На этих словах она повесила трубку. Внутри меня всё оборвалось. Такого поворота событий я не ожидал. Стоял на палубе и смотрел на свой телефон. Что произошло? Где я ошибся?
Я понял, о ком шла речь. Достал из кармана фотографию, которую мне дал несчастный отец около моего дома. Когда мы уезжали из Питера, помимо сумки с вещами и капсулой Кирка я прихватил и снимок с рыжеволосым парнемкак напоминание о том, что натворил.
Подул сильный ветер и вырвал из моей руки фотографию. Я попытался её поймать, но снимок улетел за борт. Настолько я был беспомощен и бесполезен. И когда я повернулся, то увидел мальчикатого самого мальчика с фотографии, сына человека, который объявил на меня охоту. Видимо, это была моя кара за совершённые ошибки. Кара видеть тех, в чьей смерти я виновен.
Прости, я не хотел твоей смерти, прошептал я себе под нос.
Мальчик убежал. В отличие от Кирка, он ничего мне не сказал. И это херово, потому что осуждение от него мне требовалось куда больше, чем от брата.
Чьей смерти?
Я обернулся. Это был Антон. Я совсем забыл о Даманиных.
Плохие новости с земли. Простите. Я, пожалуй, вас тоже покину.
Уборщица до сих пор крутилась вокруг тележки, но вместо уборки она как будто что-то искала вокругвидимо, с Аней не всё нашли.
Аня Я вспомнил о её сообщении.
На помощь!
Раздался знакомый мужской голос:
Кто-нибудь, помогите! Прошу!
Кричал Максим.
Я двинулся к нему и нарвался на толпу в коридоре. За созерцателями слышались удары о стену и крики Максима.
Давай же, откройся! Раздался очередной удар. Помогите кто-нибудь, у меня не получается!
Люди стояли вокруг и ничего не делали. Через головы я разглядел Максима, который пытался выбить дверь. Он тоже заметил меня.
Марк! Слава богу! Помоги мне! Пожалуйста!
Я пролез к нему.
Что случилось?
Там Аня. Она она
В моей голове всплыли недавние воспоминания о её передозировке.
Я не раз видел как в фильмах, выбивали дверь. Ногой в замок. Ничего сложного. Ведь так?
Я отодвинул Максима в сторону и прислонился к стене. Пару раз вдохнул перед ударом, после чего с размаху ударил пяткой в замок. Дверь в области ручки слегка прогнулась, образовав щель, через которую мы увидели на полу Аню.
Давай, Марк, ещё! выкрикнул Максим.
Я снова прислонился к стене и повторил удар, но дверь дальше не подчинилась. Я не сдавался и повторил всё заново, однако замку было всё равно.
Отошли. Вон!
Через толпу прорвался Антон и начал осматривать щель.
Нужен лом.
Он рванул обратно, но через минуту вернулся с пожарным топором.
Вставил в проём лезвие и с усилием выломал до конца замок.
Я первым влетел внутрь. К Ане.
За день до этого я уже делал ей искусственное дыхание и рассчитывал, что всё получится опять.
Руки крест-накрест. Раз нажатие, два нажатие, три нажатие
Марк, нет. Поздно, раздался позади голос Максима.
Раз, два, три
Я почувствовал, как меня пытаются оторвать от неё.
Раз, два, три и «рот в рот». Она закашляла, и внутри меня раздались овацииведь всё снова получилось но что-то неприятное ударило мне в рот, отчего я сразу отскочил в сторону.
Кровь. Вокруг была кровь. На мне кровь. На ней. Она кашляла кровью.
Здесь я только увидел то, что щель не смогла показать. Вперемешку со вчерашним порошком на полу валялись упаковки от химии уборщицы. «Я всё продумала», эхом раздался голос Ани в моей голове.
Марк, мы опоздали. повторил Максим. Мы ничем не поможем.
Я отказывался верить. На моих глазах умирал друг. Возможно, мой последний друг в этом путешествии.
День 6
Глава 20
Как же приятно жить около природы, особенно после долгого обитания в городе! Вокруг блаженное спокойствие, звуки сверчков, воды и в моём случаечьё-то сопение на другом конце помещения.
