Он сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели, прижал их ко рту, чтобы удержать рыдания, которые поднимались у него в груди.
Ну вот, сказал Хью и протянул руку. Проиграем еще раз.
Но его палец не успел нажать кнопку «стоп», как послышался онласковый, веселый голос, мелодичный, приветливый: «Как мило с вашей стороны, произнес он. Входите, входите»
Стив задрожал, у него вырвался мучительный крик.
Что это? воскликнул Хью. Кто это?
Господи Господи! простонал Стив. Это моя жена это Нина!
Глава 30
Хэнк Ламонт припарковал машину перед «Мельничной таверной» на Фейрфилд-авеню в Карли. Снова валил снег, ветер хлестал ветровое стекло. Его большие простодушные голубые глаза прищурились, пока он оглядывал сумрачный зал пивной. Он казался почти пустым. Наверное, из-за погоды, но тем лучше. Больше шансов поговорить с барменом. Остается надеяться, что он из любителей потрепать языком.
Он вышел из машины. Брр! Ну и холодина! Паршивый вечер! Позднее следить за машиной Питерсона будет трудно. Машин на шоссе наверняка будет мало, и углядеть преследующих окажется просто.
Он толкнул дверь и вошел. Его обволок теплый воздух, в ноздри ударил, пожалуй, даже приятный запах пива и еды. Смигивая снег с глаз, он поглядел на стойку. За ней сидело всего четверо. Он подошел, взгромоздился на табурет и заказал «Майклоб».
Прихлебывая, он косился по сторонам. Двое посетителей смотрели хоккей по телевизору. Дальше его взгляд перехватил элегантно одетый благообразный субъект с остекленевшими глазами.
Вы согласны со мной, сэр, что благоразумный человек не поведет машину десять миль в таких неблагоприятных погодных условиях; что гораздо практичнее было вызвать такси, развил он свою мысль.
Ваша правда, мистер, горячо поддержал его Хэнк. Я только что приехал сюда из Питерборо и, позвольте вам сказать, на дорогах черт-те что делается.
Он отпил большой глоток пива.
Бармен перетирал бокалы.
Так вы из Питерборо? Я вас вроде бы тут прежде ни видел.
Ага. Завернул по дороге. Передохнуть, ну и еще припомнил, что мой старый дружок Билл Луфтс говорил, что обычно сидит тут в это время.
Н-да Билл тут чуть не каждый вечер, согласился бармен. Но вам вроде бы не повезло. Вчера он не приходил, потому что праздновал с женой их годовщинув кино повел и в ресторан поужинать. Мы думали, потом он заглянет выпить на сон грядущий, но он так и не пришел. А что его сегодня нет, это уже непонятно. Разве что она ему опять скандальчик устроила. Ну если так, мы все подробности узнаем. Верно, Арти?
Четвертый, сидевший особняком посетитель оторвался от своего пива.
В одно ухо влетает, в другое вылетает, сказал он. Кому надо слушать всю эту бодягу?
Любители хоккея выключили телевизор.
Паршиво играли, буркнул один.
Хуже некуда, согласился второй.
А это приятель Билла Луфтса, бармен мотнул головой в сторону Хэнка.
Лес Уоткинс, сказал более высокий.
Пит Лернер, солгал Хэнк.
Джо Рейнольдс, сообщил толстячок. Чем занимаетесь, Пит?
Фирма сантехники в Нью-Гемпшире. Еду в Нью-Йорк за образчиками. Может, разрешите угостить вас всех пивком?
Прошел час. Хэнк узнал, что Лес и Джо были продавцами в магазине низких цен на Седьмом шоссе. Арти чинил машины. Аллан Крогер, лысый благообразный субъект, сотрудничал в рекламном агентстве.
Из-за погоды многие завсегдатаи не пришли. Например, Билл Фенелли отсутствовал и Дон Бранниган тоже. Чарли Пинчер, уж конечно, заглянул бы, но они с женой состояли в любительской труппе Малого театра и сегодня вроде бы репетировали.
Подъехало вызванное Крогером такси. Лес обещал отвезти Джо, и они спросили счет. Арти встал, собираясь уйти. Бармен отвел его руку с деньгами.
Я угощал, сказал он. Нам тебя тут будет не хватать.
Верно! поддержал Лес. Желаю удачи, Арти. Сообщи, как ты там устроишься.
Спасибо. Если не заладится, я вернусь и устроюсь у Шоу. Он меня все время звал к себе.
Еще бы! сказал Лес. Он в механиках толк знает.
А куда вы перебираетесь? спросил Хэнк.
В Род-Айленд В Провиденс.
