Здравствуйте, произнес он. Добро пожаловать.
Эйлса приветственно приподняла руку. В этот момент я поняла, что она разговаривает по телефону.
Хорошо. Значит, закажете такси? говорила Эйлса, пытаясь поймать взгляд Тома. Вы с Милли, да? На такси же нормально будет? Да, наверное. Не позднее десяти. Не позднее! Хорошо.
Она отключила связь и, заметив, что у нее испачканы руки, включила локтем кран, ополоснула их и обратилась ко мне через плечо:
Ох уж эти подростки! У вас есть дети?
Нет, но я знаю, что они именно в этом возрасте начинают преступать границы.
Здесь я должна сделать признание, что читаю много газет и журналов. Моя мать не позволяла приносить их домой, так что после ее смерти я компенсировала нехватку. Поразительно, какое количество полезных для жизни советов можно в них найти, особенно в воскресных приложениях.
Важно только выбрать, какая из битв для вас важнее.
Я знаю. Нужно расставлять приоритеты, правильно?
Она многозначительно махнула рукой, легко рассмеялась этот смех напоминал радостное щебетание птички. Она вела себя так, словно я дала ей самый полезный совет, который она когда-либо слышала. Теперь я знаю эту ее хитрость, ее склонность полностью соглашаться с человеком, рядом с которым она находится. Но тогда все для меня было в новинку, и Эйлса мгновенно показалась мне привлекательной.
Том протянул руку, чтобы забрать мой подарок коробку шоколадных конфет с мятной начинкой. У него на ногах были те же массивные белые кроссовки, но джинсы другие. Эти оказались с более широкими штанинами и оранжевыми строчками вдоль швов.
Мы, кажется, не очень хорошо начали, сказал он. У меня не было возможности должным образом представиться. Меня зовут Том.
А меня Эйлса, представилась она, закрывая кран и открывая тюбик с густым кремом для рук.
Верити. Верити Энн Бакстер.
Рад познакомиться с вами, Верити Энн Бакстер. Том широко и тепло улыбнулся мне. Он поставил коробку с шоколадными конфетами на стол и протянул руку, чтобы пожать мою. Он изучал меня с пристальным вниманием. Я почувствовала, как к моим щекам приливает кровь они вот-вот станут под цвет моей новой блузки. Что будете пить? Чай, кофе? Он прихлопнул ладонями. Джин?
Мгновение я колебалась, потом сказала:
Джин с тоником было бы прекрасно.
Он нашел стакан в одном из высоких шкафчиков, поднес его к свету, проверяя, чистый ли, потом налил на два пальца джина London Gin и плеснул тоника. Лед он вытащил из специального ящичка в холодильнике маленькой металлической лопаточкой. Все его движения были экономными и очень точными.
Так, лимон произнес он и достал маленький острый нож.
Мимо окна мелькнула тень прошла женщина в резиновых сапогах с растениями в лотке.
О боже, я же должна ей помочь! воскликнула Эйлса. Пойдемте со мной, посмотрите, чем я занимаюсь. Это потрясающе.
Я пересекла кухню вслед за ней и вышла через открытую дверь на участок позади дома. Герберты не особо занимались садом. Но у них там росли кусты и газон, стоял сарай. Все это исчезло. Из светлого камня, такого же, что и на полу в кухне, выложили широкую террасу. Клумбы оформили совсем недавно земля выглядела свежевскопанной. В самом конце участка я увидела то ли врытый в землю батут, то ли выкопанный пруд. Небо было свинцового цвета и висело низко, типично для марта. Парочка черных дроздов что-то искала в земле. В целом атмосфера мрачноватая.
Великолепно, правда? спросила Эйлса. У меня в Кенте был настоящий японский сад камней. Их еще называют дзен-сад. А здесь позади дома я собираюсь высадить бутень клубненосный, маки, васильки красивые полевые цветы.
Женщина в резиновых сапогах поставила на землю лоток, положила руки на талию и распрямилась, давая отдых спине.
Васильки на самом деле не являются полевыми цветами, сказала она. На обычной поляне они продержатся только год. Для них нужна вспаханная земля, именно поэтому они раньше росли на обработанных полях до тех пор, пока их не уничтожили гербициды.
Да, конечно, улыбнулась Эйлса. Centaurea cyanus это однолетнее растение. Конечно.
