Вот именно, повторил я с некоторой осторожностью. Ну с какой такой стати я об этом мечтал?
Тебе было мало простой человеческой связи, рассмеялась Кэтрин. Хотелось, чтобы как-нибудь эдак, с дрожью и с муками.
Нет, я мечтал потому, что у нас с тобой не было связи.
Не понимаю, Карл. Занавески снова сошлись, и лицо Кэтрин оказалось в глубокой тени, но я знал, что она хмурится. Я абсолютно не понимаю, о чем это ты. Тебе приснилась какая-то там чертовщина, все в голове перепуталось, а теперь ты и меня начинаешь путать всеми этими
А ты вот скажи, прервал я ее, почему мы с тобой вместе в постели?
Почему?
Мы с тобой что, женаты?
Нет, мы с тобой не женаты. Мы ну, просто вместе.
Вместе.
Да.
Наши жизни тесно связаны.
Да.
Я скорее почувствовал, чем увидел, как она пожала плечами.
А в чем состоит моя работа?
Кэтрин замялась.
Чем занимаюсь я в своем кабинете? Это же совсем простой вопрос. Ты моя секретарша и моя подружка. И так, и так ты должна знать, чем я занимаюсь на работе. Так чем же?
Она не ответила.
Я поднял руку и на ощупь включил бра, чтобы увидеть выражение ее лица. Лицо Кэтрин не выражало ровно ничего, и, когда я повторил свой вопрос, она опять ничего не ответила.
4
На это потребовалось какое-то время, сказал я Кэтрин. Не знаю уж там, большое или маленькое. Но теперь я вроде как начинаю понимать происходящее.
Мы были в ванной. Одетая в одну из моих футболок, Кэтрин сидела на стульчаке унитаза, сжав колени и зябко обхватив себя руками. Я сидел напротив нее на краешке ванной. Между нами на кафельном полу валялась та самая груда окровавленных бинтов.
Я так и не пришел в сознание.
Я помедлил, стараясь хоть как-то упорядочить свои мысли; Кэтрин терпеливо ждала.
Я ехал домой, в метро меня избили, и я оказался в коме. И так из нее не вышел. Мне только снилось, что я вышел.
Так это и есть твой страшный сон?
Все это сон, мой страшный сон. Во сне я очнулся, дал показания полицейским, вернулся домой, сходил к Энтони лежал бок о бок с тобой в постели. А теперь вот сижу напротив тебя в ванной. Но, если по правде Я секунду помолчал, подбирая максимально точную формулировку. Но в действительности ничего этого нет и не было. В действительности я лежу на больничной койке, а рядом на тумбочке стоят цветы, и с них осыпается желтая пыльца, а все остальное мне просто снится.
Кэтрин молча кивнула.
Ну да, ты согласно киваешь, потому что все, что я тут рассказываю, понятно тебе ничуть не хуже, чем мне. И знаешь, почему тебе это понятно? Потому, продолжил я, не дожидаясь ответа, что ты не Кэтрин. Я не разговариваю сейчас с Кэтрин, я вижу ее во сне. Фактически я разговариваю сам с собой. Я улыбнулся ходу своих мыслей, радуясь тому, что все части головоломки постепенно находят свое место. Ты не знаешь, что у меня за работа просто потому, что я не знаю, что у меня за работа.
Ну ладно я, начала Кэтрин, чуть склонив голову набок, но ты-то, Карл, мог бы и знать, что у тебя за работа. Почему ты этого не знаешь?
Не знаю, и все тут. Скорее всего, это из-за удара по голове. Я либо потерял память, либо
По-птичьи наклоненная голова и задумчивое лицо Кэтрин, ее стройные ноги, почти не прикрытые моей футболкой, все это сильно меня отвлекало, заставляло думать о том, какая она все-таки хорошенькая.
Я вот тут думаю, сказал я, вполне возможно, что сейчас реальная Кэтрин беседует с человеком, сменившим меня в моем кабинете. Посвящает его в детали работы, содержания которой не знаем ни ты, ни я. Если этот человек хоть в чем-то подобен мне, он уже начал грезить тобой. Начал ощущать твой запах, когда тебя уже нет в кабинете.
Не знаю, почему ты так говоришь, возмутилась Кэтрин. Вполне возможно, что реальная Кэтрин сидит сейчас у твоей больничной кровати. Вполне возможно, что она думает о тебе ничуть не меньше, чем ты о ней. И эти цветы на тумбочкене иначе как она их и принесла.
