А остальные здесь, задаю болезненный для меня вопрос, Тоже болели?
Где-то пятьдесят на пятьдесят! Большинство переболевших, на особом счету у этих подонков. она кивнула в сторону мёртвых солдат. Используют, как рабов. Говорят, что мы более выносливые. Кто-то справляется, а остальныесама видела!
Ну да Я слышала
Гвен! Меня так зовут.
Довольно необычное имя Ты не русская?
Русская Раньше звали Галей, но это было в прошлой жизни! А теперь яГвен!
Очень приятно, Гвен! стараюсь улыбнуться, хотя это получается с трудом.
Как ты попала сюда? Говорят, что в радиусе пятидесяти километров от порта в живых никого не осталось.
Всё так. Сама пришла. Я умею выживать в трудных условиях, умею прятаться и умею убивать. Жизнь научилапожимаю плечами.
Ты такая молодая, чтобы так хладнокровно рассуждать, что с тобой приключилось? тон собеседницы становится явно теплее.
Много лет назад ублюдки, подобные тем, что заправляют здесь, только в белых халатах и с более умным видом, ставили опыты на мне и моей сестре. Гуманисты чёртовы! Мы думали, что они нам помогают!
Ощущаю, как гнев переполняет меня! Мне приходится взять себя в руки и выдохнуть, чтобы привести свои эмоции в порядок.
Понятно, коротко произносит Гвен, А сестра где?
Долгая история Мы были вместе, выживали Я выжила, а онапрерываюсь на слезы, Не хватило сил. Она умерла.
Соболезную. Однако, что привело тебя сюда? Да ещё и одну
Господь приютил и спас меня. Позволил понять предназначение. вспомнив о своей миссии, слёзы сразу же перестают течь из глаз и в сердце появляется чёткая уверенность, что я всё делаю правильно. Я мщу за сестру! Я спасаю мир! Я выполняю волю моего Господа!
И какое же оно? с интересом спрашивает Гвен.
Спасти как можно больше невинных людей. Вывести их отсюда, предварительно заразив вирусом побольше подонков.
Грандиозно, смеётся собеседница, приводя меня в замешательство, Только как собираешься осуществлять задуманное? Их десятки!
Видела этих двоих, гордо спрашиваю Гвен, Моих рук дело. Причём двое остальных продолжают заражать снаружи. Ещё немного и нас будет некому удерживать здесь!
Как бы ни такпарирует Гвен, Ты уже встречала Смитта? Мистера Смитта. Одного из шишек.
Да. Он тоже сидел в машине, которая везла меня сюда. И он находился со мной в близости Ну ты понимаешь, о чём я А это значит, что дни его жизни сочтены!
Самоуверенность никого до добра не доводила, продолжает Гвен, У него в крови антидот, препятствующий распространению вируса, поступившего в организм воздушно-капельным путем. Только прямое попадание в кровь: укус, порез, вливание крови в конце концов. Остальных скорее всего ликвидировали при появлении первых признаков. Как-то так!
Распахивается дверь, и входит человек в костюме радиохимической защиты с двумя емкостями за спиной. В руках огнемёт. Это ясно по языкам пламени, вырывающимся из ствола.
Не успеваю ничего сообразить, как Гвен хватает меня за руку и тащит в толпу, раскидывая стоящих людей в сторону. Я не успеваю пробиваться за ней, но стараюсь, меня тоже охватывает паника.
Вошедший мужчина осматривает лежащие в тележке трупы, а затем приказывает толпе велено на безопасное расстояние от тележки, которую даже не выкатывают на улицу. По команде: «Огонь» мощная струя пламени окутала тела. От жара у впереди стоящих лопается кожа, и загораются волосы. Спустя двадцать минут всё кончено. Запах обугленной плоти вызывает обмороки у некоторых из присутствующих. Тележку с остатками пепла выкатывают на улицу и закрывают дверь. Жуткий запах паленой свинины и едкий дым заставляют задыхаться почти всех присутствующих. Мне повезло, я в маске Хотя запах паленого мяса я ощущаю.
Спасибо тебесмотрю на Гвен и даже не знаю, как отблагодарить её, ведь я стояла в непосредственной близости к тележке, а через такую толпу не смогла бы пробиться без её помощи.
Да ладно, отшучивается она, Должна будешь.
Нас выпустят отсюда? спрашиваю Гвен.
