Хорошо. Долгая пауза. Но я не хочу ходить в летний лагерь, пока все не закончится. И Грейси тоже не надо туда ходить.
Вас никто не заставляет ходить в лагерь. Пока побудете дома, а осенью, когда начнется учебный год, все это станет лишь воспоминанием.
Плохим воспоминанием, сказала Сара и шмыгнула носом.
Да, согласна. А теперь давай спать.
Сара заснула. Марси, согретая присутствием обеих дочерей, тоже заснула, но ей снились плохие сны. В этих снах Терри опять и опять уводили те двое полицейских, и Байбир Пател беззвучно плакал, а Гэвин Фрик стоял потрясенный и не верил в происходящее.
6
До полуночи в окружной тюрьме было шумно, как в зоопарке во время кормежки: пьяные горланили песни, пьяные горько рыдали, пьяные стояли у решеток и громко переговаривались друг с другом. Кажется, где-то завязалась драка, хотя Терри не понимал, как такое может быть: все камеры были одиночными. Разве что драчуны лупили друг друга через решетку. Где-то в дальнем конце коридора какой-то мужик во весь голос выкрикивал первую фразу шестнадцатого стиха третьей главы Евангелия от Иоанна:
Ибо так возлюбил Бог мир! Ибо так возлюбил Бог мир! Ибо так возлюбил Бог НАШ ГРЕБАНЫЙ МИР!
Пахло мочой, говном, каким-то едким дезинфицирующим средством и макаронами с жирным соусом, которые, видимо, были на ужин.
Я впервые в жизни попал в тюрьму, изумлялся Терри. Прожил на свете сорок лет и угодил в тюрьму, в тюрягу, за решетку, в каменный мешок. Подумать только.
Ему хотелось испытать злость и гнев, праведный гнев, и, наверное, завтра гнев все-таки грянетзавтра, когда взойдет солнце и пошатнувшийся мир снова встанет на место, но сейчас, в три часа ночи с субботы на воскресенье, когда пьяные вопли и песни сменились храпом, пердежом и редкими стонами, Терри чувствовал только стыд. Как будто он и вправду сделал что-то плохое. Вот только если бы он действительно сделал то, в чем его обвиняли, он бы не чувствовал никакого стыда. Будь он чудовищем или больным извращенцем, способным сотворить с ребенком такую мерзость, он бы чувствовал только отчаяние зверя, попавшегося в капкан и готового сказать и сделать все, что угодно, лишь бы вырваться на свободу. Или нет? Откуда ему знать, что мог бы думать и чувствовать такой человек? С тем же успехом можно пытаться понять, что творится в голове космического пришельца.
Он не сомневался, что Хоуи Голд его вытащит. Даже теперь, в самый темный, в самый глухой ночной час, все еще пребывая в растерянности после того, как его жизнь изменилась за считаные минуты, он в этом не сомневался. Но он понимал, что ему никогда не отмыться до конца. Его отпустят с извинениямиесли не завтра, то на суде в понедельник, если не на суде, то на следующем этапе, видимо, это будет слушание Большого жюри в Кэп-Сити, но он знал, что увидит в глазах своих учеников, когда в следующий раз войдет в класс, и, вероятно, на его карьере детского спортивного тренера можно будет поставить крест. Руководящие органы наверняка отыщут какой-нибудь благовидный предлог, чтобы снять его с должности, если он не уйдет сам. Потому что после таких обвинений ему уже никогда не быть полностью невиновным в глазах соседей в Вест-Сайде, в глазах всего города. Для всех он останется человеком, которого арестовали за убийство Фрэнка Питерсона. Человеком, за чьей спиной люди будут шептаться: Нет дыма без огня.
Будь он один, он бы как-нибудь справился. Что он всегда говорит своим мальчишкам, когда те возмущаются, что судья не прав? Успокоились, собрались и играем. Играем дальше. Но дело в том, что не ему одному надо собраться и играть дальше. Клеймо останется и на Марси. Косые взгляды и шепоток за спиной на работе и в бакалейной лавке. Подруги, которые вдруг перестанут звонить. За исключением, может быть, Джейми Мэттингли, но у него были сомнения даже насчет нее.
И у него есть две дочери. Сара и Грейс станут либо изгоями, либо мишенями для злых изощренных насмешек, на которые способны только дети их возраста. Он надеялся, что Марси хватит ума держать девчонок поближе к себе, пока не закончится этот кошмарпусть лишь для того, чтобы не подпускать к ним репортеров, но даже осенью, после того, как его оправдают, на них все равно останется черная метка. Видите этих девчонок? Их папу арестовали за то, что он убил мальчика и засунул ему в задницу палку.
