Она вступила в офис.
Я бы хотела попросить вас об одолжении.
Крагер взглянул вверх.
Вы хотите предложить мне партнерство младшего совладельца фирмы?
Эвелин сглотнула. Даже в такое время он не потерял свое чувство юмора.
Я хочу ознакомиться с делом Холобека «Пранге против «Austrobag GmbH».
Случай с надувной подушкой безопасности?Крагер наморщил лоб.Зачем? Дело проиграно. Вы получили согласие подзащитной?
Нет, я только хотела
Доверительница очень просила держать случай в тайне. Условие конфиденциальности запрещает мне разглашение, чтобы передать документы вам даже на секунду, вы это точно знаете! Мне жаль.
К счастью, он не знал, что она обсуждала дело в «Анданте» с Холобеком. Иначе, Крагер бы полез в бутылку.
Шеф взял из сейфа несколько документов. Взгляд Эвелин упал на выписки и папку с договорами.
Сейчас я еще встречаюсь с кучей репортеров, которые хотят составить некролог Холобека. Завтра утром я должен обсудить случай смерти с нотариусом, затем в палату адвокатов, обсудить представителя для текущих процессов и затем распорядиться о похоронах.Он застонал.Кроме этого, произвести изменение в реестре юридических лиц.
С этими словами Крагер вытолкал ее из своего офиса.
«Пожалуйста, не закрывай дверь»,подумала она, когда стояла вместе с ним в дверях.
Если я как-нибудь могу помочь вам, тогда
Нет необходимости, Эвелин. Спасибо.
Он запер дверь и опустил ключ в карман своих брюк.
Эвелин выглядывала из окна кухни и при этом внимательно прислушивалась к грохотанию лифта, на котором Крагер ехал на первый этаж. Ночное уличное движение тянулось через центр города. Световые рекламы превращали темноту в пестрое море огней. Ее отражение в стекле выглядело уставшим. Как всегда говорил ее отец? «Не волнуйся, от больших размышлений ты получаешь только морщины».
Когда мобильный телефон издал пронзительный звук, она вздрогнула. Это был Патрик.
Что ты узнал?спросила она.
Твой коллега спланировал с балкона.
Как деликатно!
Это я уже знаю, какие-нибудь детали?
Не по телефону.
Снова начинаешь про ужин при свечах?
Нет, дело не в этом. Документы о о которых мы говорим, просто так не покупают в киоске и не обсуждают по телефону.
Скажи мне хотя бы, был ли несчастный случай!
Патрик вздохнул.
Да, но если криминальная полиция ошибается, то твоего коллегу так хитроумно убрали с дороги, чтобы это так выглядело.Он прервался.Что ты узнала о девушке из кафе в Бад-Райхенхалль?
Она посмотрела в коридор на закрытую дверь Крагера.
Ничего.
Как ничего?вырвалось у Патрика.Пока я пускаю в ход все средства и узнаю, как твой коллега спрыгнул с перилл, ты даже не приблизилась к паршивому делу?
Мне придется выломать дверь в кабинет твоего отца, а моя подготовка в лагере «Фракции Красной Армии» уже давно закончилось.
Он засмеялся.
По крайней мере, ты не потеряла своего юмора. Ты еще в офисе?
Да, но не долго. Либо я еще побегаю трусцой вокруг, либо поеду домой и начну читать новую книгу.
Оставайся там,попросил Патрик.Я приеду к тебе. Во-первых, хочу показать протокол этой мнимой аварии, и во-вторых,, у меня есть запасной ключ от офиса моего отца.
Глава 9
Глухой звон «Каменного колокола» доносился из капеллы парка. Вальтер Пуласки слышал только тихие удары из-за толстых стен. Он сидел в подвале здания психиатрии. Якобы только в этом безоконном помещении имелся единственный видеомагнитофон, но он знал, что врачи отправили его в подвал, чтобы от него освободиться. Ему это было безразлично, до тех пор, пока детектив мог просматривать записи камер наблюдения.
