Лера остановилась, смущенно улыбнувшись, и предложила позавтракать вместе.
Денис не отказался. С тех пор он вообще никогда ни от чего не отказывался.
Лера выплакалась минут за десять. Достала пузырек успокаивающего, высыпала три пилюли (по рецепту положено было пить одну в день, но сейчас-то какая разница?), проглотила, запив остывающим кофе. Взяла со стола пару кубиков сахара и как есть, в ночном халате и тапочках, вышла из квартиры.
В старом подъезде на всех этажах воняло мочой. Сквозь замызганные, покрытые паутиной окошки на лестничных пролетах тянуло холодом. Кто-то привязал к батарее около почтовых ящиков велосипед, и у этого велосипеда уже не было переднего колеса.
Лера вышла на улицу, под осенний ветер и накрапывающий дождь. Лето боролось с осенью, упорно отстаивая периметр. Впрочем, осталось недолго. Вокруг шумели деревья, район был хорошо засажен еще с конца прошлого векапанельные пятиэтажки летом тонули в зелени, а сейчас были завалены гниющими листьями. Через дорогу раскинулась небольшая и неухоженная парковая зона, где чуть ли не раз в месяц находили очередного окочурившегося наркомана. В этой же парковой зоне, ближе к обочине дороги, раскинулись ларьки с шаурмой, сигаретами, газетами. Лера направилась туда.
Знакомый продавец дал ей в долг пачку сигарет и зажигалку. Лера тут же закурила, прикрыв глаза от краткого удовольствия. Попыталась понять, от чего ей прямо сейчас стало вдруг лучшетаблетки подействовали или никотин заставил выбросить очередную порцию дофамина? Возможно, и то и другое.
Я в заднице,сказала Лера самой себе.
В кармане завибрировал телефон. Лера выудила его и увидела на экране лицо Дениса. Он улыбался на этой фотографии: уверенный, молодой, чуть небритый. В черных очках отражалась лераесли приглядеться.
Номер был рабочий. Денис не звонил ей с домашнего, а рабочий телефон не приносил домой. Он оставлял его в машине. В багажнике. В аптечной коробке. В офисном портфеле.
А где лежал телефон сейчас?
Соединение.
Алло?
В трубке молчали.
Алло? переспросила Лера, чувствуя, как холодеет в затылке. Кто это? Ответьте. Это по работе? Алло?
Связь оборвалась. Лера несколько секунд разглядывала погасший экран, на котором распустилось несколько капель дождя.
Когда она перезвонила, телефон Дениса был уже отключен.
Глава вторая.
В салоне автомобиля было душно, но зябко. Не работал кондиционер. Зато жарил подогрев сидений.
Я сдохну где-нибудь на обочине дороги, как настоящий контркультурщик, сказал Пашка.
Он развалился на заднем сиденье и, приоткрыв окно наполовину, курил. Судя по запахусамокрутку с каким-то дорогим табаком. Пашка презирал сигареты (особенно электронные), точно также как презирал готовый фарш, молотый кофе и презервативыпро последнее Лера знала особенно хорошо.
Одет Пашка был в потертую камуфляжную форму, со значками на груди («За любовь и верность», «Против войны», «Панки живы!»), с выцветшей георгиевской ленточкой, приколотой к нагрудному кармашку. Пашка старательно поддерживал образ матёрого и видавшего виды мужика, того самого, который ходил на медведя с голыми руками, отлично разбирался в оружии и ориентировании на местности, сто раз перепрошел первую часть «Сталкера» и отлично подготовился к возможному апокалипсису. Образ ему шел, с оговорками.
Именно он, многолетний друг, единственный сейчас близкий человек, вытряхнул Леру из тесной коробки квартиры, уговорив съездить на похороны. Лера не хотела, да и не понималазачем ехать? Для чего? Но Пашка (всеведущий человек!) привел довод: вы были близкими людьми, настолько близкими, что он не простит, если не придешь. Впрочем, в загробную жизнь Пашка не верил, так что от его слов попахивало цинизмом.
Автомобиль тряхнуло на повороте, почти сразу пришлось объезжать перегородивший полдороги дряхлый ствол с гниющей шапкой листьев.
Лера вспомнила, как гуляла часто с Пашкой в лесу много лет назад. Почти сразу же после того, как выбралась из клиники и стала приучать себя жить обычной жизнью. Пашкина инициатива, кстати. Вправлять мозги и приводить в чувство он умел.