Он лежал на своей койке. Смотрел в темноту. Вдыхал тюремную вонь. Размышлял: Нам придется уехать. Может быть, в Талсу. Может быть, в Кэп-Сити. А может, и вовсе в Техас. Наверняка мне удастся устроиться на работу, пусть и не тренером по бейсболу, футболу или баскетболу. У меня хорошие рекомендации. Меня не могут не взять на работу, хотя бы опасаясь иска о дискриминации.
Вот только арести причина арестабудут следовать за ними повсюду, как шлейф густой вони. Особенно это коснется его дочерей. Хватит и одного «Фейсбука», чтобы их отследить и навсегда заклеймить позором. Отцу этих девчонок сошло с рук убийство.
Он понимал, что не надо об этом думать. Сейчас надо отставить все мрачные мысли и попытаться хотя бы немного поспать. И ему не должно быть стыдно за себя лишь потому, что кто-то другойРальф Андерсон, если точнеесовершил ужасную ошибку. Посреди ночи подобные вещи всегда представляются хуже, чем есть. Вот о чем следует помнить. К тому же в его нынешнем положениион сидит в камере окружной тюрьмы, обряженный в мешковатую арестантскую робу с надписью УИН на спине, его страхи неминуемо разрастутся до размеров колесной платформы на уличных шествиях. Утром все будет казаться не таким мрачным. Он был в этом уверен.
Да.
Но ему все равно было стыдно.
Терри спрятал лицо в ладонях.
7
Хоуи Голд проснулся в половине седьмого. Не потому, что у него были какие-то дела в это воскресное утро, и не потому, что ему нравилось рано вставать. Как у многих мужчин после шестидесяти, его предстательная железа увеличилась вместе с пенсионным счетом, а мочевой пузырь, кажется, дал усадку вместе с либидо. Он бы, может, поспал и подольше, но стоило только открыть глаза, как его мозг рванул с места в карьер, и заснуть снова не получилось бы при всем желании.
Стараясь не потревожить Элейн, которая еще спала и видела сныбудем надеяться, что хорошие, он тихонько поднялся с кровати и прошлепал босиком в кухню, чтобы сварить себе кофе и проверить сообщения на мобильном. Вчера перед тем, как лечь спать, он оставил телефон на кухонном столе, предварительно отключив звук. Ночью, в 01:12, пришло сообщение от Алека Пелли.
Хоуи как раз уселся за стол с чашкой кофе и миской хлопьев с изюмом, когда в кухню, зевая, вошла Элейн.
Доброе утро, милый. Все хорошо?
Время покажет. А пока ждем Хочешь, сделаю тебе яичницу?
Он предлагает мне завтрак. Элейн налила себе кофе. Поскольку сегодня не мой день рождения и не День святого Валентина, это кажется подозрительным.
Мне нужно как-то убить время. Пришло сообщение от Алека, но он просит звонить не раньше семи.
Хорошие новости или плохие?
Не знаю. Так ты будешь яичницу?
Да. Из двух яиц. Только глазунью, а не болтунью.
Ты же знаешь, что я всегда разбиваю желтки.
Поскольку я буду сидеть и смотреть, то, так и быть, воздержусь от критических замечаний. И еще я бы не отказалась от тоста.
Как ни странно, но разбился только один желток. Хоуи поставил тарелку на стол, и Элейн сказала:
Если этого мальчика убил Терри Мейтленд, значит, мир сошел с ума.
Мир давно сошел с ума, ответил Хоуи. Но Терри его не убивал. У Терри есть алиби, крепкое, как буква «С» на груди Супермена.
Тогда почему его арестовали?
Потому что они уверены, что у них есть доказательства, крепкие, как буква «С» на груди Супермена.
Она на секунду задумалась.
Необоримая сила встретила недвижимый объект?
Ни того ни другого не существует, дорогая.
Хоуи посмотрел на часы. Без пяти семь. Наверное, уже можно звонить. Он набрал мобильный номер Алека.
Алек ответил после третьего гудка.
Ты слишком рано, а я сейчас бреюсь. Можешь перезвонить через пять минут? Иными словами, ровно в семь, как я и просил.
Нет, сказал Хоуи. Но я подожду, когда ты сотрешь пену с лица. Со стороны того уха, у которого держишь телефон. Как тебе такой вариант?
Ты суровый начальник, заметил Алек, но добродушно, несмотря на ранний час и на то обстоятельство, что его отрывают от дела, которым большинство мужчин предпочитают заниматься в тишине и спокойствии, наедине с собственными мыслями. Что дало Хоуи надежду. У него уже был неплохой материал для работы, но дополнительное подспорье никогда не помешает.
