Я бросаю взгляд на часы и собираюсь избавиться от пропитанного кровью и потом халата. Делаю несколько шагов в сторону ширмы и вздрагиваю от хлипкого звука распахнувшейся двери кабинета. Ко мне без стука врывается операционная медсестра Таисия Алексеевна.
Давление у Вишневской нормализовалось, Мирослав Михайлович, устало говорит она, поправляя сползшие на нос очки. С ребеночком все в порядке.
Кто ночью дежурит? облегченно вздыхаю я.
Митрохин. И я.
Таисия Алексеевна, препараты крови я отменяю.
И эритроцитарную массу?
Ее тем более. Продолжаем антибиотик по схеме.
Таисия Алексеевна коротко кивает и делает отметку в листе назначения. Скупого взгляда хватает, чтобы заметить пятна крови и на ее халате.
Поезжайте, доктор, мягко произносит она, внимательно посмотрев мне в глаза. Ваша смена уже три часа как закончилась. Выходим девчонку, не волнуйтесь.
Спасибо. Я как раз собирался, но
Куда это ты собирался? протяжно обрывает мою речь застывшая в дверном проеме Диана. Она широко улыбается, теребя висящее на сгибе локтя пальто. Здрасьте, небрежно бросает приветствие Таисии Алексеевне. Медсестра здоровается с ней и, пожелав мне спокойной ночи, выходит.
Диана приближается, не замечая сквозящие в моем взгляде задумчивость и утомленность. Ее пряно-цветочный аромат перебивает в ординаторской запахи дезинфекторов и лекарств.
Ты решила сама заехать за мной?
Да, доктор Боголюбов. У меня сегодня выходной, стало скучно, поэтому я здесь. Едем?
Да. Дай мне десять минут на душ, а после я к твоим услугам.
К чьим это ты услугам?
Никита Чернов с женой Олесейсобственной персоной. Заваливаются в ординаторскую, как к себе домой. Судя по возбужденному блеску в глазах Никаон чем-то страшно доволен. Ну или его женушка сегодня в хорошем настроении и не выносит мозг. Странная парочка, глядя на которых, убеждаешься в своем решении никогда не жениться.
Да так, не берите в голову, улыбаюсь я. Привет, Олесь, как дела?
Отлично, Мир. Вот приехала с мужем попрощаться. Я еду в Испанию по горящей путевке, восхищенно отвечает Олеся. Заправляет длинную каштановую прядь за ухо и переводит заинтересованный взгляд на Диану. Знаю, Олеся ревнует мужа к каждому столбу, к слову, небезосновательно, но ревновать к Ди? Привет, Диана. Олеся делает вид, что только что ее заметила.
Привет, Олесь, вскидывает подбородок Ди. Приятной поездки. А Ник разве не едет с тобой?
Вот же дернул ее черт уколоть Олесю! В карих хищных глазах шатенки мгновенно вспыхивает едва скрываемая ярость. С трудом подавляя желание отбрить Диану, Олеся отвечает:
У моего мужа ответственная должность. И он много работает. Мы после поедем летом, например. Звучит как оправдание.
Любимая, в аэропорт опоздаем. Пока, докторишки, хорошего вечера! Ник распахивает шкаф, вешает свой халат и уводит погрустневшую супругу от греха подальше.
Пока! Приятного отдыха! в унисон щебечем мы с Дианой, пытаясь растворить повисшую неловкость.
Поторопись, Мир. А то и мы опоздаем, заботливо произносит Ди, когда мы остаемся в кабинете одни.
Холодный ветер теребит влажную после душа челку. Тонкие каблучки сапожек Дианы отдаются эхом от кирпичных стен больницы. Она демонстративно кладет ключи от своей машины в сумочку и подходит к пассажирской двери моей новой «бэхи».
Потом довезешь меня домой, окей?
Не хочу показаться грубым и согласно киваю. Мне все равно, куда мы едем, я хочу разобраться с делами и очутиться дома. Отираю ладонью лицо, прогоняя мельтешащие перед глазами кадры: отслойка плаценты у беременной, кровотечение, угрожающее жизни снижение объема циркулирующей крови, экстренное кесарево сечение
Мир, а почему бы нам не попробовать? прерывает тишину Диана.
В голове что-то громко щелкает. Ее неожиданный вопрос возвращает поток моих мыслей к исходной точке. Диана безуспешно прячет во взгляде неловкость, запоздало жалея о сказанном как о глупости, и заправляет за ухо свою высветленную прядь.
