Мы уже объявляли эту даму в розыск, недовольно проговорил он. Она была арестована в Риме и экстрадирована в Россию. Я не ошибаюсь?
Нет, Владимир Сергеевич, подтвердил Игорь. Её судили в Красногорске, присяжные признали её невиновной.
Почему снова отправляем запрос?
Верховный суд отменил оправдательный приговор. Дело возвращено на доследование. На вызовы в прокуратуру она не являлась. В офисе следователю сообщили, что обвиняемая за границей. Это заставило его обратиться к нам.
Что ты знаешь об этом деле?
Так, кое-что, неопределенно ответил Игорь.
Почему оно тебя заинтересовало?
Дело напрямую связано с самоубийством Сергея Старостина.
Сибирцев нахмурился.
Я же сказал тебе, что эта тема закрыта.
Для вас закрыта. Для меня не закрыта. Сергей был моим другом.
Игорь был готов к тому, что Сибирцев наорёт на него и выставит из кабинета, но он лишь провёл обеими руками по стальному ёжику волос, тяжело откинулся в кресле и приказал:
Докладывай. Со всеми подробностями.
Слушая, Сибирцев всё больше мрачнел. Когда доклад подошел к концу, долго молчал, как бы с недоумением покачивая тяжелой головой. Наконец, сказал:
Поразительно. Сразу поверить в то, что она невиновна? И ведь не мальчик, опытный человек. Почему?
"Потому что он её любил", хотел сказать Игорь, но промолчал. Сибирцев ответил сам:
Я тебе скажу почему. Плоды демократиивот почему. Доигрались в свободу слова, твою мать. Если каждый день слышишь, что все воруют, везде коррупция, суды куплены, как молодежь будет смотреть на жизнь? Во что она будет верить?
Но ведь воруют, осторожно заметил Игорь. И коррупция, говорят, есть.
Я ворую? Нет. Ты воруешь? Нет. Значит, не все. Я говорил его отцу, когда он был еще не в полном маразме. Что ты делаешь, Николай Степанович? Ты же уродуешь психологию сына. Твоё оголтелое критиканство убивает в нём веру в жизнь. Скажу большев Россию. Она переживает не лучшие времена, а других не будет, если так и дальше пойдёт.
Вы знаете его отца?
Я дружил с ним двадцать лет. Сейчас я бы ему сказал: это ты убил своего сына!
Он снова надолго угрюмо замолчал, потом подвинул к себе бумаги и размашисто расписался. Игорь уточнил:
Красный угол?
Какой же ещё? Добавь: "Ургент" "Срочно". Мы не очень многое можем сделать, но что можем, сделаем. Отправь немедленно. Свободен.
Через час документы ушли в Лион, в тот же день в информационном вестнике "Разыскиваются Интерполом" появилось новое имя: "Ирина Керженцева, гражданка России, 28 лет, обвиняется в убийстве". В ста семидесяти девяти национальных бюро ордер был помечен значком "Красный угол" и отметкой "Urgent".
Одно дело было сделано. Но что делать дальше, ни Панкратов, ни Игорь Касаев не имели ни малейшего представления.
III
Давай порассуждаем, предложил Панкратов, когда Игорь заехал к нему за ноутбуком Сергея Старостина, который давно пора было вернуть его матери. Как Интерпол может найти человека?
Вы об Ирине? Или о Лежнёве?
Об обоих. Они расплачиваются банковскими карточками в магазинах, в ресторанах. Это фиксируется вашими машинами?
До этого техника ещё не дошла. Если купят билет на самолет и заплатят карточкой, это отлеживается.
А если заплатят наличными?
Нет. Разве что сдуру назовут своё имя. Но на это трудно рассчитывать. Имя можно назвать любое. А они оба очень не дураки.
Адвокат, подумав, сказал Панкратов. Вот кто может знать адрес или телефон Ирины.
Не скажет.
Это как спросить.
А с чем мы к нему придём? Дайте нам адрес вашей подзащитной, мы хотим вытащить её в Москву и посадить в кутузку?
Да, не очень, согласился Панкратов. Посиди, я заварю чай.
Пока он возился на кухне, Игорь сначала хотел сунуть ноутбук Сергея в спортивную сумку, но потом передумал и включил его в сеть. Он не знал, почему это сделал. Все файлы он внимательно изучил, ничего нового в них быть не могло. Но они ещё как бы связывали его с другом. Когда компьютер вернется к его матери, эта ниточка оборвётся.
