Угу. Я отдаю ему шляпу. Кому она понадобилась? И что тут затевается?
Да что ты говоришь. Он останавливается, вертит шляпу в руках. Заинтригованно изучает подкладку, словно рассчитывая найти там подсказку.
Помнишь, ты просил широкополую шляпу? говорю. Хотел, чтобы я ее сюда принес.
Хмговорит Брук и ведет меня к столу, за которым сгрудились четверо или пятеро. Я узнаю Бейкера и Фаулера, это инженеры, приятели Брука. Они снова и снова пытаются встать. Брук все еще озадачен. Пристально глядит на шляпу.
Брук, с трудом сдерживаю раздражение, ты потребовал, чтобы я принес эту проклятую шляпу, и было это совсем недавно, еще и получаса не прошло. Да не мог ты забыть, черт бы тебя побрал!
А ты уверен, что это нынче было? скептически вопрошает Брук.
Ты звонил, Брук! И пригласил меня сюда, и
Постой-ка! Брук рыгает и тут же тянется за бутылкой. Хлопни-ка винца, и мы это дело обмозгуем. Он сует мне в руки стакан. Ты ж опоздализволь наверстывать.
Боюсь, за тобой мне уже никак не угнаться.
Орр, да ты, кажется, расстроен чем-то. Брук наполняет вином мой стакан.
Трезв как стекло. Просто симптомы очень похожи.
Нет, ты расстроен.
Ничего подобного.
И чем же ты так расстроен?
С чего это у меня сложилось впечатление, что Брук почти не слушает? И ведь такое уже далеко не в первый раз. Иногда разговариваешь с человеком, и вдруг его охватывает какая-то рассеянность. Как будто не лицо у него вовсе, а маска, к изнанке которой он обычно прижимается, словно ребенок носом к витрине кондитерской. Но когда я с ним разговариваю, пытаюсь обсудить сложный или неинтересный для него вопрос, собеседник отдаляет свое внутреннее «я» от маски и задумывается о чем-нибудь своем. Если воспользоваться аналогией, он снимает ботинки, закидывает ноги на стол, пьет кофе и расслабляется. А потом, набравшись сил и бодрости, неодобрительно кивает и отпускает совершенно неуместное замечаниеотголосок его застарелых мыслей. Возможно, дело здесь во мне. Возможно, только я оказываю на людей такой эффект и никто другой на это не способен.
Впрочем, наверное, такая мнительность больше пристала параноику, и, если я отважусь вынести на обсуждение эту тему, сразу выяснится, что вовсе никакой я не феномен, а чуть ли не самое рядовое явление. («Ага, я тоже за собой такое замечал!», «И со мной бывало!», «А ведь думал, что я один такой!»)
Между тем инженерам Бейкеру и Фаулеру удается наконец встать и надеть пальто. Брук что-то серьезно втолковывает Фаулеру, тот выглядит озадаченным. Затем его лицо проясняется. Он возбужденно отвечает, Брук кивает и возвращается ко мне.
Буч! торжественно изрекает он и снимает со спинки дивана свое пальто.
Что? переспрашиваю.
Томми Буч, надевает пальто Брук. Это ему понадобилась шляпа.
Зачем?
Понятия не имею.
Ну и где же он? оглядываю бар.
Вышел недавно, застегивает пальто Брук. Позади него пошатываются Фаулер и Бейкер, ждут.
Вы что, уходите? задаю совершенно риторический вопрос.
Долг зовет! Брук берет меня за руку, склоняется к уху и громко шепчет:
Срочная работенка у миссис Ганновер.
У миссисЯ не договариваювспомнил. У миссис Ганновер лицензия на содержание борделя. Мне известно, что Брук со товарищи давно протоптали туда дорожку; как я слышал, в этом злачном местечке развлекаются главным образом инженеры. И тут в голову навязчиво лезет целый сонм не слишком тонких аллюзий.
Меня к миссис Ганновер еще не приглашали, к тому же я сам дал понять, что не стремлюсь туда попасть. Сие целомудрие проистекает не из моральных соображений, а из пустого тщеславия, уверил я Брука. Но он, похоже, с тех пор подозревает, что за всеми моими разглагольствованиями о сексе, политике и религии прячется ханжество.
Как насчет с нами за компанию? спрашивает Брук.
Спасибо, нет.
Хм Я и не сомневался, кивает Брук. Снова берет меня за руку, снова чуть наклоняется и шепчет на ухо:
Послушай, Орр, мне не очень удобно просить
О чем? Я смотрю, как инженер Фаулер разговаривает с длинноволосым молодым человеком, который сидит за соседним столиком в тени. Второй молодой человек, напротив него, уснул, уронив голову на стол.
