К Куртни ездила? поинтересовался он и на этот раз.
Да, мы ездили, даже с ночевкой! встрял Патрик, не дав ей ответить. Я с дядей Рэем плавал в бассейне, он учил меня плавать на спине и прыгать в воду вниз головой! А потом они с мамой играли в теннис, и мама победила, представляешь! А дядя Рэй так разозлился, что ущипнул ее за зад.
Джек выпрямился, опустив вилку, которую так и не донес до рта.
У него эта привычка еще с тех пор, как я была девочкой, Кэрол улыбнулась, беспечно пожав плечом. Джек промолчал, и это было дурным знаком. Это даже было хуже того, когда он начинал ругаться.
Джек, так ты поможешь Тимми? поспешила она сменить тему.
А что там нужно? Установить и доказать, что он является пропавшим несколько лет назад Тимоти Спенсером? вспомнил Джек. Ладно, я поручу это одному из своих ребят. Это не сложно. Только с условием, что ты не будешь возобновлять отношения с этим Спенсером.
Спасибо, Джек. Я завтра же позвоню Даяне и скажу ей об этом, если ты не против.
Пусть передаст своему брату, чтобы приезжал в офис. Если я буду на месте, пусть зайдет ко мне, интересно на него взглянуть. А если нет, тогда пусть спросит Зака, я поручу ему это дело, распорядился Джек.
Кэрол благодарно улыбнулась и на некоторое время замолчала. Джек не заметил, как она нервно сжимала пальцами салфетку, слишком усталый и спешивший поскорее закончить ужин, чтобы пойти отдыхать.
Джек, ты пользуешься все еще моим подарком ну, ручкой, которую я тебе подарила? собравшись с духом, спросила она, стараясь выглядеть как можно непринужденнее.
Конечно, он бросил на нее слегка удивленный взгляд. А почему ты спрашиваешь?
Да так, Кэрол пожала плечами. Просто сон приснился, что ты вроде бы ее потерял, вот и решила спросить. Сам знаешь, какими вещими у меня бывают сны.
Он кивнул, заметно мрачнея лицом. Руки Кэрол вдруг задрожали.
Ты ее потерял, Джек?
Прости меня, сам не знаю, как так получилось тихо проговорил он. Я не хотел тебе говорить, чтобы не расстраивать. Все-таки подарок. Я сам очень расстроился даже пожалел, что всегда ее с собой таскал.
Он замолчал, увидев, как вдруг сжалась Кэрол, так низко опустив голову, что он не мог разглядеть ее лица. А она с силой зажмурилась и стиснула зубы, потому что вдруг захотелось закричать, во весь голос. Ей стало плохо, словно силы разом покинули ее, и тело отяжелело настолько, что его тяжесть стала невыносимой. А может, это не тело, может, это так давит ее вновь обрушенный мир, который снова погреб ее под своими обломками? В первый раз ее мир рухнул, когда умерла Эмми. Второйкогда погиб Мэтт. Она вновь и вновь выкарабкивалась и пыталась строить свой мир заново. Зачем? Чтобы он снова развалился и раздавил ее, нанося, может быть, уже смертельные раны, от которых не оправиться?
Ну, вот видишь, ты расстроилась, как я и думал. Думаю, я обронил ее в офисе, или засунул в какую-нибудь папку и забыл. Я поищу. Ты сердишься на меня?
Она словно не слышала его, со странным вниманием разглядывая узор на салфетке, впав в какое-то оцепенение. Протянув руку, Джек нежно сжал пальцами ее хрупкую изящную кисть и что-то хотел сказать, но в этот момент вошла Нора, помешав ему.
Джек, тебя там какая-то женщина спрашивает. Отказалась представиться, не успела Нора закончить, как следом за ней без приглашения вошла и гостья.
Джек, это я.
Кэрол подняла голову, узнав голос Рамоны. Она робко остановилась за спиной у Норы, не решаясь сделать больше ни шага, и почти умоляющими глазами смотрела на Джека. Кэрол тоже перевела взгляд на него.
Он сидел, выпрямив спину и, изумленно приподняв бровь, разглядывал свою мать. Повисло напряженное молчание. Патрик с интересом наблюдал за взрослыми, не понимая, что происходит. Выскочив из-за стола, он подбежал к гостье.
