Хол открыл от удивления рот. Такой красоты он ещё не видел.
Это один из шести вагонов, построенных для «Калифорнийской кометы» в тысяча девятьсот сорок восьмом году, сказал дядя. У каждого на втором этаже устроена смотровая площадка, которая имеет прозрачную крышу и даёт полный панорамный обзор. Могу догадаться, что Огест Реза купил один из этих вагонов и превратил его в свой личный вагон-салон. Имя «Огест» он произносил с ударением на первом слоге.
Что за О́гест и зачем ему личный вагон-салон? переспросил Хол. Он знал, что такие вагоны бывают у королей или глав государств, но чтобы у частного лица Это было странно.
Ничего странного. Всё решают деньги. Владелец такого дворца на колёсах может прицепить свой вагон к любому поезду и путешествовать с королевским комфортом. Обстановка внутри, я думаю, соответствующая. И дядя Нэт деликатно дотронулся до отполированной обшивки вагона.
Хол снял со спины рюкзак и достал блокнот. Присев на одно колено, он стал быстро зарисовывать это чудо, стараясь не пропустить никаких наиболее характерных, узнаваемых деталей.
Я пойду пройдусь и взгляну на вагон с другой стороны, сказал дядя.
Хол кивнул. Он уже заметил, что слова «Калифорнийская комета» повторялись ещё и над задней площадкой вагона, где они горели красным неоновым светом. А вот горб смотровой площадки находился строго в середине вагона. Если смотреть издалека и сбоку, он чем-то напоминал двухместную кабину самолёта-штурмовика времён Второй мировой войны. Хол вспомнил, что такая кабина называется «фонарь». Действительно, она
Что ты тут делаешь, парень?
Хол замер. Над ним возвышался тот телохранитель в чёрном, которого он заметил ещё на вокзале.
Ничего, растерялся Хол, задирая голову. Я просто рисую. Вагон. Вот. И он показал свой блокнот.
Телохранитель стоял, сложив на груди руки. Его бицепсы, казалось, не умещались в рукавах пиджака.
Ты в курсе, что это частная собственность?
Не надо приставать к людям, Вуди!
Из-за спины телохранителя вдруг возникла та самая светловолосая девочка, которую он тоже видел. Девочка была всё в том же джинсовом сарафане и вязаной кофте. Возрастом старше Хола, она оказалась ещё и выше его, к тому же стоявшему на колене, и с любопытством смотрела на Хола сверху вниз. Потом заглянула в блокнот и улыбнулась:
А у тебя неплохо получается. Я тоже люблю рисовать.
В слове «рисовать» букву «р» она произнесла на французский манер, немного грассируя, хотя была явно американка. Хол чувствовал это по её акценту.
Но я рисую в основном комиксы, продолжала девочка. Иногда перерисовываю какие-нибудь, про Астерикса например, а иногда придумываю и свои.
Вообще-то, Хол медленно и степенно поднялся, я ещё даже не начал рисовать. Так, просто делал набросок. Могу дорисовать и потом. Мне просто понравился этот вагон, вот и всё.
Это вагон моего папы, сказала девочка.
Да? удивился Хол. О!
Осознание, что перед ним стоит дочь Огеста Резы, заняло у него лишнюю секунду. Затем Хол вспомнил о пресс-конференции, ради которой сюда приехал его дядя, и протянул руку:
Меня зовут Харрисон Бек.
Вуди всей массой рванулся наперерез, чтобы помешать нежелательному контакту, но девочка оказалась шустрее. Она вынырнула откуда-то у него из-под мышки и быстро пожала протянутую руку.
Мисс Реза! прогремел Вуди.
Спокойно, Вуди. Не бойся, он мне ничего не сделает. Тебе тоже.
Хол еле сдержал улыбку. Мысль о том, что он может что-то сделать этому громиле, который был здесь, очевидно, в роли телохранителя, показалась ему невероятно смешной. Девочка это поняла.
Меня зовут Марианна, милым, приятным голосом проговорила она. Ты тоже едешь на этом поезде?
Да, вместе со своим дядей. Мы едем до Сан-Франциско. Вы тоже?
Пфф! Девочка шумно фыркнула, выдвинув вперёд нижнюю губу и сильно дунув вверх. Чёлка надо лбом встрепенулась и разделилась надвое. Если бы это знать. Мой папа всё решает сам и мне ничего не говорит. Но скорее всего. Мы живём в Силиконовой долине, а это недалеко от Сан-Франциско.