Каждую субботу в семь утра они выезжали из города в любую погодупод проливным дождём или под палящим солнцем. Продирались сквозь тучи мошкары или отбивались от ветра. Тряслись от холода или изнывали от жары. Неизменно. Пашка называл эти походы «терапией» и терпеливо объяснял Лере нюансы прогулок по лесу, учил понимать местность, заставлял запоминать маршруты вокруг кооперативного посёлка, где стоял дачный дом её семьи, и не забывал напоминать, что это все ради ее же блага, чтобы вытащить из депрессии, понимаешь? Это лучше, чем сидеть без дела в своей квартирке и пялится в монитор. Пашка, как всегда, был прав.
Тут налево, мать, произнёс он.
Лера свернула, проехала через небольшой пролесок. Справа и слева растянулись железнодорожные пути. На кладбище можно было попасть только по этой грунтовой дороге, параллельно которой вилась вытоптанная сотнями ног тропинка.
Почти сразу за пролеском дорога заканчиваласьтянулись две колеи примятой травы. Еще через две сотни метров начиналась гравийная стоянка. Туда Лера и свернула.
Автобуса еще нет, рановато,сказал Пашка, щурясь от редких лучей солнца, пробившихся сквозь низкие серые облака. Как думаешь, под дождь попадем?
Лера припарковалась и тоже закурила. За ночь уже высосала штук семь сигарет и выпила две чашки крепкого кофе. В пять утра забылась быстрым сном, когда не разобрать, где явь, а где грёзы, потом проснулась со знакомым ощущением безнадеги. Такое уже случалось раньшеи довольно частоно нынешнее ощущение было самым сильным за год или даже два. Хотелось наглотаться таблеток и уйти в сновидения навсегда. Спасаясь от щемящего чувства, Лера выскочила на улицу и наворачивала километры на машине вокруг дома, пока не рассвело. Потом дозвонилась Паше и вывалила на него столько информации, сколько не вываливала, наверное, никогда. Он, стоит отдать должное, соображал быстро, втолковывал уверенно и как-то незаметно продавил решение ехать на похороны. Без него Лера бы не поехала.
Я влипла,сказала она, поглядывая на Пашку в зеркале заднего вида.
О, эта спасительная привычка делиться с другом проблемами.
Он пожал плечами и спросил:
Насколько сильно?
Трахалась с женатым парнем. Понимаешь, мы как кролики. Целый год.
Паша снова пожал плечами.
Я не мастер утешать или вправлять мозги, да? Но я тебя хорошо знаю. После того, что случилось, трахайся с кем хочешьникто не осудит.
Он имел в виду наркотики, депрессию, алкогольную зависимость, съемки в порнодлинный вонючий шлейф, тянущийся с две тысячи девятого года.
Этот парень, с которым я встречалась, умер позавчера утром. Это Денис, про которого я рассказывала. Муж моей старшей сестры. Накуролесила, да? А потом мне позвонили с его рабочего телефона. И молчали в трубку.
Пашка неопределенно хмыкнул.
Ты как каучуковый мячик, который бросили в комнату, полную стеклянной посуды, сказал оен. Я даже не знаю, жалеть тебя или нет.
Не надо жалеть. Зачем ты меня вообще уговорил приехать?
Пашка пустил дым носом.
Потому что вы родственники,сказал он. Не скажу, что вы дружно и тесно общались, но есть такой странный парадокс в этом мире: смерть объединяет и уравнивает. Сечёшь, о чем я? Когда ты валялась в клинике после смерти ребенка и нервного срыва, сестры приезжали к тебе. Когда Вика вляпалась в ту неприятную историю с мужемвы тоже помогали. Всё закономерно. Круговорот родственников в природе.
У тебя самокрутка с коноплей?
Нет. Просто немного выпил рано утром. Не думал, что ты позвонишь. Но суть проста: как бы кто себя ни вел, на кладбище все едины. Скорбь и слезы на лицах, неторопливые движения, мысли о смерти. Вон, смотри, первые похоронные ласточки.
Он кивнул в сторону тропинки. Из-за кустарника показалась пешая процессиянесколько пожилых людей, одетых в черное, элегантное. Дальние родственники Дениса или вроде того.
Они печальны,продолжил Пашка, потому что прожили долгую жизнь и понимают, что смерть близка. А чьи-то похороныэто еще один кирпич в их дороге на ту сторону.
Ты меня вгонишь в ещё больший стресс.