Да. Дня через три. Будут разводить на работы, отвечает собеседница, пристально рассматривая меня с ног до головы, Судя по внешности, работёнка у тебя будет не из приятных!
На второй день признаки вируса появились сразу у пятерых в нашем загоне. Всех пятерых изолировали и заставили замотаться тряпками. Все остальные последовали этому же примеру и повязали кто-что может на лицо.
Нарастает паникакто следующий? Большинство из них смотрят с презрением, предполагая, что засевший внутри вирус рано или поздно даст о себе знать. Маску не снимаю. Но по косым взглядам понимаю, все догадываются, кто здесь нулевой пациент Внезапно из толпы раздается возглас:
Сколько можно терпеть? Лучше сейчас убьём, чем потом она всех инфицирует! следом доносятся одобрительные возгласы.
Толпа закипает и становится похожа на пчелиный улей. Наиболее радикально настроенные направляются ко мне. Старик где-то раздобыл камень и замахивается в мою сторону. Гвен моментально подскакивает и наносит удар в область печени. Первым падает камень, за нимстарик. Наносит ему ещё ударконтрольный. Потеря сознания и спад градуса недовольства у окружающих.
В себя поверили? кричит Гвен, разбежались по своим углам, быстро!
Толпа стихает, возвращаясь к монотонной возне. Гвен присаживается рядом и утыкается лицом в колени. Поведением она старалась показать жесткость, оставаясь женщиной внутри.
Третий день прошёл по аналогичному сценарию, добавив пять заражённых. Предыдущим пятерым стало совсем плохо. Никогда не видела, чтобы болезнь прогрессировала так быстро! Может быть, в последней лаборатории, где я жила до монастыря, каким-то образом усилили мою способность заражать Но у кого мне узнать? Остаётся лишь догадываться
Я безудержно плачу и молюсь. На всё воля Господа. Значит так надо! Успокаиваю себя, но от этого мне не легче! Пришла заражать мародёров и спасти людей, в итоге, сижу в изоляторе, импровизированной тюрьме и заражаю тех, кого хотела освободить! А эти подонки продолжают ходить и наслаждаться жизнью!
Но я должна быть сильной. Я должна быть твердой в своей вере. У Господа на всё есть свой план! Если он допускает это, значит так тому и быть!
Вместо ожидаемых мною и Гвен трёх дней, нас продержали в загоне около недели Заболевших каждый вечер уводили и больше мы их не видели. К концу недели в контейнере осталось в живых двадцать шесть человек.
Ближе к вечеру открывается дверь и поступает команда:
Всем выйти и построиться на улице!
Большинство беспрекословно подчиняется, за исключением двух стариков, которые обессилели без еды и жидкости. Всё это время нам давали жалкие крохи и многим еды просто не доставалось!
Вижу, что самостоятельно передвигаться они не могут. Прямиком за вышедшими в контейнер следует знакомый силуэт в резиновом костюме с огнеметом. Участь стариков предрешена. Раздается душераздирающий крик сгорающих заживо людей, но длится не долго. Всё кончено.
Женщины в одну линию, мужчины, старики и калеки в другую! раздается знакомый голос мистера Смитта.
Жив! Всё-таки выжил, ублюдок! Ни малейшего намека на заражение!
Толпа хаотично перестраивается. Заторможенных подгоняют ударами приклада автомата.
Все на своих местах. Тринадцать женщин, а остальные почти все старики и немощные. Всего три мужчины, способные для работ, если их ещё можно назвать мужчинами.
Диву даюсь, как с помощью пыток и тяжелых работ, можно сделать из молодых людей практически инвалидов? На некоторых и смотреть без слёз нельзя! Их так долго избивали, что им теперь даже стоять на ногах сложно!
Мистер Смитт лично осуществляет отбор кандидатур на работы. Первым делом осматривает мужской коллектив, состоящий в основном из калек и стариков.
Ты, ты и вы двое, указывает пальцем Смитт, Два шага вперед!
Шагами можно назвать с большой натяжкой. Неимоверных усилий стоят им эти движения. Изнемогающие от боли они еле удерживаются от падения.
Этих в котельную, подсказывает ассистенту, Сам разберешься.
Новость заставляет двоих упасть замертво. На них уже никто не обращает внимания.
Пять стариков и мужчин отправлены на портовые погрузочные работы. Наступает очередь женщин.
