Вот это да!охнула Лиз. Неужели это правда?
Это свидетельство было документально зафиксировано, заверил американку отец Кайю.
Аманда, все мысли которой были о Кене, сменила тему:
А как же случаи исцеления?спросила она. Например, то, что произошло с Южени Труа. Как быть с этим?
Многие такие случаи не получили официального подтверждения. Вы привели великолепный пример. Южени Труа, двенадцатилетняя девочка, слепая с девяти лет. Приехала в Лурд из города Люз, пришла в грот, Бернадетта обняла ее, и девочка тут же прозрела. Вскоре после этого приходской священник из Люза признал, что Южени никогда не была полностью слепой. Она видела, хоть и плохо, и даже была способна выполнять работу. Так что никакого исцеления на самом деле не было, и кроме того, медицинские познания в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году были весьма ограниченны и примитивны.
Однако с тех пор наука шагнула далеко вперед,возразила Лиз, а случаи исцеления происходят до сих пор.
Аманда повернулась к Лиз и со знанием дела объяснила:
Это психосоматика. Излечиваются заболевания, возникшие из-за неврозов, потрясений и так далее. Человек внушает самому себе, что он может выздороветь, ивыздоравливает. Самогипноз, если угодно.
Совершенно согласен, согласился отец Кайю. Случаи исцеления действительно имеют место, но их не надо рассматривать как чудо. Священник с трудом поднял свою тушу со стула и навис над женщинами. Когда начались якобы чудесные исцеления и Лурд в одночасье стал известен всему миру, возникла некая проблема. Этой проблемой была сама юная Бернадетта, которая стала превращаться в легенду. Что с ней было делать? Если бы она продолжала появляться на публике после того, как закончились явления Девы, она могла бы попасться на каких-то неточностях, противоречиях, могла начать вести себя неадекватно, и все это, вместе взятое, подорвало бы легенду, на создание которой было потрачено столько сил. Поэтому хозяева тогдашнего Лурда сделали все, чтобы убрать ее из города и превратить в безликую монашенку. Они уговорили ее покинуть Лурд навсегда. Бернадетта решила отправиться в Невер и, приняв постриг, уединиться в женском монастыре Святого Жильдара. Однако, прежде чем она уехала, возник некий молодой человекаристократ, студент-медик. Он влюбился в Бернадетту и приехал в Лурд, чтобы предложить ей руку и сердце. Однако сама Бернадетта об этом так и не узнала. Ее пастыри дали наивному жениху от ворот поворот и спешно отправили Бернадетту в монастырскую келью.
Аманда и Лиз тоже поднялись.
Как по-вашему, удастся ли нам обнаружить что-нибудь интересное в Невере?
Не знаю, признался отец Кайю. Мне лишь известно, что наставница Бернадетты в монастыре, святая мать Возу, никогда не верила в видения Бернадетты. Она обращалась с молоденькой послушницей весьма жестко, чуть ли не садистски, поскольку считала ее пустышкой, уверенной в своей богоизбранности. Впрочем, я допускаю, что это были трудности самой матери Возу, а не Бернадетты. Так или иначе, все это происходило давным-давно. Я понятия не имею, какого мнения придерживаются о Бернадетте нынешние обитательницы монастыря в Невере. Вполне возможно, что они почитают ее, поскольку после своей смерти в тысяча восемьсот семьдесят девятом году она была причислена к лику святых.
Отец Кайю начал демонстративно наводить порядок на письменном столе. Было видно, что ему не терпится вернуться к исполнению своих обязанностей.
Вы можете съездить туда и сами все выяснить, сказал он напоследок.
Пожалуй, мы так и сделаем, ответила Лиз. Святой отец, я не могу найти подходящих слов благодарности за то, что вы уделили нам столько времени и нарисовали столь красочную картину персонажа, который нас интересует.
Ну что вы, не стоит благодарности, скромно заявил священник. Я хотел помочь и сделал все, что мог. Удачи вам обеим!
Женщины вышли в тусклый полдень, остановились на ступенях церкви, закурили и посмотрели друг на друга. Им обеим казалось, что после этого разговора, в котором они выступали как единое целое, они почти сроднились.
Ну и что ты обо всем этом думаешь?поинтересовалась Аманда.
А ты?вопросом на вопрос ответила Лиз.
Все это просто восхитительно, сказала Аманда, и, возможно, я попробую пересказать это Кену. Вот только
Только что?
