Блейд хорошо помнил последнее и самое любимое имя мачехи, которым она нарекла его Пен. Она придумала его за четыре месяца до конца, и целый месяц Блейду приходилось становиться по вечерам, а, иногда, дням, утрам, непонятным выдуманным Пеном и вступать в жуткую игру, от которой у Фелиции горели глаза. А за три месяца до страшной майской ночи, которая навеки изменила жизнь Блейда, мачеха вдруг перестала приставать к нему. Почти неделю она вообще с ним не разговаривала, словно не знала его вовсе, словно ничего и не было. А потом
Потом она начала ронять словно бы случайные фразы, которые всегда слышал один только Блейд. Она никогда не смотрела на него при этом, но, вероятнее всего, эти слова были обращены к нему. Они не были страшными или подозрительными, скорее напоминая планы на день или неделю, потому мальчик не придавал им значения, постепенно начиная возвращаться к нормальной жизни, забывать обо всём том, через что заставила его пройти мачеха. Он думал, что забывал, дети, вообще, крайне наивны и всегда верят в лучшее. Но верить ему оставалось так недолго
В тот вечер, 21 мая 1998 года, их отец задерживался на работе. Они были дома втроём: Фелиция, Блейд и Майкл. Блейд тогда делал уроки и вдруг услышал шум, крик брата. Кто знает, что было бы, не услышь он этого. Отложив школьные принадлежности, блондин поспешил спуститься вниз, где его глазам представилась жуткая картина: Фелиция, приговаривающая что-то тем приторным голосом, которым она разговаривала с самим Блейдом, делая с ним отвратительные вещи, которая пыталась повалить его брата на пол, тряся его из стороны в сторону, как лёгкую соломинку.
Тогда было 22:15. А в 22:20 вернулся Чарли
Несмотря на всю любовь к Фелиции, он не мог допустить того, чтобы она навредила его младшему сыну, попытался защитить Майкла, узнать в чём причина странного поведения любимой? Это было роковой ошибкой
Голоса, которые твердили больной женщине, что делать и как при этом остаться незамеченной, поняли, что их тайну вот-вот раскроют. Поняли и отдали приказ избавиться от свидетеля.
Этот момент запечатлелся на сетчатке глаз Блейда, подобно клейму от раскаленного металла. Взвыв, подобно раненому медведю, явив семье своё истинное жуткое лицо, Фелиция выкрикнула что-то на другом языке и, схватив огромный кухонный тесак для разделки мяса, нанесла Чарли удар Потом ещё один, и ещё, и ещё, пока рубашка мужчины не начала светиться из-за количества дырок, а он сам, роняя изо рта капли густой алой крови, не осел на пол, затихая.
Подождав несколько секунд, Фелиция подошла к умирающему супругу и нанесла ему ещё три ножевых ранения в область шеи, шейных позвонков, практически отделяя его голову от тела.
Блейд едва не потерял сознание, наблюдая эту жуткую картину, которая развернулась в несколько секунд и бросила в объятия смерти их второго родителя. Блондина затошнило, у него подкосились от шока ноги. Но ему пришлось взять себя в руки, потому что, расправившись с их отцом, Фелиция обратила своё внимание на мальчиков. Поманив пасынков пальцем, она улыбнулась и мило прошептала:
Идите к маме.
Беги! не своим голосом заорал Блейд, кидаясь к оцепеневшему от шока Майклу, хватая его в охапку и увлекая в сторону.
Женщина погналась за ними. Выбежать из дома у братьев не получилось, потому что входная дверь была заперта. Решив попытаться выпрыгнуть в окно, Блейд потащил брата на второй этаж, но Фелиция настигла их на лестнице. Со всей силы ударив Блейда лбом об стену, разбив ему бровь об ту самую рамку с фотографией их матери с ними, женщина затащила находящегося на грани сознания блондина в спальню и привязала его за руки к кровати.
Вернувшись за Майклом, который так и сидел испуганным зверёнышем на лестнице, Фелиция забрала младшего пасынка и пошла с ним на первый этаж.
Блейд пришёл в себя минут через пятнадцать, сразу же ощущая удушливый запах, который проникал в комнату через щель под дверью. Совладав с головокружением и острой головной болью, утерев кровь, которая бурным потоком сочилась из разбитой правой брови, заливая глаз, блондин попытался встать, только сейчас понимая, что привязан.
