В другое время Дачесс, может, и высказалась бы. Но в тот момент ее хватило только на эхо материнских слов:
Я тоже тебя люблю. И не сержусь.
2
Земля обрывалась за гребнем холма.
Солнце ползло по лазурному небосклону вверх. На заднем сиденье Дачесс крепко сжала ладошку Робина.
На их улице Уок сбавил скорость, возле их дома остановился. Дачесс и Робин вошли первыми, Уок за ними. Он хотел приготовить завтрак, но в кухонных шкафах было пусто, хоть шаром покати. Уок сгонял в заведение Рози, вернулся с оладьями. Под его улыбку Робин съел три штуки.
Умыв брату личико и приготовив для него перемену одежды, Дачесс вышла в парадную дверь. Уок сидел на террасе, прямо на ступенях. Кейп-Хейвен просыпался, как всегда, без суеты. Проехал почтальон, появился Брендон Рок, сосед из дома напротив, размотал шланг и начал поливать лужайку. Ни один, ни другой ничем не выказали, что удивлены почему, мол, возле дома Рэдли торчит автомобиль Уока? Вот и хорошо, подумала Дачесс. В следующую секунду она поняла: хорошего как раз мало.
Подвезти вас с Робином в школу?
Нет. Дачесс села рядом с Уоком и зашнуровала кроссовки.
Могу маму забрать домой.
Она сказала, что Дарку позвонит.
Истинная природа дружбы между Стар и Уоком была неизвестна Дачесс. Она полагала, что Уок, как и остальные мужчины в Кейп-Хейвене, хочет трахнуть ее мать.
Ее взгляд скользнул по двору. Прошлым летом они с мамой задумали устроить настоящий сад. Робин купил леечку и бегал с ней туда-сюда, таскал воду, увлажнял землю. Раскраснелся, запыхался. Посеяли немофилу, мальвы, посадили краснокоренник.
Без ухода все растения погибли.
Она не говорила, почему из-за чего всё? мягко начал Уок. Ну, вчера вечером?
Вопрос отдавал жестокостью. А жестокость не свойственна Уоку, считала Дачесс. Такое впечатление у нее сложилось главным образом потому, что тот ничего подобного раньше не спрашивал. Впрочем, ясно, почему сегодня он решился. Дачесс была в курсе насчет Винсента Кинга и тети Сисси. Тетя Сисси покоилась над обрывом, под забором из штакетника, давно выбеленного солнцем. Каждый знал ее могилку. На том конце кладбища хоронили только детей. Тех, чьи жизни оборвал Бог ага, тот самый, которому молились родители.
Не говорила, отрезала Дачесс.
За их спинами хлопнула дверь. Робин. Дачесс поднялась, пригладила брату волосы, послюнила палец и стерла пятнышко зубной пасты с его мордашки, затем проверила рюкзачок не забыты ли учебник, дневник и бутылочка воды. Поправила ремешки на плечиках Робина. Мальчик улыбнулся, и Дачесс улыбнулась в ответ.
Брат и сестра стояли плечом к плечу, глядя, как уезжает Уок. Когда автомобиль достиг середины улицы, она, длинная, стала визуально короче. Дачесс обняла Робина, и вместе они вышли за калитку.
Сосед выключил шланг и двинулся, прихрамывая, по своей территории вдоль забора. Хромота была бы гораздо заметнее, если бы Брендон Рок не прикладывал столько усилий к ее маскировке. Крупный, широкоплечий, загорелый. В ухе серьга, стрижка «каскад», шелковый халат. Брендон Рок любил посидеть на скамейке возле гаража дверь приподнята, окрестности сотрясает хеви-метал.
Снова мать отличилась?.. Нет, пора, пора звонить в соцзащиту.
Казалось, голос, как и нос, в свое время сломали и не вправили. В одной руке Брендон Рок держал гантель, покачивал ею. Правая рука у него была заметно мускулистее, чем левая.
Дачесс обернулась.
Налетел ветер, распахнул полы халата.
Дачесс сморщила нос.
Эксгибиционизм при несовершеннолетних. Я полицию вызову.
Под Брендоновым взглядом брат потащил ее прочь.
Заметила, как у него руки тряслись? Я про Уока, сказал Робин.
Утром человеку всегда хуже.
Почему?
Дачесс пожала плечами мол, не знаю. На самом деле она знала. Стар и Уок переживают по одному и тому же поводу; наверняка Уок справляется с болью тем же способом, что и ее мать.
Вчера мама ничего не говорила, а, Робин? Когда я у себя в комнате была?