Час назад Вальтер позвонил своей дочери, чтобы сказать ей, что в этот раз вернется домой позже. Уже давно было за полночь, но здесь, внизу, во влажном и плесневелом, воняющем известью помещении с простирающимися отопительными трубами, это и без того не имело значения. Пуласки сменил видео кассету. В таком старом здании, так же по старинному работало и видео наблюдение. Никакой цифровой системы на сервере с дюжиной жестких дисков, датчиками движения и сорока восьми часовым наблюдением. Часы здесь шли иначе. Три камеры, смонтированные у ворот учреждения, снимали от заката до рассвета. Ночной портье менял видеокассеты каждые четыре часа. Если не было никаких особенных происшествий, съемки перезаписывались каждые два дня.
В этот раз, инцидент был. Кто-то прозевал чрезмерно предательскую дозу болеутоляющего Наташи Соммер. В этом у Пуласки не было никаких сомнений, даже если он до сих пор не нашел мотив для убийства. Кроме него до этого никому не было никакого дела; ввела или нет внутривенно чрезмерную дозу сама себе немая девушка, имя и личность которой никто не знал. Без мотива было сложно оправдать подозрение в убийстве перед прокурором. Кому пришлось погасить свет для девушки, которая уже десять лет незаметно сидела в психушке? До сих пор прощальное письмо Наташи было для Пуласки самым важным показателем. Но после того, как в первых результатах судебно-медицинского обследования ничего не указывало на насилие или внешнее применение силы, содержание прощального письма умственно невменяемой девушки было пересмотрено и улики детектива испарились как дым на ветру.
Кроме того, этот пижон, прокурор, не передал дальше ни заявление на ордер в суд, ни согласился с ознакомлением с историей болезни или допросом пациентов. Очевидно, он видел дело иначе, чем Пуласки. Или политики боялись, что могло подняться слишком много негативной информации?
Тем более дело действовало Пуласки на нервы. Он не знал точную причину. Либо это были восточноевропейские черты лица девушки, которая, возможно, была родом из Украины и напоминала ему о происхождении его родителей, либо просто факт, что нежная и хрупкая Наташа была только на несколько лет старше дочери детектива.
После смерти жены было не просто растить девочку без посторонней помощи. К тому же, при его работе. В данный момент двенадцатилетняя девочка сидела только дома, переключая программы телевидения и ждала Вальтера, даже если он заставлял ее идти спать.
Погруженный в мысли, детектив открыл бумажник и рассматривал фотографию своей дочери. «Если бы тебя кто-то убил тысячей миллиграмм парацетамола и замаскировал это как самоубийство, на ногах была бы вся уголовная полиция Лейпцигаклянусь тебе в этом». У Наташи не было никакого давления со стороны общественности. Наоборот. Хотели сунуть дело в стол и, так как часто амбиции были большими, закрыть дело, чем ускорить поиски. На самом деле, было только два человека, у кого болело об этом сердце: у него самого и Сони Виллхальм. Терапевту только пришлось выслушивать на верху нагоняй от главного врача за то, что она передала Пуласки, без согласия директора, медицинскую карту Наташи. В то же время, он будет продолжать до тех пор, пока прокурор не остановит расследование, что можно было ожидать каждую минуту.
Пуласки прокрутил съемку до конца. И не увидел на ней ничего подозрительного. Он толкнул в рекордер следующую кассетувход с задней стороны участка, между двумя и шестью часами утра. Быстрая перемотка вперед. Камера автоматически поворачивалась по полукруглой диагонали по территории. Закрытые кованые ворота, высокие стены, гравийная дорога, липы, гнущиеся на ветру и луг, поблескивающий в серебряном лунном свете. Обычное белое мерцание в верхней и нижней трети матового экрана. Больше никакого движения.
Глаза Пуласки слезились от сигаретного дыма, мерцания экрана и неоновой лампы. Из полусна его вырвал звонок мобильного телефона. Он всмотрелся в дисплей, и желудок детектива сжался. Хорст Фукс, его шеф.
Пуласки, ты все еще в психушке?
Да,прохрипел он. Бесполезно объяснять шефу разницу между психиатрической больницей и психиатрической клиникой с раздвоением личности.
Цифры на экране фиксировали время. 3:15:47. Ветви могучей серебристой липы трепыхались на ветру. Белые полосы на экране дергались вверх и вниз.
У меня как раз был интересный разговор. Телефонная конференция.Голос Фукса звучал скрипуче, очевидно, он говорил по громкой связи.Судебный следователь, адвокат клиники, мэр, начальник уголовной полиции, и прокурор Колер.