Вот только у меня нет полного доверия к твоему толстому приятелю-попу. Мне пришло в голову, что в значительной степени его цинизм и злословие вызваны задетым самолюбием, обидой и завистью по отношению к Лурду и к тому, что Котре оказался в стороне от всей этой свистопляски с чудесами и паломниками.
Понятное дело, согласилась Лиз. Но это не уменьшает правдоподобности того, что он нам поведал.
Однако ты так и не сказала мне, что думаешь на самом деле, заметила Аманда.
Правда это или неправдаа я все же полагаю, что рассказанное отцом Кайю опирается на реальные основания, все это спорно и является не более чем исходным материалом, рудой. А мне нужны железные факты, чтобы представить Бернадетту шарлатанкой или сумасшедшей. Пока у меня нет неоспоримых доказательств этого, я не могу написать статью.
Наверное, ты права, согласилась Аманда.
Лиз стала спускаться по пологим ступеням к площади Жана Мулена и припаркованным на ней машинам. Аманда шла позади нее.
Нам нужно вернуться в Лурд до темноты, сказала Лиз. Когда мы туда приедем, я выясню, как добраться до Невера. У меня такое ощущение, что от Парижа до него ближе, чем от Лурда. Если мы хотим провести там завтрашний день, то выезжать нужно уже сегодня вечером. Ну так как, ты со мной?
Почему бы и нет?
Мы не имеем права упустить этот шанс, проговорила Лиз. Невер может дать нам ключ, который отопрет грот и покажет нам самый большой секрет Бернадетты Субиру.
Если он есть, этот секрет, заметила Аманда.
Ты что, шутишь?округлила глаза Лиз.
* * *
В жизни Микеля Уртадо не часто случались моменты, когда он испытывал столь сильную растерянность, как в тот вечер, когда он с трудом дотащился до гостиницы «Галлия и Лондон».
Трижды за этот день он потерпел неудачу в своих попытках установить взрыватель и заложить динамит возле грота. Медленно возвращаясь в гостиницу, Уртадо пытался проанализировать свои действия и понять причины провала.
В первой половине дня, неся в руке непрозрачный полиэтиленовый пакет с динамитом, он предпринял первую вылазку. Лавируя между бесчисленными пешеходами по улице Бернадетты Субиру, он дошел до угла, пересек улицу и влился в поток паломников, который тек по направлению к пандусу и далее спускался к святилищу. Однако, пройдя сотню метров, Уртадо остановился и застыл как вкопанный. Через головы идущих мимо людей он разглядел стоящих у начала пандуса жандармов и несколько бело-красных полицейских машин с синими мигалками на крышах. Полицейские просеивали паломников как сквозь сито, внимательно осматривали каждого человека, а некоторых останавливали и начинали о чем-то расспрашивать. Уртадо не знал, чем вызвано их присутствие, но они находились на том самом месте, где он видел их прошлой ночью. Хотя возможность того, что они остановят Уртадо и проверят содержимое его сумки, была ничтожно мала, рисковать Микель не мог, поэтому он развернулся и поплелся обратно в гостиницу.
Оказавшись в своем номере, Микель достал из чемодана колоду карт и принялся раскладывать бесконечный пасьянс «солитер», а когда этот карточный онанизм ему надоел, он взял томик Кафки в бумажном переплете, завалился на кровать и читал до тех пор, пока его не сморил сон.
Его разбудили звуки пения, раздававшиеся с улицы. Мимо гостиницы шла вечерняя процессия. Уртадо кинул взгляд на часы, стоящие на тумбочке. Пять тридцать. Оставалось только надеяться, что полицейские уже убрались с пандуса, закончив то, ради чего они туда приперлись.
Уртадо ополоснул лицо, вымыл руки, взял пакет с динамитом и во второй раз за этот день направился к бульвару Грота. Однако, дойдя до пандуса, он стал свидетелем той же самой сцены, которую наблюдал четыре часа назад: сбившиеся в толпу паломники громко возмущались из-за досадной задержки, а полицейские в форме тщательно фильтровали и осматривали каждого входящего на территорию святилища. И снова Уртадо не рискнул предпринять попытку пройти мимо стражей порядка.
