Большого труда стоило Сергею унять Марию. Прошло не менее часа, пока она немного успокоилась и слезы перестали душить ее. Сергей и сам был на пределе и лишь огромным усилием воли сдерживал себя. Глаза первого командира спокойно и сурово смотрели на него с портрета.
Лишь поздно ночью Сергей подошел к двери своей квартиры. Ключ повернулся в замке со скрежетом, больше полгода жилище простояло без хозяина. Войдя, он щелкнул выключателем, тусклый свет запыленной люстры нехотя разлился по тесной комнатке. Было мрачно и неуютно, на всём лежала печать запустения.
Глава 3
С Раисой Павловной Коробовой Сергей был знаком давно. Первый раз встретились на Женькином дне рождении: Сергей припомнилэто было около трех лет назад. И что-то весёлое, комичное предшествовало той встрече Ах, да! В тот раз они с Женькой, недавним выпускником Бугурусланского летного училища, летели откуда-то с востока области. На маршруте был приличный сложня'к, земля лишь изредка промелькивала в разрывах плотной облачности. Из-за большого удаления от базового аэродрома, радиокомпаса брали слабо, пеленг тоже был неустойчивой, сильный боковой ветер сносил самолётик с линии заданного пути, и Сергей находился в весьма напряженном состоянии. А Женька, наоборот, вёл себя беззаботно, отпускал какие-то шуточки относительно погоды по трассе и всепогодности такого «лайнера», как Ан-2. Поначалу это мало действовало на Сергея, но когда просветы в облаках стали попадаться все реже и реже, он вдруг рассвирепел:
А ну-ка, возьми планшет и не выпускай его из рук! И чтобы каждые три минуты докладывал мне место!
Командирский приказ возымел свое действие. Женька прилип конопатым носом к вынесенной за габариты кабины боковой форточке, в уши Сергею полетели его доклады-скороговорки:
Командир, вижу изгиб речки Бугари'хта Командир, мы над гольцом Турга'н Командир, наблюдаю площадной ориентирозеро Карповское
Половину своих наблюдений Женька очень уверенным голосом врал. Сергей за секунду, только чуть коснувшись взглядом земли, определял точное место самолета. Тут же вносил поправку в курс, уточнял угол сноса, прикидывал в уме, без помощи навигационной линейки, путевую скорость, время пролета очередного ориентира, контролировал расход топлива, не забывал следить за параметрами работы двигателя, прослушивал эфир.
Долетели и приземлились они тогда благополучно. И уже на земле, не выходя из кабины, Сергей устроил такой разбор полета, какого, пожалуй, не устраивал ни разу за все годы своего командирства. Если быть точнымэто был не разбор, а разнос. Со всеми падежами, склонениями и с применением энергичных словесных оборотов. Итог послеполетного разбора Сергей подытожил словами:
И запомни, мальчик! Если еще хоть раз я спрошу тебя о месте самолета, и ты мне не назовешь его с точностью до градуса и до версты или хуже того, сбрешешь, я заставлю тебя нарисовать весь район полетов сто раз! Со всеми превышениями, ограничительными пеленгами на госгранице, речками и ручьямии уже совсем заведясь, и разозлившись, закончил. А также, отдельными деревьями и пнями! Ровно сто раз, понял?!
На это, красный, как вареный рак, Женька ответил, стыдливо потупясь:
Командир, я все уяснил! Обещаю впредь, и всё такое прочее Вызубрю назубок, честное слово! А, кстати, вы заметили одну особенность?
Это ещё какую? постепенно остывая, Сергей сбросил привязные ремни и стал выбираться из кресла.
Когда вы злитесь, Сергей Александрович, то начинаете ругаться рифмами, а иногда даже стихами.
Как это? озадаченно уставился на него Сергей.
Речками и ручьямидеревьями и пнями! артистически продекламировал Женька. И вместо того, чтобы продолжить взбучку, Сергей вдруг громко расхохотался. Ну как можно было уж очень злиться на этого конопатого курносого мальчишку с задорно вылупленными ярко-синими глазами? Когда командир окончательно успокоился, Женька уже серьезно обнадёжил:
Всё! С этого дня планшет будет постоянно находиться у меня на коленях. Деревни, речки, озёра, хребты и всякие урочища от зубов отскакивать станут, если спросите их названия. А не по теме вопрос можно?
Валяй.
