Он не был уверен, так ли это, учитывая ее пристрастие к наркотикам, но в данный момент аргумент прозвучал убедительно.
Что за чушь? прокричала она в ответ.
Теперь он сумел понять ее и без телефона.
Если ты упадешь неудачно, то следующие сорок лет сможешь шевелить только языком. До тех пор пока один из катетеров, через которые будут отводиться твои биологические жидкости, не засорится и ты не умрешь от инфекции, тромбоза или инсульта. Ты этого хочешь?
А ты? Хочешь умереть, когда я на тебя свалюсь?
Гортанный голос Юлии был не похож на голос тринадцатилетней девочки. Словно вся уличная грязь собралась на ее голосовых связках, выдавая настоящий возраст ее души.
Я не знаю, честно ответил Марк. Тут у него перехватило дыхание, когда Юлия качнулась вперед от порыва ветра. Но, взмахнув руками, она восстановила равновесие.
Пока.
На этот раз Марк не обернулся к ахнувшей за спиной толпе. Судя по громкости, к полиции и спасателям присоединились многочисленные зеваки.
В любом случае у меня не меньше причин спрыгнуть вниз, сказал он.
Ты просто пудришь мне мозги, чтобы остановить меня.
Неужели? Как давно ты уже посещаешь «Пляж», Юлия?
Марку нравилось название, которое уличные ребята дали его офису на улице Хазенхайде. «Пляж». Это звучало оптимистично и подходило к дрейфующему человеческому материалу, который волной судьбы изо дня в день приносило к его офису. Официально центральное бюро называлось, конечно, по-другому. Но даже в документах сената уже давно не шла речь о «приемной для молодежи Нойкёльн».
Сколько мы уже знакомы? еще раз спросил он.
Без понятия.
Полтора года, Юлия. За это время я хоть раз пудрил тебе мозги?
Не знаю.
Я хоть раз обманул тебя? Или попытался сообщить твоим родителям или учителям?
Она помотала головой, по крайней мере, ему снизу так показалось. Черные волосы падали ей на плечи.
Я кому-нибудь рассказал, где ты ищешь клиентов или спишь с ними?
Нет.
Марк знал: если Юлия сейчас прыгнет, это останется на его совести. Но если удастся отговорить этого кокаинозависимого подростка от суицида, то лишь благодаря тому, что за предыдущие месяцы он сумел завоевать ее доверие. Он не упрекал людей, которые этого не приветствовали, например, своих друзей, которые до сих пор не смогли понять, почему он тратил свое юридическое образование на «асоциальных элементов», как они их называли, вместо того чтобы зарабатывать деньги в крупной конторе.
Тебя не было. Шесть недель, бросила упрек Юлия.
Послушай, я не был в твоей шкуре. Я не живу в твоем мире. Но и у меня есть проблемы. И в настоящий момент они столь велики, что многие уже давно покончили бы с собой.
Юлия снова замахала руками. Снизу ее локти казались испачканными. Но Марк знал, что это темная короста от ран, которые она сама себе нанесла. Уже не в первый раз она наносила себе раны. Дети, которые резали себя лезвиями, чтобы хоть что-то почувствовать, были самыми частыми посетителями «Пляжа».
Что случилось? немного тише спросила она.
Марк осторожно потрогал повязку на затылке, которую нужно будет поменять самое позднее послезавтра.
Не важно. Мое дерьмо твоего не исправит.
Аминь.
Марк улыбнулся и коротко взглянул на мобильный, на котором высветился параллельный входящий звонок. Он повернулся в сторону и заметил на краю бассейна женщину в черном тренче, которая смотрела на него большими, широко распахнутыми глазами. Видимо, полицейский психолог только что приехала и была не совсем согласна с его методами. За ней стоял пожилой мужчина в дорогом полосатом костюме и приветливо махал ему.
Марк решил игнорировать обоих.
Помнишь, что я сказал тебе, когда ты хотела сдаться, потому что ломка была слишком болезненной? Иногда правильные вещи по ощущениям
Кажутся неправильными. Да, да, это тупое высказывание у меня уже изо всех дыр лезет. Но знаешь что? Ты ошибаешься. Жизнь не только по ощущениям неправильная. Она такая и есть. И твоя глупая болтовня не остановит меня сейчас от
Юлия отступила на два шага. Казалось, она хочет взять разбег.
