Ночная дорога разматывается между фар серой ковровой дорожкой я еду получать очень специфическую награду, и на церемонии будет лишь два зрителя, один из которых унесет увиденное с собой в могилу.
Тарабаню пальцами по рулю, под ложечкой покалывает, я на секунду пугаюсь, что те суши могли быть несвежими и сейчас меня замутит и все сорвется. Но тут же вспоминаю, что такое уже бывало, это простое волнение, и с ним надо смириться. Хм. А не теряю ли я хватку? Нужно чаще практиковаться. А то в один не прекрасный день я провалю все к чертям собачьим из-за того, что слишком разнервничаюсь.
Через полчаса сворачиваю в спальный район, где рядом с одной из новостроек тянется череда старых гаражей. Оставляю свой мерседес на платной парковке и иду пешком до своего гаража. Я купил его пару лет назад у местного алкаша, и держу там свою рабочую машину недорогую, неприметную, но приличного вида, на такой обычно ездит средний класс, почтенные отцы семейства.
Железная дверь со скрипом открывается, меня окатывает затхлым запахом пыли и машинного масла. Я зажигаю старую лампу, прикручиваю новые номерные знаки, протираю стекла. Тут же переодеваюсь джинсы, свитер, куртка, все из масс-маркета. Я должен полностью соответствовать легенде.
На зеркале заднего вида болтается елочка, на приборной панели три иконки. Отлично. Погнали.
Я заранее выбрал место охоты. Третьесортный ночной клуб далеко от центра, куда ходят отчаявшиеся приезжие девчонки, обычно не первой свежести, работающие в сфере обслуги или торговли, и кого не пускают в заведения с дресс-кодом и фейс-контролем.
Я паркуюсь подальше от выхода, чтобы не сильно отсвечивать. Из клуба регулярно выходят шумные компании парней и девчонок, прыгают в такси или идут к остановке, но мне нужна одинокая девушка. Приходится ждать минут сорок, прежде чем я наконец вижу подходящую кандидатуру.
Ей лет тридцать, и она явно навеселе. На ней короткий пуховик, блестящие сапоги на высокой шпильке. Не богиня, конечно, но это временно. Скоро я сделаю из нее святую. Я плавно трогаюсь с места и притормаживаю возле нее. Опускаю пассажирское стекло:
Девушка! Вас подвезти?
Она тут же отмахивается, не глядя в мою сторону:
Отвали!
Девушка, я же от чистого сердца, я стараюсь говорить с развязной галантностью. Садитесь, прокачу за номер телефончика.
Мое предложение заинтересовывает незнакомку. Она поворачивается в мою сторону и пытается разглядеть меня в темноте салона.
Ну как? улыбаюсь я. На маньяка не похож?
Девушка прыскает со смеху и продолжает разглядывать меня.
Хотите, дам себя обыскать?
Это окончательно убеждает ее в том, что я славный малый со спермотоксикозом.
Так что? Куда вас везти?
Тут три остановки, недалеко, она кокетливо поднимает плечико, затем оглядывается назад и кричит кому-то:
Алина, ну ты где там застряла? Я нашла нам попутку. Давай бегом.
Я смотрю по направлению ее взгляда и вижу вторую женщину, очевидно ее подругу, которая приближается к нам.
Тройничок в мои планы не входит. Я не трачу время на интеллигентное прощание, даю по газам и срываюсь с места. В зеркале заднего вида маячит силуэт обломанной девицы. Она разводит руки в стороны, а потом показывает средний палец.
Глупая. Сегодня твой самый удачный день.
Возвращаться к клубу нельзя, есть шанс, что кто-то видел необычную сценку, и если я вернусь обратно, это точно врежется в память какому-нибудь любопытному ублюдку. Так что я отправляюсь в вояж по спальному району и глазею по сторонам. На дорогах машин немного, воздух прозрачный, почти торжественный. Впереди, на автобусной остановке, замечаю одинокую фигуру.
Я притормаживаю у остановки и снова опускаю пассажирское стекло:
Подбросить недорого?
Это немолодая женщина с усталым лицом. На ней невнятный пуховик и вязаная шапка. Она наклоняется и заглядывает в салон:
У меня всего сто рублей. Так что спасибо, не надо.
А ехать куда?
Она называет адрес. Это минимум двадцать минут езды.
Садитесь. Уже полвторого ночи, автобусы по-моему, уже не ходят.