Здравствуйте! вежливо поздоровался он. Меня зовут Патрик. А вы кто?
Патрик, сядь на место, металлическим голосом приказал Джек. Разве ты не знаешь, что маленьким детям с чужими нельзя разговаривать?
Но ведь она тебя знает, значит, она не чужая.
Меня знает вся страна, и почти весь мир, и это не значит, что все свои, Патрик. Сядь.
Уловив в голосе отца суровые нотки, мальчик послушно занял свое место за столом. И полным именем Джек называл его только тогда, когда сердился. Рамона, наконец-то, решилась заговорить.
Джек, можно мне поговорить с тобой? Пожалуйста. Это очень важно.
Важно? Неужели? А для кого? с мягкость в голосе, за которой отчетливо чувствовалась холодная ненависть и презрение, ответил Джек с полуулыбкой на губах.
Пожалуйста, Джек, повторила женщина с отчаянием.
Улыбка растаяла на его губах, которые вдруг чуть заметно скривились от отвращения.
Я ужинаю, разве ты не видишь? Подожди меня на улице, бросил он пренебрежительно и отвернулся.
Хорошо, тихо согласилась Рамона и, понурив голову, вышла из комнаты. Нора отвернулась, чтобы скрыть свое ошеломленное лицо, и поспешила удалиться.
Кэрол встала и вышла из-за стола.
Пойдем, Патрик.
Мальчик сполз со стула и взял ее за руку, мгновенно подчинившись.
Что-то в голосе мамы, в ее взгляде встревожило его чуткое детское сердечко, заставив почувствовать какую-то неожиданную перемену в ней.
Мамочка, хочешь, я почитаю тебе книжку? спросил он, с тревогой вглядываясь в ее лицо, когда они пришли в его комнату. Она кивнула.
Они сели на диван, и Патрик пристроил на колени свою любимую книгу. Но вскоре он заметил, что мама его совсем не слушает.
Мам, тебе не интересно?
Она повернулась к нему и попыталась улыбнуться, но у нее получилась только какая-то нелепая гримаса. Тогда она вдруг наклонилась и положила голову ему на колени. Патрик ласково погладил ее по волосам.
Тебе плохо? спросил он.
Нет, мой хороший. Я просто устала. Очень устала.
Ты обиделась на папу, я знаю, потому что он потерял твой подарок. Не обижайся, он же нечаянно. Он найдет ручку, обязательно найдет, вот увидишь.
Кэрол приподнялась и улыбнулась, поглаживая его по нежной щечке.
Мам у тебя глаза больные. Ты заболела?
Может быть, самую малость, чуть-чуть. Не беспокойся, я отдохну, и все пройдет.
Прими таблетки, обязательно.
Хорошо, наклонившись, она поцеловала его.
Патрик обнял ее и прижался к ее груди.
Я люблю тебя, мам. Ты у меня самая лучшая.
Я тоже тебя люблю, котеночек. Очень люблю.
И папу тоже?
Улыбка ее стала горькой, но она все же заставила себя это сказать.
И папу тоже. Я пойду, прилягу, хорошо?
Иди, мам, полежи. А-то ты совсем какая-то больная. И не забудь выпить таблетки.
С тревогой мальчик проводил ее взглядом и, тяжело вздохнув, уткнулся в книгу. Такой, как сейчас, он видел маму впервые, и ему это очень не понравилось. Потому что в ее глазах он увидел слезы и горе. Такой взгляд он видел однажды у собаки, попавшей под колеса отцовской машины И он не мог понять, почему мама смотрит так же.
