Не бойтесь, миссис Рихтер, сказал блондин, видя неуверенность женщины. Я просто хочу заключить с вами взаимовыгодную сделку и купить у вас некоторую информацию
Губы женщины дрогнули. Купить информацию Это так мерзко, это в духе плохих фильмов про мафию, но
Не осмыслив толком, что она имела в виду под «но», женщина подошла к столу и взяла чек, настороженно взглянула на странного незнакомца, а, затем, опустила взгляд на сумму, написанную на теперь уже весьма недешёвом клочке бумаги.
«Пятьдесят тысяч, прочитала про себя женщина. У неё внутри всё задрожало от волнения. Это же больше, чем моя зарплата за год На эти деньги мы точно сможем починить машину, оплатить штраф, чтобы у Зака не было проблем, и ещё много останется».
Блейд терпеливо ждал, пока миссис Рихтер подумает. Всё-таки, она сейчас собиралась пойти на сделку с совестью, а в этом деле человека нельзя торопить, нужно дать ему в полной мере насладиться всей гаммой и всеми оттенками этого состояния: когда внутри тебя в отчаянной схватке сражаются ангел и демон.
Женщина судорожно думала над тем, насколько плохо будет, если она согласится на эту сделку. И, чем больше она думала, тем больше понимала, что ей нужны эти деньги. Очень нужны. Именно сейчас. Она невольно задавала себе вопрос как же так получилось, что этот незнакомец пришёл именно сейчас и именно к ней? Судьба, не иначе
Нет, не судьба тонкий расчёт.
И что вы хотите от меня взамен, мистер? спросила женщина, поднимая на парня напряжённый взгляд.
Она так боялась решиться на этот выбор, но ещё больше боялась того, что его у неё вдруг отнимут.
Всего лишь информацию, спокойно ответил Блейд. Всё то, что хранится на вашем компьютере и в какой-нибудь мере касается Майкла Билоу.
Миссис Рихтер опустила взгляд и прикусила губу. Отказаться от предложения было бы глупо. Согласиться немного страшно. Но ей нужны эти деньги. Нужны именно сейчас. Что, если не судьба, привела этого молодого человека к ней в час, когда над её счастливым домом сгустились тучи?
Вздохнув, женщина сделала свой выбор. По сути, никакого выбора и не было вовсе, потому что всё и все в этом мире продаются, нужно лишь предложить сумму с правильным количеством нулей.
Мистер? уже другим тоном произнесла миссис Рихтер, складывая чек и убирая его в карман, ожидая, что Блейд представится.
Не важно, ответил блондин и добавил: У нас с вами будут краткосрочные и сугубо деловые отношения. Имена в этом деле не важны.
Миссис Рихтер кивнула и села за стол. Она спросила:
Что именно вас интересует, мистер?
Всё, что вы сможете мне рассказать: всё, что касается Майкла Билоу.
Женщина кивнула и, помучившись несколько минут над тем, чтобы ввести все сложные пароли в систему, открыла базу данных.
Майкл Билоу тихо повторила она, введя имя в строку поиска. Проходил лечение с 4 июня 2012 года по 27 октября 2012 года?
Да, всё правильно, кивнул Блейд, присаживаясь на угол стола.
Миссис Рихтер ещё какое-то время пощёлкала мышкой, распаковывая архивы с информацией на пациента четырёхлетней давности. Найдя всё, женщина начала вслух зачитывать:
Пациент Майкл Билоу 1993 года рождения поступил в третью городскую больницу утром 4 июня с ножевым ранением шеи: вскрытием полости горла, повреждением трахеи и частичной потерей целостности левой сонной артерии. После успешной операции и переливания крови был помещён в отделение реанимации, где пробыл три недели, после чего был переведён в обычную палату, где пробыл под наблюдением врачей до девятнадцатого августа.
Почему его продержали в больнице так долго? Реабилитация?
Реабилитация, кивнула миссис Рихтер. Травмы тела, связанные с потерей его целостности, как в данном случае, бывают очень коварны и опасны даже спустя достаточно долгое время с момента проведения операции, по спасению человека. К тому же, люди, которым перерезают горло, подвергаются невероятному шоку и стрессу. Это одна из самых тяжёлых в эмоциональном плане травм. Потому, помимо физического исцеления, больница оказывает своим пациентам и психологическую помощь. Это очень важно для тех, кто столкнулся с травмами, которые могли привести к смерти.