Она недоверчиво косится на меня, но я ободряюще киваю:
Садитесь. Мне все равно по пути.
Вот спасибо! благодарит она, берет с лавки тяжелую сумку и кое-как размещается.
Я готовлюсь к тому, что она начнет жаловаться на жизнь, как принято в ее социальном классе, и поэтому прикидываю, куда бы свернуть, чтобы поскорее оглушить ее, связать и перетащить в багажник. Однако женщина не раскрывает рта. Молча сидит и с каким то затравленным, обреченным смирением глядит на сверкающие за окном огни.
Я мельком поглядываю на нее, пытаясь проникнуться настроением. У нее глаза на мокром месте, но она быстрым, легким движением вытирает навернувшиеся слезы так, чтобы я не заметил.
У вас все в порядке? зачем-то спрашиваю. Чертово воспитание.
Да, спасибо. Все хорошо, она улыбается краешком губ и потупляет глаза.
В салоне повисает тишина.
Проходят пять минут, десять, пятнадцать, а я все никак не исполняю задуманное.
Торможу у хрущевки, мысленно матеря себя. Что за неожиданный приступ филантропии? «Какого хрена ты вообще творишь, идиот?»
Женщина протягивает мне сторублевую купюру. Я выхожу из машины и помогаю пассажирке выбраться из салона. Она несколько раз благодарит меня. Я протягиваю ей ее баул, и незаметно роняю на землю пару пятитысячных.
У вас из сумки что-то выпало, указываю я на асфальт.
И, не дожидаясь, пока она рассмотрит поднятые бумажки, прыгаю в тачку и уезжаю.
Ну и кретин.
Злюсь на себя и не понимаю, за что. Положа руку на сердце, мне ее не хотелось. Конечно, я бы завелся в процессе, но изначально, в чистом виде, мне ее не хотелось. Мне стало ее по-человечески жаль, а жалость гасит возбуждение. Нужно было абстрагироваться от ее личности, но
Усилием воли я останавливаю поток мыслей. Отец любит повторять: «Мы не все можем контролировать в этом мире. И уж точно не можем контролировать то, что уже случилось». Проехали и забыли.
Я резко давлю на тормоз, едва не сбивая выбежавшего на дорогу пешехода.
Ты что, камикадзе? ору я в окно и тут же мягко добавляю: Осторожнее надо, барышня. Не у всех водителей такая хорошая реакция.
Девице едва за двадцать. Во всем ее облике, в вульгарности макияжа улавливается отчетливый намек на ее доступность или профессиональную деятельность. Такими типажами, как эта, пестрят сайты недорогого досуга.
Девица одергивает курточку, и, не удосужившись ответить, переходит дорогу. Я проезжаю немного вперед, разворачиваюсь, резко торможу и выпрыгиваю на тротуар перед девицей.
Сейчас я или получу негодующую пощечину, или выиграю джек-пот.
Как насчет зависнуть у меня до утра? Плачу за всю ночь.
Она нисколько не удивляется. Оценивающе глядит на тачку, затем на меня. Я достаю бумажник и показываю ей, что деньги есть.
Серьезно. Поехали. Не зря же ты ко мне под колеса прыгнула, я весело подмигиваю. Я выгляжу как студент, которому перепало от родителей немного деньжат, и он решил погулять по-взрослому.
Ну поехали, соглашается девица. Голос у нее низкий, грубоватый. Деньги вперед.
Без проблем. Какой у тебя тариф?
Пятнадцать.
Сумма явно завышена, но я не торгуюсь. Взамен я возьму у нее нечто куда более ценное.
Без проблем.
Отсчитываю три пятитысячных.
Меня зовут Мэри.
Конечно. Именно так тебя и зовут.
А меня Сэмми. Помчали?
Дорога до коттеджа отнимает около часа. Я развлекаю Мэри анекдотами и забавными историями. Она смеется сперва неохотно, из вежливости, а потом по-настоящему, весело, и начинает мне нравиться. Когда до арендованного на выходные убежища остается четверть часа езды, я прижимаюсь к обочине, выключаю габаритные огни.
Ты чего? Мэри хлопает нарощенными ресницами.
Давай по-быстрому, для разогрева?
Прямо здесь? она явно не в восторге и колеблется.
Я достаю еще пятерку:
Прости, приспичило.
Мэри сложно устоять перед моей щедростью. Она тянется к моей ширинке, но я останавливаю ее руку.
Давай на заднем сиденье. Там просторнее.