Толпа у него за спиной ахнула. Марк продолжал игнорировать параллельный звонок.
Окей, окей, тогда хотя бы подожди секунду, хорошо? Я кое-что тебе принес
Он достал из кармана куртки крохотный айпод, поставил его на полную громкость и прижал наушник к микрофону телефона.
Надеюсь, ты слышишь, крикнул он наверх.
И что это будет? спросила Юлия. Ее голос звучал сдавленно, словно она знала, что сейчас последует.
Ты ведь знаешь, фильм заканчивается лишь тогда, когда начинает играть музыка.
Сейчас он процитировал одно из ее высказываний. Пару раз, когда она добровольно приходила к нему на прием, Юлия настаивала на том, чтобы перед уходом послушать определенную песню. Это стало их ритуалом.
Kid Rock, сказал он. Начало было слишком тихим, а при ветре и посторонних шумах на телефоне и без того непонятным. Поэтому Марк сделал то, что в последний раз делал подростком. Он запел:
Roll on, roll on, rollercoaster.
Он взглянул наверх, и ему показалось, что Юлия закрыла глаза. Затем она сделала маленький шаг вперед.
Were one day older and one step closer.
Истерические крики за ним стали громче. От края доски Юлию отделяло всего несколько сантиметров. Марк продолжал петь:
Roll on, roll on, theres mountains to climb.
Пальцы правой ноги Юлии уже нависли над краем. Не открывая глаз, она прижимала мобильник к уху.
Roll on, were
Марк замолчал в ту самую секунду, когда она хотела подтянуть левую ногу. Посередине припева. По телу Юлии пробежала дрожь. Она застыла в движении и удивленно открыла глаза.
Were on borrowed time, тихо произнесла она после долгой паузы. Вокруг бассейна воцарилась мертвая тишина.
Он убрал сотовый в карман брюк, встретился с ней взглядом и крикнул:
Думаешь, там лучше? Там, куда ты сейчас идешь?
Ветер трепал его штанины и поднимал листву вокруг ног.
Все лучше, крикнула Юлия в ответ. Все.
Она плакала.
Серьезно? Я только что задался вопросом, играют ли там твою песню.
Ты такой говнюк! Крик Юлии перешел в хрип.
Это ведь возможно? В смысле, что ты никогда больше ее не услышишь?
С этими словами Марк развернулся и, к полному ужасу полицейских и спасателей, зашагал в сторону лестницы.
Вы с ума сошли? раздался чей-то вопль. Другой возмущенный комментарий потонул в коллективном вскрике толпы.
Марк как раз подтянулся на алюминиевой лестнице, когда услышал за спиной удар о кафель.
Лишь выбравшись из бассейна, он обернулся.
Разбитый телефон Юлии лежал на том месте, где он стоял несколько секунд назад.
Говнюк! крикнула она ему сверху. Теперь я боюсь не только жизни, но и смерти.
Марк кивнул Юлии, которая показала ему средний палец. Содрогаясь от всхлипываний, она села на доску. Двое санитаров-спасателей уже спешили к ней наверх.
А поешь ты хреново! рыдая, прокричала она ему.
Марк не смог сдержать улыбку и вытер слезу.
Цель оправдывает средства, ответил он.
Он пробирался через бурю вспышек журналистов-гиен, пытаясь избежать встречи с женщиной в черном тренче, но она встала у него на пути. Марк ожидал услышать тираду упреков и удивился деловому взгляду, которым она его одарила.
Меня зовут Леана Шмидт, официально представилась она, словно на собеседовании, и протянула ему руку. Длинные каштановые волосы были так туго схвачены на затылке, что казалось, кто-то тянет ее сзади за хвост.
Марк помедлил и снова потрогал повязку на затылке.
Вы не хотите сначала позаботиться о Юлии?
Он посмотрел на вышку.
Я здесь не поэтому, сказала женщина.
Их взгляды встретились.
Тогда о чем пойдет речь?
О вашем брате. Позавчера Беньямина выпустили из психиатрической клиники.
4
Черный блестящий «майбах», припаркованный в конце узкого переулка, казался в этой местности чужеродным предметом, и не только из-за своих грандиозных размеров. Обычно такие линкоры разъезжали по правительственному округу, а не по району с самым высоким уровнем преступности в столице.