Приятная мысль, сказал я, глядя на нее. Тылучшее, что я увидел в этом сне.
Спасибо, бесхитростно улыбнулась она.
Ну да, кивнул я, я как раз вспомнил кое-что еще. Ты всегда умела принимать комплименты.
Несколько мгновений мы молчали, а когда молчание было нарушено, мы уже снова были в спальне. Кэтрин раздвигала занавески, потому что настало утро.
Так что же ты будешь делать? спросила она.
Что? переспросил я и пожал плечами. А что делают все остальные, кто впал в кому? Постараюсь проснуться.
5
У меня возникло нечто вроде замысла: популярное руководство по выходу из комы. Замысел сопровождался зрительным образомвпавшие в кому пациенты лежат на больничных кроватях, а сидящие рядом с ними посетители читают вслух книги, либо раз за разом проигрывают на портативных магнитофонах фрагменты музыки. Родственники, друзья, близкие знакомыеони пытаются внедрить в коматозные мозги нечто вроде катализаторов. Пытаются запустить процессы, которые в конечном итоге вырвут спящего из бездонных глубин сна.
Я поделился этой мыслью с Кэтрин, поделился за мгновение до того, как сон начал меня перемещать. Покидая ее и свою спальню и раздвинутые занавески, я сказал:
Мне нужен катализатор.
Какой катализатор? спросила Кэтрин.
Не знаю. Возможно, мне стоило бы прослушать некоторые пластинки.
Ну так сходи в пластиночный магазин, сказала она, что было, конечно же, прекрасным советом.
Сон начал меня перемещать Ясное понимание того, что я сплю, придало этим фортелям пространства и времени гораздо больше смысла. Если прежде я обвинял во всем внезапные приступы амнезии и безуспешно силился понять, каким таким образом я переместился из своей ванной к дверям Энтони, теперь я расценивал такие перемещения как нормальные, хорошо всем знакомые особенности жизни во сне: сейчас ты здесь, а через мгновение уже там.
Прекрасно знакомые. По грубой прикидке я провел во сне приблизительно треть своей жизни и значительную часть этого времени видел те или иные сны.
Итак: я знал жизнь во сне. Более того, я чувствовал себя в ней вполне уютно. Ну да, конечно же, сны кажутся нам бессвязными, лишенными всякой логики и причинно-следственных связей, выводящих из одного события другое. Но эта бессвязность кажется бессвязностью только с точки зрения яви, а в своих пределах сонный мир, как правило, вполне самосогласован. Сумбуренда, но во всяком случае ничуть не сумбурней любого другого мира.
И теперь, когда я осознавал, что нахожусь во сне, и наблюдал за происходящим с этой точки зрения, я начал подмечать определенные подробности того, как происходит «внезапное» перемещение. Кэтрин исчезла отнюдь не внезапно, не как призрак при первых лучах рассвета. Просто ощущение, что я нахожусь в одном с нею пространстве, начало быстро бледнеть, а вместе с этим ощущением бледнел и ее образ.
То же самое и со спальней. Место, которое я видел, было по сути ощущением места. Пока я его ощущал, его же я и видел. А в процессе перемещения из одного места в другое я виделя ощущалоба их сразу
Я ощущал спальню с раздвинутыми занавесками, но вместе с ней и пластиночный магазин с лампами дневного света под потолком и длинными стеллажами расставленных по алфавиту пластинок.
А затем в какой-то момент ветер разметал занавески над окном пластиночного магазина, и ваза с цветами повисла над прилавком.
6
Я оказался на тот момент единственным покупателем. Все цены и названия на ярлычках были написаны от руки. Облицованные пробкой стены были сплошь увешаны красочными конвертами от пластинок и потрепанными постерами, из которых ближайшие к окну заметно выгорели.
Вам помочь? спросил сидевший за прилавком парень.
Я присмотрелся, не знакома ли мне часом его внешность. Да нет, вроде бы нет. Сколько я помню, у меня никогда не было знакомых, носивших волосы собранными в хвост, не из принципиальных соображений, а просто так уж оно выходило.
Да нет, сказал я, я сам посмотрю.
Ага, кивнул продавец, а потребуется помощь, так сразу спросите.
Само собой.
Он еще раз кивнул и вернулся к чтению журнала.