На него начала накатывать паника: он лежит здесь, привязанный и беспомощный, а где-то там, внизу, его больная мачеха с его братом, а их отец Про отца в тот момент мальчик не думал, слишком много шока обрушилось на его неокрепшую психику, чтобы он мог адекватно думать и оценивать ситуацию и всю её катастрофичность. В его голове билось лишь одно: «Выбраться! Бежать! Выбраться! Бежать! Спасти Майкла».
Извернувшись, вывернув себе суставы до лютой боли, Блейд зубами начал рвать толстые верёвки, которыми обычно подвязывали шторы. Разодрав себе руки в кровь, кусая и дёргая так сильно, что зубы начали заходиться простреливающей сознание болью, мальчик смог освободиться. Он бросился к двери, которую, к его счастью и удаче, Фелиция не заперла. Замерев, даже перестав дышать, Блейд вслушивался в звуки дома, среди которых угадывался голос мачехи, которая что-то мило рассказывала, словно ведя с кем-то диалог, но ни на одну фразу ей никто не отвечал.
Стоило вызвать полицию, но телефон в их доме имел свойство оказываться в любом месте, кроме того, где ему положено быть. Каждый оставлял средство связи там, где закончил разговор. Поняв, что его спасение и спасение Майкла зависит лишь от него самого, Блейд тенью соскользнул с лестницы, прижимаясь к стене, чтобы как можно дольше оставаться незамеченным Фелицией.
Дверь на кухню была открыта и Блейд смог увидеть мачеху, которая сидела за столом, держа в руках пустую чашку, и, смотря на пустой стул, разговаривала с кем-то. А на полу лежало тело их отца, под которым растеклась уже огромная лужа крови, залившая большую часть небольшой кухни, что не оставляло мужчине шансов на выживание.
Прикусив костяшки пальцев, чтобы не расплакаться, не закричать от того ужаса, который он сейчас ощущал, который окружал его, Блейд бегло оглянулся по сторонам, ища брата. Но его нигде не было видно.
Майкл? срывающимся шёпотом позвал Блейд. Майкл?
Он отлип от стены и сделал шаг вперёд. Его голос был таким тихим, что у Майкла, даже, если бы он был совсем близко, не было шансов услышать. Нужно было говорить громче, а ещё лучше истошно орать, чтобы у Майкла был шанс услышать его зов.
Вновь утерев кровь, Блейд вытер перепачканную ладонь о стену. И тут на него обрушились ещё две новости, добавившие ужаса ситуации и заставившие волосы на голове мальчика встать дыбом. До его слуха донеслась фраза мачехи:
Да, сейчас попью чай и пойду к младшему сыночку. Думаю, он скучает без меня там, в темноте
Второй вещью был удушливый запах, который внезапно смог опознать Блейд. Виной этому запаху был метан, невидимым убийцей сочившийся из двух открытых, но не зажжённых конфорок. А на тумбочке стоял сиротливо забытый чайник, который Фелиция так и не поставила кипятиться.
Счёт шёл на секунды. Не думая, что делает, находясь в состоянии аффекта, Блейд взял с тумбочки настольный светильник, грубо выдернув его провод из розетки, и на носочках, стараясь не издавать ни единого звука, направился к Фелиции, пытаясь подойти к ней со спины. В противном случае его бы тело очень скоро оказалось истекающим кровью и изрезанным, лежащим рядом с телом отца.
Сглотнув наступившие на глаза слёзы, Блейд наступил в лужу густой крови, хлюпая по ней, марая белые носки. Он подкрался к женщине и замахнулся, но она в последний момент обернулась, слово ей кто-то подсказал, что к ней подходят сзади. На самом же деле она просто увидела отражение крадущегося Блейда в металлическом чайнике.
Из-за того, что Фелиция обернулась, удар получился смазанным и прошёлся по касательной по её виску. Она толкнула мальчика в грудь с такой силой, что он отлетел к тумбочке, поскальзываясь на крови отца и едва не падая, размахивая свободной рукой.
Мой мальчик, ласково пропела женщина, вставая и надвигаясь на почти не дышащего Блейда, что ты задумал? Положи лампу
Не подходи ко мне, процедил сквозь зубы Блейд, напрягаясь, готовясь защищаться и защищать брата до последней капли крови.
Брось эту чёртову лампу! рявкнула Фелиция так, что у блондина зазвенело в ушах.