Вернувшись в гостиницу в очередной раз, Уртадо почувствовал приступ голода и, оставив пакет в номере, спустился на лифте в обеденный зал, чтобы перекусить. Подойдя к столику на восьмерых, где за ним было зарезервировано постоянное место, Уртадо увидел, что его новая знакомая соседка, Наталия Ринальди, уже здесь и стул рядом с ней свободен. Он сел, поздоровался с Наталией и другими обедающимивсе они были французами, извинился за опоздание и сделал заказ.
Все сидящие за столом, включая Наталию, горячо обсуждали наиболее яркие случаи чудесных исцелений, произошедшие за последние десять лет. Уртадо эта тема не интересовала, поэтому он, не принимая участия в общей беседе, молча жевал и размышлял над тем, как проникнуть в святилище и при этом не попасться в лапы жандармов.
Уртадо осмелился заговорить с Наталией только после того, как остальные закончили ужинать и ушли, чтобы принять участие в вечерней процессии. Он предложил девушке проводить ее в номер, и она с благодарностью согласилась. Когда они поднимались в кабине лифта на второй этаж, Наталия спросила Уртадо, чем он сегодня занимался, и он наплел ей с три короба о том, как он якобы ходил по магазинам в поисках подарка для матери, живущей в Сан-Себастьяне.
Затем они вышли из лифта, и Уртадо, в свою очередь, осведомился у Наталии, где она провела день. «В гроте, конечно, последовал ответ. В гроте и в молитвах». Уртадо понял, что ему представилась удобная возможность узнать о причинах появления полицейского кордона у входа на территорию святилища, и он осторожно спросил у Наталии, не возникло ли у нее проблем, когда она шла к гроту. Девушка ответила, что никаких проблем не было, и поинтересовалась, чем вызван его вопрос. Уртадо рассказал ей о полицейском кордоне и о том, какая толкучка возникла из-за него у входа в святилище.
Когда они дошли до ее номера; Наталия вдруг вспомнила: да, действительно, в начале ужина некоторые из соседей по столу упоминали о чем-то в этом роде. Из их слов следовало, что жандармы проводили облаву на карманников и проституток.
Болтовня за столом могла быть полной чепухой, но все же это была хоть какая-то версия. Проводив Наталию, пожелав ей спокойной ночи и вернувшись в свой номер, Уртадо почувствовал себя гораздо увереннее.
Он решил предпринять еще одну попытку, которая, как ему казалось, должна была увенчаться успехом. Теперь, с наступлением темноты, полиция, наверное, уже выловила всех предполагаемых преступников, поток паломников иссяк и все встало на свои места. Однако после первых двух неудачных попыток Уртадо стал более осторожен и задумал сначала предпринять разведывательную вылазку, чтобы выяснить обстановку. Если все нормально, он вернется в гостиницу за динамитом, а там уже дело техники.
В третий раз он дошел до угла и в третий раз увидел все ту же сцену: едва плетущаяся очередь из паломников и заслон из полицейских, пропускающих людей по одному. При виде этой картины Уртадо впал в уныние, но сейчас с ним не было динамита, поэтому он мог подойти поближе и рассмотреть, что там, черт побери, происходит.
Он перешел дорогу, подошел к кафе «Ле Руаяль», сел за один из столиков, стоявших на тротуаре, и, заказав кофе, стал наблюдать за тем, что происходит у входа на территорию святилища. Через некоторое время картина начала проясняться. Полицейские останавливали только тех паломников и туристов, у которых были сумки или пакеты, проводили тщательный досмотр их поклажи и только потом пропускали их дальше. Странно, подумал Уртадо, какого черта они ищут? Ясно было одно: ему очень повезло, что он не попытался пройти внутрь с динамитом.
И вот теперь, растерянный, не зная, что предпринять, он возвращался в гостиницу. Взяв у стойки регистрации ключ от номера, он поглядел на пышнотелую дамочку-администратора, которую, кажется, звали Ивонна, и ему в голову пришла удачная мысль. Обычно служащим гостиниц известны все городские сплетни. Ивонна наверняка знает, что происходит, и он должен выяснить это у нее.
Он вернулся от лифта к стойке регистрации и, широко улыбнувшись, произнес:
Привет, Ивонна!
Добрый вечер, мистер Уртадо. А почему вы не присоединились к процессии?
Разговор начался очень удачно, и Уртадо не преминул воспользоваться представившейся возможностью.
Там сейчас не протолкнуться. Возле каждого входа дежурят полицейские. Кстати, вы не знаете, в чем дело?