Жаль, что ты с Биллом не попрощался, заметил Джо.
Арти иронически усмехнулся.
Род-Айленд не Аризона, сказал он. Буду наведываться. Ну а выспаться не помешает. Хочу выехать с утра пораньше.
Аллан Крогер, покачиваясь, побрел к двери.
Аризона! сказал он. Край разноцветных пустынь.
Четверо вышли за дверь, впустив внутрь ледяной ветер.
Хэнк посмотрел на удаляющуюся спину Арти.
Этот Арти, он чтоприятель Билла Луфтса?
Не-а. Бармен покачал головой. Стоит Биллу пропустить пару-другую, и ему всякий, кто согласен его слушать, друг закадычный. Да вы наверняка сами знаете. Ребята так думают: старуха Билла весь день жужжит ему в уши, а он вечером тут отыгрываетсяжужжит в уши всем и каждому.
Понятно, сказал Хэнк и придвинул к нему свой бокал. Выпьете со мной?
С удовольствием. Обычно-то мне не до этого, а сейчас тут хоть машину разворачивай. Да, вечер паршивый. Прямо мурашки по коже бегают. Думаю, сейчас и у всех тут так. Из-за Рона Томпсона, понимаете? Его мать живет в двух кварталах от меня.
Глаза Хэнка сощурились.
Так вот и бывает, когда повадишься убивать людей, запустил он пробный шар.
Бармен отрицательно покачал головой.
Мы тут просто поверить не можем, что этот паренек кого-то убил. Ну, правда, один раз он сорвался. Так, может быть Говорят, что самые кровожадные убийцы с виду люди как люди.
И я так слышал.
Вы знаете, Билл и его хозяйка живут в доме той женщины, которую убили в доме Питерсона.
Да, слышал.
Они жутко переживали. Ведь Дора Луфтс работала у Питерсонов давно. А Билл говорит, что малыш до сих пор на себя не похож, плачет много, по ночам ему кошмары снятся.
Невесело, сказал Хэнк.
Отецредактор журнала «События», ну, знаете, новоговсего два года, как выходит. Вроде бы денег он в него всадил кучу. Дома перезаложил, ну и всякое такое. Ну да теперь он вроде выкарабкался Что же, я, пожалуй, закроюсь. Сегодня, ясно, никто больше не явится. Налить еще?
Хэнк взвесил. Ему были нужны сведения, и терять больше времени не приходилось. Он поставил бокал, достал бумажник, вытащил свой значок.
ФБР, сказал он.
Час спустя он вернулся в дом Питерсона, поговорил с Хью и позвонил в управление ФБР в Манхэттене. Убедившись, что дверь кабинета закрыта плотно, он сказал в трубку вполголоса:
Хьюги был прав: Билл Луфтсболтун. В «Мельничной таверне» все уже полмесяца знали, что в прошлый вечер они с миссис Луфтс пойдут в кино и в ресторан, что у Питерсона будет вечернее совещание и что должна приехать Шэрон Мартин. Бармен дал мне список десятерых завсегдатаев, которые обычно разговаривают с Биллом. Кое-кто из них был там сегодня. Никто подозрительным не кажется. Пожалуй, проверьте Чарли Пинчераон и его жена играют в любительской труппе, и, возможно, способны сымитировать голос, который слышали два года назад. Еще Арти Таггерт, который завтра переезжает в Род-Айленд. На вид безобиден. Два продавца, Лес Уоткинс и Джо Рейнольдс На них, по-моему, времени тратить не стоит. Вот остальные фамилии
Кончив диктовать, он добавил:
Еще одно. Билл Луфтс разболтал там всем о деньгах Нийла меньше чем месяц назад: подслушал, как Питерсон разговаривал с бухгалтером. Так что о них знали все в «Мельничной таверне» и только Богу известно, где еще. Ладно. Выезжаю с кассетой. Вы связались с Джимом Оуэнсом?
Он повесил трубку и, задумавшись, прошел мимо гостиной, где тихо разговаривали Стив и Хью. Стив застегивал пальто. Дело шло к полуночи, и ему было пора отправляться на свидание с Лисой.
Глава 31
Лалли была так расстроена вторжением захватчиков в ее комнату, что, встретившись с Рози в главном зале ожидания, сразу все ей рассказала, о чем тут же пожалела.
Для меня это особое место, закончила она неловко. Но что ей сказать, если Рози захочет тоже пользоваться комнатой? Она не сможет допустить этого. Просто не сможет!
Оказалось, что она напрасно волновалась.
Ты что, ночуешь в Синг-Синге? спросила Рози, словно не поверив свои ушам. Меня ты туда и палкой не загонишь! Ты же знаешь, как я ненавижу кошек.