Это дочка Эррола, кивает на них Брук.
Кто?
Дочка главного инженера Эррола, шепчет Брук. Она тут как бы с нами, да только братец ее, видишь, наклюкался и задрых. И если мы сейчас отсюда смоемся, некому будет Слушай, а ты не можешь с нею ну посидеть, поговорить, что ли? А?
Брук, отвечаю ледяным тоном, сначала ты мне звонишь в пять утра, потом
Я не договариваю. При поддержке Фаулера, выражающего всем своим видом нетерпение, Бейкер по синусоиде подходит к Бруку и говорит:
Брук, может, пойдем, а? Чего-то мне нехорошо
Инженер Бейкер замолкаету него явные позывы на рвоту. Раздуваются щеки, он судорожно сглатывает, потом с гримасой на лице кивает на ступеньки, что ведут на этаж ниже.
Орр, нам пора, торопливо произносит Брук, подхватывая Бейкера под руку, в то время как Фаулер подхватывает под другую. До скорого. И заранее спасибо, что за девочкой приглядишь. Извини, но знакомиться самому придется.
Вся троица плетется враскачку мимо меня. Брук сует мне в руки широкополую шляпу. Фаулер тащит к лестнице Бейкера, Брук волочится в кильватере.
Увижу Томми Буча, спрошу про шляпу, выкрикивает Брук.
Они неуклюже пробираются среди мебели и других посетителей к лестнице. Я оборачиваюсь к молодому человеку, с которым только что разговаривал Фаулер. Юноша поднимает припухшие от недосыпа глаза и улыбается мне.
Я ошибся. Это не юноша, а девушка. На ней широкие темные брюки и пиджак оригинального фасона, парчовый жилет с чересчур, пожалуй, массивной золотой цепочкой поперек живота, белая хлопковая рубашка. Ворот рубашки расстегнут, с него свисают незавязанные концы черного галстука-бабочки. Туфли тоже черные. Волосы у незнакомки темные, до плеч. Она сидит в кресле наискось, подобрав ногу под себя. Приподнимает круто изогнутую черную бровь. Я прослеживаю за взглядом девушки до треножника из инженеров, который драматически прокладывает себе путь к лестнице.
Как считаете, получится у них? Она слегка наклоняет голову вбок, подпирает кулачком затылок.
Пожалуй, много бы я на них не поставил.
Она задумчиво кивает и подносит к губам высокий стакан. Глотнув, произносит:
Пожалуй, я тоже. Прошу прощения, я ведь не знаю вашего имени.
Меня зовут Джон Орр.
Эбберлайн Эррол.
Как поживаете?
Вопрос кажется Эбберлайн Эррол смешным.
Как хочу, так и поживаю, мистер Орр. А вы?
Вы, наверное, дочь главного инженера Эррола? в тон ей отвечаю я и кладу шляпу на край дивана. Если мне повезет, ее кто-нибудь стибрит.
Не наверное, а точно, отвечает она. А вы, мистер Орр, кто по роду занятий? Инженер? Она указывает длинной, без единого кольца или перстня, кистью на местечко рядом с собой.
Я снимаю пальто, присаживаюсь.
Нет, я пациент доктора Джойса.
Ах вот оно чтомедленно кивает она и глядит на меня в упор, что не очень-то распространено в здешнем быту. Глядит, словно на какой-то мудреный механизм, в котором пришла в негодность важная деталь. Лицо у нее молодое, но с мягким, добрым выражением, какое бывает у пожилых женщин; морщин не видно. Глаза маленькие, кожа туго обтягивает скулы и лобную кость. У нее широкий улыбчивый рот, но взгляд мой притягивается не к нему, а к крошечным складочкам кожи под серыми глазами. Складочки эти делают ее взор всепонимающим и насмешливым.
И что же с вами не так, мистер Орр? Ее взгляд опускается на мое запястье, но медицинский браслет спрятан под обшлагом.
Амнезия.
В самом деле? И давно? Она не тратит времени на паузы.
Уже около восьми месяцев. Меня выловили какие-то рыбаки.
Да? Кажется, я что-то читала об этом. Вас выудили из моря, как рыбку.
Да, так мне сказали. А как оно было на самом деле, не помню. Я многое забыл.
И что, до сих пор не выяснилось, кто вы?
