Письмо с фотографией должно было прибыть две недели назад, около дня рождения Джоша и начала учебного года. Сначала Оливия подумала, что письмо опаздывает. Или, может быть, сестра опомнилась наконец и перестала тыкать ее лицом в свою с Итаном жизнь. Каждый год Лили всплывала из глубин памяти неким эхом прошлой жизни и вдругбум! Кроме последней фотографии Джоша, Лили присылала что-то вроде подробного отчета о своем сыне. Маленьким Джош любил строить крепости и разыгрывать фантастические приключения, что отчасти напоминало их собственные приключения у Уитменов. Потом, когда он стал подростком, интересы Джоша вышли за пределы дома. Большую часть свободного времени он проводил на катке в городском парке. Оливия носила обиду на Лили целых четырнадцать лет. Она злилась на родителей и Лукаса, потому что никто не говорил о тех пятнах, что замарали репутацию отца и, по словам Дуайта, лишили его каких-либо шансов на политическую карьеру. Но она навсегда запомнила ту маленькую девочку, которая держала ее за руку, думая, что мама бросает их в то первое лето у озера.
И вот письма.
Онипостоянное напоминание о том, что ее отношения с сестрой не дали трещину. Никаких отношений просто нет.
Ониежегодное напоминание о том, что Оливия сама отрезает себя ото всех.
Как и должно мазохистке, она вытаскивает письмо из середины стопки, и на пол падает фотография Джоша. Оливия наклоняется, вытягивает пальцы и поднимает снимок. Джоштретьеклассник. Прелестный ребенок. Тогда, впервые увидев это фото, она подумала, что племянник, когда вырастет, станет копией Итана.
Надо было тогда же взять телефон и позвонить Лили. Глядя на принты трех могучих супергероев, Оливия жалеет, что отношения между сестрами не сложились так, как могли бы. Но после того как каникулы у Уитменов закончились, Лили переменилась, и общаться с ней становилось труднее и труднее.
Оливия предпочла Блейза Итану, а Лили, поскольку сестра редко бывала рядом, потянулась к Лукасу. Но Лили обладала даром не только расстраивать планы Оливии, но и портить ее вещи. Один такой случай, с выходным платьем, Оливия не забыла до сих пор и частенько возвращалась к нему, пытаясь понять, чем же так насолила сестре, что та так небрежно обошлась с платьем не только дорогим, но и важным для Оливии в тот последний школьный год.
Она и сейчас могла представить то светло-голубое платье, надеть которое ей так и не довелось, во всех деталях, как и появление Джоша этим вечером. Расшитый цветами вырез корсажа и длинная, до пола, юбка-трапеция. Оно сияло и переливалось, и когда Оливия увидела его в онлайн-бутике, Шарлотта повезла дочь в эксклюзивный свадебный магазин на Стейт-стрит в Санта-Барбаре.
Несколько месяцев платье висело в шкафу, подшитое, выглаженное и готовое к большому вечеру. Пойти она планировала с Итаном, но в душе надеялась, что Блейз, который придет с Мейси, увидит и поймет, что потерял. Но за три дня до праздника Оливия, придя домой, обнаружила, что платья на месте нет. Лили, таращившаяся на платье, как обезумевшая фанатка Зака Эфрона, отрицала, что брала его, хотя мать видела, что она примеряла платье в комнате Оливии.
Я сказала ей снять его и вернуть на место, сказала Шарлотта, наклоняясь к зеркалу и накладывая тушь, которую порекомендовала ей соседка, Джина Сент-Джон. Ну, ты же знаешь свою сестру.
Шарлотта думала, что Лили берет пример с Оливии, но она чаще обращала взгляд на Лукаса. Лили была также лгуньей, поэтому, не обнаружив платья в ее шкафу, Оливия обратилась к отцу. Дуайт кивком указал на окно, выходившее во двор с гаражом и апартаментом наверху.
Это не ты прогуливалась там недавно в платье?
Нет!
Говорю же, я видел тебя несколько часов назад. Ты чудесно выглядела и поднялась по ступенькам наверх. Платье голубое, да?
Оливия обмерла.
Это была не я.
Промчавшись через двор и взбежав по лестнице, она влетела в комнату, где, укрытая слоем пыли, хранилась мебель, оставшаяся после бабушки Вэл. Оливия остановилась посередине комнаты и огляделась, пытаясь понять, где могла спрятать платье Лили. Солнечный свет проскользнул между створками жалюзи и разлился по полу. У противоположной стены мелькнуло что-то голубое.
Нет!
Младшая сестра засунула ее платье за 350 долларов в антикварный сундук бабушки.