Посидев несколько минут за опустевшим столом, Джек вздохнул и поднялся. Подойдя к бару, он налил себе виски и одним большим глотком опустошил стакан. Руки его дрожали. Вот и настал тот момент, которого он ждал столько лет. Его мать здесь, она пришла к нему. Не потому, что раскаялась, не потому, что он был нужен ей, нет. Он это знал и не заблуждался на этот счет. Она бы никогда не пришла, если бы он сам ее не заставил. Только сама она, скорее всего, даже не догадывалась об этом. Не знала, что это он разрушил ее новую семью, стерев с лица земли того, ради которого она бросила свою первую семью Что это он не позволил ей быть счастливой и жить так, как ей хотелось, что он стоял за всеми несчастьями и неудачами, начавшими ее преследовать с гибели ее горячо любимого мужа, когда она вбивалась из сил, чтобы не позволить своему маленькому Шонну умереть от голода. Она не обратилась за помощью к первому мужу и оставленному старшему сыну, который делал головокружительную карьеру, становясь знаменитым и богатым. Джек не знал, почему она этого не сделала. Он толкал ее в пропасть, вынуждая приползти к ним на коленях и молить о помощи, хотя бы ради своего обожаемого младшего сына, но она с отчаянием цеплялась за жизнь, выбиваясь из сил, разбиваясь в кровь, но так и не пришла. Она боролась одна, и боролась яростно, не сознавая, что борется не с полосой невезения и ставшей вдруг тяжелой жизнью, а с собственным сыном, что эта борьба бесполезна, потому что он был безжалостен. И чем упрямее она сопротивлялась, тем сильнее ему хотелось ее раздавить, раз и навсегда. Но он не спешил. Ему интересно было наблюдать за ней. Она оказалась сильной женщиной. Она не пыталась больше найти себе другого мужчину, оплакивая погибшего мужа, и не щадила себя, чтобы прокормить и поставить на ноги их ребенка. Она работала до изнеможения на самых грязных и унизительных работах, но ее мальчик учился в престижной школе и всегда был хорошо одет. А Джек не мог понять, почему так? Как можно любить одного ребенка, отдавать ему всю себя, все силы, жить только ради него, и так безразлично относиться к другому? Почему она так безумно любит Шонна, и почему ей не нужен он, Джек? Чем же он хуже, что в нем не так, что она так безжалостно выкинула его из своей жизни, из своего сердца и мыслей? Он любил ее мальчиком, никогда не обижал, не грубил. Он не мог понять, чем это заслужил. Почему, за что она причинила ему столько боли, ему, обыкновенному ребенку? Он задавался этими вопросами маленьким мальчиком, украдкой плача по ночам в подушку и стыдясь своих слез, он гадал над этим и теперь, став взрослым мужчиной, который больше не умел плакать. И он хотел знать ответы. Его любовь к той, что когда-то была ему матерью, давно умерла и возродиться вновь не могла. Свое чувство мести он удовлетворил. Он уступит ее просьбе и выйдет к ней на улицу, где она терпеливо его ожидала, но только затем, чтобы посмотреть ей в глаза и узнать ответы на мучающие его столько лет вопросы. Почему? Почему она ни разу даже не позвонила ему с того самого дня, когда оставила его? Откуда такое безграничное равнодушие? Сколько раз он попадал в больницу после покушений, и наверняка она знала об этом, потому что эта новость облетала все средства информации, газеты, радио, телевидение, и она никогда не предприняла попытки узнать, что с ним, нужна ли ему помощь. Неужели ее материнское сердце ни разу не откликнулось на его страдания и боль, неужели она спокойно отворачивалась, слыша по телевизору о произошедшем с ним несчастье, тут же забывала об этом и думала только о том, как бы оплатить учебу Шонну в следующем месяце, где найти денег ему на новую одежду и карманные расходы, а то, что ее старшему сыну было в этот момент плохо и жизнь его, возможно, висела на волоске, не имело для нее абсолютно никакого значения?
Джек считал, что боль от этого давно покинула его. Но сейчас он вдруг понял, что она все еще таилась в его сердце, забитая гордыней и ненавистью на самое дно. Когда он увидел ее, его детская обида и горечь вдруг переполнили его, стали душить и терзать, как в детстве. И это его разозлило еще сильнее. Он неожиданно понял, что, не смотря на то, что он наказал эту женщину, отомстил за себя, это все равно ничего не изменит, он всегда будет чувствовать себя отверженным, не нужным, и рана в его сердце никогда не заживет он просто привык к ней, и потому уже не ощущает, но она по-прежнему остается там. И сейчас он это почувствовал.
Захватив пачку сигарет, он не спеша вышел из дома.