Вы не припомните из истории, какой завтра день?
Сергей поднатужил память:
Что-то не могу сориентироваться
Значит, с этим предметом у вас в школе был напряг, командир! А завтра, между прочим, день рождения вашего второго пилота. И на скрижалях истории государства Российского этот день
Короче, болтун, к тебе в Северный на чем удобнее добираться? перебил его Сергей.
На «колу'», Сергей Александрович. Троллик номер один к нам единственный ходит. Вы ещё и тут, оказывается, плаваете!
Поросёнок розовый! Получается, не командир его, а он командира в итоге «обул» Ну, погоди, это тебе ещё припомнится!
Но к теме ориентирования в полёте Сергею больше не пришлось возвращаться. Район действий летного отряда Женька выучил, как «Отче наш».
Да, да Именно в тот раз Сергей впервые встретился с матерью Евгения Коробова. Раиса Павловна работала преподавателем математики в одной из средних школ города. Сына вырастила одна, муж оставил семью давно, когда Женьке было всего шесть лет. Невысокая ростом, приятная лицом, строгая, она сразу понравилась Сергею. Со школьной скамьи он испытывал благоговейно-уважительное, чуть приправленное страхом чувство к учителям. И как позавчера перед Марией Кедровой, он сидел сейчас за столом напротив матери своего, теперь уже по-настоящему бывшего, второго пилота. И если Мария за несколько месяцев со временем гибели мужа сдала так, что её было трудно узнать, то Раиса Павловна внешне изменилась, пожалуй, не очень сильно. Только седины прибавилось, да две горестные складки в уголках поблекшего, но всё ещё красивого рта, прорезались глубже. Она сказала:
Много раз слышала, что самое страшное для материхоронить собственного ребёнка. А сейчас прошла через это сама.
Раиса Павловна, из милиции ничего нового не сообщали? негромко и предупредительно спросил Сергей.
Нет, Сергей Александрович, медленно проговорила она. Думаю, и не сообщат.
А кто конкретно это дело ведёт, не знаете?
Как же, знаю. Капитан уголовного розыска Хомяков Пётр Алексеевич. Весьма энергичный молодой человек. Только мне показалось, что несколько развязный. Впрочем, это, скорее всего субъективное восприятие.
Что, никаких следов, никаких зацепок?
Говорят, никаких, «рядовое убийство с целью ограбления». Вы только вслушайтесь, Сергей: р я д о в о е! Вы понимаете что-нибудь? Отнятие жизни у человекарядовое дело. Кто или что мы такое? Я где-то читала, что на исходе каждого столетия человеческая жизнь утрачивала свою уникальную ценность, точнеебесценность. Приближается конец двадцатого века и мы, люди, наверное, вступаем в эту страшную фазу бытия, когда можно безнаказанно убить, ограбить, искалечить, изуродовать как плоть, так и душуона резко оборвала свой монолог, скорбно наклонила голову. Затянувшуюся паузу нарушила сама:
А я уже надеждами себя тешить начала. И мысли пошли этакого бабушкиного плана: сын взрослый, определяться начал в жизни, а там, глядишь: внуки, пелёнки, распашонки. И я при деле, как бы
Это вы, о чем, Раиса Павловна? удивлённо поинтересовался Сергей.
Да всё о том же, без чего жизнь немыслима: о непреходящем и вечном, тяжело и прерывисто вздохнула она.
А я не знал, что у Жени была невеста, он, вроде, всегда со мной делился.
Да и не могли знать, ведь уехали уже на Украину. Помните, вы отправили Женю и Кедрова в полёт вместо себя?
Конечно, помню.
Женщина вдруг потеплела глазами:
Возвращается сын из того полёта, светится прямо весь и немедленно принимается за проявление фотоплёнки. Спрашиваю: что за снимки? А он одно: потом, мама, потом! Чуть плёнка подсохла, сел печатать фотографии. Утром отглянцевал и мне показывает. На одном из снимков, гляжу, рядом с девушкой стоит. Славная, ничего не скажешь. Если судить по фото, то ничем природа не обидела: ни лицом, ни статью. И улыбается Жене, да так весело, приветливо.
И кто же она такая?
Студентка из Иркутска. Политехнический институт. Видите ли, Сергей, как все получилось: в тот раз Женя с Кедровым в Имучен летал, так, кажется?