Конечно же! А ей и в голову не пришло. Рози боялась кошек, улицу переходила, лишь бы избежать встречи с кошкой.
Ну ты меня знаешь, сказала Лалли. Я их люблю. Бедняжки такие голодные! В туннеле они прямо кишмя кишат, слегка преувеличила она, и Рози содрогнулась. Вот я и сообразила, что они устроились там вдвоем, закончила Лалли свой рассказ. И я напугаю девицу, когда он уйдет.
Рози задумалась.
А что, если ты ошибешься? предположила она. Что, если и он будет там. Ты же говоришь, что вид у него отпетый.
Хуже чем отпетый. А может может, ты поможешь мне следить за ним?
Рози любила приключения. Она широко улыбнулась, открыв пожелтевшие щербатые зубы.
Само собой.
Они допили кофе, аккуратно спрятав оставшиеся куски плюшек в хозяйственные сумки, и спустились в нижний зал.
И сколько еще придется ждать! проворчала Лалли.
Это ерунда. Только сегодня дежурит Олендорф, сказала Рози.
Это был один из самых придирчивых охранников. Он был против того, чтобы на вокзале околачивались бездомные. Всегда гонял их и следил, чтобы они не просили милостыни и не мусорили.
Немного нервничая, подруги заняли пост вблизи витрины «Открытой книги». Время шло. Они терпеливо ждали, почти не шевелясь. Лалли уже приготовила историю, на случай если Олендорф к ним придерется. Она скажет, что ее подруга приезжает в Нью-Йорк и они договорились встретиться именно здесь.
Но охранник их игнорировал. Ступни и ноги Лалли заныли. Она уже собралась сказать Рози, что дальше ждать не стоит, когда вверх по лестнице хлынул поток пассажиров с поезда из Маунт-Вернона. Среди них был один черноволосый со скованной походкой. Она ухватила Рози за плечо.
Вот он! воскликнула она. Видишь, идет к лестнице. Коричневое пальто, зеленые брюки.
Глаза Рози сузились.
Ага. Вижу.
Теперь я могу спуститься туда, торжествующе заявила Лалли.
На твоем месте, с сомнением сказала Рози, я бы подождала, пока Олендорф не уберется отсюда. Он как раз смотрит в эту сторону.
Но удержать Лалли ей не удалось. Она выждала, пока Олендорф не ушел перекусить, а тогда спустилась на перрон. Как раз началась посадка на поезд 12.30, и значит, заметить ее будет труднее. Она обошла пути и спустилась по пандусу со всей быстротой, на какую были способны ее ревматические колени. И вообще она чувствовала себя нездоровой. Такой тяжелой зимы ей еще не доводилось переживать. Артрит добрался до ее спины, сводил пальцы на ногах. Все тело у нее болело. Ей не терпелось добраться до комнаты, лечь на свою койку. Еще две минутыи она выставит оттуда девушку.
«Деточка, скажет она. Легавые в курсе. Идут сюда арестовать тебя. Беги, пока не поздно, и предупреди своего дружка».
Этого хватит!
Она прошаркала мимо генератора, обошла канализационные стояки. В дальнем конце маячил темный вход в туннель.
Она посмотрела вверх на дверь своей комнаты и радостно улыбнулась. Еще восемь шаркающих шажков, и она добралась до лестницы, ведущей к двери. Повесив сумку на локоть, она выудила ключ из кармана жакета, а другой рукой ухватилась за перила и начала втаскивать себя на ступеньки.
Куда это ты собралась, Лалли?
Голос был резким. Лалли испуганно вскрикнула, чуть было не упала со ступеньки на спину, удержалась и, стараясь выиграть время, медленно обернулась лицом к угрожающей фигуре охранника Олендорфа. Так, значит, Рози была права, и он следил за ней! Решил поймать в ловушку, притворившись, будто пошел поесть. Она уронила ключ в сумку. Видел он его или нет?
Я спросил, куда ты идешь, Лалли.
Где-то рядом вибрировал генератор. Пронзительный грохотк одному из верхних перронов подошел поезд. Она беспомощно молчала.
Внезапно из угла донеслось шипение, потом истошный вопль, и на Лалли снизошло вдохновение.
Кошки! Она показала на движущиеся тощие силуэты. Они с голоду умирают. Ну я и принесла им поесть. Как раз доставала.
Она поспешно извлекла из сумки салфетку с остатками пышки. Охранник посмотрел на просаленную салфетку с отвращением, но тон его стал мягче.