Рамона, которая до этого стояла, устало прислонившись спиной к стене, сразу выпрямилась, не отрывая от него глаз. Бросив на нее безразличный взгляд, Джек прикурил и спокойно выпустил дым из легких в прохладный вечерний воздух, прислушиваясь к шуму прибоя. Он всегда мечтал жить возле океана, на самом берегу. И Куртни, выбирая им дом, приняла во внимание его давнюю мечту, хоть он и не просил ее об этом, даже не зная, что она собирается подарить им на свадьбу дом. Это тронуло его за сердце, и он простил Куртни то, что она противилась тому, чтобы он был с Кэрол. Сейчас отношения между ним и Куртни были как никогда хорошие. Она успокоилась, видя, как он старается быть Кэрол хорошим мужем, что стал хорошим отцом, приняла все-таки в серьез его любовь. И, в отличие от Рэя, воспринимала, как члена семьи.
Джек чувствовал, как мать его разглядывает. Он молчал, спокойно курил и не смотрел на нее, позволяя себя изучать.
Какой ты стал, с нежностью, удивившей его, сказала она.
Какой? равнодушно отозвался он, продолжая смотреть куда-то перед собой.
Взрослый красивый. Мужчина. А вроде бы только вчера был совсем маленьким. Уже семья своя, ребенок. Хороший мальчик, очень на тебя похож. И жена у тебя хорошая, очень она мне понравилась. Любишь ее?
Джек пренебрежительно промолчал, лишь слегка усмехнулся. Уж не думает ли эта женщина, что он будет рассказывать ей о своих чувствах, о своей личной жизни, откровенничать об отношениях с любимой женщиной?
Забавно. Столько лет не проявлять к нему интереса, не видеть, а теперь спрашивать, любит ли он свою жену. Как будто ей это интересно. Джеку вдруг стало противно. Вся эта ситуация вызвало в нем какое-то отвращение.
Как ты живешь? продолжала она, ничего не замечая.
Почитай в газетах.
Рамона улыбнулась.
Да, ты стал таким знаменитым. Многого добился. Я вижу, что удача сопутствует тебе. У тебя есть все, и я рада за тебя. Слава, деньги, успех, любовь прекрасной женщины она на мгновение замолчала. Береги ее, Джек, не обижай. Это счастье, когда рядом такая женщина.
Отшвырнув сигарету, он резко повернулся и пронзил ее полыхнувшим ненавистью взглядом.
Ты пришла давать мне советы и учить, что делать? Очнись, дорогая, и посмотри, кто стоит перед тобой. Тебе ли меня учить? губы его скривило презрение и отвращение. Что это, запоздалый на два десятка лет голос матери из кучи говна и мусора, рассказывающий мне, как надобно жить? Тебе есть, что привести мне в пример, что есть у тебя, к чему бы мне захотелось стремиться, а? Расскажи, может, тогда я прислушаюсь к твоим советам.
Он сложил руки на груди и с насмешливой ухмылкой выжидающе смотрел на нее. Рамона опустила взгляд.
Я просто хотела я же от души Я понимаю, что ты Это голос не из говна и мусора, а из сердца. Моего сердца.
У тебя есть сердце? искренне изумился он.
Она медленно подняла на него глаза.
Да, серьезно ответила она. Я понимаю, Джек, что у тебя есть право меня упрекнуть, но ведь теперь ты взрослый человек, к тому же очень умный, видел и знаешь жизнь, и ты должен меня понять. Я встретила другого мужчину, когда уже жила с твоим отцом, и я полюбила его, по-настоящему, и я не могла отказаться от этой любви, потому что это сделало бы меня несчастной на всю жизнь. Мы все имеем право на счастье, на любовь. Я оставила тебя не потому, что ты мне был не нужен, просто Дэвид не хотел чужого ребенка, он хотел своих детей. Я надеялась, что ты поймешь меня, когда вырастешь когда сам познаешь, что такое любовь. Я оставила тебя, потому что знала, что Джордж позаботится о тебе, что тебе будет хорошо с ним, лучше, чем со мной и Дэвидом. Я не напоминала тебе о себе, чтобы ты забыл меня, чтобы не причинять тебе боль, отказываясь забрать тебя к себе. Пойми, у меня была другая семья, и тебе не было в ней места. Ты бы не смог жить с нами, не с твоим характером. Да ведь ты бы и не пошел, я знаю. Тогда почему же ты сердишься на меня? За что? За то, что хотела чуточку счастья? Что не пожертвовала собой ради того, чтобы тебе было хорошо? Ну, прошло бы несколько лет, ты бы стал самостоятельным, начал строить собственную жизнь, завел бы свою семью, а я бы осталась у разбитого корыта, с нелюбимым мужчиной, со сломанной жизнью и упущенным счастьем
Ну, а что же у тебя есть сейчас? холодно спросил Джек. Счастье, любовь, жизнь, которой хотела? Получила ли ты, что хотела?