Хорошие новости или плохие?
Дай мне пару секунд, ладно? У меня весь телефон в этой дряни.
Алек провозился чуть дольше, секунд пять-шесть, но ожидание окупилось с лихвой.
Новости хорошие, шеф. Для насхорошие, для прокурораплохие. Очень плохие.
Ты просмотрел видеозаписи из отеля? Много ли там кадров и со скольких камер?
Записи я просмотрел, кадров много. Алек выдержал паузу, и Хоуи понял, что тот улыбается. Это чувствовалось по голосу. Но есть кое-что получше. И намного.
8
Джанет Андерсон проснулась в четверть седьмого и обнаружила, что муж уже встал. В кухне пахло свежим кофе, но Ральфа там не было. Дженни выглянула в окно и увидела, что он сидит за столиком для пикников на заднем дворепо-прежнему в своей полосатой пижамеи пьет кофе из большой синей кружки, которую подарил ему Дерек на прошлый День отца. На боку кружки было написано: «У ВАС ЕСТЬ ПРАВО ХРАНИТЬ МОЛЧАНИЕ, ПОКА Я ПЬЮ КОФЕ». Дженни налила кофе себе, вышла во двор к мужу и поцеловала его в щеку. Днем наверняка будет жарко, но сейчас, ранним утром, на улице было прохладно, свежо и приятно.
Все размышляешь об этом деле? Оно никак тебя не отпускает?
Оно еще долго нас не отпустит, сказал Ральф. Всех, кто им занимался.
Сегодня воскресенье, заметила Дженни. День отдыха. И тебе нужно как следует отдохнуть. Мне не нравится, как ты выглядишь. Если верить статье, которую я прочла на прошлой неделе в «Нью-Йорк таймс», в разделе «Здоровье», тыкандидат на сердечный приступ.
Умеешь ты подбодрить человека.
Она вздохнула.
Чем займешься в первую очередь?
Свяжусь с той учительницей, Деборой Грант. Просто для галочки. Я уверен, она подтвердит, что Терри был с ними в Кэп-Сити. Хотя не исключено, что она заметила что-то странное. Что-то, чего не заметили Раундхилл и Квэйд. Женщины более наблюдательны.
Дженни сочла эту идею сомнительной, может быть, даже сексистской, но сейчас было не время спорить. Она решила вернуть разговор к вчерашней теме.
Терри был здесь. Он совершил преступление. Но все равно надо проверить Кэп-Сити. Нужны какие-то вещественные доказательства. Как я понимаю, образцов ДНК вы уже не найдете. Но отпечатки пальцев?
Можно попробовать снять отпечатки в номере, где останавливались Мейтленд и Квэйд. Но они уехали в среду утром. После них в номере была уборка, и туда въехал кто-то другой. Возможно, не один раз.
Однако проверить все-таки не помешает. Бывают добросовестные горничные, но большинство просто перестилают постели, быстренько протирают журнальный столик и называют это уборкой. Что, если вы обнаружите отпечатки мистера Квэйда, но ни одного отпечатка Терри Мейтленда?
Ральфу понравилось, как загорелись ее глазавспыхнули азартом начинающего детектива, и ему было жаль, что придется его приглушить.
Это ничего не докажет. Хоуи Голд заявит в суде, что отсутствие отпечатков не является доказательством вины, и будет прав.
Она обдумала его слова.
Ладно, но мне все равно кажется, что надо проверить номер в отеле и собрать все отпечатки, какие есть. Ты можешь это устроить?
Да. И это хорошая мысль. По крайней мере еще одна галочка. Я выясню, в каком номере они останавливались, и если он сейчас занят, попытаюсь уговорить администрацию «Шератона» переселить тех постояльцев в какой-нибудь другой номер. Думаю, они пойдут нам навстречу и не станут мешать следствию. Мы снимем все отпечатки, какие найдем. Но больше всего меня интересует запись с камер видеонаблюдения в дни конференции. Детектив Саблоон возглавляет расследование от полиции штатавернется в город только сегодня вечером, так что, наверное, мне придется поехать туда самому. Человек Голда и так уже опередил нас на много часов, но тут ничего не поделаешь.
Она взяла его за руку.
Только пообещай мне, что хоть на минутку сможешь забыть о делах и насладиться сегодняшним днем. Это единственный день, который есть у тебя сегодня.
Он улыбнулся и легонько сжал ее руку.