Понятно, сказал Хол. Ему не показалось, что девочка очень рада предстоящей поездке. Может, так и должно было быть. Он сам прошлый раз не испытывал большого восторга, когда узнал о своём путешествии на «Шотландском соколе» по всей Англии.
Вуди кашлянул.
Да, я уже иду, вскинула на него глаза Марианна, а потом повернулась к Холу и как-то очень нежно улыбнулась. Мне пора. Надеюсь, ещё увидимся. Далее она сделала то, чего он никак не ожидал. Она поцеловала его. Не буквально, а будто целуя воздух возле самого его уха, и при этом быстро прошептала: Я сбегу от этого дурака и обязательно тебя найду. Можем порисовать вместе.
Затем она отступила на шаг, помахала Холу пальчиками и вместе с телохранителем скрылась в вагоне.
Хол стоял словно оглушённый. Нет, он, конечно, знал одну девочку, её зовут Ленни, они вместе путешествовали на «Шотландском соколе». Но сейчас всё было по-другому. Кто бы что ему объяснил?
Дядя Нэт уже стоял рядом:
Ну что, порисовал? Тогда пойдём искать свой вагон.
И они пошли по платформе. Все другие вагоны в этом поезде были тоже двухэтажные и тоже крашенные серебристой краской, вот только не такие чистые и красивые, как «Серебряный странник», всё же немного побитые, помятые, поцарапанные.
Вот и наш, сказал дядя Нэт.
Внутри их встретила женщина в форме проводника и проверила билеты. Она была очень приветлива и радушна.
Ваше купе номер десять. Это наверху, я вас провожу.
Мы поедем на втором этаже? обрадовался Хол, поднимаясь вслед за ней по лестнице.
Конечно, улыбнулась ему проводница. Меня зовут Франсина.
А я Хол. А это мой дядя Нэт.
Через весь вагон на втором этаже шёл длинный коридор, с обеих его сторон находились узкие сдвижные двери, которые открывали вход в крохотные купе. Их трудно было назвать даже купе. Это были скорее кабинки с двумя креслами, стоящими друг против друга.
Купе номер десять, сказала Франсина. Заходите, располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Я скоро вернусь и принесу вам меню и расписание работы ресторана. Если что-нибудь потребуется, кнопка вызова вот здесь. Звоните, не стесняйтесь. И она ушла.
Ну что ж, тут довольно мило, сказал дядя, бросив на кресло свою дорожную сумку.
Хол опустился в своё кресло. Немного поёрзал в нём, устраиваясь поудобнее, потом скинул кроссовки и забрался с ногами. Ему всё понравилось. Кресло было глубокое и довольно широкое. Под окном обнаружился раскладной столик. Его столешница была разлинована в виде шахматной доски.
Интересно, нам принесут фигуры, если мы попросим?
Думаю, да, сказал дядя. Но ты можешь пока поиграть на планшете. Ты его не забыл?
Нет. Я его не взял.
Не взял?!
Специально. Не хочу пропустить ничего интересного. Компьютерные игры не могут сравниться с теми волнениями, которые испытываешь в реальной жизни.
Рад слышать. Только надеюсь, что наша поездка обойдётся без ненужных волнений. Не так, как в прошлый раз. Не дай бог.
Человек предполагает задумчиво произнёс Хол. Он вспомнил о Марианне и её телохранителе, от которого она собиралась удрать, чтобы повидаться с ним.
Конечно, а Бог располагает, закончил мысль дядя. Он снял очки, подышал на них, потом начал протирать специальной замшевой тряпочкой. Только хотелось бы, чтобы никому не пришлось волноваться из-за преступлений.
Из-за них-то обычно и волнуются, тихо проговорил Хол, а дядя вдруг рассмеялся:
Уж не мечтаешь ли о карьере следователя в управлении полиции на железнодорожном транспорте?
Хол решил, что возможно, но делать выбор он пока не готов. Вместо этого он показал на откидную полку над окном.
Тут всего одна полка. А где вторая?
На второй ты сидишь.
Дядя нажал на какую-то защёлку под креслом Хола, и сиденье куда-то поехало, пока не уткнулось в кресло дяди. Сразу получился диван. Дядя Нэт присел на него боком и поглядел в окно.
А это наш телевизор. Через него мы скоро увидим половину Америки. Удивительная страна!
