Твой папа прав. Ты выбрала очень достойного парня. Добрый, искренний, умный. Столько всего добился в свои годы. А главное, он любит тебя, и видно, что его намерения серьезны.
Кстати, по поводу намеренийКогда я уже наконец погуляю на свадьбе своей дочери?
Ну пааааап. Опять начинается. Мы с ним это обсуждали. Я сказала ему, что не буду ни съезжаться, ни жениться. Никакого предложения руки и сердца в ближайшие пару лет как минимум, иначе я скажу: «Нет».
Но почему?! родители сказали это хором.
Потому что я к такому не готова. Свадьба, семейная жизнь это не для меня. Я пока что не вижу себя в браке, и вообще не уверена, есть ли жизнь после свадьбы, родители рассмеялись.
Но у тебя хорошая работа, у него успешный бизнес, у нас есть две свободные квартиры, выбирай любую, вы не будете ни в чем нуждаться. Не стоит жениться, когда вы не в состоянии самостоятельно жить, но у вас есть для этого все условия! начала мама.
Я не хочу. Это не обсуждается. Считайте, что я хочу подольше побыть вашей маленькой дочкой и жить с вами, и мои слова были правдой.
В эту ночь я долго не могла уснуть. В итоге я позвала к себе Альфа и лежала с ним в обнимку на постели. Альф тоже не спал и периодически ворчал вслух на мои мысли, как будто слышал каждую из них.
Почему нельзя полюбить мужчину так, как ты любишь родителей. Ты любишь их, несмотря ни на что. Любишь не за что-то. Тебе никогда не захочется пойти и найти себе других родителей, потому что старые надоели. Вы можете ссориться, можете не ладить, но ты всегда будешь их любить.
Я проснулась, когда лучи полуденного апрельского солнца начали назойливо стучать мне в окно. В щеку тыкался мокрый нос Альфа, который давно выспался, успел погулять с папой, и теперь был не доволен, что я все еще сплю.
Встаю, встаю, проворчала я, сегодня пойдем с тобой побегаем по лесу.
Я всегда любила гулять на природе. Мне нравилось ходить по лесу в наушниках, наслаждаться свежестью воздуха. В такие моменты из головы улетучивались все ненужные мысли: оставалась только ты наедине с природой. Но меня не покидало ощущение, что люди странно косятся на девушку, в одиночку, шатающуюся по лесу. С тех пор, как у меня появился Альф, эта проблема исчезла. Теперь мы гуляем с ним вместе, сидим у пруда, бегаем по тропинкам, играем. Эти моменты я считаю одними из самых ценных в своей жизни. Самые ценные это моменты, проведенные с семьей.
* * *
Нееееееет! мой громкий крик слышали, наверное, еще на нескольких этажах. Я опять проспала. Каждый раз, во сколько бы я ни легла, я не могу встать вовремя. Меня будят два будильника и вся семья, включая Альфа, которого научили стаскивать с меня одеяло, но я все равно умудряюсь проспать.
Мое обычное утро. Бегу в душ, ношусь ураганом по квартире, одеваюсь, крашусь, на ходу запихиваю в себя пару бутербродов и, сломя голову, несусь на работу.
За два года, что я тут работаю, я еще ни разу не пришла вовремя. И ни разу мне не попало. Наверное, потому, что потерянное время еще ни разу не повлияло на качество моей работы. Карьера для меня очень важна, и здесь я не позволяю себе быть безответственной и невнимательной. Ну, кроме систематических опозданий.
Я работаю в удивительном месте. Наш бизнес-центр занимает огромную территорию. Семь длинных зданий с панорамными окнами соединены друг с другом и вместе образуют причудливую фигуру. А внутри этой стеклянной крепости невообразимая красота. Все пространство занимают поляны и аллеи, все засажено деревьями, кустарниками, цветами. Между всей этой красотой из камней выложены извилистые тропинки, вдоль которых стоят красивые лавочки. У многих лавочек стоят столики, и в хорошую погоду люди выходят поработать на воздухе. Внутренняя территория настолько огромная, что здесь могут заблудиться не только новые сотрудники, но и те, кто работает давным-давно. Это самый настоящий парк.
Я люблю это место за его особый хаос. В бизнес-центре расположено около 30 организаций, но именно наша не потрудилась локализоваться в определенном месте. Постепенно расширяясь, она заняла первый, второй и третий этажи в одном здании, пятый и шестой в другом, третий и четвертый в следующем. Она просто раскидала свои отделы по разным зданиям, не став заморачиваться с переездом. И мне этот хаос очень нравится.