Я все думаю об этих автомобилях, которыми Мейтленд пользовался во вторник. Когда похищал Питерсона и когда уезжал из города.
Микроавтобус «эконолайн» и «субару».
Да. С «субару» все более-менее ясно. Его угнали с муниципальной стоянки. Такие угоныобычное дело в последнее время. Эти новые бесключевые замки зажиганиялучшие друзья угонщиков. Когда в замке нет ключа, а твои мысли заняты чем-то другима мысли всегда чем-то заняты, мы все вечно в делах и заботах, легко забыть электронный брелок в машине. Особенно если слушаешь музыку в наушниках или разговариваешь по телефону. Машина, может, и пискнет, но ты все равно не услышишь. Владелица «субару» Барбара Нирингоставила свой брелок в подстаканнике, а парковочный талонна приборной доске. Она приехала в восемь утра, а когда вышла с работы в пять вечера, машину уже увели.
А вахтер на стоянке не помнит, кто на ней уезжал?
Конечно, нет. Это большая пятиэтажная стоянка, там постоянно кто-то приезжает, а кто-то уезжает. На выезде установлена видеокамера, но они хранят записи не больше двух суток. А вот микроавтобус
Что с микроавтобусом?
Он принадлежит некоему Карлу Джеллисону, плотнику и разнорабочему из Спейтенкилла, штат Нью-Йорк. Это маленький городок между Поукипзи и Нью-Палцем. У него самый обычный замок зажигания, и владелец не забывал в нем ключа. Но был запасной ключ, в магнитной коробочке под задним бампером. Кто-то нашел эту коробку и угнал микроавтобус. Билл Сэмюэлс считает, что вор приехал из штата Нью-Йорк в Кэп-Сити или в Даброу или даже сюда, во Флинт-Сити и бросил микроавтобус с ключом в замке. Терри его обнаружил, снова угнал и где-то спрятал. Может, в каком-то сарае за городом. Видит бог, у нас вокруг много заброшенных ферм. Как в две тысячи восьмом начали закрывать нефтяные вышки, так с тех пор народ и разъезжается кто куда. Потом Терри оставил микроавтобус на стоянке у «Шорти» с ключом в замке. Наверное, надеялсяи вполне обоснованно, что его угонят по третьему разу.
Только его не угнали, сказала Дженни. Вы его конфисковали. Вместе с ключом. А на ключе нашли отпечатки пальцев Терри Мейтленда.
Ральф кивнул.
Там везде отпечатки. Этому микроавтобусу десять лет, и последние лет пять его точно не мыли внутри. Если вообще когда-нибудь мыли. Мы уже идентифицировали многие отпечатки: Джеллисон, его сын, жена, двое парней из его плотницкой бригады. Еще в четверг нам переслали все данные из полиции штата Нью-Йорк, благослови их Господь. От других штатов, от большинства штатов, мы бы ждали их до сих пор. И конечно, там есть отпечатки Терри Мейтленда и Фрэнка Питерсона. Четыре отпечатка Питерсонана внутренней стороне пассажирской двери. Поверхность изрядно засаленная, и они четкие, как новая монетка. Вероятно, уже на стоянке у Хенли-парка Терри пытался вытащить мальчика из кабины, а тот сопротивлялся и хватался за дверь.
Дженни поморщилась.
Есть и другие, пока не опознанные отпечатки. Мы передали их в общую базу еще в среду утром, но не факт, что удастся их идентифицировать. Видимо, какие-то отпечатки принадлежат первому вору, угнавшему микроавтобус из Спейтенкилла. А все остальные могут принадлежать кому угодно, от приятелей Джеллисона до автостопщиков, которых вор подбирал по пути. Но самые свежиеотпечатки Мейтленда и Питерсона. Первый угонщик меня не волнует, хотя хотелось бы знать, где он бросил микроавтобус. Ральф помолчал и добавил: Знаешь, все это странно.
Странно, что Терри не стер отпечатки?
Не только это. Зачем он вообще угнал микроавтобус и «субару»? Зачем угонять чьи-то машины, чтобы вроде как замести следы, если собираешься открыто расхаживать по всему городу? Он же совсем не скрывался.
Дженни слушала мужа с нарастающей тревогой. Будучи его женой, она не могла задать вопрос, который напрашивался сам собой: «Если ты сомневался, то зачем было арестовывать его прямо на стадионе? Зачем было так торопиться?» Да, она поддержала Ральфа и одобрила его решение, может быть, даже чуть-чуть подтолкнула к нему, но у нее не было всей информации. Свой вклад, пусть и малый, я все же внесла, подумала она и снова поморщилась.