В школе задали нарисовать семейное древо. Над ним-то Дачесс и корпела, когда Робин заколотил в ее дверь кулачками, когда закричал, что маме снова плохо.
Она фотки повытащила старые, на которых Сисси и дедушка.
Робин вбил себе в голову, что у них есть дедушка. Увидел на фото высокого мужчину и всё, уже готов. Не самого дедушку, главное, а только снимок! Что из матери слова на эту тему не вытянуть, Робина и не смущало вовсе. Ему нужна была родня. Хотя бы одни имена; все равно они вроде подушки безопасности. Иначе и шагу не ступишь страшно. Дачесс знала, о чем он мечтает. Чтоб по воскресеньям барбекю жарить с дядюшкой, чтобы с двоюродными братьями в футбол гонять не хуже, чем ребята из класса.
Ты слыхала про Винсента Кинга?
Они как раз переходили Фишер-стрит. Дачесс взяла Робина за руку.
Почему ты спрашиваешь? Что тебе известно?
Что он убил тетю Сисси. Тридцать лет назад. В семидесятые, когда каждый дядька ходил с усами, а мама причесывалась по-другому, чем как сейчас.
Сисси нашей тетей не была.
Была, просто сказал Робин. Она совсем как ты и мама. Вы трое почти одинаковы.
Дачесс добывала информацию по крупицам. Занималась этим последние несколько лет. В дело шло все пьяный лепет матери, архивы в библиотеке окружного центра Салинас. И местная библиотека Дачесс там всю весну трудилась над семейным древом. Линию Рэдли проследила в глубь времен. Уронила книгу на пол, обнаружив свое родство со знаменитым Билли Блю Рэдли. Так и не пойманным, кстати. Повод для затаенной гордости, нечто особенное этим Дачесс козырнет, когда настанет ее очередь выйти к доске. Зато со стороны отца большущий вопросительный знак. Вроде крючка, которым пытаешься вытянуть из матери правду, а вытягиваешь скандал. Не раз, а целых два раза мать ложилась с мужчиной, дважды беременела, родила двоих детей, которым светит всю жизнь недоумевать, чья кровь струится в их жилах. «Шлюха» это слово, произнесенное едва слышно, на выдохе, вылилось для Дачесс в целый месяц домашнего ареста.
Ты знаешь, что его сегодня из тюрьмы выпустят? Робин говорил почти шепотом, будто страшную тайну раскрывал.
Кто тебе сказал?
Рикки Тэллоу.
Мать Рикки Тэллоу работала диспетчером в полицейском участке.
Что еще сказал Рикки?
Робин стал глядеть в сторону.
Отвечай, Робин.
Раскололся он на удивление быстро.
Что Винсента Кинга надо было поджарить. Но тут мисс Долорес услышала и накричала на Рикки.
А ты знаешь, как это поджарить?
Нет.
Дачесс опять взяла брата за руку они пересекали Вирджиния-авеню. Здесь участки с домами были попросторнее. Кейп-Хейвен уверенно подбирался к океану; недвижимость с каждой следующей пляжной линией падала в цене по законам обратной пропорциональности. Насчет своего дома Дачесс не питала иллюзий дом стоял на самой удаленной от пляжа улице.
Они с Робином влились в толпу, которая приближалась к школе. Дачесс уловила шепот что-то про ангелов и предопределенность.
У школьных ворот она еще раз пригладила Робину волосы и проверила, правильно ли застегнуты пуговки его рубашки.
Садик находился сразу за Хиллтопской средней школой. Большую перемену Дачесс, как обычно, проведет возле забора, который разграничивает школьный двор и игровую площадку для малышей. Она должна отслеживать Робина. Тот будет ей махать и улыбаться; она будет жевать сэндвич и смотреть в оба.
Веди себя хорошо.
Ага.
Про маму никому ни слова.
Дачесс обняла брата, поцеловала в щеку, дождалась, пока появится мисс Долорес, пока заметит Робина. Лишь убедившись, что брат под опекой воспитательницы, Дачесс направилась к школе, нырнула в толпу ребят.
На крыльцо, где вокруг Нейта Дормена тусовались подлипалы, Дачесс всходила с низко опущенной головой. Не сработало. Нейт воротник рубашки торчком, рукава закатаны, видны жилистые предплечья буквально вырос перед ней.
Говорят, мамаша твоя снова в дерьмо вляпалась.
Подлипалы заржали хором.
Дачесс резко подняла взгляд.
Нейт не стушевался.
Чего вылупилась?