Ну-у, протянула женщина и умолкла, явно не желая отвечать.
Улыбка Микеля стала еще более обворожительной.
Будет вам, Ивонна. Вы же все знаете!
Все не все, но кое-что знаю.
Так просветите бедного паломника.
Ну хорошо, только это секрет. Если вы обещаете, что это останется между нами
Буду нем как могила, клянусь Пресвятой Девой.
Не святотатствуйте, мистер Уртадо!
Простите, Ивонна. Обещаю угостить вас на этой неделе коктейлем. А если я не сдержу свое слово, то с меня два, нет, даже три коктейля.
Женщина встала и заговорщически перегнулась через стойку. Понизив голос, она заговорила:
Но вы ведь не нарушите свое обещание? Это действительно большой секрет. Я узнала его от своей ближайшей подруги, Мадлен, а онаот своего любовника, инспектора Фонтена, начальника жандармерии Лурда.
И что же за секрет он ей поведал?
Ивонна перешла на шепот:
Полиция получила сообщение о том, что на этой неделе террористы могут попытаться взорвать грот.
Сердце Уртадо учащенно забилось, и ему пришлось приложить усилие, чтобы его голос звучал ровно.
Я не верю, произнес он. Вряд ли кто-то может пойти на такое, тем более на этой неделе. Вы сказали «сообщение»?
Да, это был анонимный звонок. Никаких других подробностей инспектор не сообщил Мадлен. Но он расставил жандармов на всех подходах к гроту, и они обыскивают всех входящих. Ищут взрывчатку. Полицейские отнеслись к этому сообщению со всей серьезностью. Женщина заговорила еще тише:Более того, они проверяют всех иностранцев, остановившихся в городских гостиницах. Я не должна говорить об этом, но как раз сейчас полицейские проверяют и нашу гостиницу. Сюда прибыл сам инспектор, а с нимцелая толпа жандармов. Они взяли ключи и обыскивают все номеpa, даже те, постояльцы которых в данный момент отсутствуют.
Во рту у Уртадо пересохло.
Полиция в гостинице?
Ну да, я же говорю! Они начали с первого этажа примерно четверть часа назад.
Уртадо потряс головой.
Не могу поверить! Полиция устроила облаву в Лурде, да еще в такую неделю, как эта!
Ивонна пожала плечами:
Психов всегда хватает.
Спасибо, что рассказали, Ивонна. С меня коктейль.
Уртадо повернулся, чтобы уйти, но остановился и снова обратился к женщине-администратору:
Кстати, забыл вам сказать. Я должен на пару дней уехать из города. У моего друга день рождения, и я хочу его навестить. Но номер оставьте за мной. Да, и если полиция поинтересуется, почему двести шестой свободен, скажите им, что он занят, хорошо?
Никаких проблем.
Уртадо пошел к лифтам, пытаясь двигаться непринужденно, но на самом деле его ноги были словно налиты свинцом. Он был раздавлен осознанием того, что произошло. Микель почти успел забыть про вчерашний звонок Хулии из Сан-Себастьяна. Она призналась, что сообщила их лидеру Августину Лопесу о том, куда и зачем поехал Микель. Он отказался подчиниться приказу Лопеса немедленно вернуться в Сан-Себастьян, а Хулия предупредила его, что в таком случае Августин сделает всё, чтобы помешать ему. И вот этот сукин сын Августин анонимно позвонил в полицию Лурда и предупредил их о возможном теракте.
Теперь Уртадо во что бы то ни было нужно добраться до своего номера на втором этаже раньше, чем туда войдет полиция. Он должен избавиться от взрывчатки. Но это очень опасно!
Он почувствовал, как от правой брови потекла струйка горячего пота.
А лифт все не приходил.
* * *
Войдя в свой номер, Уртадо захлопнул дверь и, задыхаясь, прислонился к ней спиной.
Несколько минут назад он осторожно высунул голову из открывшейся кабины лифта и осмотрел коридор второго этажа. Он решил, что если увидит там полицейских, то немедленно спустится вниз, сядет в машину и сбежит из города. Возможно, у него будет преимущество по времени, прежде чем они найдут в его номере взрывчатку с детонатором и объявят его в розыск.
Однако коридор оказался пуст. По крайней мере, сейчас ему ничего не грозило. В эти секунды, каждая из которых казалась нескончаемой, Уртадо лихорадочно соображал, что делать дальше. Он метнулся к своему номеру, отпер дверь и ввалился внутрь.