Марк оставил стоять незнакомую женщину, которая хотела поговорить с ним о его брате, и постарался уйти отсюда как можно скорее. Прежде всего потому, что у него было по горло проблем и без новостей о Бенни, но также ему необходимо было отдалиться от этого унылого места. К тому же на улице с каждой минутой становилось все холоднее.
Он поднял воротник кожаной куртки и потер уши. Они были самой уязвимой для холода частью его тела и реагировали на мороз тянущей болью, которая быстро распространится на виски, если он вскоре не окажется в тепле.
Марк как раз раздумывал, не перейти ли ему на другую сторону улицы, чтобы направиться к метро, когда услышал за спиной хруст широких шин. Водитель дважды подал световой сигнал, свет галогенных фар отразился в мокрой мостовой. Марк остался на своей стороне тротуара и прибавил шаг. Если работа на улице его чему и научила, так это тому, что в Берлине лучше как можно дольше не реагировать на незнакомцев.
Машина подъехала к нему, замедлила ход и почти бесшумно покатилась рядом.
То, что «майбах» двигался против движения, водителя, похоже, не волновало. Правда, автомобиль был настолько широким, что все равно не смог бы разминуться здесь со встречной машиной.
Марк услышал знакомое жужжание электрического стеклоподъемника. Затем женский голос с хрипотцой прошептал:
Доктор Лукас?
Он звучал дружелюбно и немного слабо, так что Марк скосил взгляд и был удивлен тем, что говорил с ним, как оказалось, пожилой мужчина. На вид ему было далеко за шестьдесят, может даже за семьдесят. Обычно с возрастом голос становится ниже, но, очевидно, не в его случае. Марк ускорил шаг, когда узнал мужчину в полосатом костюме. Это он махал ему, стоя на краю бассейна.
«Черт, меня что, сегодня одни психи преследуют?»
Доктор Марк Лукас, тридцати двух лет, проживающий на Штайнметцштрассе, 67А, в Шёнеберге?
Старик сидел на светлом кожаном сиденье спиной к дороге. Очевидно, салон лимузина был настолько большим, что можно было сидеть друг напротив друга.
А кто спрашивает? поинтересовался Марк, не поднимая взгляда. Интуиция подсказывала ему, что незнакомец с седыми волосами и разросшимися бровями шириной с большой палец не представлял для него никакой опасности. Но это вовсе не означало, что он не мог принести плохие вести. А их в последние недели Марку, ей-богу, было достаточно.
Старик прочистил горло и едва слышно произнес:
Тот самый Марк Лукас, который убил свою беременную жену?
Марк застыл на месте, не в состоянии сделать ни шага. Влажный осенний воздух превратился в непроницаемую стеклянную стену.
Он повернулся к машине, задняя дверь которой стала медленно открываться. Ритмично зазвучал негромкий электронный сигнал, словно кто-то был не пристегнут.
Чего вы от меня хотите? спросил Марк, когда способность говорить вернулась к нему. Голос звучал почти так же хрипло, как и у незнакомца в машине.
Сколько уже Сандра и малыш мертвы? Шесть недель? У Марка на глаза навернулись слезы.
Зачем вы это со мной делаете?
Давайте, забирайтесь в машину.
Старик добродушно улыбнулся и похлопал по сиденью рядом с собой.
Я отвезу вас в одно место, где вы сможете исправить все случившееся.
5
Через тонированные стекла «майбаха» бесшумно мелькающие стены домов казались нереальной декорацией к какому-то фильму. Находясь в звуконепроницаемом салоне этого роскошного лимузина, было сложно представить, что за грязными фасадами там, снаружи, живут люди. Или что пешеходы на тротуарах не статисты: ни пенсионер, роющийся в урнах в поисках бутылок, ни группа прогуливающих уроки школьников, которые собирались перевернуть тележку бездомного. Конечно, встречались и неприметные субъекты, которые плелись в накрапывающем дожде. Но казалось, что даже они живут в потерянном параллельном мире, который Марк покинул, как только сел в эту машину незнакомца.
Кто вы? спросил он и подался вперед.
Тут же гидравлические воздушные подушки эргономического кожаного сиденья подстроились под его новую позу. Вместо ответа, пожилой мужчина протянул ему визитную карточку. Она оказалась необычно плотной, как вдвое сложенная купюра. Марк был готов поспорить, что визитка пахла древесиной, если понюхать.
Вы меня не помните? спросил незнакомец и снова добродушно улыбнулся.