То же самое можно сказать про семейство маковых.
Вероятно, мне стоит говорить про дикие цветы, а не полевые.
Не беспокойся. Это обычная ошибка.
Не ошибка. Оговорка. Эйлса продолжала улыбаться.
Тогда я в первый раз видела Далилу и Эйлсу вместе и обратила внимание на напряженность в их обмене репликами. Но это не показалось мне странным. Люди с возрастом часто все больше соревнуются друг с другом. Сколько раз мне доводилось слышать напряженные, но вежливые споры о дорогах, по которым лучше ездить, или местах, в которые лучше отправляться на отдых, они часто бывали нерациональными, но личными, люди говорили с интересом и увлеченностью.
Это Далила, представила Эйлса. Профессиональный ландшафтный дизайнер. Я занимаюсь садом из любви к процессу, а она ради денег. В любом случае мне сегодня повезло: она меня возила в свой питомник. Там покупать гораздо дешевле.
Нам предстоит много работы. Далила кивнула в дальнюю часть участка. Все так заброшено. И здесь высокий уровень грунтовых вод.
Подземные реки, сказала я. Притоки Уандл. А когда люди выкапывают подвалы, русла изменяются. Я улыбнулась. Я не хотела никого настраивать против себя. Это цена перемен.
Нельзя ничего создать, вначале что-то не разрушив.
Как и многое в жизни, сказала я.
Далила посмотрела на меня долгим взглядом.
Мне кажется, я видела вас в городском парке. Вы кормите птиц?
Да, иногда.
Она кивнула, потом повернулась к Эйлсе.
Послушай, детка, мне надо ехать. Она поцеловала ее в щеку. Не забудь про остальные растения. Кусты привезут завтра.
Она пошла прочь от нас и толкнула дверь из сада в кухню. Мы с Эйлсой последовали за ней.
Том? позвала Далила. Оливковое дерево все еще на переднем сиденье. Есть силы занести его?
Том стоял, опершись спиной о кухонный островок, и смотрел на экран телефона. Услышав голос Далилы, он кивнул и помахал рукой, прощаясь, при этом не поднимая взгляд.
Далила показала ему средний палец. Вероятно, краем глаза он заметил ее жест, потому что показал ей палец в ответ.
Далила с Томом старые друзья, сообщила Эйлса. Они вместе учились в школе.
Как мы целовались взасос! воскликнула Далила, похоже, надеялась меня шокировать.
Чудеса, да и только, сказала я, не сдержавшись.
Эйлса, которая шла за Далилой к коридору, удивленно обернулась, словно поняла, что недооценила меня. Я подмигнула ей, она улыбнулась в ответ. Трудно сказать, почему это было смешно, но думаю, именно в это мгновение мы что-то увидели друг в друге. Может, мы одинаково воспринимали абсурд, может, нам одинаково не нравилось чужое позерство и у обеих появлялось инстинктивное желание это пресечь.
Виновен по всем пунктам, объявил Том, протягивая мне стакан большой и высокий с ромбовидным узором. Моя растраченная юность.
Я уверена, что срок исковой давности по этим делам уже истек, сказала я.
Он пододвинул мне стул, предлагая присаживаться к столу, при этом комично закатил глаза.
Надеюсь.
Эйлса вернулась в кухню и присоединилась к нам. Я неторопливо попивала джин. Ни один из них, как я заметила, себе не налил.
Я начала сомневаться, не ошиблась ли я в Томе? Мне даже нравилось, как он вел себя со мной, с какой-то мягкой и почти отстраненной иронией. Мне понравились вопросы, которые он стал мне задавать. Нечасто доводится говорить о себе. Как давно я здесь живу? Всю жизнь? Нет! Какая поразительная привязанность к месту. Я ухаживала за матерью? Да я просто святая. Братьев или сестер нет? Есть сестра
О, и эта сестра сбежала?
Можно сказать и так, согласно улыбнулась я.
Потом начались более опасные вопросы, и они меня поразили и чуть не ввели в ступор. Знаю ли я, что стекло в окне в задней части моего дома на втором этаже справа сильно потрескалось? У нас общая сливная труба были с ней какие-то проблемы? Не буду ли я возражать, если они пригласят мастера, чтобы ее проверить? «Ее просто немного потыкают», как выразился Том. После этой фразы я слегка дернулась и попыталась скрыть свое беспокойство, пошутив:
Немного потыкают? Давненько ко мне не приходил мужчина, чтобы немного потыкать.