Пройдя через комнату, Оливия откинула крышку, выхватила платье и дюйм за дюймом внимательно исследовала егоот расшитого и украшенного блестками лифа до порванной, испачканной в грязи юбки.
Неееет! Нет, нет, нет Слезы скатились по щекам и сорвались с подбородка. Как она могла? Откуда такая жестокость?
До школьного бала оставалось два дня. Времени на то, чтобы спасти платье, уже не было.
Она слетела по лестнице и, прижимая к груди платье, побежала в комнату Лили. Толкнула дверь.
Как ты могла? Оливия развернула платье. Оно же испорчено!
Я я Лили запнулась. Цветные карандаши выскользнули из пальцев и покатились по полу. В глазах блеснули слезы.
Объясняй! крикнула Оливия.
Не знаю. Я ничего не сделала.
Это ты. Папа видел тебя.
Где видел?
Во дворе. Ты танцевала в грязи. В моем платье!
Неправда. Клянусь тебе, папа лжет. У нее задрожал подбородок, и на мгновение у Оливии мелькнула мысль, что отец действительно солгал. Но потом она увидела руки Лили и, схватив их за запястья, повернула так, чтобы они обе увидели запекшуюся под ногтями грязь.
Лгунья!
Это краска. Лили заплакала.
Не верю. И никогда больше не поверю, что бы ты ни говорила. Вот же доказательство.
С этими словами она и вышла из комнаты.
Оливия накрывает крышкой розовую коробку из-под обуви. В этом воспоминании есть что-то, что ее смущает, что не укладывается в общую картину. Ощущение не такое, как было раньше, но что вызвало перемену? Она не может понять. Отодвинув в сторону коробку, Оливия пододвигает клавиатуру и уже собирается зайти на сайт Национального информационного центра и проверить, числятся ли пропавшими Лили или Джош, но от компьютера ее отвлекает стук автомобильной дверцы.
Блейз вернулся.
Желание выбежать и упасть в его объятья так велико, что она встает из-за стола. Нужно рассказать ему о Джоше. Она ведь ничего не знает о детях. Он поможет ей решить, что делать с ним. Но потом в эти мысли вторгается память, и в животе сплетаются и вяжутся в узлы канаты. Он больше не ее Блейз. Но он выслушает. Может быть, даже поможет, хотя она и не достойна помощи после той сцены, которую устроила утром.
Когда Оливия выходит, Блейз загружает в пикап напольный светильник.
Какой сюрприз, бросает он через плечо. Ты вышла.
Так и есть, но она сожалеет о своем поведении. С ее стороны было несправедливо обвинять его во лжи.
Если думаешь, что я стану просить тебя вернуться, то ошибаешься. Необдуманная реплика слетает с губ прежде, чем она успевает упомянуть о Джоше.
Значит, только ручкой помахать.
Оливия опускает глаза и протягивает коробку, в которую собрала его туалетные принадлежности. Он бросает коробку в кузов.
Она пытается рассказать о Джоше.
Послушай
Его руказнак «стоп» между ними. И слова застревают в горле. Он прислоняется к пикапу.
Ты, похоже, забыла, как хорошо я тебя знаю. Ты рвешь, даже не подойдя близко.
Нет, возражает она, понимая, что именно это и сделала.
Надо было понять, что так оно и случится. Мы уже достигли опасной черты. Он грустно улыбается. Но не все готовы разбить тебе сердце.
Она поджимает губы и складывает руки на груди.
Из этого ничего бы не вышло. Нам не следовало сходиться. И тогда не пришлось бы ни о чем беспокоиться.
Я купил кольцо, Лив.
Воздух с шумом вырывается из ее легких. Оливия невольно делает шаг назад.
Не ожидала, да?
Нет, не ожидала. Грудь теснится, ей отчаянно хочется почесать горло. К чему бы это?
Лучше бы не говорил.
Почему?
Знала бы, что он зайдет так далеко, подвела бы черту раньше. Она смотрит ему за спину.
Блейз трет затылок. Вздыхает.
Никогда тебе не лгал и начинать не собираюсь. Даже в школе не лгал. Я, конечно, облажался, это да. Видеть не мог тебя с Итаном, но и понимал, что ты с ним из-за меня. Случилось это годом раньше, уже после того, как Уитмены развелись и доктора диагностировали у Ронды лимфому. Однажды в библиотеке Оливия заметила, как Блейз лапает Мейси Браун. Она не стала тянуть и порвала немедля. Блейз потом еще несколько месяцев твердил, что виноват. Она уже почти решила простить, но тут он стал встречаться с Мейси, так сказать, официально. Вот тогда Оливия и познакомилась с Итаном.