Прокурор Колер! Детектив ненавидел пижона.
И?
3:16:51 . Кроме мерцающих белых полос на экране не видно никакого движения.
Криминалисты нашли только отпечатки пальцев малышки на уликах. Кроме того, никакого насилия, никаких признаков применения силы
Расскажите мне что-то новое,Пуласки пил глотками холодный кофе.
3:18:31. Только ветер.
Что-то новое?рявкнул Фукс.Ты расскажи мне что-то новое! Что ты вообще вообразилпредложил прокурору открыть все медицинские записи, не сообщив мне об этом первому? Медицинский директор и главный врач клиники уже жаловались на тебя. Ты разбушевался в клинике
С каких пор сотрудник уголовного розыска свирепствует?
и ты вынудил терапевта малышки отдать тебе ее дело.
Что?Пуласки вскочил со стула. Соня Виллхальм дала ему документы добровольно. Что за хрень здесь происходит?
Во всяком случае, Колер оценивает положение вещей иначе, чем ты. Процедура прекращена. Он выдал труп для похорон. Сворачивайся. Предварительный и, вероятно, также окончательный приговор судебного медика звучит как самоубийство.
Пуласки пролил кофе, когда наспех поставил кружку на стол, чтобы схватить пульт телеуправления. В тот момент, когда камера на стене повернулась, что-то двигалось в правой части экрана.
Ты меня услышал?орал в трубку Фукс.
Что? Я не понял ни словаПуласки остановил запись, перемотал и нажал «пуск». На этот раз Фукс еще более раздраженно повторил свои слова.
Пуласки слушал только ухом. Глазами он уставился в монитор.
3:22:39. Фигура неуклюже взобралась на стену. Когда камера снова вернулась на место, было просто видно, как человек шел в тени лип через лужайку к заднему входу в учреждение.
Что..?вскрикнул Пуласки. Он царапал ногтем по микрофону мобильного телефона.Связь я не понял тебяДругой рукой детектив перематывал съемку еще раз на то место, где фигура влезала на стену.
Никаких дальнейших расследований, дело закрыто!кричал Фукс.Алло..?бушевал Фукс.
Связьшепелявил Пуласки. Теперь он держал телефон в стороне и тер пальцем по микрофону.Я думаю, яЗатем он прервал связь и выключил мобильник. Да пошли-ка знаешь куда, Фукс, прокурор, политики и адвокаты.
Он пристально смотрел на неподвижное изображение монитора. На краю экрана человек перекидывал туловище через стену. В лунном свете можно было кое-что узнать: пожилого мужчину с седыми волосами.
Глава 10
Десять часов ночи. Коридоры канцелярии «Крагер энд Холобек и партнеры» погружены в темноту. Только в кухне горел приглушенный свет. Эвелин Майерс только что включила радио громче. В последних новостях упоминалось о трагической гибели Холобека. Однако, пресс-секретарь только сказал, что адвокат опрокинулся через балкон и сразу умер. Эвелин нервно выключила приемник. Узнает ли она об этом больше?
Наконец, она услышала грохот лифта на лестничной клетке. Двери со звоном открылись. Вскоре после этого в замке забренчал ключ. Патрик просунул голову в щель двери и осторожно осмотрелся, прежде чем вошел.
Эвелин включила свет в вестибюле.
Ты можешь входить, заячья душа, я одна
Он закрыл за собой дверь.
Ты знаешь, что потеряешь работу, если нас поймает мой отец.
Сейчас у него другие заботы.
Патрик поцеловал ее в щеку. От него всегда хорошо пахло лосьоном после бритья, даже если он целый день разъезжалодна из многих мелочей, которую она в нем любила.
Как твои заказы по слежке?
Очень хорошо. Одна женщина дома с детьми, другая получила пиццу и взяла в видеотеке два фильма напрокат «Лестница Иакова» и «Кошмары на улице Вязов. Ручаюсь, она проведет ночь под одеялом.
Патрик проследовал за ней в офис. Он был одет в ту же одежду, что и вечером, когда она с ним встретилась в «Аданте»: джинсы и черную, плотно облегающую рубашку. Шариковая ручка торчала из нагрудного кармана. Кроме того, он держал в руке папку.
Полицейский протокол?спросила она.
Предварительный отчет о расследовании,поправил он ее.Мой осведомитель в команде Бернекера выманил у меня за это сто пятьдесят евро.