Мое счастье было не долгим, Джек, подавлено призналась Рамона. Дэвид погиб, и я осталась одна. И с тех пор моя жизньэто только борьба за выживание. Мне было плохо и очень тяжело, но я понимала, что сама выбрала себе дорогу, которая, к сожалению, оборвалась
А ты не думала о том, что совершила ошибку, не жалела о своем выборе?
Нет. Если бы время повернулось вспять, я поступила бы также.
Вот как. А мысль вернуться к нам тебе приходила в голову?
Приходила. Только совесть мне этого не позволила. И я знала, что ни отец, ни ты не примете меня назад. Вы оба не умеете прощать.
Если знаешь, зачем пришла?
Я пришла, потому что мне больше не к кому пойти потому что ты мой сын, моя плоть, моя кровь. С Джорджем мы давно уже чужие люди, а с тобой нас связывают неразрывные узы. Не смотря ни на что, мы друг другу самые близкие и родные.
Правда? Джек поморщился, развеселившись от ее слов. Что-то не чувствую.
Ну, не надо, сынок, не насмехайся. Перестань меня
Не называй меня так, я тебе не сынок! вдруг зарычал он, мгновенно изменившись в лице. И не смей говорить, что я твой сын! Благодаря тому, что ты не совалась в мою жизнь, никто не знает, кто моя мать, что собой представляет и как живет. И я не хочу, что бы узнали. Не дай Бог, пресса пронюхает, позора не оберешься.
Ты стыдишься меня? Но почему? Я честная женщина, я зарабатываю себе на жизнь честным трудом.
Кем? презрительно фыркнул Джек. Поломойкой? Официанткой? Нет уж, спасибо. Слишком разный уровень, слишком велика разница. Ты на дне, я наверху. Вот и сиди там, в своем дерьме, и не высовывайся, меня не пачкай.
Рамона покачнулась, но Джек не пошевелился, чтобы поддержать ее.
Ах, чуть слышно простонала она.
Что ты ахаешь, сука? Ахать надо было, когда с мужиком своим трахалась. Потаскуха, какого хрена приперлась в мой дом?
Не смей! вдруг повысила голос она. Не смей так со мной разговаривать! Я не потаскуха!
А кто же? Как еще назвать женщину, бросившую своего ребенка ради мужика? Только потому, что он не захотел этого ребенка! Конечно, любовник важнее, что там до ребенка, в само-то деле! Можно и других нарожать, так ведь?
Хорошо, Джек, хорошо, я потаскуха, я согласна со всем, что ты говоришь и еще скажешь, она вдруг упала на колени и прижалась к его бедрам, обхватив их руками. Джек, ты можешь ненавидеть меня, но ведь твой брат ни в чем не виноват. Он не делал ничего тебе плохого, так ведь? Шонн хороший мальчик, и он мечтает познакомиться с тобой. Он восхищается тобой, гордится тем, что ты его брат. Не отталкивай его, пожалуйста!
У меня нет братьев! фыркнул Джек, пытаясь оторвать ее от себя. И сестер тоже. Я один. Я всегда был один.
Нет, у тебя есть брат, есть! Ему сейчас девятнадцать, он совсем молоденький, не опытный, и такой еще беспомощный А ты сильный, ты умный, ты высоко поднялся, тебе все по силам
Джеку удалось оторвать от себя ее худые цепкие руки, и он неприятно засмеялся.
Ах, вот в чем дело! Подыхать собралась и решила спихнуть мне своего ублюдка? Не выйдет.
Я просто прошу немного позаботиться о нем, помочь. Что тебе стоит, Джек? Он твой брат. Вы должны дружить, общаться, поддерживать друг друга, ведь вы родные друг другу люди. Ведь у тебя и правда никого нет из родственников, кроме отца, но ведь он не вечен. А твоя семья, твоя женщинасегодня есть, а завтра нет, а вот брат