Моя дорогая, стрессэто реакция организма на что-то новое. Так что переживешь. Не в первый раз.
Уж поверь, я постараюсь.
Лера вышла из салона, во влажную духоту осеннего утра. Свет был рассеянный, тяжелый, от него болели глаза. Ощущалось скорое начало грозы. Пожилые людидве бабушки и дедушкапомахали ей. Лера ответила.
Невыносимо захотелось уехать. А ещё она поняла, что скоро увидит Дениса мертвым, в гробу.
В её воспоминаниях он застыл на пороге квартиры, посылая привычный, почти традиционный воздушный поцелуй на прощание. Кто же знал, что они действительно видятся в последний раз?
Пашка тоже выбрался на улицу, тяжело дыша, не выпуская из пухлых губ самокрутку. Когда-то Пашка был спортивного телосложения, «качок», мечта всех девчонок местного юридического института, холёный парень с модной стрижкой, умный и начитанныйна коне! Сейчас он мог соблазнить разве что библиотекарш. У него появилось пивное брюшко, нависающее над портупеей, постоянно краснели щеки, была одышка, а еще из горла то и дело вырывался хриплый кашель, как у туберкулезника. Острый ум, конечно, остался. Но кто его ценит в современном обществе?
Напомни, когда ты забросил тренировки? спросила Лера.
Как только понял, что смысл жизни в другом,ответил Паша. Красивое тело не важно. Если хочешь, можно сдохнуть в любой момент. А ты все еще бегаешь по утрам?
Иногда надоедает. Но стараюсь держать себя в тонусе.
Смотри,сказал Паша. Главная процессия.
Из пролеска, громыхая, выкатил зеленый глазастый «ПАЗ». Следом за ним еще несколько машин. Лера увидела черный «Лексус» Дениса. Формально он принадлежал жене, но Денис любил хвалиться, что куплен «Лексус» был на его деньги. Теперь вот жизнь расставила все по местам.
«ПАЗ» с хрустом заехал на гравий, сделал полукруг, остановился боком к сторожке. Сразу началась какая-то размеренная, неторопливая суета. Из автомобилей высыпались людивсе в черном, траурномрабочие вытаскивали гроб, кто-то выудил из автобуса стулья и понес их за забор с колючей проволокой, лавируя среди надгробных плит и крестов. Кто-то стал вынимать пластиковые букеты и венки, развевающиеся ленты с надписями. Похороны всегда чем-то напоминают свадьбы. Только никто никуда не торопится.
Лера, вытянув шею, пыталась разглядеть лицо Дениса в гробу. А затем увидела Нату и отца.
Ната была в строгом темном платье, в темных же очках и в перчатках. Выглядела изящно, как будто приехала сниматься в кино.
«Макияж подбирала полночи,подумала Лера отстраненно. Чтобы выглядеть идеально»
Ната медленно повернулась к Лере. Острый подбородок, тонкие губки, откорректированный замечательный носик. Лера взмахнула рукой, улыбнулась, хотя тут же поняла, настолько глупо и нелогично выглядят и взмах, и улыбка. Ната не отреагировала. Просто смотрела сквозь черные стекла очков, похожие на две ямы, заполненные грязью.
Конечно, это она звонила позавчерашним утром. Кто же ещё?
Ната знает, с кем Денис регулярно встречался. Она увидела переписки в социальных сетях и мессенджерах. Все эти «люблю», «когда встретимся», «соскучился». Фото, смайлики, копипасты Денис не удалял истории из рабочего телефона, был слишком самоуверенным. Лера как-то пыталась его убедить, но Денисо, непреклонный сердцеедотшутился и убедил её, вечную паникершу, дующую на воду, что всё будет в порядке.
В копчике зародилась ноющая боль, перекинулась на позвоночник и стремительно взобралась к затылку. Лера отвернулась, не выдержав. Затряслись кисти руктак всегда случалось, когда она нервничала. Подступающие приступы паники.
Пойдем,сказал Пашка. Надо поздороваться и выразить скорбь.
Я не могу. Я не пойду. Посижу здесь, хорошо? Лера открыла дверь автомобиля.
Это неправильно, даже если будет тяжело.
Ты не понимаешь.
Прекрасно понимаю. Десять лет назад ты бы сбежала отсюда, поскуливая от испуга. Но сейчас ты взрослая и храбрая женщина. Так что переживешь. Некоторые момент в жизни нужно пережить.