Я возмещу их тебе.
Нет необходимости,ответил он.Ты должна мне ужин.
Обед при свечах, я знаю,вздохнула Эвелин.Но только если информация этого стоит.
Мужчина поднял одну бровь.
Бернекер и его коллеги узнали не много, но достаточно, чтобы закрыть дело с пометкой «Несчастный случай».
Выкладывай.
Он разложил документы на ее письменном столе: фиксация следов и места происшествия, протоколы свидетельских показаний, первые результаты судебно-медицинского обследования, огромное количество эскизов и фотографий. Эвелин перевернула фотографию обратной стороной, чтобы на нее посмотреть. Она могла себе представить, как выглядел Холобек после падения с двадцать третьего этажа.
Патрик склонился над документами.
Вот что случилосьпрошептал он, хотя они были одни.В три часа дня Холобек стоял на балконе. Он очищал пылесосом обе клетки своих канареек, которые висели под открытым небом на потолочном крюке. При этом он балансировал на офисном кресле с зажимными роликами. Солнце ярко светило и не было ветра. Он чистил решетку тряпкой для пыли. Должно быть, одна из канареек пролезла через открытую решетку, Холобек хотел схватить ее, при этом поврежденные стопорные планки стула оторвались, кресло покатилось и твой коллега начал двигать руками. Он хотел ухватиться за птичью клетку, оторвал ее от крючка и упал вместе с ней через перила балкона. Когда Холобек упал вниз, то ударился головой о птичью кормушку. От его лица больше не
Спасибо, я могу себе это представить,прервала его Эвелин. Она нажала кнопки функций меню офисного телефона и проверила время последних разговоров.Я позвонила в два пятьдесят три, незадолго до того, как произошло несчастный случай. Он довольно напряженно говорил, затем позвонили в его дверь. Холобек открыл, затем связь умерла.
Холобек тоже,сказал Патрик.
Как чутко!
Если это соответствует тому, что ты говоришь,предположил Патрик,посетитель должен был находиться в квартире и видеть то, что случилось.
Или посетитель был причиной несчастного случая.Эвелин потерла виски.Я должна поговорить с полицией.
Забудь об этом,Патрик порылся в записях,ни швейцар, ни жители соседних апартаментов никого не видели. Кроме того, квартира Холобека была закрыта.
Эвелин указала на телефонный дисплей.
Но я могу доказать, что говорила с ним непосредственно перед смертьюи у двери кто-то был.
Мобильный телефон или стационарный?
Мобильный.
В квартире не было найдено никаких мобильных телефонов,ответил Патрик.
Эвелин задумалась.
Тогда убийца взял его с собой.
Убийца? Ты делаешь поспешные выводы. Может быть
А, может, и нет,прервала она его.Мы это выясним.
Она включила громкую связь своего телефона и набрала номер мобильного телефона Холобека. Пока из динамика звучал сигнал вызова, они напряженно смотрели на аппарат.
Наконец, на линии затрещало. Кто-то поднял трубку. Они услышали робкое дыхание человека.
Патрик кивнул Эвелин, но прежде чем она смогла что-то сказать, они услышали женский голос с северогерманским акцентом.
Лиза. Привет? У меня твой вызов, онженщина запнулась.
Сердце Эвелин забилось быстрее.
С кем я говорю?
Глава 11
Пуласки подвинулся ближе к матовому стеклу. С помощью технических средств в этом подвале он мог распечатать изображение или сохранить его в файл. Мерцающее изображение пожилого мужчины, который незаконно забрался в учреждение за несколько часов до смерти Наташибыло всем, что у него было.
Если речь шла о седоволосом убийце Наташи, то он до сих пор шел по ложному следу. Убийца не принадлежал к персоналу учреждения, а появился снаружи. Было ли что-то абсолютно другое за смертью Наташи, чем он до сих пор предполагал?
Возможно, седой не в первый раз вломился в учреждение
Это стоило усилий. Пуласки пристально смотрел на отключенный мобильный телефон. Определенно, Фукс с вздутыми шейными артериями и пунцовым лицом как раз пытался достать его. У Вальтера оставалось немного времени до тех пор, пока машина коллег припаркуется перед входом, чтобы его забрать. Но сначала ему нужно было узнать несколько вещей.