Она все смотрела ему в глаза. Потом отчеканила:
Я Дачесс Дэй Рэдли, и я вне закона. А ты, Нейт Дормен, трусливый койот.
Психопатка.
Дачесс сделала шаг вперед. Заметила, как судорожно сглотнул Нейт.
Еще слово о моей семье вякнешь башку тебе оторву, ублюдок.
Нейт попытался рассмеяться. Не очень-то у него получилось. О Дачесс он всякого наслушался. Субтильная, со смазливой мордашкой это верно. Зато если разъярится знай держись. Тогда и приятели не вступятся.
Дачесс проследовала в открытую школьную дверь. До нее донесся шумный выдох Нейта Дормена. Дачесс не оглянулась Нейт мог заметить, что у нее глаза красные после очередной мучительной ночи.
3
Целую милю продолжалась застывшая пляска утесов, обреченных эрозии. Далее шоссе выныривало к бухте, огибало ее по самому краю, чтобы скрыться в дубовой роще на Клируотер-Коув. Уок удерживал скорость тридцать миль в час, не больше.
Простившись с Дачесс и Робином, он поехал к дому Кинга. Сгреб листву с дорожек, собрал мусор во дворе. Обычное его еженедельное занятие в последние тридцать лет.
Оттуда направился в полицейский участок. Отметился у Лии Тэллоу, диспетчерши. Собственно, только они двое и работали. Уок за всю жизнь ни дня не пропустил. Готов был сорваться по первому звонку. За сменой времен года, за приездом-отъездом курортников наблюдал из окна. Периодически ему оставляли объемистые корзины на добрую память. Вино, сыр, шоколад Тем не менее что ни год, в брючном ремне приходилось буравить новую дырку.
Правда, была еще одна сотрудница, на полставки Лу-Энн. Являлась, если в ней возникала нужда, например, когда в их краях проходили парады, шоу всякие. Или просто когда домашние хлопоты до воя опротивеют.
Ну что, готов? В смысле, к возвращению Кинга?
Я лично еще тридцать лет назад подготовился; с тех пор как штык. Уок старался контролировать свою улыбку. Сейчас у меня обход; на обратном пути слоек куплю, пирожков
Каждое утро он прохаживался по Мейн-стрит. Этакий полицейский ритуал уверенный шаг, деловитое выражение лица. Учился по сериалам. Одно время носил усы, как Томас Салливан Магнум; «Медицинский детектив» с блокнотом и ручкой смотрел. Даже купил бежевый плащ. Вот подвернется настоящее дело а он, Уок, во всеоружии.
На Мейн-стрит фонарные столбы щеголяли флажками, сверкающие внедорожники плотно стояли у тротуара, практически по всей длине затененного зелеными маркизами. Кертис Паттерсонс загородил выезд своим «мерсом». Уок не стал выписывать штраф. При встрече он по-дружески посоветует Кертису впредь быть внимательнее.
Мясная лавка. Миновать ее, избегнуть разговора с Милтоном. Уок ускорил шаг, но Милтон уже вышел, подпер притолоку. Белый фартук в красных пятнах, пальцы тискают полотенце будто вся эта кровища вот так вот запросто стирается.
Доброе утро, Уок.
Зверообразный Милтон. Ни дюйма на теле не найдется, где не курчавились бы жесткие волосы. Тип из тех, кому надо бриться трижды в день, причем по скулы включительно иначе какой-нибудь заезжий владелец зоопарка стрельнет в него дротиком со снотворным.
В окно был виден олень, подвешенный на крюк. Может, еще вчера бродил по хвойным лесам Мендосино, и вот убит Милтоном и вздернут. Милтон заядлый охотник. Как сезон начинается он мясную лавку закрывает, нахлобучивает войлочную шляпу, загружает в свой «Джип Команч» ружья, одеяла и сумку-холодильник с баночным пивом Уок однажды не придумал внятной отмазки и пришлось ехать охотиться с Милтоном.
Ты Брендона Рока уже допрашивал? Слова, особенно имя «Брендон Рок», были практически выплюнуты. Будто Милтону дыхания не хватило на нормальную фразу, будто он запыхался неизвестно с чего.
Еще нет, но он в списке.
Брендоновский «Мустанг» имел проблемы с системой зажигания. Пыхал выхлопами, чихал и громыхал, да так, что, когда это случилось впервые, половина соседей кинулась звонить в полицию. Брендон так ничего и не предпринял, и улица задыхалась.
Я уже в курсе. Насчет Стар. Опять ее угораздило. Кровавой тряпкой Милтон отер пот со лба. Поговаривали, что он питается исключительно мясом. Если так понятно насчет волосатости.