Гвен, милая, с иронией обращается мистер Смитт, Стоило внимательнее подходить к вопросу выбора друзей!
Гвен невозмутима.
Смитт продолжает осматривать каждую, пока взор не падает на меня. Останавливается и пристально всматривается в глаза. Скулы напряжены, а кулаки сжаты.
Таинственная незнакомка, громко произносит Смитт, Или роковая женщина? Общение с тобой моих помощников не пошло им на пользу. Не подскажешь в чем причина?
Затрудняюсь ответить.
Я так и думал! Но обязательно выясню!
Улыбаясь, обращает внимание на стоящую рядом молодую девчонку лет семнадцати. Длинные белые волосы и выразительные зеленые глаза. Бледная кожа и едва заметный румянец.
Сколько лет?
Шестнадцать с половиной, робко отвечает.
А ты не знаешь тайну стоящей рядом незнакомки в маске? заигрывая спрашивает мистер Смитт.
Нет, проститетрясущимся голосом отвечает девчонка.
Не знаешь? Ну и ладно, разворачивается Смитт и продолжает бормотать, Только почему-то я тебе не верю!
Резко разворачивается и наносит удар рукояткой пистолета девчонке в область виска, от которого та моментально падает. Смитт усаживается сверху и продолжает наносить удары пистолетом по лицу бедняжки, приговаривая:
Не верю! Не верю! Не верю, мразь!
Наносит очередной удар и встает, чтобы насладиться результатом. Окровавленная физиономия и вываливающиеся из ротовой полости фрагменты зубов не позволяют рассмотреть прежнюю внешность.
Смитт брезгливо стряхивает с пистолета кровь.
Вы все ходите по очень тонкому льду! Советую не играть со мной! произносит Смитт, напоследок взглянув в мои глаза.
Этих на панель! Гвен за старшую. Всё, дальше сами! произносит Смитт и удаляется.
На наши головы одевают мешки и куда-то ведут. Возможно дорога в один конец. Но на всё воля Божья
Жизнь в темнице
Путь к месту назначения занимает несколько минут. Не пропускающий свет мешок заставляет ориентироваться интуитивно. Ровная поверхность сменяется лестницами, ведущими то вниз, то наверх. Постоянные возгласы сопровождающего стрелка заставляют двигаться быстрее и без остановок.
Мы на месте. С головы срывается успевший надоесть мешок, а в глаза бьёт яркий свет люминесцентных ламп. Огромный ангар, разделенный на отсеки. Каждое помещение имеет дверь с замком и смотровым окошком. Отличительной особенностью, бросающейся в глаза, является чистота помещения.
Становись вдоль стены! слышится возглас стрелка.
Второпях построившись, ждём дальнейших указаний. Быстро осмотревшись, не замечаю в строю Гвен. Её трудно не заметить. Состав тот же, а её нет.
Наверно не дошла, думаю про себя, слишком тепло общался с ней мистер Смитт.
Ты что-то потеряла? обращается стрелок.
Нет, сэр! резко отвечаю на вопрос, Шея затекла.
У тебя будет возможность размять ее! с ухмылкой произносит стрелок.
Пересчитав общее количество девушек, стрелок начинает сопровождать каждую до помещения. Спустя пятнадцать минут очередь доходит до меня. Схватив за запястье, стрелок тянет в самую дальнюю комнату. Открывает дверь и заталкивает внутрь. Слышится скрежет запираемого дверного замка и удаляющихся шагов.
Помещение представляет собой комнату размером три на пять метров с установленной кроватью и умывальником с краном. Небольшое окошко с решеткой пропускает скудные лучи света. Искусственное освещение отсутствует, поэтому приходится довольствоваться и этим. Койка не имеет пружин. Их заменяет вырезанный по контуру лист фанеры, делающий ее очень жесткой.
Ложусь на кровать и поджимаю под себя ноги, чтобы немного согреться. В голове полнейший эмоциональный вакуум: никакой горечи, отчаяния, сожаления Абсолютно никаких эмоций. Заснуть тоже не удается, а я и не пытаюсь.
Слышу звук шагов по коридору. Сильно напрягаюсь в ожидании неожиданного гостя. Шаги совсем близко, буквально у моей двери иСлышу скрежет проникающего ключа в замочную скважину. Дверь соседки через стену. Дверь открывается и, судя по шагам, входят двое.