В Пегреме люди жили как будто в Древней Руси, ведь всё строили из древесины. Народ обживался здесь быстро. В прошлом году служители церкви Истинного Бога построили три избы с печами, а в этом деревня разрослась до размеров села. И количество приезжающих сектантов только увеличивалось. Новых людей располагали в небольших бараках. Я как раз и ночевал в одном из них. Запахом свежего сруба так и веяло от стен. Деревья для строительства привозили из ближайших окрестностей. Также они сами добывали рыбу и мясо для пропитания.
Звучит дико, но в этом был свой шарм.
Я вышел из барака и направился к озеру. На Онеге было очень спокойно. С берега хорошо различалась граница между жилой деревней и бутафорской пристройкой для съёмок фильма. Тогда я не мог себе вообразить, как они собирались тушить свою экспозицию, чтобы огонь не перебросился на жилые дома.
Прекрасный всё-таки край, с прекрасным озером, с прекрасными деревьями и прекрасными камнями подо всем этим. Только никто не задумывался, что рано или поздно мы окажемся под этими камнями, как и Аня окажется под одним из них совсем скоро.
Я люблю природу, и это бесспорно, но я сильно ухожу в свои мысли, наслаждаясь окружением. Меня беспокоил тот факт, кем меня считает моя дочь. Неужели я для неёкак Лаврентий Кузьмич для Ани, хотя между мной и Настей обратная ситуация? Это я вечно бегу от неё. Что она запомнит обо мне? То же самое, что я запомнил о своём отце? Жизнь меня ничему не научила. Я стал как отец. Он пропадал на работе, а яне пойми где. Вечно вдали от дома, вечно вдали от семьи.
Я люблю свою дочь. По крайней мере я так думаю. И надеюсь, что она любит меня. Я всю жизнь просто существовал, плыл по течению и не мог никак найти своё место в этом мире. Деньги не радовали. Любимый человек не спасал от тяжёлых мыслей. Бизнес только утомлял. Я надеялся, что рождение ребёнка подарит моей жизни смысл, цель, но опять женет. Очередное бессмысленное достижение.
Своими поисками счастья я разрушил жизни людей около себя. Кирилл. Маша. Настя. Если бы не я, всё у них было бы хорошо. Даже Мишадаже его жизнь из-за моих ошибок пострадала. Какими были бы их жизни, если в них не было меня?
Или другой вариант: если я по-настоящему любил Настю, жил ею, не закончилось бы это так же, как с Аней? Где верный ответ в этой ситуации? Где в этой обстановке место для меня?
Марк?
Отдам должное Максиму: у него был редкий талант подкрадываться.
Да, Максим.
Кузьмич ждёт тебя.
Максима было не узнать: какой-то весь взъерошенныйпропала вся надменность и статность. Видимо, смерть Ани повлияла и на него.
Что будет дальше? Я не спешил уходить с берегахотелось отсрочить грядущий разговор с Кузьмичом.
Что именно? переспросил Максим.
Действительно, «что именно». Что я давно должен был быть в Беломорске или что я привёз мёртвую девчонку.
Я не могу понять её. Почему она это сделала?
А почему это сделал твой брат? Максим присел рядом со мной. Почему он покончил с собой?
Там всё сложно Затрагивать Кирка я не хотел ещё больше.
Я не знаю, что случилось у вас, но жизнь Писцовых нормальной не назовёшь. И можно понять, почему все женщины этой семьи выбирают подобный путь.
Да что это?! Я поднял голос не специально, просто больше не мог терпеть чувство, как будто все вокруг всё знают, кроме меня. Аня всю дорогу мусолила, что дедчудовище, но так толком и не объяснила почему. Просто какой-то подростковый протест, по-другому я не могу это воспринимать. Теперь ты заговорил об этом. Что он мог сделать ей и её ребенку? Кто-нибудь по-человечески мне объяснит?! Потому что я ничего не понимаю!
Стой, стой, какого ещё ребенка? насторожился Максим. Или ты Аню и её мать имеешь в виду?
Нет. Я имею в виду Аню и её ребенка. Она беременна была беременна На этих словах я засомневался, ведь точно всего не зналвроде бы. Евгения на корабле утверждала, что Аня беременна.
Твою ж мать! Максим схватился за голову и поник. Неужели ты так и не понял, в чём дело? Ничего и ни от кого не слышал про их семью?
Откуда? Мне на всю вашу веру глубоко плевать! Я только недавно узнал о Писцовых.
Она Максим завис в своём положении. Как же сложно это произнести вслух!
Он опустил голову между ног. На меня ожидание давило ещё сильнейожидание чего-то страшного и неприятного, готового вот-вот раскрыться.