Резкими толчками выталкивая воздух из легких, он стоял, пытаясь отдышаться и привести в порядок мысли. Первым делом нужно забрать все компоненты бомбы и убраться как можно дальше отсюда. А что потом? Другая гостиница? Меблированные комнаты? Нет, он и там не будет в безопасности. Он может сесть в арендованную машину и вообще уехать из Лурда в какой-нибудь из соседних городков, в По, например. А потомвернуться в Лурд, выяснить обстановку и чуть позже, когда полиция прекратит бесплодные поиски террористов, решив, что анонимный звонок был просто хулиганской выходкой, съездить за динамитом и довести дело до конца.
«Чтоб ты сдох, Августин Лопес!беззвучно прокричал он. Я сказал, что тебе не удастся остановить меня, и так тому и быть!»
Но для начала нужно оказаться как можно дальше от гостиницы. Отлепившись от двери, Уртадо взял чемодан, бросил его на кровать и открыл. Утрамбовав свои пожитки, он освободил достаточно места для динамитных шашек и, побросав их в чемодан, сунул туда же детонатор, электрические провода и прочие детали, необходимые для изготовления адской машины. Он огляделся, желая убедиться, что ничего не забыл, потом вспомнил о зубной щетке и бритве, заскочил в ванную, схватил их, запихнул в чемодан и, закрыв крышку, запер замки и крепко затянул ремни.
Больше нельзя было терять ни секунды.
Подхватив чемодан с кровати, Уртадо подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор. Пусто. Время пока еще играло на его стороне. С облегчением выдохнув, он вышел в коридор, закрыл за собой дверь и быстрым шагом направился к лифту. Он надеялся на то, что кабина все еще стоит на втором этаже, но его надежды не оправдались. На кнопке вызова горел огонек. Лифт был занят. Оставалось одновоспользоваться лестницей пожарного выхода. Однако когда он вышел на лестничную площадку, снизу послышались голоса, переговаривающиеся на французском. Свесившись через перила, Уртадо увидел этажом ниже синие мундиры жандармов. Они поднимались наверх.
Оказавшись в западне, Уртадо не запаниковал. За годы подпольной борьбы в Испании ему доводилось попадать и не в такие передряги. На раздумья времени не оставалось, теперь все его действия были подчинены инстинкту выживания.
Он кинулся обратно к своей комнате, но остановился перед соседней дверью под номером 205. Оставалось надеяться лишь на то, что его соседка не рискнула еще раз самостоятельно отправиться к гроту.
Уртадо трижды постучал в дверь, однако ответа не последовало. Он собрался постучать еще раз, но тут из-за двери донесся какой-то шорох.
В коридоре уже слышались тяжелые шаги, когда наконец прозвучал голос Наталии:
Кто там?
Приблизив губы почти к самой двери, он прошептал:
Наталия, это я, Микель. Микель Уртадо. Я Мне нужна помощь. Впустите меня, пожалуйста.
Коридор заполнился французской речью, и в тот же самый момент дверь номера 205 приоткрылась. Уртадо скользнул внутрь, закрыл дверь за собой и запер ее. Затем он обернулся и увидел Наталию в почти прозрачной короткой ночной рубашке без рукавов. Сейчас на ней не было черных очков, ее невидящие глаза были устремлены в его направлении.
Микель, это вы?спросила она.
Да, это я.
Он поставил чемодан на пол у стены.
У вас был такой встревоженный голос С вами все в порядке?
Он сделал шаг вперед и взял девушку за руку.
Я попал в беду, Наталия. Местная полиция поднята по тревоге. Они ищут какого-то террориста и обыскивают отель, номер за номером. Только что они поднялись на наш этаж. Если жандармы найдут меня, баска, они могут решить, что я и есть тот самый подозреваемый, который им нужен, и тогда мне грозят крупные неприятности. Мне нужно где-нибудь спрятаться. У вас тут есть какой-нибудь укромный уголок?
Микель, беспомощно проговорила она, я даже не знаю, как выглядит эта комната.
Лихорадочно ища спасения, Уртадо совсем забыл о том, что девушка слепа.
Он огляделся и понял, что спрятаться негде: четыре стены и неглубокий стенной шкаф для одежды.
Может быть, в ванной?предположил он. В душевой кабинке?
Девушка отрицательно покачала головой.