Пашка всегда был такойнудный и настойчивый. Вколачивал правильные слова, как гвозди в доску. За это Лера его и ценила. Подозревала даже, что без Пашки не стала бы такой, как сейчас.
Мимо Леры шли люди, которых вдруг оказалось невероятно много. Рядом вдруг оказалась младшая сестра Вика, худенькая, скуластая, с длинным носом, характерным для всей семьи. Года два они не виделись точно. Ещё одна оборванная родственная связь.
Привет, сестрица,сказала Вика, положив ладонь с тонкими пальцами Лере на плечо. Грустно, не правда ли? Теперь мы снова втроем и без мужей. Как в старые добрые времена.
У меня его никогда и не было,брякнула Лера.
Значит, ты умнее всех нас, Вика ухмыльнулась. Познакомишь с другом?
Вы виделись. Это Пашка.
Это Лера у тебя жила после смерти дочери? Вика протянула руку, и Пашка ее пожал. Точно, вспомнила. Потертая армейская куртка, как и десять лет назад. Что-то никогда не выходит из моды.
Болтливость тоже всегда в моде, не остался в долгу Пашка.
Вика хихикнула в кулак, оглядываясь по сторонам. Сказала:
Вы были бы отличной парой. Оба острые на язык, дерзкие. Папа бы вас не понял совершенно но я бы, наверное, даже приходила в гости.
У Вики был пунктик насчет семьи. Иначе и не назвать. Она, видимо исполняя роль младшей дочери, свято чтила традицииухаживала за стареющей матерью, навещала родителей каждые выходные, ездила с ними в загородный дом, собирала близких родственников на праздники. Даже Лера со своим бунтарским прошлым оставалась для нее членом семьи. Вика была единственной, кто каждый четверг навещал ее в психоневрологическом диспансере много лет назад.
Бедная Ната, сказала Вика. Внезапная смертьэто всегда катастрофа. Хорошо хоть мой умер уже после развода. Не так обидно.
Прозвучало максимально цинично, заметил Пашка.
Так и есть. Я вычеркнула его и семьи и из жизни. А потом он вычеркнул себя сам. Вика ухмыльнулась. Зато последний парень до сих пор просится обратно. Я его месяц назад выгнала, с вещами. Надоел. А он жениться хочет, представляете?
А ты что?
Вика вздохнула, деликатно поджав губы, сказала:
Я размышляю. Надо бы вернуть, конечно. Хотя бы ненадолго. Секса хочется нормального и ещё домашнего тепла Нате, на самом деле, повезло. Сколько они прожили вместе? Лет восемь, кажется. Не добрались до серьёзного кризиса отношений. Самый сокконфеты, цветы, трахались, наверное, как кролики. А потомрази можно нового мужа искать, без хлопот и забот.
От неё разило алкоголем. Лера вспомнила, что сестра пристрастилась к выпивке сразу после развода. Вроде бы где-то лечилась, но не особо успешно. Хотела ли вообще вылечиться? Может быть и нет.
Такой молодой, а уже проблемы с сердцем,продолжила Вика, задумчиво. Странно это. Совсем о себе не заботился.
Он занимался спортом,вставила Лера.
Тебе откуда знать, дорогая? хмыкнула Вика. Вы сколько раз вообще виделись с Денисом? Как по мне, он себя сильно не берег. Постоянно ел мучное, носился на свои корпоративные вечеринки, слеты, по командировкам мотался. Вот и аукнулось.
Не знала, что он болел.
Это потому, что тебя не было ни на одном семейном дачном ужине. Была быузнала. Я тебе зачем приглашения присылаю каждый раз? Наведайся как-нибудь.
Ты знаешь, как к этому относиться папа.
Или ты просто слишком гордая, чтобы понять очевидные вещи. Он тебя простит, если придешь.
Если бы мне было нужно его прощение
Гроб уже занесли за забор. Вика отвлеклась, заторопилась.
Мне пора, помогаю Нате справиться с горем. Не забывай, сестрица. Родственники все же. И подумай о том, что я сказала. Самое время. Горе сплачивает людей.
За гробом, увидела Лера, шел папаВасилий Ильич. Он нёс деревянный крест, неловко удерживая его на вытянутых руках, будто не знал, как лучше взяться. Выглядел папа нелепо, потому что был большого роста и крепкого телосложения, оделся по форме, как положено, а вот офицерскую фуражку повернул козырьком влево, чтобы не мешала.
За ним торопились двое подчиненных из воинской части. Тоже в военной форме и тоже нелепые.