О господи, а если этот ребёнок Максим вскочил и отошёл в сторону.
Да говори уже! Не томи!
Кузьмич не только её дед, но и
Опять тишина, однако мне хватило услышать это «но и», чтобы понять, в чём дело.
Как Теперь я потерял дар речи. Это же твою ж мать, ребёнок
Да, Марк.
Кто бы мог подумать, что вся эта история подведёт к такой развязке! Писцовы. Смерть Ани. Я и Максим. Всё происходило как будто в страшном сне, из которого было невозможно вырваться. А казалось, я только недавно выехал из Ястребска.
Он должен сидеть в тюрьме. Это всё, что я смог сказать. В голове крутились более страшные мысли.
За что? Они были совершеннолетние, а если и нет, то у нас нет доказательств. Поверь: мы с Мишей уже давно ковыряемся в этом вопросе. Единственная надежда была на Аню, что она публично признается, а так всё это слухи и разговоры. По факту он ничего не нарушил. Да и хватает его влияния и власти, чтобы всё замять.
Что происходит с обществом? Оно как будто сходит с ума. На дворе двадцать первый век, и с каждым новым днём мир должен становиться лучше, но мы лишь сильнее утопаем в грязи. И самое сложное в нынешнее времяделать правильный выбор, потому что его просто-напросто нет. И как правильно поступить, да даже как среагировать на историю Писцовых, я не знал. Да и не знаю до сих пор.
Марк, тебе надо идти. Он ждёт тебя.
А ты не пойдёшь? испуганно спросил я.
Я только от него. Максим хлопнул меня по плечу и улыбнулся. Растянутые края его губ были совсем не к месту. Не переживай, он всего лишь хочет с тобой рассчитаться.
Скорее всего, Максим думал, что это должно было меня успокоить, но я не представлял, как буду смотреть Кузьмичу в глаза, ведь до разговора с Максимом переживал из-за того, что не довёз Аню, а теперь просто не знал, как что-то мог взять у этого чудовища. Ведь теперь я понимал все страхи Ани и жалел, что повёз её сюда.
Самым сложным оказалось покинуть берегбезопасное для меня место, но, с трудом поборов себя, я направился к Кузьмичу.
Деревня жила своей жизнью. Все послушники занимались своими делами: строили, готовили, стирали, пели и плясали. И все вели себя, как будто ничего не произошло. Они жили сегодняшним днём, в надежде, что переживут конец.
Найти дом Лаврентия Кузьмича не составило труда. Обитал он в самой большой избе с балконом для общения с народом. При взгляде на эту площадку казалось, что Писцов вообразил себя Папой Римским.
Я подошёл к двери и постучал.
Да, войдите, раздался голос, от которого меня начало тошнить.
На удивление внутри было так же скромно, как и в «Метрополе», только всё необходимое, хотя это была гостевая комната. Глава церкви Истинного Бога не сильно волновался о богатой жизнискладывалось впечатление, что он действительно человек старых нравов. Очень старых, если учесть нынешнюю историю его семьи.
Доброе утро, Лаврентий Кузьмич.
Здравствуй, Марк. Присаживайся. Писцов указал на диван у стены.
Я подчинился ему, хотя и не желал затягивать нашу встречу. Меня смущало то, что в этот раз Кузьмич действительно выглядел очень старо, ощущалось, что ему за восемьдесят: передвигался медленными шажками, сутулился и постоянно обо что-то опирался, а ведь прошло только несколько дней с последней нашей встречи. Смерть Ани его действительно подкосилаон и вправду любил её. Она была для него смыслом жизни.
Вчера нам не удалось поговорить, но знайте, что я очень сожалею о случившемся и сожалею, что не выполнил единственную
Кузьмич махнул на меня, чтобы я не продолжал, подошёл к столу, налил водки из графина в два стакана и один подал мне. В отличие от прошлого раза, он залпом выпил всё.
Немного посидев в тишине, Кузьмич достал из кармана конверт и протянул мне.
Лаврентий Кузьмич, простите, но я не могу взять.
Писцов лишь пожал плечами и бросил деньги на столик рядом.
Твоё дело, Штерн, но твоей вины здесь нет.
Кузьмич, видя, что я за ним не поспеваю, выпил ещё один стакан.