На улице всегда кипит жизнь: кто-то работает, сидя на лавочках, кто-то проводит деловые встречи, кто-то носится с документами, кто-то просто гуляет.
Я люблю свою работу. Люблю за чудесный дружелюбный коллектив, за хорошую зарплату, за отдельный кабинет (не представляю, как бы я смогла ужиться с кем-то в одном кабинете, учитывая мою любовь к открытым окнам и включенным кондиционерам), даже за огромное кресло, которое в три раза больше меня. Но больше всего я люблю ее за то, что мне не приходится сидеть на месте. Я занимаюсь рекламой и внутренними коммуникациями. И моя любимая часть поиски нужного сотрудника, с которым мне срочно нужно обсудить какое-то задание или просто подписать у него очередной проект. Именно поиски, потому что наши сотрудники никогда не сидят на месте. Конечно, я могла бы вообще не выходить из кабинета, а просто ждать, пока они просмотрят почту и сами ко мне придут, но сидеть весь день в четырех стенах настоящая пытка для моего темперамента.
Я всегда иду, улыбаясь всем подряд. Иногда, на вопрос знакомых, кем я работаю, я отвечаю: «Солнышком». Мне всегда улыбаются в ответ. Наверное, большинство думает, что я странная, но я искренне надеюсь, что хоть кому-то поднимаю настроение.
Я рада, что никто не знает, что таится внутри меня. Что никто не догадывается о моем голоде. Что все видят только красивую милую девушку с охапкой документов. И не знают, сколько жизней поломало чудовище, живущее внутри меня, и сколько еще поломает.
В течение нескольких последних недель я взяла себя в руки и училась наслаждаться спокойствием, которое приносила мне внутренняя пустота. Я заполняла ее книгами, сериалами, новой информацией, и в какой-то степени это помогало. Я переносилась в другой мир, проживала другие жизни и получала необходимые эмоции. Я старалась никуда не ходить. Я свела к минимуму встречи с друзьями. Я боялась, что рано или поздно влюблюсь в нового мужчину, и делала все, чтобы его не встретить. Я боялась разрушить отношения, которые строила с таким трудом. Боялась разрушить жизнь того, кто любил меня больше всего на свете. Я отгоняла мысли о том, что больше ничего не чувствую. И в итоге большая часть меня смирилась с тем, что мне придется принести в жертву свой голод ради тихой гавани с любящим мужчиной.
* * *
Алиса! Алиса, проснись! утро очередной субботы началось с того, что Антон яростно тряс меня за плечи. Я открыла глаза и резко села на кровати. Сердце колотилось как ненормальное, ты кричала. Опять приснился кошмар?
Да, кажется. Ерунда. Всем снятся кошмары.
Я кричу во сне с детства. Родители водили меня к врачам, но те только разводили руками. «Не смотри фильмы перед сном, не сиди много за компьютером» это все было бесполезно. Впрочем, это никак не мешало мне жить, учитывая, что в большинстве случаев я все равно не помнила, что мне снилось.
Что тебе снилось? Антон ласково обнял меня и потянул на себя, чтобы я легла обратно. Я уставилась в потолок.
Не помню, давай еще поспим, и я уткнулась носом в его шею.
На этот раз я соврала. Я прекрасно помнила, что мне снилось. Этот сон снился мне уже несколько раз за последние пару месяцев. Многоэтажный дом с квартирами в поразительно тихом районе. Не слышно шума машин, голосов людей, все слишком спокойно, только в окнах горит свет, и по движущимся в них теням видно, что люди здесь все-таки живут. Я захожу в подъезд, освещенный тусклыми лампами, и собираюсь подняться по лестнице к лифту, когда чувствую, как моей талии касается чья-то рука, а над ухом раздается тихий голос: «Ты уверена? Если зайдешь, уже не вернешься». Я не оборачиваюсь на голос, а просто останавливаюсь и смотрю перед собой. И просыпаюсь.
Я любила анализировать свои сны. Друзья часто говорили, что это довольно странно: вечно смеющаяся девочка, которой на все плевать, придает слишком большое значение каким-то снам. Но мои сны очень часто сбывались. Я никогда не верила в экстрасенсов и паранормальное, но снам доверяла очень часто. Этим утром я так и не смогла снова уснуть.
Глава 3. Секунды
Секунда. Ровно столько времени потребовалось, чтобы разрушилась вся моя жизнь.