Да, триста пятьдесят пятым рейсом, подтвердил он. На эту площадку только тех посылают, у кого допуск к подбору площадок есть.
Вот, вот Они как раз и везли группу туристов-водников: двух парней и трёх девушек. И одна из них, Аня, приглянулась сыну. Он потом разоткровенничался и рассказывал мне так: вижу, говорит, мама, что те, четверо, па'рами, вроде, а эта незанятой смотрится Слово-то какое нашел«незанятая», Раиса Павловна грустно усмехнулась. Ну и решаю задачу: как познакомиться поближе? Хорошо, что по погоде сидели часа два в промежуточном аэропорту, там и разговорились. Оказалось, что эта группа путешествует уже давно, каждое лето. А перед выпускным пятым курсом решили побывать в Забайкалье. Много слышали о Вити'ме, об этой Угрюм-реке, вот и собрались проплыть от Имучена до самого БАМа, а там на поезд и к началу учебного года домой. Вы же знаете моего Женю, Сергей Александрович, она снова коротко улыбнулась. Этот хитруля, чтобы знакомство потеснее завязать, просит Андрея незаметно, из кабины самолёта, сфотографировать его и Аню. Понимает, что, строгая девушка с первым встречным фотографироваться не станет. А она как раз такой и оказалась. И вот он подходит к ней уже там, в Имучене, завязывает какой-то разговор, а Андрей, тем временем, делает несколько кадров Жениным ФЭДом. Помните, он его постоянно в полёты брал.
Конечно, помню.
И вот после того, как кадры сняты, Женя просит у Ани её адрес. Та, естественно, удивляется: зачем? А он ей в ответ: сюрприз, мол, хочу вам сделать, прислать кое-что Она его допытывалась, допытывалась, но он так и не раскрылся. Адрес, меж тем, получил. Как я поняла, Женечка мой тоже Ане понравился. Да только не судьба у обоих, видно.
Почему у обоих? не понял Сергей. И впервые за все время разговора увидел в глазах немолодой женщины, умеющей владеть собой, близкие слёзы:
Погибла Аня. И вся группа погибла, через три-четыре дня после отплытия. Предполагают, что их плот разбило о камни на одном из порогов.
На Журавлёвском, скорее всего, высказал догадку, пораженный сообщением Сергей. Там не одни они погибли. Я ведь тоже по Витиму ходил и знаю: по большой воде ещё ничего, можно проскочить, а по малойбесполезно: подмытое дерево падает в этот порог и вылетает из него почти отшлифованными: ни веток, ни корыВитим есть Витим!
Наверное, и тогда также получилось, горестно вздохнула Раиса Павловна. Далеко, ниже по течению, рыбаки выловили тела всех пятерых, кое-что из снаряжениястарая учительница поднесла к глазам платок, промокнула слёзы. Женя, как узнал о трагедии, сам не свой сделался. Есть, пить, спать перестал. Прямо почернел весь. Я даже испугалась за него. Страшно он переживал, все думал о чем-то, думал Потом немного отвлёксяв командиры вводить начали, а это для второго пилота сами знаете Спрашивает меня как-то: «Мама, как ты считаешь, фотографии Аниным родителям надо отправлять? Насколько это будет удобно?»
Я подумала, да и посоветовала отослать, все память им останется. Позже пришло письмо из Иркутска, родители Ани благодарили Женю за последнее прижизненное фото дочери. Только их благодарность уже не застала его в живых
Раиса Павловна, можно посмотреть те снимки? попросил Сергей.
Конечно, почти шепотом произнесла она. Поднявшись из-за стола, вышла. Её не было так долго, что встревоженный Сергей не выдержал. Войдя в небольшую комнату, бывшую Женину, он увидел Раису Павловну, сидящий на стареньком диване. На её коленях лежал толстый альбом. Испепеленный взгляд был направлен в одну точку. Сергею стало не по себе, настолько невыносимым было горе в застывших материнских глазах. Он молча протянул руку и она, тоже молча, подала ему альбом.
Из большой кипы снимков, пересмотрев их все, Сергей выбрал один: на фоне прибрежные лесистой сопки задорно смеется его воспитанник, второй пилот Женька Коробов. Рядом с ним стройная темноволосая девушка в штормовке. Открыто и ясно улыбаясь, она изучающе смотрит на парня. За их спинами, на втором плане снимка, ещё какие-то фигуры, куча рюкзаков, спиннинги, удочки, ружья.