Недавно я считал, что он страшнейшее чудовище, какое только я встречал, но при виде того, как он разбит, во мне пробуждалось сочувствие, за которое было стыдно. Возможно, я не всё знал. И по факту вся эта история была не моим делом.
Может, не стоит так налегать? сказал я, увидев, как он осушил очередной стакан.
Я сам решу, что стоит, а что нет! повелительным голосом ответил он. Я лишился последней частички себя. Своего последнего наследия.
Мне казалось, ваше наследиеэто церковь.
Она ничего не стоит без моей семьи. Всё это было ради них, ради лучшей жизни для них. Я просил у Бога уникальности для своей семьии Он дал её, но вместе с ней подарил и проклятье. Я пережил всех своих детей. Я их всех похоронил.
Он сжал глаза в попытке заплакать, но так и не выдавил из себя слезу.
Да что ж такое, уже и заплакать не могу!
Он снова взялся за графин и осушил очередной стакан.
Самое паршивое, что я не понимаю почему. Почему она покинула меня? Я уже не узнаю ответов даже чёртовой записки нет!
Зато было голосовое сообщение, которое она мне оставила. Я совсем забыл о нём.
Лаврентий Кузьмич, извините меня, но мне уже пора. Вам же советую прекратить пить и собраться с силами. Аню уже не вернуть, но тех людей за дверью можно спасти. Им нужен лидер. Такой, как вы.
Писцова повергло в шок моё наглое высказывание, отчего он сел на диван. Я же боялся что-либо добавитьведь не знал, как он среагировал бы на мои слова, полные лжи и фальши, ради того, чтобы скорей от него уйти.
Можете идти, спокойным тоном произнёс он, не задерживайся.
Сказаносделано. Я выскочил на улицу и достал телефон. Возможно, в сообщении Ани будут все ответы.
«Марк, так получилось. И это единственный правильный выход, единственный способ убежать, и любой другой вариант не устроил бы меня. Я прожила с клеймом Дитя инцеста, и это очень фигово. Всем моим братьям и сёстрам повезловедь они не пережили этих разговоров за спиной, показывания пальцем и другого унижения. Я прожила чёртовым изгоем в этом мире, белой вороной. Только малосообразительные вроде тебя и Йоши общались со мной, и я вам за это благодарна»
Минуточку внимания! раздался голос у меня над головой. Дорогие мои братья и сёстры! Минуточку внимания!
В каждом слове Кузьмича отдавалось количество выпитой им водки. Он с трудом держался за перила балкона своей избы.
Мы все прошли долгий путь. Каждый преодолел личную череду испытаний, прежде чем пришёл сюда. Каждый здесь нашёл своё место, своё предназначение или свою семью. Каждый благодарен Богу за сложившуюся судьбу. Каждый будет спасён. Но какой смысл в спасении, если рядом с нами нет наших любимых? Ведь Бог не спасёт тех, кто не последует за Ним, а не все из наших близких хотят спасения. Бог приступил к зачистке своего творения. Испепеляющая жара и мёртвые китыэто только начало. Теперь моя семья. Он отнял у меня мою семью после стольких лет веры и службы ему. И за что мне такое наказаниея не понимаю! Можно ли после этого доверять ему? Ведь с каждым из вас он поступит так же. И лично я не готов с этим мириться. Надо привести его к ответу
Лаврентий Кузьмич! Позади Писцова появился Максим. Успокойтесь. Мы все здесь понимаем вас, понимаем, какое горе вы переживаете, но вам пора отдохнуть. Пойдёмте со мной.
Максимка. Максимушка, прости меня, дурака, что вовлёк тебя в это!
Кузьмич обнял его. Какое-то время Максим успокаивал его и что-то говорил, но столпившийся народ этого не слышал. Немного постояв, они в обнимку пошли обратно в избу.
Я начинаю сомневаться, что здесь нам помогут, прозвучал мужской голос.
Рядом со мной стояла семья Даманиных. Антон нежно обнимал свою жену и так же, как и все, наблюдал за происходящим представлением.
Простите. Не стоило вас сюда привозить.
Не переживай, нам нужно было попытаться. Всё-таки надеюсь, что мы найдём выход.
На этих словах Евгения только сильнее прижалась и погладила мужа по плечу.
Я правильно понял на корабле, что у вас есть ребёнок? спросил я.
Да, девочка. Мы оставили её у мамы, заговорила Евгения. Мы не взяли её с собой, чтобы она не видела мою болезнь.