Май встретил всех холодными дождями. Через день шел дождь, люди кутались в теплую одежду и сетовали на непогоду. Меня никогда не волновала погода, я радостно бегала по территории и в дождь, и в снег, улыбаясь хмурым сотрудникам.
К середине месяца наконец-то выглянуло солнце. Я шла по широкой, вымощенной камнями дорожке, подставляя лицо солнечным лучам и прижимая к себе очередную пачку документов, когда заметила, что навстречу мне из-за поворота выходит силуэт. Молодой парень. Черные ботинки, черные брюки, черное пальто нараспашку, черная рубашка, черные волосы. Я совершила непростительную ошибку. Вопиющую, поистине ужасающую, совершённую в каком-то безумном, непонятно откуда взявшемся порыве. Почти поравнявшись с ним, я посмотрела на его лицо. И тут же встретилась с пронизывающим взглядом невероятно темных, мне показалось, абсолютно черных глаз. Они смотрели прямо на меня, в меня, внутрь меня.
Секунда. Ровно столько мы смотрели друг другу в глаза. И за эту секунду произошло одновременно несколько вещей. Что-то теплое сжалось в груди и рухнуло вниз живота горячим комом, разливаясь внутри; у меня задрожали ноги, а в сердце кольнуло с такой силой, что, завернув за угол, где этот парень уже не мог меня увидеть, я остановилась, чуть согнувшись, и схватилась за сердце, пытаясь выровнять дыхание.
Что за хрень?! выругалась я и заметила несколько удивленно обернувшихся на меня людей. Я не могла объяснить себе происходящее. То, горячее нечто, прокатившееся по телу и упавшее вниз, я еще могла понять: я иногда испытывала такое чувство, когда целовалась с новым человеком в первые несколько раз. Это было возбуждение, и через пару недель отношений я такого уже не чувствовала. Но в этот раз оно было в несколько раз сильнее. И от чего? От простого взгляда? Остальное я объяснить себе не могла.
Я никогда не боялась, не испытывала никакого дискомфорта, смотря в глаза знакомым или незнакомым людям. Наоборот, раньше я часто любила смотреть на людей на улице или в транспорте, и почти всегда они отводили взгляд, а я никогда не испытывала от пересечения взглядов никаких чувств: ни плохих, ни хороших.
С этого дня я стала смотреть в глаза всем людям, встречающимся мне на пути. Я сталкивалась взглядом с каждым, но не испытывала ничего. Абсолютно.
В этих странных проверках незаметно пролетели несколько дней. А потом я снова встретила его. Он снова шел мне навстречу. И я снова посмотрела на него. На этот раз специально, и гораздо раньше того, как мы поравнялись. Как и в прошлый раз, он уже смотрел на меня. Секунда, две, три, четыре, пять. Мы поравнялись. Никто не отвел взгляда, пока мы не исчезли из поля зрения друг друга. Это была почти пытка. Я хотела не смотреть, хотела отвести взгляд, но не могла. Мне казалось, что все мышцы моего тела сейчас сведет судорогой, я сжала зубы, вцепилась обеими руками в папку с документами так, что побелели костяшки. Но даже если бы у меня случился приступ, как у эпилептика, и все тело начало бы содрогаться в конвульсиях, даже тогда я не смогла бы отвести глаза.
В какую-то из тех секунд, что мы смотрели друг на друга, мне показалось, что я смотрю в зеркало. Мне казалось, что я вижу себя, только в мужском теле. С этого момента в меня вселилась странная уверенность: он такой же, как я.
Я не помнила, как дошла до кабинета. Мне казалось, что пульс давно перевалил за отметку 100, а сердце просто не выдержит и разорвется. Оставшиеся часы пролетели как в тумане. Я не видела ничего, кроме пронзительных темных глаз.
Я пропала. Мой голод вернулся в десятикратном размере. Моя пустота полностью заполнилась этим человеком. Я перестала есть, я не могла спать. Но на этот момент я себя уже прекрасно знала, чтобы не обманываться романтическими иллюзиями. Это не была любовь с первого взгляда, это не была влюбленность. Это была страсть, безумие. Я хотела этого человека. Хотела того, с кем даже не была знакома. Осознание этого факта выбило меня из колеи, свело с ума, я не могла смириться с тем, что такое возможно. И как будто назло, память не позволяла воспроизвести его лицо, только глаза, чертовы глаза, которые теперь, казалось, смотрели на меня каждую секунду.