Допустим кивнул Блейд. Продолжайте.
На протяжении всего лечения, Майкл Билоу демонстрировал крайне нестабильное эмоциональное состояние. Улучшение его общего самочувствия продолжалось лишь в первые три недели его пребывания здесь, после этого у него начались скачки настроения, которые оканчивались депрессивными состояниями и приводили к ухудшению и физического здоровья.
Блондин невольно сжал зубы и кулаки. Его брату было плохо. Плохо без него. А он в это время был в чёртовом следственном изоляторе и ничем не мог ему помочь.
Постепенно, продолжала женщина, пациент вовсе перестал демонстрировать улучшения своего состояния, что было пусть отрицательной, но, всё же, стабильностью. Но впоследствии больной начал демонстрировать вспышки неадекватного поведения.
Блейд сжал край стола с такой силой, что, казалось, ещё чуть-чуть и он треснет, просто рассыплется в его руках. Миссис Рихтер продолжала:
Это закончилось тем, что вечером девятнадцатого августа пациента Майкла Билоу перевели в психиатрическое отделения для прохождения дальнейшего лечения под присмотром специалистов соответствующего профиля
Блейд слушал и слушал. Он всё больше уходил куда-то глубоко в себя, под толщу тёмной воды, но голос работницы архива продолжал доноситься до него чётко и внятно. Когда она дошла своим рассказом до того момента, когда Майкла перевели в другую больницу, Блейд задал вопрос:
Почему его перевели? По какому праву? голос стальной холодный, от него хочется укрыться с головой под одеялом.
Парень поднял взгляд и посмотрел на женщину. Взгляд его был ещё хуже тона, он пробирал до самой души.
Я неуверенно ответила миссис Рихтер, взглянув на экран компьютера, а, после, вновь посмотрев на загадочного незнакомца. Я не знаю, мистер. В его данных ничего не сказано по этому поводу. Такие данные не записываются в личное дело больного оно заканчивается вместе с выпиской из больницы.
Блейд отвернулся, смотря куда-то вперёд, слегка щурясь и хмуря брови. Он узнал о том, что Майклу было плохо здесь, что ему постепенно становилось всё хуже. Это было отвратительно, больно и заставляло желать подорвать всю эту чёртову больницу! Но этих сведений было слишком мало. Ему нужна была конкретика.
Подумав, блондин бесшумно вздохнул и, не смотря на миссис Рихтер, вновь обратился к ней:
Что ещё вы можете мне предложить?
Полагаю, что ничего, мистер.
Блейд подумал всего секунду, максимум две, и сказал:
В психиатрических отделениях, где Майкл пробыл достаточно долгое время, обязательной частью лечения являются сеансы психотерапии. Я прав? он взглянул на женщину, прожигая её взглядом.
Да, вы правы, мистер, ответила миссис Рихтер, ещё не понимая, к чему клонит парень.
И встречи эти записываются на камеру или на диктофон для последующего анализа? вновь спросил блондин.
Да, кивнула женщина. А в чём
Мне нужны эти записи, произнёс Блейд, перебивая собеседницу и вставая со стола.
Это невозможно, мистер
Про то, чтобы рассказать мне интересующую меня информацию, вы тоже вначале так говорили, сухо ответил парень. Но всё оказалось возможным.
Мистер, если я возьму эти материалы и передам их третьему лицу, я могу не только потерять работу, но и пойти под суд, слабо возразила женщина.
Миссис Рихтер, произнёс Блейд, упираясь ладонями в стол и склоняясь к женщине, если вы согласитесь мне помочь, вы можете не бояться полиции, это я вам могу гарантировать. К тому же, насколько я понял, никому не нужны данные по старым пациентам, так что, никто не хватится этих записей.
Меня могут уволить
Могут, согласился Блейд. Потому, просто назовите сумму, которая поможет вам чувствовать себя защищенными.
Зачем вам всё это?
Это не должно вас интересовать, сухо ответил Блейд. Я плачу за ваши услуги, а не за вопросы. Подумайте над моим предложением, оно очень скоро «сгорит».