У тебя девушка есть? спросил Панкратов, внося поднос с чаем.
Есть.
Москвичка?
Приезжая, из Саратова. Учится в Институте культуры в Долгопрудном. Заезжать за ней целое дело. Пробки жуткие. На кольцевой и на улице Свободы. А что делать? Приходится.
Жениться не собираешься?
Пока нет.
Что так? Не любишь?
Знаете, Михаил Юрьевич, я сейчас от этого слова вздрагиваю. Как подумаю, что делает с человеком любовь, становится не по себе. Говорят, что любовьстрашная сила. Раньше я этого не понимал. Сейчас тоже не до конца понимаю. А вы знаете, что такое любовь?
Догадываюсь, усмехнулся Панкратов. Любовьэтот как жираф. Один раз увидишь и уже ни с чем не спутаешь. А многие ли видели живого жирафа? Не многие. И вот подумаешьповезло им или не повезло? Мне повезло, я не видел. Пей чай, остывает.
Игорь посмотрел на ноутбук, на иконки рабочего стола на мониторе и озабоченно проговорил:
Даже не представляю, что я скажу Нине Яковлевне. А она обязательно спросит, что мы узнали.
Ничего, ответил Панкратов. Так и скажи: к сожалению, ничего узнать не удалось. Не нужно ей ничего знать.
Может, вы сами отвезете компьютер? А, Михаил Юрьевич?
Нет, Игорь, придётся тебе. Я ей чужой человек, а ты друг её сына. Расскажешь, какой у неё был замечательный сын. Ей будет приятно это услышать.
Да, придется мне, со вздохом согласился Игорь и рассеянно ткнул курсором в иконку "Outlook Express". Компьютер мелодичным звонком известил, что принято новое сообщение. Игорь удивился:А это еще что?
Письмо было на французском языке. Он пробежал глазами текст и с недоумением посмотрел на Панкратова.
Ничего не понимаю!
Я тем более. Переводи, чего ты ждёшь?
Игорь перевёл:
"Серж, ты не забыл напомнить Ирэн, что за ней остался небольшой должок? До меня дошли слухи, что она уже на свободе. Рад за неё. На мои письма она не отвечает, на встречи не приходит. Это наводит меня на мысль, что она забыла старых друзей. Намекни ей, что это очень неосмотрительно, я могу создать ей много проблем. Чао, малыш". Без подписи.
Лежнёв? спросил Панкратов.
Он. Адрес его: "Тулон 68".
Когда послано письмо?
Месяц назад. Принято только сейчас, ноутбук был всё время выключен.
Значит, он знает, что суд её оправдал, но не знает, что приговор отменен. Так?
И еще он не знает, что Сергей погиб.
Это понятно. Откуда бы ему знать? По телевизору об этом не говорили, в газетах не писали. Нельзя определить, откуда отправлено письмо?
Нет. Мог послать из любого интернет-кафе. А они сейчас есть везде, даже в Африке.
Очень интересно, проговорил Панкратов. Давай подумаем, что это нам даёт.
Что?
Вот что: хороший повод для визита к адвокату.
IV
Юридическая фирма "Захаров и сын" арендовала офис в многоэтажном здании "Ингосстраха" неподалеку от проспекта Мира, рядом с троллейбусным парком. В фойе вахты не было, но на этажах дежурили вежливые охранники с наметанным глазом. Внешний вид Панкратова и его молодого спутника никаких подозрений у дежурного не вызвал, он назвал номер комнаты приёмной адвоката Захарова, но проследил, чтобы посетители зашли именно туда, а не начали шастать по этажу.
За компьютером в современной и довольно безликой приёмной сидел очень молодой человек, лет девятнадцати, с бледным лицом и жиденькой бороденкой. Как понял Панкратов, это был сын адвоката, набиравшийся опыта в фирме отца, чтобы со временем стать его полноправным партнером.
Господа, что вам угодно? спросил он с ледяной вежливостью.
Хотелось бы поговорить с Ильей Иосифовичем, ответил Панкратов.
Вы записаны на приём?
Нет.
Отец не сможет вас принять. Он принимает только по предварительной записи.
А вы спросите, посоветовал Панкратов. Вдруг сделает исключение?
Как вас представить?
Советник по безопасности Национальной алкогольной ассоциации Панкратов.