Я прекрасно знал, что мне нужно. Некий катализатор из области моих самых ранних детских воспоминаний. Нечто такое, что я слышал вокруг себя в то время, когда еще только начинал говорить. Самые, сколько возможно, далекие воспоминания. Литтл Ричард.
Вот только где он будет, на «Л» или на «Р»? Можно ли считать Литтл именем, или это часть фамилии?
Я решил, что нет, но все равно проверил на «Л» и сразу же наткнулся на то, что нужно. Странно вот только что здесь же, на «Л», стояли Чабби Чекер и Фэтс Домино. Но как бы там ни было, величайшие хиты Литтл Ричарда нашлись без малейшего труда.
А вот теперь, сказал я, протягивая свою находку продавцу, мне очень даже пригодится ваша помощь. Вы можете проиграть кое-что из этого?
Продавец взглянул на отобранную мною пластинку, затем снова на меня.
Какую конкретно вещь?
Вот уж на этот вопрос я мог ответить сразу, не глядя на конверт.
«Гуд Голли, Мисс Молли».
Одним ловким, как у фокусника, движением продавец вытряхнул пластинку из конверта, перевернул ее на другую сторону и уронил на вертушку.
Готово.
С той же небрежной сноровкой он поставил иглу чуть подальше начала дорожки, и музыка зазвучала буквально сразу. А вслед за ней и характерный, ни с каким другим не перепутаешь, голос Литтл Ричарда:
Гуд Голли, Мисс Молли
Это точно, это так.
Гуд Голли, Мисс Молли
Это точно, это так.
Когда трясешься в рок-н-ролле,
Мамин гвалт тебе ништяк.
Во мне сразу же вспыхнула надежда. Все вышло точно по плану, музыка меня захватила. На меня обрушился поток смутных воспоминанийо том, как я сидел на полу, глядя снизу вверх на папу, высокую фигуру, колдовавшую над проигрывателем, механизмом абсолютно загадочным и стоявшим в недосягаемом для меня месте.
Чувство ностальгии было настолько сильным, что я почти уже ожидал, что прямо сейчас и проснусь. И так бы, возможно, и вышло, не случись с песней нечто очень странное.
Не знаю уж, как могло быть такое, но музыка плавно, без швов и стыков вернулась к своему началу. Как только Литтл Ричард закончил коротенький припев, он запел его снова.
Гуд Голли, Мисс Молли
Это точно, это так.
Гуд Голли, Мисс Молли
Это точно, это так.
Когда трясешься в рок-н-ролле,
Мамин гвалт тебе ништяк.
И теперь, когда я слушал этот припев по второму разу, мне показалось, что слова у него не совсем правильные. Звучали они вроде бы и правильно и все равно были какими-то неправильными.
Когда припев пошел по третьему разу, я сделал знак продавцу, чтобы выключил проигрыватель.
Что, наслушались? спросил он, когда музыка замолкла.
Да, сказал я и тут же поправился:Нет. А там что, что-то не так с пластинкой?
Не так? нахмурился продавец.
Она то ли заедает, то ли
Вам кажется, она поцарапана?
Да.
Она не поцарапана. Было видно, что продавец слегка обиделся. Я не торгую царапанными пластинками.
Да, но
Вы слышали, чтобы игла скакала?
Нет, но она вроде как повторяется. В смысле, слова. Там же должно быть больше слов, верно?
Послушайте, сказал продавец, эту пластинку крутят не ради слов. Это же Литтл Ричард, а не Леонард Коэн. Если вам не нравятся слова, подберите себе другую пластинку.
Тоже верно, согласился я.
А вот мне, добавил он, когда я снова повернулся к стеллажам, эти слова очень даже нравятся.
Я возобновил свои поиски. И на этот раз я с удивлением понял, что, хотя пластинки и расставлены вроде бы по алфавиту, ничего подобного в действительности нет. Под буквой «А» я нашел исполнителей, чьи фамилии начинались на «Г». Под «Б» стоял сплошной Шуберт. Под «В» не было вообще никого.
Послушайте, окликнул я продавца, я что-то не понимаю вашей здешней системы.
Зато я понимаю, буркнул продавец. А что вы ищете?
Я на секунду задумался.
«Бич Бойз».
Посмотрите на «П».
«П»?
Или на «С».
Почему?
«Пет Саундз».