Хорошо, с сомнением выдыхает она и выходит из машины, я следом за ней. Открываю дверцу и пропускаю ее вперед. Едва она наклоняется, чтобы нырнуть в салон, с замахом бью ее кулаком в висок. Подхватываю ее обмякшее тело, заталкиваю внутрь. Поспешно обыскиваю карманы, достаю телефон, разламываю симку, телефон бросаю на землю и топчу ботинками. После чего сажусь за руль и мчу в сторону коттеджа.
При виде уютных бревенчатых стен у меня внутри теплеет. В этом домике я пережил однажды несколько чудесных мгновений, и теперь планирую их повторить. Коттедж идеально подходит для моих целей. Стоит в стороне от дороги, по периметру окружен лесом. Подъехать к нему можно только с одной стороны, и это небольшое пространство хорошо просматривается из окон. Ворота закрыты, но у меня есть ключ. Я въезжаю во двор, где над сказочным резным крыльцом меня встречает горящая лампа.
С арендодателем я виделся утром, взял у него ключи и заплатил за три дня вперед. Сегодня у меня праздник, завтра уборка. А в воскресенье спозаранку я уже отправлюсь домой.
Утром я тщательно проверил дом на наличие камер и ни одной не обнаружил. Однако сейчас, прежде чем выгрузить из машины ценный груз, я еще раз обследую коттедж снаружи и изнутри. Убедившись в своей полной изоляции, я переношу малышку Мэри в дом.
Lets get the party started.
Когда она открывает глаза, то первые несколько мгновений не понимает, где находится. Потом начинает крутить головой, озираясь. Я даю ей возможность полностью оценить обстановку, прочувствовать, так сказать, свое положение.
Она лежит на полу, на заботливо подстеленной пленке, ее руки привязаны над головой к одной из деревянных колонн, украшающих гостиную. Я расположился в кресле напротив, предварительно тоже накрыв его клеенкой в процессе я немного намусорю, а оттирать пятна с мягкой мебели в мои планы не входит.
Мэри, кажется, все поняла правильно. Хорошо, что я заранее залепил ее рот скотчем, и теперь она лишь громко мычит, и глядит на меня широко распахнутыми глазами. У меня встает от одного ее вида.
Прежде, чем начать, обращаюсь я к ней. Хочу поблагодарить всевышнего за столь щедрую трапезу.
Поймав ее испуганный взгляд, я улыбаюсь:
Шутка. Кого я и должен благодарить, так это тебя. Если бы ты смотрела на светофоры, то мы бы с тобой не столкнулись. Представляешь? Спала бы ты сейчас дома, в своей мягкой постельке, вместо того, чтобы лежать на полу и сходить с ума от страха. Тебе ведь страшно, да?
Это риторический вопрос. Судя по ее расширенным зрачкам и частому дыханию, девчонка едва в сознания от ужаса.
Я мог бы попытаться тебя утешить, сказать, что ничего страшного не случится, будет не больно и все в таком духе, продолжаю я, смакуя каждое слово. Я наслаждаюсь собственной ролью, и, наверное, это сильно заметно.
Но зачем врать умирающему человеку? Это нелепо. Так что, Мэри, у меня для тебя неутешительные новости: с тобой случится нечто очень страшное, и тебе, конечно же, будет больно.
Девчонка истерично дергает руками, раня скованные запястья. Смотрю на нее с умилением, как на глупого котенка. Мое возбуждение усиливается каждой секундой, но я специально оттягиваю момент, дразня самого себя.
Ну а что ты хотела, Мэри? Твоя профессия в зоне повышенного риска.
Давай посмотрим, что у нас здесь имеется, я встаю и подхожу к кухонной столешнице, придирчиво изучаю имеющиеся в распоряжении ножи. Выбираю несколько разных, сжимаю рукоятки в ладони и преподношу Мэри этот импровизированный стальной букет.
Это все тебе, моя крошка, я галантно наклоняюсь над Мэри, позволяю ей разглядеть лезвия. Приступим?
Запах крови щекочет ноздри, и я, в который раз за ночь, чувствую вновь растущее желание. Мэри еле дышит, я здорово с ней поигрался, и пожалуй, уже готов заканчивать. Следующий оргазм будет заключительным и самым мощным. Я всегда оставляю его на потом. Достигнуть пиковой точки с жертвой можно лишь однажды в то мгновение, когда ее убиваешь. Все, что идет до этого лишь прелюдия, распаляющая аппетит, подготавливающая к основному блюду.