На колени, слышится командный голос из-за стенки, И сними одежду!
Слышу начинающуюся возню и возражение девушки, за которыми следует звонкий хлопок пощёчины. Плач и слёзы, затем Они получают то, зачем пришли.
Прошу Вас! Умоляю! Не надо! слышу возражения соседки из-за стены. Мне становится очень жаль эту девушку. Все мы здесь стали заложницами поневоле, мы не виноваты в этом. И по несчастливой случайности она стала первой. Первой, кто постигнет весь тот ужас, который ждет каждую из нас.
Интересно, а куда делись те, кто жил тут до нас?
Заткнись! один из мужчин громко крикнул на неё и снова ударил, видимо по лицу, потому, что я услышала грохот. Подними её.
Слышу возню и кряхтение, звук поднимаемого тела. Девушка громко плачет и подвывает. Я готова поклясться, что она вся трясётся и стыдливо прикрывает руками тело.
Я тебе сказал, раздевайся! рявкнул всё тот же командный голос. Не хочешь? Помоги ей!
Похоже этот мужчина командир, нужно запомнить его голос, в моей ситуации нужно запоминать как можно больше любых деталей!
За стенкой послышался звук разрываемой ткани и громкие всхлипы девушки, которые сопровождались её настойчивым «нет». Секунд через пять возня закончилась, и наступила глухая тишина. Лишь методичные, размеренные шаги по камере. Похоже, командир обошёл девушку по кругу и внимательно осмотрел.
Мне даже не приходилось вставать с кровати, чтобы лучше расслышать то, что происходило за стеной. Они либо забыли закрыть за собой дверь, либо специально оставили её открытой, чтобы все слышали их действия и боялись.
Лично яне боялась, я внимательно слушала этих мужчин. И чем дольше я вникала в это, тем лучше приходило осознание общей картины происходящего. Словно я не просто участвовала в какой-то жуткой игре, а одновременно была наблюдателем. Я поняла, что их нужно слушаться, если хочешь быть целой и живой. Тело заживёт и восстановится, а вот мёртвой ты отсюда не выйдешь.
А ты хороша чертовка! сказал командир и они с напарником дружно заржали. Сегодня повеселимся! Ну что красотка, ублажишь двух бравых солдат?!
Да пошли вы! Тьфу! послышался тонкий и неуверенный голосок девушки.
Сука! Она попала мне на китель! крикнул второй и я слышу звонкий удар руки по телу и громкий грохот.
Мы научим тебя повиновению! Ты будешь делать то, что мы хотим. Иначе я с тебя кожу спущу или отдам своему питбулю, который будет трахать тебя пока ты не сдохнешь! сказал командир.
Ага! Значит тут держат собак! Нужно учитывать при побеге, это значительно осложнит всё, но я справлюсь. Сестра научила убивать собак, были времена, когда нам приходилось справляться с бешеными и изголодавшимися волкодавами.
Слышу лязг металла и шелест одежды. Видимо эти двое расстегнули ремни и стянули с себя штаны.
Ставь её на колени! командует один из них.
Нет! сопротивляется девушка. Ах!
В моей голове вырисовывается картинка. Обнаженная девушка стоит на коленях между двумя мужчинами со спущенными штанами. Мне кажется, что у них очень сильно воняют члены. Не знаю почему. В нос ударило что-то кисло едкое. Не знаю, откуда это взялось. Наверное, слишком живое воображение.
Вот, я вижу у себя в голове, как один из них жестко берет её за волосы и запрокидывает голову назад. Так, что у девушки вырывается хриплый выдох. Она, как затравленный заяц, смотрит в лицо своему убийце. Этот мужчина приближается к ней вплотную и что-то шепчет в лицо. От него несёт перегаром и едким запахом табака. Он заканчивает фразу и с брезгливостью отталкивает девушку от себя.
Соси! слышу я голос командира.
В голове снова рисуется картина. Девушка сидит на коленях. По её бледному лицу текут слёзы, разделяя его на три равные части. Нос и щёки красные от напряжения и ударов. Ей стыдно и противно одновременно.
Вот она берёт в одну руку член напарника, ещё вялый, в другую берёт член командира, тоже ещё не возбужденный. Она обхватывает их стволы тонкими изящными пальцами и начинает натягивать шкурку на головку медленно и методично. Она очень часто хлюпает носом и пытается остановить поток слёз, но у неё это слабо получается.