Мне их тоже жалко, но тебе тут нечего делать, Лалли. Брось им, что принесла, и выметайся отсюда!
Он посмотрел мимо нее, его взгляд скользнул вверх по ступенькам и взвешивающе остановился на двери ее комнаты. Сердце Лалли бешено колотилось. Она подняла сумку, подковыляла к кошкам, бросила им жалкие крохи и постояла, глядя, как они дерутся из-за ее подачки.
Видите, до чего они изголодались? сказала она вкрадчиво. А у вас есть дома кошки, мистер Олендорф?
Она направилась к пандусу, мысленно заставляя его пойти за собой. Что, если он откроет дверь собственным ключом и заглянет в комнату? Если найдет там девушку, они, конечно, сменят замок или закроют ее на висячий.
Он поколебался, пожал плечами и решил пойти за ней.
Прежде были, но теперь моя жена против кошек. С тех самых пор, как у нас пропала самая ее любимая.
В безопасности зала ожидания Лалли обнаружила, что сердце у нее колотится по-прежнему. Значит, так. До вечера, пока Олендорф не сменится, ей идти туда нельзя. Благодаря судьбу, что кошки затеяли драку именно в ту минуту, она подошла к урне и выудила выброшенный журнал и смятые газетные листы.
Глава 32
Нийл знал, что Шэрон плохо. Она его не обманула, когда сказала, что упала. Конечно, ее толкнул этот человек. Ему хотелось поговорить с Шэрон, но тряпка так туго стягивала ему рот, что он не мог выговорить ни слова. Гораздо туже, чем прежде. Ему хотелось сказать Шэрон, что она очень смелая, раз попробовала драться с этим человеком. А он так испугался, что не напал на него, когда он мучил мамочку. Но ведь даже у Шэрон, которая была почти такой же высокой, как этот человек, не хватило сил с ним справиться.
Шэрон объяснила ему, что попробует отнять пистолет у этого человека. Она сказала: «Не бойся, если услышишь, как я говорю, что брошу тебя. Я тебя не брошу. Но если я отберу у него пистолет, может быть, нам удастся заставить его выпустить нас отсюда. Мы с тобой одинаково ошиблись, и только мы можем спасти Рона Томпсона».
Голос у нее был такой странный, ворчащий, когда она пробовала говорить, и у него тоже, но все равно он сумел рассказать ей про это как Сэнди сказал, что он должен был спасти мамочку; как ему снился этот день; как ребята спрашивали, хочет ли он, чтобы Рона Томпсона поджарили.
И хотя говорить с повязкой на рту было трудно, когда он все это рассказал, ему стало легче дышать. Он понимал, о чем говорила Шэрон. Рона Томпсона убьют за то, что он мучил мамочку, а он ее не мучил. А Нийл сказал, что да. Но Нийл не нарочно врал. Это он и хотел сказать папе, когда человек его записывал.
А теперь ему надо быть осторожнее, дышать медленно через нос и не пугаться, и не плакать, потому что тогда он не сможет дышать.
Так холодно, а руки и ноги у него так болят! Зато внутри у него что-то перестало болеть. Шэрон придумает, как им убежать отсюда от этого человека, чтобы рассказать про Рональда. Или папа придет и выручит их. В этом Нийл был уверен. Он чувствовал дыхание Шэрон у себя на щеке. Его голова была прямо под ее подбородком. Иногда она как-то странно ойкала, словно ей было больно. Но ему было легче оттого, что он был притиснут к ней. Совсем как тогда, когда он был маленьким и иногда просыпался среди ночи от плохого сна, и тогда забирался в постель к мамочке и папе. Мамочка прижимала его к себе и говорила сонным голосом, чтобы он перестал «ерзать», и он снова засыпал, прильнув к ней.
Шэрон и папа помогут ему. Нийл прижался чуть плотнее к Шэрон. Жалко, что он не может сказать ей, чтобы она из-за него не беспокоилась. Он будет делать долгие медленные вдохи через нос. Как болят руки! Он решительно отогнал эту мысль. Он будет думать о чем-нибудь приятном о комнате на верхнем этаже и о лайонелских поездах, которые ему подарит Шэрон.
Глава 33
Бога ради, родная, почти полночь. Довольно Роджер беспомощно смотрел, как Гленда покачала головой. С испугом он заметил, что флакон с нитроглицериновыми таблетками у нее на тумбочке почти пуст. А утром он был полным.
Нет. Я вспомню. Я знаю, что вспомню, Роджер вот что давай попробуем так. Я расскажу тебе все, что делала в прошлом месяце. Я вспоминала его день за днем, но я что-то упускаю. Может быть, если я расскажу тебе