Нет, туда они заглянут в первую очередь. Вдруг ее лицо оживилось. Я знаю, как поступить, сказала она. Делайте, что я скажу, и не спорьте. Раздевайтесь.
Что?ошеломленно переспросил Уртадо.
Вы что, стесняетесь? Ах ты, господи! Я же все равно вас не вижу. Раздевайтесь поскорее, залезайте в кровать, накройтесь одеялом и притворитесь спящим. Одежду повесьте на стул.
Я принес с собой чемодан
Чемоданпод кровать!
Уртадо схватил чемодан и засунул поглубже под кровать, так чтобы его не было видно от двери.
Свет в комнате горит?спросила Наталия.
Да, люстра.
Выключите.
Уртадо выключил верхний свет.
Но горит еще ночник у кровати.
Его оставьте. Вы уже раздеваетесь?
Сейчас разденусь.
Он снял вельветовую куртку, расстегнул рубашку, стащил ее и повесил на стул. Затем сбросил с ног туфли, расстегнул брючный ремень и, неуклюже прыгая на одной ноге, вылез из брюк, которые отправились следом за рубашкой на спинку стула. Уртадо остался стоять в трусах и носках.
Готово, сообщил он, я разделся.
Залезайте под одеяло. Закройте глаза, будто вы спите.
Он сделал все, как велела Наталия, и увидел, что она идет к нему. Подойдя, девушка присела на край кровати.
Я лягу рядом с вами, сказала она. Запомните, мымуж и жена. Когда жандармы постучат, я сама открою им дверь. Притворитесь спящим, а остальное я беру на себя.
Она легла под одеялом рядом с ним, и Уртадо ощущал тепло, исходящее от ее молодого тела. В иной ситуации его реакция была бы типично мужской, но в данный момент было не до эротики. Уртадо был слишком напряжен, чтобы думать о чем-то другом, помимо грозящей ему опасности.
У меня обостренный слух, прошептала Наталия, и сейчас я уверена, что они совсем близко. Закрывайте глаза, лежите смирно и предоставьте остальное мне. Я ведь раньше была актрисой.
Страх тугим комком застрял в горле Уртадо, почти душил его, однако Микель лежал неподвижно, изображая из себя бревно и ожидая стука в дверь.
Он раздался через пару минуттри резких удара в дверь. Мужской голос проговорил по-французски:
Есть кто-нибудь в номере? Если да, откройте дверь. Это полиция.
Наталия села в кровати.
Да, я здесь, откликнулась она. Я сплю
Открывайте, это жандармы. Мы опрашиваем всех постояльцев отеля. Вам не о чем волноваться.
Уже иду, крикнула Наталия. Одну секунду.
Уртадо натянул одеяло до подбородка и зажмурил глаза. Он слышал, как девушка обошла кровать и прошлепала босыми ногами к двери. Затем щелкнул замок, скрипнула дверь, и на пол комнаты легла полоса света из коридора.
Приоткрыв один глаз, Уртадо увидел Наталию в просвечивающей ночной рубашке и двух полицейских, стоящих в коридоре. Тот, что был постарше, заговорил извиняющимся тоном:
Яинспектор Фонтен из комиссариата полиции Лурда. Приношу извинения за то, что потревожил вас столь бесцеремонным образом, мадам, но это дело чрезвычайной важности. К нам поступил сигнал о готовящемся террористическом акте, и мы восприняли его со всей серьезностью. Теперь с помощью наших коллег из По и Тарба мы осматриваем все гостиницы города.
В городе террористы?переспросила Наталия, и в ее голосе прозвучал искренний испуг.
О, вам нечего бояться, мадам. Мы подняли на ноги всех наших людей. Скажите, вы одна в номере или здесь есть кто-то еще?
Мой муж. Бедняжка, он так устал после долгого перелета, что сейчас спит без задних ног. Но если вам необходимо задать ему какие-то вопросы, вы, разумеется, можете войти и разбудить его. Или вы хотите обыскать комнату? Сколько вас? Я не вижу
В ее голосе прозвучала щемящая беспомощность.
Уртадо услышал другой, более высокий мужской голос. Вероятно, он принадлежал второму полицейскому.
Инспектор, проговорил он, по-моему, юная дама слепа.