Я застываю на мгновение, застигнутый ее вопросом врасплох, а очнувшись, произношу:
Я задумался, прости. О чем ты спрашивала?
Мир, я предлагаю нам попробовать. Ну отношения по слогам произносит она.
В ноздри забивается аромат ее духов, а под кожупроникающий насквозь, словно лазерный луч, пристальный взгляд. Я с трудом вспомнил, как провел с ней ночь, но отчетливо осознаю, что терять свободу и связывать себя обязательствами не хочу.
Замечаю, как в луче мелькнувшего в салоне уличного света блестят глаза Дианы.
Диана, солнышко отвечаю и резко отворачиваюсь, словно споткнувшись о ее взгляд. Поверь, я не стою того. Я не из тех, кто строит отношения, встречается, женится. Она продолжает с надеждой смотреть на меня. Я только трахаюсь, усекла?
Да, грубо. Я козел, бесчувственный мудак, кретин что там еще? Знаем, проходили. Я слишком хорошо помню, каково этобыть отвергнутым, ненужным, лишним, чтобы снова нырять головой в это дерьмо
Мир, это все упрощает, ледяным тоном произносит она. Раз уж тебе все равно с кем, тогда пускай это буду я. Отец обрадуется, если партнер по бизнесу станет его зятем.
Я сжимаю кожаную обивку руля так сильно, что белеют пальцы.
Что? Прости, Диана, пожалуй, это слишком даже для меня.
Съезжаю с дороги на парковку большого блестящего банка. Вот это я влип! Диана, почувствовав мою неловкость, мелодично щебечет:
Мир, я пошутила, ты чего? Я не хочу выходить замуж в ближайшие десять лет. Карьеравсе для меня.
Правда? Диан, прости меня, пожалуйста, солнце. Знала бы ты, какое я сейчас испытываю облегчение! Не поверишь, я тоже не собираюсь жениться. Вообще.
Поужинаем вместе? После банка. «Опять двадцать пять!»
Нет, красавица, я очень устал. Сегодня не операционный день, но у меня были две экстренные.
Ладно, расслабься уже, натянуто улыбается она, когда мы поднимаемся по мраморным ступенькам и оказываемся в ярко освещенном холле банка.
Диана кому-то звонит, и через несколько минут из блестящих дверей лифта выплывает моложавая темноволосая женщина, выстраиваясь по стойке «смирно».
Добрый вечер, меня зовут Оксана Сергеевна Федорцова. Руслан Александрович звонил мне и ввел в курс дела.
Она поочередно протягивает нам руку для приветствия, а затем жестом увлекает за собой.
В опустевшем мраморном коридоре слышатся только наши шаги. Федорцова останавливается перед просторным кабинетом с белыми пластиковыми перегородками вместо стен и уходит.
Я снимаю пальто и откидываюсь на спинку весьма удобного сиреневого кресла. Диана присаживается на краешек, манерно выпрямляется и приглаживает разметавшиеся на ветру короткие пряди. Стрелки часов зловеще тикают, обостряя повисшее молчание. Диана ерзает на месте, а потом первой прерывает его.
Тепло улыбнувшись, она вспоминает вчерашнюю вечеринку и выходки перебравших со спиртным коллег. Я успокаиваюсь и забываюсь на миг, принимая ее веселость за чистую монету.
А помнишь, как пожилая медсестра вчера пела в караоке? Ну, эта как ее? Из твоего отделения? Вот кто-то с го-о-о-рочки спустился! кривляется Диана, копируя бабу Зину.
Зинаида Львовна? Да, баба Зина у нас огонь! улыбаюсь я во все тридцать два зуба, пока мы ждем менеджера. А как Олеська Чернова отжигала? Жена Никиты, помнишь?
Да! театрально протягивает Диана и закатывает глаза. Ей противопоказан алкоголь. Так выплясывать на глазах у подчиненных мужа Это Хм. Да и на Никите она висела, как обезьяна на пальме.
Да ладно тебе! Зато было весело.
Я готов сделать что угодно, лишь бы не возвращаться к разговору о проведенной вместе ночи, отношениях или, куда хуже, женитьбе.
Облокотившись на стол, я подхватываю табличку менеджера и кручу ее в руках.
Перепелкина Любовь Петровна. Ну ни фига себе совпадения! выпаливаю я.
Ты знаешь ее? небрежно бросает Диана.
Я знал другую, с такой же фамилией Не бери в голову. Видела бы ты еенастоящий бомбовоз! Бомба, а не девушка. Она может работать вышибалой в клубе, но никак не менеджером солидного банка.