«Пет Саундз»самое то. Этот альбом был связан с моим детством даже больше, чем Литтл Ричард. Он пришел уже после того, как я научился говорить, когда я мог уже самостоятельно выбрать пластинку, а потом залезть на стул, чтобы дотянуться до проигрывателя и опустить адаптер без чьей бы то ни было помощи. И во весь голос подпевать.
На славном шлюпе «Джон-Би»
С дедулей мы в порт пришли
И по Нассау лихо гуляли целых три дня.
Шериф Джонстон, отстань от меня.
Мне так хреново, отстань от меня.
Отстань от меня, отстань от меня,
Мне так хреново, отстань от меня.
Пока что все вроде в порядке, сказал я себе. Пока что все
Боцман жидко прибздел
И всю мою кашу съел.
Мне так хреново, отстань от меня.
Отстань от меня, отстань от меня,
Мне так хреново, отстань от меня.
Прибздел? Жидко?
Не нравится? спросил меня продавец, увидев, что я направился к выходу. Зря только время на таких тратишь, прозвучало мне в спину вместе с треньканьем дверного колокольчика.
Я был в полном недоумении, почему эти с детства знакомые песни буквально выскальзывают из рук. И я пребывал в этом недоумении, пока не зашел в книжную лавку, удобно располагавшуюся прямо через улицу.
7
В книжной лавке все было еще хуже. Я набрал на стеллажах целую пачку книг, положил их перед продавщицей и сказал, постучав пальцем по верхней:
Один из величайших романов в мировой литературе.
Продавщица взглянула поверх очков на книгу и одобрительно кивнула:
Великолепный роман. Истинная классика. Я три раза его прочитала.
Три раза? Да неужели? И сколько же времени вам на это потребовалось?
Ну слегка растерялась продавщица, я точно не знаю. Первый раз я прочитала его в выходные, а потом Пожалуй, неделя или около того.
Неделя? А я вот только что прочитал эту штуку меньше чем за минуту.
За минуту?
Вам интересно, как такое может быть?
Э-э-э промямлила продавщица, нервно оглядываясь по сторонам. Пожалуй, что да.
А вот как. Я начал быстро перелистывать страницы. Просто эта книга состоит из единственной фразы «Зовите меня Измаил», напечатанной несколько сотен тысяч раз. А теперь скажите мне, пожалуйста, вы действительно считаете это великой литературой?
Я
А как насчет этого? Я показал ей вторую книгу из пачки. Еще один великий роман, который можно прочитать секунды за три или меньше. «Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время». Хотите знать, что там происходит дальше?
Я
А ничего там больше не происходит. Но это еще ладно, а вот посмотрим «Над пропастью во ржи». Я откашлялся и произнес с выражением:«Чистая липа, сказал Холден Колфилд». Конец.
Сэр, начала девушка.
Подождите, я не дошел еще до Остин.
«Все знают, что молодому человеку, подыскивающему себе женщину, нужны вещи, нужные женщине, которой нужно, чтобы все о них знали».Я захлопнул книгу. И дальше все в таком же роде на протяжении трех с чем-то сотен страниц. Тут поневоле задумаешься: и зачем эту книгу изучают в школе? Вы со мной согласны?
Сэр, гордо выпрямилась девушка, я попросила бы вас удалиться.
8
Выйдя из книжной лавки, я окинул взглядом здание на противоположной стороне улицы и еще раз поразился, до чего же бредово устроена моя память. Глядя на эти здания, я видел кирпичи, из которых они сложены. Я видел, что кирпичи различаются по цвету, и видел участки стены, на которых следовало бы наново расшить швы. Я видел ржавые пятна под подоконниками и вокруг водосточных желобов, видел свинец в рамах мансардных окон. Окна были из двух половинок, верхней и нижней. Глядя на одно из них, я видел, что стекло в нижней его половинке идеально плоское, в то время как стекло в верхней половинке чуть-чуть искажает отражающиеся в нем предметы, и я понимал, что кривое стеклостарое, первоначальное, а идеально плоскоеновое, поставленное взамен разбитого старого.
Дорожное покрытие. Вариации дорожного покрытия, разные типы гудрона, разные оттенки серого. Контуры участков, покрытых разным гудроном, соприкасающиеся и взаимно накладывающиеся прямоугольники. Длинные полосы в тех местах, где покрытие взломали при ремонте водопровода, или газовых труб, или электрического кабеля. Разновысокие участки гудрона. Заделанные выбоины. Незаделанные выбоины.