Нет. По крайней мере, никто из моих родственников или знакомых пока не объявился. И приметы мои ни с кем из объявленных в розыск не совпадают.
Хм Как это, наверное, странно. Она касается губ пальцем. Я представляла, что это так интересно ипожимает она плечами, романтичнопотерять память. Но, наверное, это жутко утомительно
У нее довольно изящные, очень темные брови.
Самое утомительное, но и самое интересноеэто лечение. Мой врач верит в толкование снов.
А вы?
Пока нет.
Поверите, если поможет, кивает она.
Возможно
Но что, поднимает она палец, что если вам придется поверить еще до того, как оно поможет?
Не уверен, что это согласуется с научными принципами моего замечательного врача.
Так ведь если поможет, то какая разница, что там с чем не согласуется?
Но ведь если верить без причины в процесс, можно дойти до того, что поверишь без причины в результат.
Мои слова заставляют ее умолкнуть, но ненадолго.
То есть можно поверить в то, что вас вылечили, хотя на самом деле этого не произошло. Но ведь это же элементарно проверяется: либо к вам вернулась память, либо нет.
Ну а представим, что я возьму да придумаю все.
Собственное прошлое придумаете? говорит она скептически.
Некоторые люди все время так поступают. Кажется, я ее поддразниваю, но, произнеся эти слова, невольно задумываюсь над ними.
Да, но только для того, чтобы обманывать других. Они же наверняка сами знают, что лгут.
Не думаю, что все так просто. Мне кажется, легче всего обмануть самого себя. Возможно, себя обманыватьэто необходимое условие для того, чтобы обманывать других.
О нет, категорически возражает она. Хорошему лжецу необходима отличная память. Чтобы других водить за нос, надо быть умнее их.
По-вашему, никто и никогда не верил в собственные выдумки?
Ну, может, верило несколько пациентов психбольниц, но большеникто. Знаете, по-моему, большинство якобы чокнутых, которые выдают себя за других, на самом деле просто разыгрывают больничный персонал.
Какая категоричность! Кажется, я и сам когда-то был столь же резок в суждениях, хоть и не помню, где, когда и по какому поводу.
Вы, очевидно, думаете, что врачей очень легко дурачить, говорю.
Она улыбается. У нее безупречные зубы. Я ловлю себя на том, что пытаюсь оценить, охарактеризовать эту женщину. Она увлекает не завлекая, поглощает не заглатывая. Но, возможно, с тем же результатом.
Эбберлайн Эррол кивает:
Вероятно, легко дурачить тех, кто пытается лечить мозги как мускулы. Скорее всего, таким врачам просто в голову не приходит, что пациенты способны намеренно вводить их в заблуждение.
Вот с этим я бы поспорил. К примеру, доктор Джойс считает делом профессиональной чести не верить до конца всему, что рассказывают пациенты.
А мне кажется, говорю, что хороший психиатр всегда разоблачит пациента-шарлатана. Большинству просто не хватает воображения, чтобы как следует вжиться в роль.
У нее изгибаются брови.
Возможно, произносит она, пристально-невидяще глядя мимо меня. А знаете, мне сейчас детство вспомнилось, когда мы
В этот момент спавший напротив нее, положив руки на стол, а голову на руки, молодой человек приподнимается, откидывается на спинку стула и зевает и обводит бар мутным взором. Эбберлайн Эррол оборачивается к нему.
А, проснулся, говорит она этому костлявому парню с длинным носом и близко посаженными глазами. Собрал наконец кворум нейронов?
Да ладно, Эбби, завязывай стебаться. Взглядом он добавляет в мой адрес: «А ты не пошел бы на?»Лучше добудь водички.
Милый братец, хоть ты и скотина, но я-то не скотница! отбривает она.
Он тупо рассматривает стол, весь в грязных тарелках и пустых стаканах.
Эбберлайн Эррол глядит на меня:
Вы-то, конечно, не помните, есть у вас братья или нет?
Увы и ах.
ХмОна встает и идет к стойке бара.
Парень закрывает глаза и наклоняет стул назад, заставляя его покачиваться на двух ножках. Бар пустеет. Кое-где из-под столов торчат ботинки, свидетельствуя, что алкогольные экскурсы их владельцев в давнюю эпоху четырехногого передвижения пришли к ступорному финишу. Эбберлайн Эррол возвращается с кувшином воды, останавливается возле брата и плещет водой ему на лоб.
Молодой человек падает на пол, ругается, кое-как встает. Она вручает ему кувшин. Он пьет. Она наблюдает за этим со смесью веселья и презрения на лице. Все это время она курит длинную тонкую сигару.