Диана внимательно смотрит на меня, а затем начинает громко смеяться.
Ну ты даешь, Боголюбов! А-ха-ха! Бомбовоз, подумать только. Офигеть! Я смотрю, ты пялишь всех без разбору
Ее раскатистый смех тонет в звуке открывающейся смежной двери. Кабинеты банка оснащены подсобками для сотрудников: выходит, пока мы здесь болтали, менеджер прятался совсем рядом с нами? За хлипкой узкой дверью?
Добрый вечер, извините за опоздание, доносится уверенный громкий голос, а затем из дверей появляется она Люба.
Глава 3
Люба
Любаша, выручишь меня вечером?
С Федорцовой Оксаной Сергеевной мы работали на хлебопекарном заводе в Снегиреве. Пожалуй, объясню по порядку, как я туда попала. Мама моей подруги Алиски, Марина Тимофеевна, три года назад устроила меня на «маковку» простым бухгалтером.
Вскоре она умерла от тяжелой болезни, а другая работница, Валька Иванова, ушла в декрет, перед этим выйдя замуж за моего бывшего ухажераПетьку.
Как сейчас помню обеспокоенный, беспомощный взгляд директора завода, оставшегося без двух сотрудниц.
Начальником отдела будешь ты, кивнул он Оксане Сергеевне. А ты, Любанька, замом. Смотрите, бабоньки, подведетешкуру спущу.
Узнав о намечающемся повышении, я воспрянула духом: заняла деньги у родителей и поехала в Москву на обучение. Отчего-то я верила, что способна на большее, чем работа в «маковке».
Система управления предприятием, полный курс по бюджетированию, финансовая оценка инвестиционных проектовя с трудом сейчас вспомню все курсы и мастер-классы, пройденные у аккредитованных тренеров.
Дебет и кредит, графики, отчетностьмоя природная среда обитания. Что поделать, цифры я люблю. «Ни петь, ни рисовать» говорила обо мне раньше мама. А еще «ни шить, ни вязать». Я технарь. Даже Алискина мазня не вызывает во мне трепетного чувства прекрасного.
«Любань, ты разве не видишь, как старик страдает, глядя на улетающих в теплые края птиц?» возмущалась подруга, указывая пальчиком в перекошенное лицо деда на картине.
«Вижу, Лисена. Как ты могла такое обо мне подумать?» спешила ответить я, зевая от скуки.
В один из таких же хмурых осенних дней в мой кабинет влетела Оксана Сергеевна.
Глянь-ка, Любаша, не вижу без очков: новый филиал банка в городе отстроили?
Я вцепилась в газету, вычленяя из текста главное: отбор сотрудников проводит конкурсная комиссия из Москвы. Претенденты на должность проходят собеседование и экзамен.
Экзаменаторы решили скрыть вопросы от претендентов. Так, получить место в филиале крупного столичного банка посчастливится избранным специалистам, деловито прочитала я, зловеще захлопнув пахнущие свежей типографской краской страницы. Вы поверили, Оксана Сергеевна? Да чтобы нас, простых сельских тружениц
Люба, а чем мы хуже, скажи? обиделась Федорцова. Зря мы, что ли, последний год по семинарам мотаемся и бизнес-тренингам? Экстернат твой тоже зря? Короче, ты как хочешь, а я подала заявки от нас двоих.
* * *
Так что, Любовь Петровна, выручишь? повторяет вопрос Оксана Сергеевна. У Наташи показательное выступление в бассейне, вот я и
Конечно, не беспокойтесь, мягко касаюсь ее локтя.
Любочка, потребуется договор на юридическое обслуживание нового многопрофильного медицинского центра «Шестак и Ко». Мне звонил Руслан Шестакодин из владельцев. Я встречу клиентов, провожу в четвертый зал и сразу убегу, ладно?
Все сделаю, Оксана Сергеевна. Удачи Наташеньке на соревнованиях, передавайте от меня привет.
Я бросаю взгляд на циферблат золотых часиковподарка мамы на двадцатилетиеи выхожу из кабинета Федорцовой.
Четвертый зал для заседаний по умолчанию относится к помещению для сделок с вип-клиентами. Беру ключи в подсобке и бойко цокаю на высоченных каблуках по длинному коридору, отделяющему административную часть от клиентской зоны.