Раиса Павловна поняла его молчаливую просьбу:
Да, да, Сергей, возьмите на память. Женечка так вас уважал, гордился, что летает в вашем экипаже Берите ещё, он их много напечатал.
Тогда Сергей наугад взял из пачки ещё пару снимков. Прощаясь в дверях, спросил:
Я бы хотел иногда приходить к вам, Раиса Павловна, вы не возражаете?
И уже не пытаясь сдерживать слёзы, обильным заструившиеся по щекам, она сдавленно выговорила:
Я буду вас ждать, Серёжа.
Глава 4
Капитан уголовного розыска Хомяков оказался приятным подтянутым парнем примерно одного с Сергеем возраста. Он поднялся из-за стола, невысокий, плотный, одетый в штатское: серый недорогой костюм, тёмная рубашка, неяркий галстук с приопущенным узлом. Лицо озабоченное, чуть усталое, в нём ничего особенного, броского и лишь твердый острый взгляд светлых глаз указывал на сильный характер. Темные волосы гладко зачесаны на пробор. Поведение уверенное, движения порывисты, но точны. Ни дать, ни взятьумудренный сыскным опытом инспектор-интеллектуал из голливудского полицейского супербоевика.
Он шагнул навстречу Сергею, протянул руку, представился:
Хомяков Пётр Алексеевич.
Отвечая на рукопожатие небольшой, но сильной ладони, отрекомендовался и Сергей.
Присаживайтесь, я вас слушаю, Сергей Александрович, предложил Хомяков.
Спасибо, опускаясь в продавленное кресло, единственное в тесном кабинете следователя, специалиста по особо важным уголовным делам, Сергей, умеющий ценить как свое, так и чужое время, спросил. Я встретился с вами только с третьего раза, товарищ капитан. Понимаю вашу занятость, поэтому хочу уточнить: могу рассчитывать на полчаса?
Хомяков с удивлением глянул на него:
Да хоть на полдня, если проблема того заслуживает.
Сергею ответ понравился своей лаконичностью.
Думаю, больше получаса не потребуется. Дело в том, что ябывший командир самолёта Ан-2, а вторым пилотом у меня был известный вам Евгений Коробов. Поэтому сначала хотел бы узнать, есть ли что-то новое по расследованию?
И без того невесёлое лицо Хомякова заугрюмело ещё больше:
Нового, к сожалению, ничего. На это дело прокуратура скоро поставит «глухарь» Или «вися'к», что в принципе одно и тоже.
«Висяк», «глухарь»! Сергею даже не потребовалось расшифровки этих специфических терминов. «Глухарь» на милицейском жаргоне отнюдь не название большой таёжной птицы, это глухое дело, которое не раскрыто и повисло. Отсюда, разумеется, и «висяк».
У вас есть, что сообщить следствию или просто хотели узнать про Коробова?
И то, и другое, пояснил Сергей.
Тогда давайте начнём с первого, предложил Хомяков. По крайней мере, встреча будет носить обоснованный характер. Итак, я вас слушаю.
Скажите, товарищ капитан, вы проводили параллель между гибелью второго пилота Коробова и гибелью командира самолёта Кедрова? начал Сергей.
Я не понял: вы пришли что-то сообщить или контролировать ход следствия? нахмурился сильнее Хомяков.
Контролировать? Какое у меня на это правопробормотал Сергей. Просто я пытаюсь поконкретней скомпоновать свои соображения.
Ну, проводили параллель, нетерпеливо перебил его следователь. Что из того?
Вам не показалось, что трагическая гибель одного члена экипажа как-то связана с насильственной смертью другого? Тем более что оба события почти совпали по времени.
И всё-таки вы проводите анализ следствия! досадливо поморщился Хомяков. А я вот никак не могу представить себя в кабине вашего самолёта, дающим указания по выполнению, ну, например, взлёта
Сергей густо побагровел:
Вы меня не так поняли. Дело в том, что этот парень, этот лётчик Словом, это мой друг, воспитанник, если хотите. И я должен, обязан, чем только могу
Его волнения и сбивчивая речь произвели на следователя впечатление. Предав голосу теплоты, Хомяков проговорил:
Я все понимаю, Сергей, извини, что так фамильярно, но мы вроде дети одного поколения, так что давай на «ты», если не возражаешь.
Давай, благодарно согласился Сергей. Так всегда проще.