Профессор Патрик Бляйбтрой? прочитал Марк и задумчиво провел пальцем по черному рельефному тиснению на бумаге. Мы знакомы?
Вы отправили электронное сообщение на адрес моего института, около двух недель назад.
Подождите Марк перевернул визитную карточку и узнал логотип клиники. Талантливый художник-график переплел инициалы профессора в трехмерную, лежащую на боку восьмерку, знак бесконечности.
Это объявление в «Шпигеле» Оно ваше?
Бляйбтрой коротко кивнул, открыл подлокотник рядом с собой и вытащил журнал.
Мы размещаем рекламу в «Фокусе», «Штерне» и «Шпигеле». Думаю, вы ответили вот на это.
Марк кивнул, когда мужчина передал ему раскрытый журнал. Чистая случайность, что он вообще заметил это объявление, листая страницы. Обычно он не читал новостных журналов, тем более рекламу. Но с тех пор, как ему пришлось ходить на перевязку два раза в неделю, он проводил много времени за чтениемв основном уже старыхжурналов, которые лежали в приемной клиники его тестя.
Научиться забывать, повторил он заголовок, который уже тогда заворожил его.
«Вы пережили тяжелую травму и хотите стереть ее из памяти? Тогда свяжитесь с нами по электронной почте. «Частная психиатрическая клиника Бляйбтроя» ищет участников для полевого эксперимента, проводимого под медицинским наблюдением».
Почему вы не отвечали на наши звонки? спросил профессор.
Марк потер уши, которые постепенно отогревались со знакомой обжигающей болью. Вот, значит, откуда многочисленные звонки, которые он игнорировал в последние дни.
Я никогда не отвечаю на звонки со скрытых номеров, сказал он. И честно говоря, никогда не сажусь в незнакомые автомобили.
Тогда почему вы сейчас сделали исключение?
Здесь суше. Марк откинулся в кресле и указал на мокрое боковое окно. Встречный ветер гнал крупные капли дождя через все стекло. У вас всегда шеф лично занимается новыми пациентами? спросил он.
Только если речь идет о таких перспективных кандидатах, как вы.
Перспективных для чего?
Для успеха нашего эксперимента. Профессор забрал журнал и положил его на прежнее место в средней консоли. Хочу быть с вами откровенным, Марк. Я ведь могу к вам так обращаться? Его взгляд упал на кеды Марка и затем поднялся к колену, которое виднелось через рваные джинсы. Вы не похожи на человека, который зациклен на этикете.
Марк пожал плечами.
В чем суть этого эксперимента?
Клиника Бляйбтроя является мировым лидером в области частных исследований памяти.
Профессор закинул ногу на ногу. При этом полосатая штанина приподнялась над носком, открывая волосатую икру.
За последние десятилетия сотни миллионов были инвестированы в исследования, чтобы выяснить, как работает человеческий мозг. Говоря простым языком, речь в основном идет об аспектах, которые связаны с темой «обучения». Легионы ученых были и до сих пор одержимы мыслью, что потенциал мозга можно использовать намного эффективнее. Бляйбтрой постучал себе по виску. Нет лучшего компьютера, чем тот, что в нашей голове. Теоретически любой человек, прочитав один раз телефонную книгу, может наизусть повторить все номера. Способность строить синапсы и тем самым повышать объем памяти нашего мозга почти до бесконечностине утопия. Однако, по моему мнению, все исследования в этой области движутся не в том направлении.
Полагаю, вы сейчас расскажете мне почему.
Автомобиль, управляемый невидимым водителем за непрозрачным стеклом, выехал на перекресток с круговым движением.
Потому что наша проблема не в том, что мы слишком мало запоминаем. Наша проблема в забывании.
Рука Марка снова потянулась к повязке на затылке. Заметив это бессознательное движение, он тут же отдернул руку.
Согласно последним данным, каждый четвертый ребенок подвергается насилию, каждую третью женщину хотя бы раз в жизни принуждают к сексу или насилуют, рассказывал Бляйбтрой. Вообще на нашей планете практически нет людей, которые хотя бы однажды не становились жертвами преступления, и половине из них требуется психологическая помощь, по крайней мере кратковременная. Однако не только преступления, но и многочисленные повседневные события часто оставляют раны в нашей душе. Например, любовные страдания с психологической точки зрения чуть ли не более негативны, чем переживания при утрате близкого человека.