Я разрывалась на куски. Одна моя часть не хотела выпускать меня из кабинета, умоляя спрятаться подальше, а другая кричала, топала ногами, умоляла дать ей шанс снова увидеть его. Вторая победила. Я не смогла не выходить. Я стала больше смотреть на людей. Мне стали чаще говорить, что я красивая, я слышала комплименты от абсолютно незнакомых людей. Как же все меняется, стоит только поднять глаза. За прошедшую неделю мое имя не спросил разве что дворник. И он. Потому что я не встретила его. Ни разу. В конце концов я пришла к идиотскому выводу, что он здесь не работает, просто случайный клиент, и тогда в упор смотрел на меня, потому что знал, что больше никогда не увидит, и решил похулиганить. Но смириться с мыслью, что я больше его не увижу, было просто невозможно.
В выходные я буквально набросилась на Антона, пытаясь вытрясти из головы всю дурь. Антон светился от счастья, а у меня ничего не получалось. Я превратилась в наркомана, которому не давали его дозу.
* * *
Мучения продлились недолго. Я шла по тропинке с очередными документами, когда впереди в метрах тридцати между деревьев в листве мелькнула черная тень. В сердце екнуло, но я тут же откинула глупые мысли. Он мерещился мне в каждом человеке в черном пальто, и на этот раз надеяться не стоит. Человек бросил взгляд в мою строну и, выйдя из рощицы, подошел к дорожке, по которой я шла, остановившись за широким деревом, растущим на обочине. Я сбавила шаг и шла вперед, не имея возможности разглядеть его. Сердце бешено стучало. Поравнявшись с деревом, я медленно повернула голову. Это был он. Он стоял, прислонившись к стволу плечом, смотрел на меня, прищурившись, и еле заметно улыбался.
Я отвела глаза и рассмеялась. Единственным желанием было сбежать от него. Он по-прежнему не остановил меня и ничего не сказал.
* * *
Я злилась. Злилась на себя за то, что рассмеялась. Злилась за то, что так долго не видела его.
В моей голове крутились тысячи мыслей. Сколько раз он уже смотрел на меня, до того, как я подняла глаза? Сколько недель, месяцев? А если он все-таки подойдет? Что я ему скажу? А может вообще ничего и не случится, все пройдет само, я перетерплю. Да, так и будет. Все закончится, не начавшись. А если он заговорит? А если он окажется хорошим? Как в очередной раз смириться с тем, что я разрушу еще минимум две жизни? Пусть он окажется таким, как я. Пусть он окажется сущим Дьяволом. Я могла бы подойти к нему и просто предложить переспать. И если бы он согласился, все бы прошло. Но мне нужно не это. Не так просто. Мне нужна игра. Я хочу растянуть удовольствие. Пусть он просто заговорит, и будь что будет. Нет, мне нужен план.
Это было настоящее наваждение: как будто разум покинул бренное тело, помахав ручкой, и превратил его хозяйку в пациентку сумасшедшего дома. Я не могла взять себя в руки, как будто у меня отняли меня. Я купила солнцезащитные очки. Специально. Давай, попробуй теперь посмотреть мне в глаза. Я придумала тысячи гениальных ответов, колких фраз и шуток. Попробуй только заговори со мной. Но, если честно, в моих мыслях крутилась настолько несусветная чушь, что он бежал бы от меня со всех ног. И лучше бы он правда бежал.
В моей голове вертелись миллионы возможных ситуаций и диалогов. Я продумывала сотни ходов, как будто собиралась поработить мир. Оставалось только повесить на стену схему в виду огромного листа бумаги, утыканного булавками с натянутыми между ними нитками.
Со мной никогда не случалось подобного. Я никогда не испытывала такой сильной жажды обладания. Даже не обладания. Игры.
Конечно, все мои гениальные идеи провалились. Он играл в свою игру. И в следующий раз, когда мы встретились, и я одарила его взглядом, пробежавшись с ног до головы, просто, чтобы запомнить, в надежде, что через очки это не заметно, он ударил меня обухом по голове, окатил ведром ледяной воды и опрокинул на землю.
На самом деле он просто улыбнулся и сказал: «Привет».
А из моей головы вылетели все заготовленные фразы.
И я просто ответила: «Привет». Беззвучно. Одними губами. Потому что голос мне изменил. Пройдя мимо него, я впервые не удержалась и почти оглянулась назад, на него. Краем глаза я увидела, как он незаметно поворачивает голову, будто тоже собирается оглянуться. Но не оглянулся. Мы оба так и не оглянулись до конца.