Да. Мне казалось, она будет такая же, как Англия, а тут всё по-другому. Всё намного больше. Машины больше, дороги шире, а порции в ресторане просто огромные. Я чувствую себя здесь непривычно маленьким.
Привыкнешь. Путешествия меняют людей. А менятьсяэто условие нашей жизни. И дядя философски посмотрел на племянника сквозь очки. Потом он достал из сумки свой журналистский блокнот, несколько ручек и положил их на полочку возле окна. Моё место внизу, ты спишь наверху. Ладно, давай разбирать вещи.
Он закатал рукава рубашки, и Хол, как уже когда-то раньше, увидел, что на каждой руке находится сразу по трое часов, и каждые из них показывали какое-то конкретное времяЛондона, Нью-Йорка, Токио, Берлина или Москвы. Так дядя лучше ощущал пульс времени всей планеты, об этом он говорил ещё в прошлую поездку. Сейчас, взглянув на свои самые старые часы, с тяжёлым стальным браслетом, он сделал вывод, что у него с племянником ещё есть немного времени, чтобы выйти прогуляться.
Хол первым вышел в коридор и тут же вжался в стену. Навстречу шла высокая женщина, латиноамериканка, с огромной копной волос цвета жжёного сахара и влажными губами. На ней был чёрный кожаный пиджак, тесный в талии, и туго обтягивающие джинсы.
Здрасте, сказал Хол.
Здрасте, хмуро сказала женщина и открыла дверь в купе напротив.
Должно быть, мы будем соседями, улыбнулся дядя Нэт, тоже появившись в коридоре. Меня зовут Натаниэль Брэдшоу, а это мой племянник Харрисон, или просто Хол.
Ванесса Родригес, коротко бросила соседка и далее молча протиснулась в своё купе, задёрнула шторку на окне и задвинула за собой дверь.
Пошли, Хол, прошептал дядя. Не будем беспокоить людей.
На платформе было уже мало людей. Со стороны головы поезда доносился шум. Там работал вилочный погрузчик. Он подцеплял контейнеры с чемоданами и завозил их внутрь багажного вагона. Но шум издавал локомотив: происходила сцепка из двух тепловозов. Поскольку платформа находилась под зёмлей, то их дизели, казалось, сотрясали весь воздух; сиреневый дым уходил в вентиляцию под потолком. Кабины тепловозов смотрели в разные стороны: однавперёд, другаяназад, поэтому всё можно было рассмотреть, не сходя с места.
Холу первый тепловоз показался немного странным. Он походил на большой, непомерно раздавшийся в ширину и особенно в высоту грузовик, с высоким и кургузым капотом. У него были такие же, как у машины, стёкла с дворниками, но намного больше фар.
По-моему, наш прошлый паровоз «А4 Пасифик» был гораздо симпатичнее! прокричал он дяде Нэту на ухо.
Так это и не паровозы, усмехнулся дядя. И даже не тепловозы. Это дизель-электровозы серии «Джэнесис». Каждый примерно вдвое мощнее нашего.
А почему их два?
Мы поедем через Скалистые горы, там очень крутые подъёмы и спуски. Если один локомотив откажет, другой должен подстраховать.
Хол снова посмотрел на бело-синий локомотив, локомотив «посмотрел» на него. Теперь он казался уже немного симпатичнее. Хол пожалел, что забыл блокнот и карандаши. Ничего, потом нарисует по памяти, решил он.
Дядя Нэт тронул Хола за локоть и показал на багажный вагон. Его двери закрывались, погрузчик с пустыми тележками уезжал.
Нам пора.
Франсина стояла в дверях вагона и махала им рукой, чтобы они торопились. Дядя Нэт и Хол побежали, но, когда, запыхавшись, заскочили в вагон, проводница лишь весело рассмеялась:
Я бы всё равно не дала им уехать без вас.
Ну спасибо, сдержанно улыбнулся дядя.
Когда они поднялись в своё купе, поезд уже начал движение: мимо проплывали колонны вокзала.
Что это? сказал дядя, нагнулся и поднял с пола конверт. Внутри лежала записка. Ах вот оно что! обрадовался он. Это от Огеста Резы. Он приглашает нас посетить его в своём вагоне. В «Серебряном страннике», я так полагаю.
Глава 3В гостях у Огеста Резы
Едва поезд выкатил из-под сумрачных сводов вокзала «Юнион Стейшн», в вагон тут же хлынуло осеннее солнце. Мир преобразился. За окном проплывали знаменитые чикагские небоскрёбы, мосты, акведуки, парки. Все краски осени играли на постриженных деревьях.