Стар в порядке. На этот раз ей просто стало нехорошо.
Я все видел. Безобразие. Еще и при детях.
Милтон жил аккурат напротив Рэдли; Стар и детьми интересовался скорее от одиночества, а не по должности (возглавляемый им Соседский дозор давно уже не котировался на Айви-Ранч-роуд).
А ты всегда все видишь, Милтон Тебе бы в полиции работать.
Милтон только рукой махнул.
Мне и Дозора хватает. Вон, «десять пятьдесят один» передали на днях.
«Необходим эвакуатор», расшифровал Уок.
Тен-кодами Милтон швырялся направо и налево.
Повезло ей, что ты ее опекаешь Милтон извлек из кармана зубочистку и занялся мясной ниткой, что застряла у него меж передних зубов. Я тут про Винсента Кинга думал. Говорят, он сегодня выходит это правда?
Правда.
Уок нагнулся, подставив солнцу открытый участок шеи; поднял банку из-под пива, бросил в урну.
Милтон присвистнул.
Тридцать лет, Уок.
Должно было быть десять, и то в худшем случае. И было бы, если б не драка. Отчета о ней Уок не видел, знал только, что на его друге две смерти. Десять лет переросли в тридцать, непредумышленное убийство в умышленное с особой жестокостью; пацан вырос в мужчину.
Тот день из памяти не выкинешь. Так и вижу идем мы все цепью, ищем Слушай, а Винсент он в Кейп-Хейвене будет жить?
Да, насколько мне известно.
Ты ему скажи: если что надо, пускай ко мне придет ага, сюда, в лавку. Или даже вот как: оставлю-ка я для него пару свиных ножек. На гостинец.
Уок не нашелся с ответом.
Житуха Милтон кашлянул, уставился себе под ноги. Суперлуние нынче. Красотища. А я как раз выписал новый телескоп, и его уже доставили видишь, как кстати? Короче, сейчас я малость занят, а вот вечером, если тебе интересно, ты, может, зайдешь
Нет, у меня дела. В другой раз.
Ладно. После смены сюда загляни, я для тебя шмат шеи приберегу. Милтон кивнул на вздернутого оленя.
Вот этого не надо. Уок попятился, спохватился, хлопнул себя по животу. Куда мне лишнее мясо?
Не волнуйся, оленина она нежирная совсем. Если грамотно приготовить потушить, пальчики оближешь. Я бы тебе сердце предложил, но в него как раз пуля угодила, а это значит, аромат уж не тот
Уок прикрыл глаза. Подступала тошнота, руки тряслись. Милтон это заметил. По его физиономии стало ясно: сейчас будут вопросы и комментарии. Уок поспешил прочь.
Огляделся никого. Проглотил две таблетки. Без них уже нельзя. Осознание факта зависимости в очередной раз отозвалось резкой болью.
Он шел мимо кафешек и магазинов, то и дело бросая лаконичные приветствия. Помог миссис Астор погрузить покупки в машину, терпеливо выслушал соображения Феликса Коука относительно трафика на Фуллертон-стрит.
Остановился под вывеской «Деликатесы Бранта». Витрина соблазняла горками печенья, слоек, пирожков, а также всевозможными сырами.
Здравствуйте, инспектор Уокер.
Элис Оуэн. Волосы гладко причесаны, на лице боевая раскраска, даром что одета как на работу. В руках трясется собачонка непонятной породы; тощая хоть ребрышки пересчитывай. Уок хотел ее погладить, но жалкое создание вдруг злобно ощерилось.
Не подержите мою Леди, пока я в «Деликатесы» заскочу? Я на секундочку.
Давайте. Уок потянулся за поводком.
Нет-нет, на землю не ставьте! Мы только что с педикюра, у нас повышенная чувствительность ногтей.
В смысле, когтей?
Элис молча сунула ему свое сокровище и шмыгнула в магазин.
Через окно Уок наблюдал, как она, сделав заказ, треплется с приезжей бездельницей. Прошло десять минут. Десять минут собачьего влажного дыхания прямо в лицо.
Наконец появилась Элис. Поскольку обе руки у нее были заняты покупками, пришлось топать за ней, нести собачонку к внедорожнику. Уложив покупки в багажник, Элис сказала «спасибо», полезла в бумажный пакет, извлекла и сунула Уоку вафельную трубочку-канноли с начинкой из рикотты. Уок устроил целое шоу дескать, не надо, не возьму, но слопал канноли в два укуса, едва только Мейн-стрит осталась позади.