Ты никогда бы не сошлась с ним, если бы я не обидел тебя, сдержанно говорит Блейз и отворачивается.
Она смотрит на него. Откуда это? Парень он не самый эмоциональный. Поэтому ей и нравилось встречаться с ним. Все было просто, легко, забавно и весело. А ведь ей бы следовало знать, что с их историей легкие отношения невозможны.
Ты вообще понимала, как я дорожил тобой? Оливия упирается взглядом в землю. Блейз горько усмехается. Конечно, понимала. А иначе не говорила бы, что мы в расчете.
Я
А что бы ты сказала, если бы я прямо сейчас сделал тебе предложение?
Прямо сейчас? Голос предательски срывается. Под мышками проступает пот, и она машинально отступает.
Ну вот, так и думал. Он кривит губы в печальной улыбке. Не знаю, что тебя держит, но пока ты это не преодолеешь, шансов с тобой ни у кого нет. Ты никого не впустишь.
Она и не хочет. И вообще намерена и дальше оставаться одна. Но все равно обидно.
Ты же говоришь, что яплохой человек.
Не перевирай мои слова.
Считаешь, что я ужасная. Она одна из тех, кто обошелся с ним некрасиво, но остановиться, перестать бросать обвинения невозможно. Она хочет, чтобы ему было так же больно, как и ей тогда.
Лив. В его голосе звучит нотка нетерпения. Он тянет ее к себе, так что его губы касаются ее лба, целует Она вырывается. Надеюсь, ты будешь счастлива.
Я счастлива, огрызается Оливия. Эмоции закипают. Ей уже не нужна его помощь с Джошем. Пусть уезжает, ей тут и без него плохо. Вообще-то она с ним уже все решила.
Блейз смеется.
До встречи в городе. Он садится в кабину и трогает с места.
И я не такая, какой ты меня считаешь, кричит она вслед и подкрепляет заявление неприличным жестом. Может, смотрит в зеркало заднего вида. И я счастлива, добавляет она уже вполголоса, когда пикап сворачивает за угол.
У нее прекрасный дом с чудесным задним двориком. Она была невероятно успешна в карьере и теперь добилась немалого на поприще графического романа. Ее первая книга стала бестселлером. Блейз ушел, и она может спокойно вернуться к своей обычной жизни, не опасаясь, что кто-то все испортит.
Но, черт возьми, она снова наедине с Джошем.
Оливия трет щеки. Успокойся, Лив. Проблема в том, что она постоянно срывается и плюхается в дерьмо. Блейз ошарашил ее своим предложением, вот она и завелась. Прежде всего необходимо разобраться с племянником. Самой. Как же хочется курить. Ладно. Но сначала она проверит Джоша.
Уже поздно, но из-под двери просачивается свет. Оливия тихонько стучит и, не услышав ответа, приоткрывает дверь. Гость спит. Она идет через комнату к кровати и, перед тем как выключить лампу, смотрит на него сверху.
Что за
Джош лежит на боку, подтянув к животу колени и укрывшись по пояс простыней. Он негромко посапывает, и то, что снится, морщинит его лоб. Бейсболка лежит на подушке, волосы разметались, открыв хирургический шрам в форме полумесяца с заметными следами от скоб.
Оливия резко выпрямляется и машинально отступает. Что бы там ни случилось, ударился Джош достаточно сильно, чтобы потребовалась операция. Мозговое кровотечение? Гематома? Кожа розоватая, значит, все произошло относительно недавно, незадолго до его появления здесь.
Так что же с ним случилось?
Глава 7
День 2-й
Лукас приезжает ровно в полдень. Точно в назначенное время.
Выглядишь, как отогретый мертвец, говорит он Оливии, встречающей его у двери.
Собиралась предложить ланч. Она зевает, прикрывает ладонью рот и затягивает поясок шелкового халата, надетого поверх жгуче-розовой рубашки и шелковых темно-синих пижамных штанов. Легла Оливия поздно из-за того, что искала информацию по Лили. Пропавшей она не значится. Как и Джош. Ни он, ни она не зарегистрированы в социальных сетях. В интернете эти двоепризраки. Удрученная, она закрыла многочисленные открытые окна и посвятила остаток ночи последней панели иллюстраций, которую отправила редактору в половине пятого утра. Потом проспала поставленный на 8:00 будильник и проснулась только через три часа от какого-то звона. Как оказалось, Джош разбил тарелку. Следующий час Оливия расхаживала перед окном, поглядывая нетерпеливо на дорогу и спрашивая себя, когда же наконец приедет Лили. Может, она уже близко?