Старший уполномоченный Российского национального бюро Интерпола Касаев.
Могу я взглянуть на ваши документы?
Он старательно переписал фамилии и должности посетителей на отдельный листок.
Подождите, спрошу.
Через несколько минут появился из кабинета адвоката:
Заходите.
Знаменитый адвокат Илья Иосифович Захаров недовольно оторвался от документов, загромождавших его стол, сухо предложил:
Прошу садиться.
Захарову было лет пятьдесят. Осанистый, с выразительным смуглым лицом и седой прядью в длинных волосах, с глубоким звучным голосом, он часто мелькал в телевизоре, клиентами его фирмы были очень известные VIP-персоны. Их фотографии с дарственными надписями висели в простенках его кабинета между книжными стеллажами, там же были дипломы международных юридических ассоциаций, членом которых он состоял, на видном месте красовалась золотая медаль с дипломом премии имени Плевако, высшей награды Гильдии адвокатов.
Что привело вас ко мне? сухо поинтересовался адвокат. Ни Национальная алкогольная ассоциация, ни Интерпол в чисто моих клиентов не входят. Касаев. Знакомая фамилия, отвлекся он. Вы имеете отношение к Аслану Касаеву, владельцу компании "Мегаполис"?
Некоторое, скромно ответил Игорь. Это мой отец,
А он мой давний клиент. Итак, господа?
Вы защищали Ирину Керженцеву в Красногорском суде, начал Панкратов. Очень умело защищали, я читал проколы заседаний. Её оправдание присяжными ваша заслуга.
Я сделал свою работу.
Вы сообщили своей подзащитной, что Верховный суд отменил приговор?
Разумеется, это моя обязанность.
Как вы сообщили?
Что значит как?
По телефону, по электронной почте, телеграммой, письмом?
Не понимаю, почему вы об этом спрашиваете. По телефону.
У нас есть для неё важное сообщение. Но мы не знаем, как с ней связаться.
Вы хотите, чтобы я дал вам её телефон? Я правильно понял?
Правильно.
Какое сообщение?
Она недоплатила Лежнёву двести тысяч евро. Он попросил напомнить ей об этом. Дал понять, что иначе у неё могут появиться серьезные проблемы. Павел Лежнёв. Вы поняли, о ком идёт речь?
Обвинение пыталось сделать его сообщником моей подзащитной.
Он и был её сообщником, подтвердил Панкратов.
Уважаемый Михаил Юрьевич, сказал адвокат, заглянув в принесенную сыном бумажку. Вы ставите меня в двусмысленное положение. Вы уверены, что моя подзащитная преступница. Я уверен в обратном. И речи не может быть о том, чтобы я сообщил вам её телефон. Это сугубо конфиденциальная информация. Если это всё, что вы имели мне сказать, не смею более вас задерживать.
В общем, всё, кивнул Панкратов, вставая. Вы знаете, что ей передать. Можете добавить, что её разыскивает Интерпол.
Минутку, вмешался Игорь. Он набрал на мобильнике номер. Отец, мы с Михаилом Юрьевичем у адвоката Захарова. По известному тебе делу. Попросили его дать телефон Керженцевой. Ни в какую. Говорит, конфиденциальная информация. Не знаем, что делать. Не подскажешь?.. Дать ему трубку? Даю.
Приветствую, Аслан, рад вас слышать, заговорил адвокат. Да, я очень это ценю, таких клиентов у меня немного Аслан, вы толкаете меня на нарушение профессиональной этики Понял, понял. Я подумаю, как разрешить эту коллизию.
Захаров вернул Игорю мобильник и обратился к Панкратову:
Дать её телефон я не могу. По той простой причине, что не знаю его. Она звонит сама. Номер на АОНе не определяется. Возможно, звонит из уличных автоматов. И это очень благоразумно с её стороны. Единственное, что могу вам твёрдо обещать: я передам ей ваше сообщение. Как только она позвонит. И это всё, что я могу сделать.
Врёт? спросил Игорь, когда они вышли из офиса. Что не знает телефона?
Может, врёт. Может, не врёт, отозвался Панкратов. Вполне может не знать. Но это нам не так и важно. Важно, что она получит весточку от Лежнёва. И ей придётся совершать какие-то телодвижения.
Какие?
Самое разумноеотдать ему двести тысяч евро. Для неё это не деньги. Но их нужно будет перевести со счёта на счёт. Тут она и засветится.