Я согласна, негромко ответила миссис Рихтер, не узнавая саму себя в этот момент. Сделка с совестью прошла успешно. Ещё пятьдесят тысяч и я достану вам записи с сеансов Майкла Билоу.
Называть такую цену было страшно и немного стыдно. Сто тысяч евро за слова, флеш-карту с записями психотерапевтических встреч и отсутствие вопросов. Это было огромной суммой, за которую легко можно было продаться, тем более, в тяжёлое время
Хорошо, кивнул Блейд. Я оформлю ещё один чек и передам его вам в обмен на материалы. Во сколько у вас заканчивается рабочий день?
В восемь. Но сегодня я не смогу достать записи. Это будет проще сделать завтра утром. Но деньги передайте мне сегодня.
Договорились, согласился Блейд. Я приеду к концу вашего рабочего дня.
Женщина кивнула. Посчитав разговор оконченным, блондин встал и направился к двери.
Думаю, вы понимаете, что этот разговор и всё наше сотрудничество должно остаться между нами? спросил Блейд, оборачиваясь около двери.
Понимаю, кивнула женщина. Если я кому-то расскажу об этом, я подставлю в первую очередь себя. Про вас же я ничего не знаю. Даже имени.
И это очень хорошо, миссис Рихтер, кивнул парень. Приятно иметь дело с людьми, которые не только умеют грамотно расставлять приоритеты, но и способны критически оценивать своё поведение и его последствия. До встречи.
Сказав это, Блейд покинул помещение архива, направляясь к выходу из больницы, никого не замечая на своём пути. А миссис Рихтер осталась сидеть, смотря на дверь, за которой скрылся загадочный незнакомец. Достав чек, она развернула его и, перечитав всё, написанное на нём, вздохнула. Она продалась, продалась безбожно и низко, втоптав в грязь одну из первых заповедей здравоохранения и иных специальностей, которые имеют дело с личным и сокровенным других людей, конфиденциальность. Но, с другой стороны, выгодно продаться один раз казалось более привлекательным, чем сдавать себя по крупицам и за гроши.
«Ничего страшного, подумала женщина, убирая чек обратно в карман. Едва ли эти сведения могут кому-то навредить. А этот мужчина она вновь взглянула на дверь, за которой скрылся Блейд. Наверное, они ему зачем-то нужны».
Глава 8
Есть боль, которая страшнее собственной; ваша ошибка в том, что у вас не хватило духа добить меня
Блейд включил ноутбук и вставил в него флеш-карту с записями психотерапевтических сеансов, подключил наушники и, надев их, включил первый файл, который был записан двадцатого августа 2012 года.
Несколько секунд не было слышно ничего, кроме тишины и редких помех, затем монотонный и чуть хрипловатый мужской голос произнёс:
Здравствуй, Майкл.
Блейд почувствовал, как у него вздрагивают жилы на шее при упоминании брата, который тогда был ещё жив. Эта и другие записи были последним материальным носителем, хранившими его частицу.
Ответом психотерапевту стала тишина. Мужчина вновь обратился к пациенту:
Как ты себя чувствуешь, Майкл?
После вопроса доктора последовали несколько секунд тишины, затем негромкий и такой родной голос ответил:
Я не хочу разговаривать.
А можно мне узнать причину твоего нежелания? поинтересовался врач, умело хватаясь за нить разговора и раскручивая пациента на диалог.
Нет, совсем тихий ответ, который почти тонет в едва уловимом шипении записи.
Блейд слово наяву увидел, как Майкл съёживается, говоря это, забирается с ногами на кушетку и обнимает себя за плечи, пытаясь спрятаться от этого мира и согреться от его холода. В такие моменты Блейд всегда спасал его, но тогда его не было рядом.
Ты плохо себя чувствуешь? лживо участливо поинтересовался доктор.
Я просто не хочу разговаривать. Я хочу уйти отсюда.
Ты хочешь уйти от меня? спросил доктор и, подождав немного для того, чтобы у пациента было время на ответ, добавил: Я неприятен тебе, Майкл?
Нет, я просто хочу уйти. Мне не нравится здесь. Мне плохо. Я хочу домой.