От Нейпервилла до Принстона нам ехать примерно час, сказал дядя Нэт, заранее кладя в карман ручку и блокнот, после чего вытянулся в своём кресле, положив руки за голову. Достаточно времени, чтобы подготовиться к интервью, которое Реза будет давать сегодня вечером.
Так мы идём к нему прямо сейчас? с оживлением спросил Хол. Ему уже не терпелось увидеть Марианну.
Нет, туда через поезд не пройти. В «Серебряный странник» можно попасть лишь с платформы. Так что придётся подождать до станции.
То есть сейчас мы туда не попадём?
Нет, сказал дядя Нэт и задумчиво посмотрел в окно. Интересно, какую такую новость он припас для своей пресс-конференции? Надеюсь, я сумею заставить его проговориться.
А чем он занимается, этот Реза?
Новыми технологиями. Он сделал состояние на производстве современных источников питания.
Это что, батарейки, что ли? удивился Хол.
В том числе. Но сейчас он больше инвестирует в разработки электрических батарей для спутников и подводных лодок, а также аккумуляторов для электромобилей, роботов, дронов, смартфонов и много чего другого.
Значит, пресс-конференция будет просто о новом аккумуляторе? Хол сделал кислое лицо.
Дядя улыбнулся:
Кто знает Точно пока неизвестно. Но это и создаёт интригу.
А может, это как-то связано с новыми типами поездов? предположил Хол. Тогда понятно, почему он пригласил вас.
Возможно, опять улыбнулся дядя. Но я в этом деле не специалист. Я просто журналист, который много пишет о железных дорогах. Кажется, мы замедляемся Да. Это станция. Пошли!
«Калифорнийская комета» остановилась у кирпичного здания с вывеской «Нейпервилл». Путь по платформе до «Серебряного странника» был недалёк, но всё равно следовало спешить, потому что поезд стоял здесь недолго. Дверь вагон-салона была закрыта. Дядя постучал. С шипением дверь медленно отворилась. В проёме стоял телохранитель Вуди.
Привет, Вуди, выскочил вперёд Хол. Знакомься, это мой дядя, Натаниэль Брэдшоу. Мы здесь по приглашению мистера Резы.
Ухмыльнувшись, Вуди посторонился.
Откуда ты его знаешь? шёпотом спросил дядя Хола, когда они ступили в коридор, отделанный белым пластиком.
Потом расскажу, прошептал Хол. Он тоже умел создавать интригу.
В белом коридоре имелось только четыре двери. Одна на миг приоткрылась и тут же захлопнулась. Холу показалось, что он успел увидеть Марианну. Коридор заканчивался небольшой лестницей с двумя ступеньками, которые вели вниз, и дальше сразу открывался просторный зал ультрасовременного вида; стены обтянуты тканью, пол покрыт ковром. Посередине зала стоял большой овальный стол на толстенькой стальной ножке. Рядом стоял большой мягкий белый диван. На диване сидела красивая молодая женщина-афроамериканка в красном брючном костюме и туфлях на очень высоком каблуке. Сбоку появился невысокий мужчина в круглых роговых очках, одетый в тёмную водолазку и светлые брюки. Он внимательно смотрел на гостей.
А вот и мистер Брэдшоу! торжественно произнесла женщина, ослепительно сверкая своей бесподобно-белоснежной улыбкой с ярко накрашенными губами.
Какая встреча! улыбнулся дядя Нэт, почтительно склонив голову. Я должен был догадаться, что без тебя тут не обошлось.
Нэт, прошу познакомиться с хозяином этого чертога, моим очень хорошим другом Огестом Резой, сказала афроамериканка.
Очень приятно, сэр, сказал дядя Нэт, деликатно пожимая руку миллиардеру.
Я прочитал пару ваших книжек, сказал миллиардер. Знаете, мне понравилось. Рад знакомству. А это, должно быть, ваш племянник? Харрисон, да?
Харрисон застеснялся и лишь кивнул, но руку старался жать изо всех сил.
Хол, обратился к нему дядя, познакомься, это Зо́ла Дормонд. Она Короче, она моя коллега.
И конкурентка в какой-то степени, улыбнулась Зола. Я тоже журналист.
Предлагаю отметить наше знакомство, предложил хозяин. Вуди, захвати ещё сок для мальчика.