Конец рабочего дня, в коридорах горит приглушенное освещение. Я прищуриваюсь, вставляю ключ в замок и толкаю дверь. В кабинете царит творческий беспорядок, бумаги в принтере нет Черт! Не хватало еще краснеть перед этими важными Шестаками. Снимаю бейджик с блузки, прячу лишние документы в ящики тумбочки, проветриваю кабинет. Прохожусь влажной тряпкой по столу и торопливо скрываюсь в маленькой подсобке, служащей складом канцтоваров, чашек и прочей мелочи. Где же бумага для принтера?
Снаружи раздается звук шагов, журчит приятный голос Оксаны Сергеевны, скрипит открывающаяся дверь и Нет, мне послышалось, такого не может быть.
Спасибо вам, Оксана Сергеевна, рад знакомству.
Боголюбов?! Черт, черт! Только не это. Я прижимаюсь лбом к холодной стене кладовки, чтобы привести дыхание в норму. Что здесь делает парень, растоптавший мое самолюбие? Усилием воли я прогоняю поток обидных воспоминаний, сглатываю горький ком в горле и глубоко дышу. Как опытный рыбак, выуживающий улов, извлекаю из памяти знания, которым учила меня Александра Георгиевна.
«Знаешь, Любаша, как посмотреть страху в глаза? Обнажиться перед ним. Обмануть всех. Притвориться, что ты не боишься. О притворстве будешь знать только ты сама, для остальных твое поведениереальность. Обманешь ум, подчинится тело».
Обманешь ум, подчинится тело Пока доктор Боголюбов мило щебечет с крашеной коротко стриженной блондинкой, я улыбаюсь своему отражению в зеркале и наполняюсь уверенностью.
А потом он находит мой бейджик на столе
«Я знал другую, с такой же фамилией не бери в голову. Видела бы ты еенастоящий бомбовоз! Бомба, а не девушка. Она может работать вышибалой в клубе, но никак не менеджером солидного банка».
Молодая сучка ржет, а мой сбитый с толку мозг наполняется чистейшим эликсиром ярости. К черту улыбки и притворства! Ярость питает меня колоссальной внутренней силой, разливается во мне, как бензин, и я, громко скрипнув дверью, подношу спичку
Добрый вечер, извините за опоздание, кокетливо произношу и плюхаюсь в кресло, обдавая клиентов запахом своих духов.
Ей-богу, ради того, чтобы лицезреть вытянутую рожу Боголюбова, не жалко двух лет.
Люба? Это ты? глухо произносит Мир, напряженно вглядываясь в мое лицо.
«Да, я изменилась, похорошела и работаю здесь! Выкуси, чертов мерзавец!»
Любовь Петровна, если позволите, роняю небрежно, укладывая бумагу в принтер.
Брось, Люба, это же я
Вы меня с кем-то путаете, молодой человек. Хотя Мир приосанивается и пристально смотрит на меня в ожидании вердикта. Нет разочарованно качаю головой, пробежав по нему равнодушным взглядом. Мой знакомый гораздо вас выше, шире в плечах и более вежливый.
На лице Дианы застывает такое же, как у Боголюбова, выражение: недоуменное и растерянное. Раздираемая любопытством, она поочередно переводит глаза с него на меня, но Мирослав правильно воспринимает мой толстый намек и замолкает.
Я намеренно громко бью по клавишам, изгоняя гнетущее, внезапно повисшее молчание. Пялюсь в монитор, стараясь не соприкасаться с «важными гостями» взглядом. Боюсь снова утонуть в синей, как летнее утро, манящей глубине глаз парня и растечься безвольной медузой
Распишитесь здесь и здесь, отдаю бумаги Диане, растягивая губы в неуверенную улыбку.
Она чиркает закорючку под росписями остальных владельцев клиники и молча, уткнувшись в документы, передает их Миру.
За движением руки Боголюбова, выводящей фамилию, неотрывно наблюдает, как строгая учительница, Диана, а вместе с ней и я
Таращусь на Мира, боясь быть застигнутой за этим постыдным занятием, и не могу оторвать глаз. Он возмужал и стал шире в плечах, отрастил длинную челку, небрежно спадающую на лоб. Сколько же мы не виделись? Два года? Больше
Боголюбову до черта идет вип-кабинет. Идут темно-синий дорогой костюм, золотые часы и девушка рядом, такая же гламурная и глянцевая. Развалившись в кресле, он чувствует себя за рабочим столом как рыба в воде.
Готово, Мир вскидывает голову, чтобы вернуть бумаги, и натыкается на мой неосторожный взгляд. Боголюбов довольно усмехается, угадав мои чувства и мысли, показавшиеся на миг из-под брони самоконтроля. Что-то колючее и обжигающее забирается в грудь с его взглядом. На щеки вмиг наползает румянец.