Мистер Орр, а вы вчера видели пресловутые самолеты? спрашивает мисс Эррол, глядя не на меня, а на брата.
Да. А вы?
Она отрицательно качает головой и пускает дым.
Нет. Мне рассказывали, но я сначала решила, что это розыгрыш.
А мне они показались вполне настоящими.
Ее брат опустошает и театральным жестом бросает себе за спину кувшин. Он разбивается о столик где-то в сумраке. Эбберлайн Эррол укоризненно качает головой. Молодой человек зевает:
Устал. Пошли отсюда. А где папаша?
В клуб ушел. Причем уже давно. Может, он уже дома.
Ну и ладно. Пошли. Он встает и направляется к лестнице.
Мисс Эррол глядит на меня и пожимает плечами:
Извините, мистер Орр, но мне пора.
Ничего, все в порядке.
Было приятно с вами поговорить.
Уверяю вас, это взаимно.
Она оглядывается на брата. Тот стоит на лестничной площадке руки в боки, ждет.
Ну что ж, смотрит она на меня, может, у нас еще будет возможность продолжить беседу.
Искренне на это надеюсь.
Она все же не спешит уходить. Она стройна, немного взъерошена, курит сигару. Она сгибается в глубоком ироничном поклоне, растопырив руки, пятится. По ее следу клубится серый дым.
Посетители разошлись. В баре «Дисси Питтон» остался в основном персонал. Эти люди гасят лампы, вытирают столы, подметают пол, достают из-под столов бесчувственные тела. Я сижу и допиваю вино. Оно теплое, терпкое, но я ужасно не люблю оставлять недопитые стаканы.
Наконец я встаю и узким коридором из последних непогашенных ламп иду к лестнице.
Сэр!
Я оборачиваюсь: только что махавший шваброй бармен протягивает ко мне руку. В нейширокополая шляпа.
Это ваше. Он даже встряхивает шляпу, чтобы я не перепутал ее со шваброй.
Я беру ее, заразу. Нисколько не сомневаюсь, что если бы дорожил ей как зеницей ока, следил за ней денно и нощно и боялся оставить ее в этом баре, то ее бы уже давно и след простыл.
В дверях швейцар больше не дремлет. Он прислонил Томми Буча к стене и пытается установить его личность и место жительства. Похоже, инженер Буч не в состоянии издавать какие бы то ни было внятные звуки. Его лицо приобрело ярко выраженный зеленый оттенок, и швейцару совсем нелегко удерживать моего знакомого в вертикальной позе.
Сэр, вы знаете этого джентльмена? спрашивает швейцар.
Я отрицательно качаю головой:
Впервые вижу. Сую шляпу между рук швейцара. Но этоего, он забыл в баре.
Спасибо, сэр. Швейцар подносит шляпу к лицу инженера, чтобы тот ее разглядел (или чтобы ее разглядели они оба). Сэр, смотрите, ваша шляпа.
Блгдр-рюудается выговорить инженеру Бучу, прежде чем содержимое его желудка откочевывает в перевернутый головной убор. Хорошо, что у шляпы широкие поляудивительно мало брызг пролетает мимо цели.
Я ухожу, охваченный странным ликованием. Неужели Буч получил именно то, что заказывал?
Отсутствует?
О, мистер Орр, поверьте, я вам совершенно искренне сочувствую, но доктора действительно нет.
Но мне
Да, мистер Орр, я знаю, вам назначено. У меня и запись есть, вот здесь, видите?
А в чем дело, собственно?
Срочное собрание Административного совета первой подкомиссии ветеринарной комиссии. Это крайне важное мероприятие, и, вообще, у доктора сейчас очень горячие дни. Так много вызовов, знаете ли! Мистер Орр, вам ни в коем случае нельзя принимать это на свой счет.
А я и не
Просто так вышло. Естественно, вся эта административная рутина мало кому по вкусу, но ведь и черную работу кто-то должен делать.
Да, я
Его могли вызвать в любое другое время. Вам просто не повезло.
Я понимаю
Вы ни в коем случае не должны обижаться. Убедительнейше прошу поверить: это просто досадная накладка.
Да, конечно, я.
И никакой связи с тем, что мы вчера забыли вам сообщить о переезде клиники. Это чистой воды случайность! С кем угодно могло быть! Просто не повезло именно вам. Клянусь, здесь абсолютно ничего личного.
Так я
Вам не надо принимать это близко к сердцу.
Я и не