А что делать нам?
Ждать.
Недели через три в квартире Панкратова раздался ночной звонок. Звонил Игорь Касаев.
Михаил Юрьевич, вы не могли приехать ко мне на службу?
Что случилось?
Она совершила телодвижение. Но совсем не такое, как мы ожидали.
Какое?
Не по телефону.
До утра не терпит?
Нет. Я не могу к вам приехать, у меня ночное дежурство.
Еду. Диктуй адрес.
Возьмите паспорт, пропуск закажу. Записывайте
V
Был третий час ночи, когда Панкратов подъехал к темной башне Зонального информационного центра МВД. Новочеремушкинская улица была совершенно безлюдна, в домах светились только лестничные пролёты. Синей громадой уходило в небо здание Газпрома, подсвеченное прожекторами. В цоколе информационного центра горел сиротский дежурный свет, окна всех семнадцати этажей были непроницаемо черны, лишь на восемнадцатом освещены несколько кабинетов. Панкратов остановил машину у входа, тут же из темноты возник полицейский с автоматом Калашникова, строго предупредил:
Отгоните на парковку, здесь не положено.
Прапорщик, дремавший на вахте, выписал Панкратову пропуск и позвонил по внутреннему телефону:
Касаев, к тебе, спустись.
Ожил один из лифтов, Игорь Касаев озабоченно поздоровался с Панкратовым и сопроводил его на восемнадцатый этаж. Панкратов с интересом осматривался. В таинственном Интерполе не было ничего таинственного, обычная контора с длинным скучным коридором и десятком дверей. Кабинет оперуполномоченного Касаева тоже был самым обычным, только что тесным от компьютеров и оргтехники. На мониторе рабочего компьютера застыл длинный текст на английском языке.
Сообщение из Лиона, объяснил Игорь. Поступило два часа назад, я сразу вам позвонил. Пока вы ехали, перевел. Читайте, предложил он, открывая другой файл.
Панкратов прочитал:
"Информация для Российского НЦБ. Вчера около полуночи по местному времени в Центральную больницу Марселя HТtel-Dieu de Marseille был доставлен человек с глубоким ножевым ранением, полученным в результате разбойного нападения на него в районе Старого порта. При пострадавшем было обнаружено водительское удостоверение, выданное на имя Павла Лежнёва, 35 лет, гражданина Франции. Утром, после оказания ему первой помощи, он пояснил инспектору полиции Морису Фернану, что возле бара Le Grand Marin, расположенного на rue Sainte, на него неожиданно напал молодой араб. Но он оказал сопротивление, после чего араб поспешно скрылся. Свидетелями нападения были двое молодых людей, сообщивших полиции приметы преступника. На следующий день араб был задержан. Им оказался гражданин Франции Хасан Эль-Мюрид, 22 лет, выходец из Алжира, он арестован и помещен в тюрьму Сент-Анн.
Инспектор Фернан подал рапорт о происшествии, оно попало в криминальную хронику, мониторинг которой постоянно осуществляется Интерполом. Обнаружив в ней Павла Лежнёва, находящегося в международном розыске, Центральное национальное бюро Франции оперативно связалось с полицией Марселя и распорядилось арестовать Лежнёва. Сделать это не удалось. Лежнёв скрылся из больницы, несмотря на то, что из-за ранения потерял много крови. В настоящее время предпринимаются меры к его обнаружению".
Вы поняли? возбужденно спросил Игорь, когда Панкратов дочитал сообщение. Она решила сэкономить двести тысяч евро!
Она? переспросил Панкратов.
А кто же ещё? Адвокат передал ей весточку от Лежнёва. Через три недели на него нападает араб. Зачем? Чтобы не платить. Всё сходится.
Не спеши. Почему Лежнёв, а не Леже?
Так у него в паспорте. Соответственно и в правах.
Как она узнала, что он в Марселе?
Он же назначал ей встречи. Вспомните его письмо.
Ну, положим. Но арабы тоже не работают бесплатно.
Не за такие же бабки. Я почему позвонил? Мне нужно срочно лететь в Марсель. Лежнёв где-то там. Тамошняя полиция активнее зашевелится, если будет знать, что их контролирует офицер российского Интерпола. Согласны?
Опять спешишь, недовольно проговорил Панкратов. Нет, Игорь, здесь что-то не так. Даже если допустить, что нападение организовала Ирина, мотивация у неё совсем другая.