Майкл, для твоего же блага мы не можем пока отпустить тебя домой. Но я и все остальные доктора бьёмся за то, чтобы твоё выздоровление случилось как можно скорее. Но, Майкл, для этого ты должен сотрудничать с нами, ты должен нам помогать в нашей помощи тебе.
То есть, после долгой паузы спросил Майкл, если я буду с вами разговаривать, я смогу вернуться домой?
Именно. Я сделаю всё, чтобы помочь тебе, слова сочатся ложью.
Опытный психотерапевт видел на своём веку слишком много больных, чтобы сохранить способность сочувствовать каждому. Для того, кто имеет дело с больными душами, сочувствие совершенно лишнее качество. В противном случае психотерапевт имеет все шансы в скорейшем времени сам оказаться в мягких стенах психиатрической больницы.
А что вы хотите, чтобы я рассказал вам? после, наверное, десяти минут тишины спросил Майкл.
Всё, что хочешь. О чём ты думаешь? Что чувствуешь?
Я хочу домой. Хочу к Блейду. Я скучаю по нему
Блейд ударил по клавише «Стоп» и поставил локти на стол, закрывая лицо ладонями. Майкл ждал его, он скучал по нему, а он не пришёл. Не пришёл до самого конца.
«Наверное, поэтому ты не хотел меня потом видеть и слышать», подумал блондин, тяжело вздыхая.
Отняв руки от лица и сунув в рот сигарету, он закурил, после чего нажал на кнопку воспроизведения, но ничего не услышал: сначала в динамиках была лишь тишина, затем прибавились помехи и, в конце концов, шумы стали столь сильными, что начали резать нервы и безумно раздражать.
Блейд несколько раз промотал запись вперёд и назад, пытаясь услышать ещё хоть что-нибудь, но всё было тщетно запись была испорчена.
Скривившись, парень закрыл эту запись и включил следующую, которая, судя по дате, была сделана спустя две недели.
Несколько секунд тишины, разбавленной помехами. Доктор привычно здоровается:
Добрый день, Майкл.
Ответом ему стала тишина. Он вновь обратился к своему пациенту:
Майкл, как ты себя чувствуешь? дав парню время на ответ, мужчина добавил: Я знаю о том, что случилось. Ты не хочешь об этом поговорить?
Что случилось? вслух спросил Блейд, словно запись могла услышать его и ответить на его нетерпеливый вопрос.
Майкл не отвечал на вопрос психотерапевта, упрямо продолжая молчать, смотря в сторону. Блейд не мог этого видеть, потому что записи представляли собой аудио-файлы, но он слишком хорошо помнил, как вёл себя брат, когда что-то шло не так.
Майкл, зачем ты пытался себя покалечить? спросил доктор, у Блейда внутри всё оборвалось, а лицо приобрело невиданное и мученическое выражение.
Брюнет продолжал молчать, смотря в сторону и вниз, обнимая свои колени руками. В глазах его дрожали слёзы, что отразилось на голосе, когда он наконец-то выдавил из себя тихий и шелестящий, пропитанный болью и каким-то невозможно жутким страхом ответ:
Я хочу домой
Блейд вновь нажал на паузу и закрыл глаза. Это была всего лишь вторая запись, это было самое начало конца, но у него уже не хватало сил на то, чтобы нормально слушать пропитанный болью и слезами голос брата. Как же ему было плохо, раз он повторял одну и ту же фразу, просясь домой, к нему, а в результате, не вынеся всего, шагнул в окно?
«Суки», подумал блондин, закрывая ладонями лицо. Глаза защипало от кислотных и солёных слёз.
Сейчас ему больше всего на свете хотелось вернуться в прошлое и сделать всё, чтобы спасти брата. Но у него не было власти над временем. Потому ему оставалось лишь продолжать слушать эти записи, пытаясь понять, что толкнуло Майкла на тот роковой шаг.
Майкл, мы не можем тебя пока выписать, став серьёзнее и твёрже ответил психотерапевт на слова парня.
Почему? голос жалобный, пропитанный слезами. Вы думаете, что я сделал что-то плохое?
Майкл, я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду?
Полиция немного сбито ответил Майкл. Зачем они приходили ко мне? И