К сожалению, вы правы, грустно подтвердила Наталия. Я приехала в Лурд, надеясь получить помощь от Непорочной Девы, но, если вы считаете нужным
Ну что вы, мадам, прервал ее голос инспектора. Простите нас ради всего святого. Я уверен, что вы не тот террорист, которого мы ищем, неуклюже пошутил он.
И мой мужтоже, холодно проговорила Наталия.
Без сомнения, сказал инспектор. Извините, что пришлось вас разбудить. Мы пойдем дальше, а вы отдыхайте. Спокойной ночи.
Уртадо услышал, как они двинулись дальше по коридору, и открыл глаза. Наталия заперла дверь. В полумраке Уртадо видел, как она отыскивает путь к кровати.
Ну как?с гордостью в голосе спросила она.
Уртадо перекатился на спину и отбросил одеяло.
Браво! Вы были неподражаемы, Наталия!с неподдельным восхищением ответил он и добавил:Я никогда не видел представления лучше.
Девушка прилегла на кровать, положила голову на подушку и улыбнулась.
Это было несложно, да и особого актерского мастерства тут не требуется. Люди всегда смущаются и чувствуют себя неловко, общаясь со слепыми. Она помолчала, а затем снова заговорила:А вы
Чувствую ли я себя неловко, общаясь с вами? Нет, ни чуточки.
Я хотела спросить о другом. Не тот ли вы человек, которого ищут? Вы, случаем, не террорист?
По крайней мере, не в том смысле, который они вкладывают в это слово, хотя полиция, вероятно, считает меня таковым. На самом деле
Вы вовсе не обязаны отчитываться передо мной.
Яборец за свободу своей родины, Страны Басков.Его взгляд остановился на точеном бледном лице девушки, обрамленном волосами цвета воронова крыла. Вы меня боитесь?
Как я могу бояться человека, который спас меня от насильника?
То, что я защитил вас, было совершенно естественно. Я бы никому не позволил обидеть вас.
И точно так же я не позволю обидеть вас.
Вы просто чудо, Наталия!Он повернулся к ней, приподнялся и облокотился на подушку. Я хочу еще раз поблагодарить вас.
Уртадо нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку, но в этот момент девушка повернула голову, и поцелуй пришелся в ее теплые нежные губы.
Уртадо отпрянул назад, отбросил свой край одеяла и сел на кровати.
Куда вы собрались, Микель?
Я, пожалуй, оденусь и оставлю вас. Мне нужно уходить.
Микель Наталия протянула руку и ухватилась за его запястье. Не надо! Это слишком опасно. Да и куда вы пойдете?
Пока не знаю, но, оставаясь с вами, я подвергаю вас опасности.
Нет, покачала головой Наталия, еще крепче сжав его руку. Вас могут остановить в коридоре, в вестибюле, на улице, и что тогда? Я не позволю вам так рисковать. Вы можете остаться здесь до утра, а там видно будет. Если опасность не минует, побудете здесь до того момента, когда можно будет выйти.
Уртадо колебался.
Ну-у
Я прошу вас!
Он накрыл ее руку своей ладонью.
Ну хорошо. Тогда я лягу на полу.
Не глупите! Вы можете остаться здесь, на кровати, со мной.
Уртадо онемел от прямоты этого предложения. Ни от одной из женщин, с которыми он имел дело в Испании, он не слышал ничего подобного.
Вы уверены в моей порядочности?спокойно спросил он.
А вы уверены в том, что мне нужна эта ваша порядочность?просто ответила Наталия.
Она отбросила одеяло и села на кровати. Одним движением сняв через голову ночную рубашку, девушка швырнула ее на пол и, совершенно обнаженная, повернулась к нему. Микель смотрел на ее небольшие, но идеальные по форме груди, плоский живот, округлые бедра, курчавые волосы на лобке, и у него кружилась голова. Он сидел, утратив способность двигаться и говорить.
В чем дело, Микель? Тебя смущает моя слепота?
О господи, нет
Вот и правильно. Сейчас мне не нужно видеть, достаточно чувствовать.
Она протянула к нему руки, и Уртадо сорвал с себя трусы, встал на колени и обнял девушку. Он дрожал как в лихорадке, и Наталия почувствовала это.
Ты весь дрожишь, Микель. Из-за чего? Из-за полиции?
Из-за тебя, выдохнул он, прижимаясь к ней еще крепче, чувствуя кожей ее набухшие соски и ощущая, как твердеет его естество.
Губы девушки оказались возле его уха.