Где он? Лукас вытирает ботинки на придверном коврике.
Она кивает в сторону кухни.
У него ланч.
Открыв дверь шире, Оливия впускает брата в дом. Лукасу она позвонила, поддавшись панике, когда увидела на голове племянника хирургический шрам. Потом ввела брата в курс дела, коротко рассказав о неожиданном появлении Джоша, его странном способе общения, шраме на голове, и предложила свое понимание ситуации. Либо Джош сбежал от матери, либо с их сестрой что-то случилось. Возможно ли, что она в беде? Не стоит ли отвезти Джоша в службу неотложной помощи? Лукас так не думает. Племянник здесь, он ходит и разговаривает, а скоро должна появиться и сама Лили. Когда Оливия попросила помочь, Лукас обещал заглянуть на ланч.
Сколько у тебя времени?
Лукас смотрит на свой «Фитбит».
Мне нужно быть на работе через сорок пять минут.
Хочешь поесть? У меня сыр на гриле и томатный суп. Кулинарных талантов ей все же не хватает. Суп она налила из банки, а с залежалого сыра пришлось соскрести немного плесени. Не забыть бы потом сделать заказ в бакалейном.
Так ты покормишь меня в конце концов? Нет, я в порядке. Подзаправился сэндвичем по пути сюда. Лукас сбрасывает с плеч перепачканную краской фуфайку, роняет ее на спинку дивана и кладет в карман ключи. На руках застывшие брызги голубой краски, ногти обрезаны до мяса. Оливия с трудом подавляет желание отправить брата вымыть руки, прежде чем он начнет что-то трогать. Сухие, ломкие кутикулы охватывают основание ногтей, иссохшая пустыня в конце плато загорелой кожи. Лукас выполняет заказы на малярные работы, и это его единственный источник доходов. Когда-то он хотел стать архитектором, но удержаться на выбранном курсе не сумел.
Сегодня что-нибудь сказал? спрашивает Лукас.
Вообще-то нет. Больше помалкивает. Насколько смогла понять Оливия, разговаривать ему трудно, он нервничает, расстраивается, закрывается. Все утро рисовал. У него это хорошо получается. Способности определенно есть.
Как и у Лили. Лукас бросает взгляд в сторону кухни. Помнишь? Она частенько этим занималась.
Оливия кивает.
Сестра, бывало, часами просиживала с карандашами, заполняя рисунками страницы тетради.
А что ты обо всем этом думаешь? спрашивает она.
О чем именно?
Я имею в виду Лили. Полагаешь, она появится? В животе неприятное ощущение, как будто жареное яйцо перевернулось на сковородке. Надежда тает с каждой минутой. К этому времени Лили уже должна была бы приехать, ведь так? В списке пропавших без вести ее нет. Я смотрела. Надо решать, что делать с Джошем.
Лукас поднимает руки и пожимает плечами.
То есть ты ничего предложить не можешь? Оливия сникает от отчаяния и досады. Иногда ей хочется взять в руки весло от каяка и треснуть брата как следует, выбить из него это безразличие. А что, если мы не сможем ее отыскать? Что, если она не приедет, и у нас не получится ее найти? Что мне, скажи на милость, делать с Джошем? Отправить в школу? Позвонить Итану и сказать, чтобы забрал своего сына? А если он не захочет?
Лукас снова поднимает руки.
Не торопись. Сделай паузу. Давай я познакомлюсь с парнем, а потом скажу тебе свое мнение.
Только не говори ничего насчет его головы, говорит она тоном защитницы и со стыдом признает, что уже давным-давно не испытывала ничего даже отдаленно похожего на это чувство в отношении брата и сестры.
Даже если для этого придется притвориться слепым?
Он носит бейсболку. И очень застенчивый. Будь с ним помягче. Большую часть того, что ему говорят, он понимает, но чем медленнее, тем лучше. И минимум слов.
Как скажешь. Лукас сует руки в карманы заляпанных краской холщовых штанов. Ты все еще считаешь, что его отецИтан?
Да. Она складывает руки на груди. Дуайт никогда ей не врал. Высадив ее у дома после разговора о беременности Лили, он сказал, что у него есть фотографии Итана и Лили в машине Итана. Он не принес их, не зная, как отреагирует на это Оливия, но предложил прислать по возвращении домой. Мол, только позвони. Оливия не стала звонить. Новость о том, что Лили и Итан вместе, разбила ей сердце. Так что, любоваться еще на фото? Нет, этого она бы не вынесла.