Я уже отвязал ее от столба и отлепил скотч она все равно уже не способна постоять за себя.
Шум за окном заставляет меня насторожиться. Я гашу верхний свет и подбегаю к окну. За воротами стоит джип, и двое человек топчутся возле, о чем то переговариваясь и указывая в сторону дома.
Какого хрена?
Я оглядываю помещение: убраться я ни за что не успею, да и куда девать Мэри? Убить ее в спешке, запихнуть куда-нибудь под кровать? Кощунственно. Но даже если и рассматривать этот вариант, времени все равно не хватит.
Проклятье!
Я бегу к раковине, поспешно умываюсь и мою руки. Хватаю куртку, застегиваю молнию до самого подбородка (мой свитер весь заляпан кровью), а вот на черных джинсах, к счастью, ничего не видно. Бросаю взгляд на жертву: она в отключке. Хватаю ключи и выскакиваю на улицу в тот момент, когда один из незнакомцев уже перемахнул через невысокий забор и двинулся прямиком к крыльцу.
Я останавливаюсь на дорожке.
Доброй ночи, вернее, доброго утра, приветствует меня незнакомец. Это молодой мужчина, высокий, крепкого телосложения и подвыпивший. Надеюсь, мне не придется с ним драться.
Я изображаю недоумение и молчу.
Просим прощение за вторжение, мы тут малость заплутали, миролюбиво говорит амбал. Нам нужен коттедж номер 12.
Это десятый номер. Ваш, должно быть, чуть дальше по дороге.
Санек! Ну че там? орет его друг и направляется в нашу сторону.
Внутри закипает ярость. Пятый час утра! И эти пьяные утырки вламываются на частную территорию, не парясь о том, что могут кому то помешать.
Здорово! мужик с круглым и тупым, как у валенка, лицом, протягивает мне руку. Соррян за беспокойство, нас тут девчонки ждут.
Я нейтрально улыбаюсь и повторяю:
Двенадцатый номер дальше по дороге.
Да ладно, серьезно? Жесть. Ну лады. Отлить к тебе можно зайти? Валенок не ждет разрешения и поворачивает к крыльцу.
Я преграждаю ему путь, внутренне готовясь к самому худшему. Если мне не удастся отделаться от непрошеных гостей, и они попытаются вломиться в дом, придется импровизировать. В джипе кроме них никого по крайней мере, так мне кажется с моей точки обзора. С одним я бы справился, а с двумя вряд ли учитывая, что они, как на зло, здоровые и тяжелые. Я прикидываю, хватит ли мне физических и моральных сил прирезать этих двух и аккуратно избавиться от тел.
Извините, парни. У меня там к кровати голая подружка привязана, боюсь, она не поймет, если в дом заявятся незнакомые мужики.
Аха-ха-ха, точняк, ржет Валенок и поднимает вверх руки: Все понял, стою.
Воды не вынесешь хотя бы? спрашивает амбал. Сушняк.
Снега пожуй, урод, бормочу себе под нос, и громко добавляю: Без проблем.
Я поворачиваюсь к дому и вижу в окне Мэри. Она упирается ладонями в стекло, оставляя кровавые отпечатки, и явно пытается позвать на помощь. Пока ее плохо видно в доме темно, и если не знаешь, что именно должен увидеть, то вряд ли сразу разберешь. Она отчаянно пытается встать на ноги, выпрямиться еще несколько секунд и ее обнаженная светлая фигура станет различима в окне даже неподготовленному взгляду.
Я давлю в себе желание ускорить шаг. Если вести себя естественно, есть шанс, что все обойдется. Все-таки еще ночь, парни под хмелем, могут не заметить силуэт в окне.
Я затылком чувствую направленные на себя взгляды и уже прокручиваю дальнейший план: забежать в дом, схватить нож. Грязно получится, суетливо. С одним трупом разобраться можно, а куда девать сразу три?
Вхожу в гостиную и, пригибаясь к полу, оттаскиваю от окна чудом поднявшуюся на ноги Мэри.
Подставить меня решила, сука? Я бью ее наотмашь по лицу, она падает, теряя сознание. Вытерев выпачканную кровью ладонь о штанину, хватаю на кухне бутылку минералки, заталкиваю под рукав куртки нож и выбегаю во двор.
Вот спасибо, выручил! благодарит бугай. Ну давай, он указывает подбородком. Удачи с подружкой.
Вам тоже! Счастливого пути.