Тут в разговор очень ловко включилась Эйлса.
Мне нравится район Тринити-Филдс, заявила она. Гораздо лучше Бэлхема, где мы снимали дом. Я понимаю, почему вы здесь живете. Не могу представить, чтобы мне когда-нибудь захотелось отсюда уехать.
Я спросила, почему они уехали из Кента.
Эйлса уставилась в пол, потом принялась вертеть в руках перечницу, которая стояла на столе перед ней, высыпала немного на ладонь, потерла перец между пальцами, опустила один палец в перец и лизнула его.
Не будем про Кент, попросил Том.
Хорошо.
Нам нужно было начать новую жизнь, добавил он. Кент не всем подходит. Если честно, я его ненавижу.
Повисла тишина.
Эйлсе выглядела очень смущенной. Она теребила волосы у самых корней, движения были напряженными, агрессивными, резкими.
Эйлса, вы специалист по работе с персоналом? спросила я, чтобы сменить тему.
Тогда она подняла голову.
Я сейчас не работаю. Трудно вернуться на работу после того, как сидела с детьми.
Я снова повернулась к Тому.
А у вас звукозаписывающая компания?
Нет. Нет. Не совсем так. Я юрист. Работаю в сфере развлечений. Я организовал свою собственную небольшую фирму. Работаю с шоу-бизнесом. С музыкантами. С техническими компаниями. Он кивнул на букет цветов, который стоял на разделочном столе, все еще в целлофановой обертке. Иногда с кинозвездами.
Я уже собиралась спросить, какая кинозвезда отблагодарила его цветами кто-нибудь, о ком я слышала? но тут хлопнула входная дверь и в дом ворвались двое детей.
Я знала, что им по десять лет. Макс и Беа. Близнецы. Одинаковые, но не совсем. Возникало ощущение, что девочка получилась более законченной, чем мальчик. Мальчик был бледнее и меньше ростом. У него на лбу красовался синяк, а один глаз слегка косил вниз. Веснушчатая девочка, явно очень активная, вбежала в кухню, совершенно не обращая внимания на меня, незнакомого человека за столом, и принялась открывать шкафчики.
Что можно поесть? спросила она. Я умираю с голода.
Мальчик робко стоял в дверях, держа в руках футбольные бутсы, с которых на пол падали комья грязи.
Эйлса встала, забрала у мальчика бутсы и ногой откинула грязь в угол. Она положила руку ему на затылок, одновременно приглаживая волосы и подталкивая его в кухню. Она представила меня, заставила мальчика и его сестру поздороваться, потом налила им сок и потянулась к верхней полке в одном из шкафчиков. Оттуда достала кекс в коробке.
Лимонный кекс с глазурью, объявила она, отрезая каждому ребенку по куску. Перекус.
Я люблю лимонный кекс с глазурью, заявила я, продолжая наблюдать за мальчиком. Но только если он влажный.
Влажный! повторила Эйлса, ставя кекс на стол. Как забавно. Вы тоже ненавидите это слово? Самое худшее, которое только можно было придумать. Влажный.
Теперь я знаю, что это для нее очень типично, портить шутку своими объяснениями.
Как можно ненавидеть слово? спросила Беа. Если не нравится одно, используй другое.
Я не люблю слова, заявил ее брат. По крайней мере, большинство из них.
Странное заявление, Том нахмурился. Что о нас подумает наша новая соседка?
Макс идиот, ответила девочка и уселась отцу на колени.
Они словно окружили меня. Девочка обвила руками шею отца, мальчик тихо стоял за стулом матери. Казалось, что глаза у него ввалилась, а кожа под ними потемнела. Меня всегда интересовало, как строятся и развиваются отношения в семье. Я прекрасно знаю, как образуются союзы, как у родителей появляются любимчики несмотря на то, что они клянутся в одинаковой любви ко всем детям. Я ухаживала за матерью, я делала все: мыла ее, читала ей, готовила и покупала то, что она заказывала, но она всегда говорила про Фейт. «О, конечно, Фейт такая молодец», говорила моя мать всем, приходившим в наш дом. Я также знаю, что быть любимчиком может быть некомфортно, ощущать на себе давление и негодование других. «Она никогда не видит меня настоящую, неоднократно жаловалась Фейт. Все всегда должно быть прекрасно. Никогда нет места для неудач и чего-то плохого». Мать всегда была такой.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, и начала объяснять, что на самом деле какое совпадение слова это моя специализация.
Специализация? переспросил Том, опять нахмурившись точно так же, как несколько минут назад. Я подозреваю, что он никак не ассоциировал меня с работой. Вероятно, он думал, что я провожу свои дни за приготовлением варенья или рукоделием.
Да.
И я рассказала, что работаю лексикографом, в настоящее время тружусь над Большим Оксфордским словарем английского языка, и о том, что занимаюсь историй языка тем, как слова и их значения меняются со временем, и моя работа состоит в том, чтобы это документировать.
Я видела, что они, как и многие люди, не понимают, что именно я делаю. Кажется, они решили, что я работаю над Кратким словарем английского языка, и что моя роль заключается не в том, чтобы фиксировать изменяющиеся значения слов, а просто в том, чтобы записать их правильно.
Нам бы не помешала помощь с орфографией, сказала Эйлса и протянула руку назад, чтобы коснуться ноги сына.
У Макса трудности с обучением. Точнее, как мы теперь должны говорить, другая скорость обучения, рассмеялся Том без какой-либо злости в голосе.
Эйлса вздохнула.
Это значит, что домашнее задания для нас пытка. И все дело в правописании.
На этой неделе задали вообще невозможные слова, заявил Макс. Как, например, мне запомнить, как пишется «хоккей»?
В слове «хоккей» две буквы «к». Нужны два слова, связанные с понятием «хоккей», которые начинаются на «к». Запоминаешь: в хоккей играют двое двумя клюшками. Вспоминаешь: две клюшки и пишешь правильно.
Макс повернул голову и смотрел на меня подозрительно.
А как насчет чего-то типа Он явно напрягал мозг. Жужжание?
Очень помогло бы, если бы ты произносил предложения без «типа», заметил Том.
Я задумалась на мгновение.
Жук жужжит.
Беа соскользнула с колен отца, схватила с пола рюкзак, вытащила из него лист бумаги и принялась зачитывать вслух список слов:
Изводить. Смущать. Сорок. Отлично. Почему Макс не знает, как правильно пишется «отлично»? Потому что в конце его работ никогда не стоит эта оценка, и он просто не видел, как пишется это слово.
Не будь злюкой, сказала Эйлса.
Я принялась импровизировать со всеми перечисленными словами, используя мнемонику и добавляя как можно больше ругательных слов столько, сколько могла себе позволить. Эйлса улыбалась, но у нее на лице отражалось сомнение, однако, когда Макс стал правильно повторять слова, она рассмеялась и сказала:
А вы не могли бы помогать ему каждый день делать домашнее задание? Я буду вам платить! Как тебе идея, Том?
Он кисло улыбнулся.
Когда я в его возрасте не мог правильно написать слово, мой отец просто порол меня, пока я не начинал писать без ошибок. Это тоже один из методов обучения.
Но я думаю, что занятия с Верити гораздо лучше, не правда ли? По крайней мере, я так считаю. Эйлса протянула руку и сжала мою. Спасибо вам.
Я сделала еще один маленький глоток джина с тоником. На самом деле он оказался очень крепким. Я откинулась на спинку стула и скрестила лодыжки. Я почувствовала себя на удивление комфортно, представляя, как навожу порядок в этой маленькой семье.
Итак, Верити, у вас есть собака, произнес Том, глядя на меня.
Есть, кивнула я. Из приюта. Помесь кого-то с терьером. Большая любительница белок.
Значит, она в саду лает на белок? уточнил Том.
Эйлса наблюдала за ним со спокойной и безмятежной улыбкой на губах. Ее пальцы снова принялись перебирать волосы. Она отделила одну прядь, резко потянула. Еще много раз я увижу этот жест.
Я поставила стакан на стол. На ободке остался след жуткой розовой помады. Я вытерла его пальцем.
Да. Или на лис. Она Я сделала паузу для большего эффекта. Она также любит лис.
Разглаживая юбку, я заметила пятно чуть выше колена пролила томатный соус, когда открывала банку с печеной фасолью.