Женщина бросилась к нему, но поскользнулась в луже крови. Она не упала, но этого промедления Блейду хватило для того, чтобы ударить её лампой по голове. Но одного удара ей не хватило, чтобы потерять сознание. Лицо Фелиции исказилось непонятной гримасой улыбки-оскала. Собрав все свои силы, Блейд замахнулся и ударил во второй раз мачехе по затылку. В этот раз она упала плашмя в лужу крови, затихая.
Постояв секунды две, Блейд поставил лампу на тумбочку и побежал обратно в гостиную, оставляя на полу отвратительные, тошнотворные алые следы крови.
Майкл! теперь уже истошно орал Блейд, бегая по дому, как безумный. Майкл! Где ты? Отзовись! Прошу тебя! Майкл?!
Паника накрыла мальчика чёрным покрывалом, а голова начинала кружиться от количества газа, что уже отравлял его кровь. Отчаявшись услышать ответ брата, Блейд начал открывать все двери, заглядывать всюду, где он теоретически мог быть. И с каждой новой дверью его всё больше сковывали ужас и безысходность.
В какой-то момент, обыскав весь дом, взгляд мальчика упал на дверь в кладовку, которая оставалась единственным местом, куда безумная женщина могла заточить его брата. Бросившись к двери, Блейд начал колотить в неё, сбивая кулаки в кровь, и орать, звать брата.
Сделав глубокий отравленный вдох, Блейд закашлялся, из носа пошла кровь. Казалось, что кровь уже была везде. В последний раз ударив окровавленной ладошкой по двери, блондин отошёл и бросился на неё, наивно надеясь, что сможет сломать её. Плечо пронзило острой болью, а в суставе что-то хрустнуло. Но Блейд понимал это скорее мозгом, нежели чувствовал. В этот момент его тело и его голова словно не были одним целым и жили отдельными жизнями.
Ударив дверь ещё два раза ногой, Блейд вновь побежал на кухню. Он помнил, что несколько дней назад отец перенёс топор из гаража и оставил его в одной из тумбочек. Тогда мальчик не мог понять, зачем родитель делает это, но сейчас этот топор был единственным, что могло спасти им жизни.
Открывая все дверцы, вываливая содержимое тумбочек на пол, Блейд искал топор и, найдя его, выключил одну сочащуюся ядом конфорку и побежал обратно к запертой двери. Только вторую перекрыть он забыл
Блейд почти не помнил, не понимал, как у него хватило сил, чтобы сломать достаточно крепкую дверь. Но он хорошо запомнил тот момент, когда он увидел Майкла, который сидел в кладовке, обнимая свои колени, помнил, как поднял его на ноги, прижал к себе и повёл к выходу, к свободе. Но там, по ту сторону сломанной двери, их вновь ждала пришедшая в себя Фелиция
Не подходи к нам, сказал Блейд, прижимая одной рукой к себе брата, а второй выставляя вперёд топор. Если ты подойдёшь, я тебя убью, клянусь.
Как можно клясться на грех, Блейд? возмутилась женщина, казалось, она не чувствовала боли от разбитой головы.
Ты тварь, прошипел блондин, взъерошиваясь, подобно волчонку. Возвращайся за стол и дай нам уйти.
Услышав, как всхлипнул Майкл, Блейд прижал его к себе сильнее, утыкая его лицом себе в грудь, пытаясь его защитить таким образом от ядовитого газа, который витал в воздухе, и от созерцания того жуткого фильма ужасов, которым в одночасье стал их дом.
Держись, Мекки, прошептал Блейд, гладя брата по растрепанным тёмным волосам и неотрывно, напряжённо смотря на мачеху.
Младший сильнее прижался к старшему брату. Блейд не понимал, не мог понять, каким образом он подбирал в тот момент правильные слова, которые сдерживали психически больную женщину от того, чтобы кинуться на них. Эти слова просто вспыхивали в мозгу мальчика и срывались с губ.
А вы не выпьете чаю? спросила Фелиция таким тоном, словно всего этого ужаса и не было, словно он не продолжал разворачиваться вокруг их уже неполной семьи.
Блейд пробежался глазами по кухне, обернулся на входную дверь, которая была в пяти шагах от них с братом и которая по-прежнему была заперта. Эта секунда, в которую блондин судорожно думал, что ответить, что сделать, длилась для него целую вечность, она и была вечностью беспощадной, ледяной, высасывающей детскую душу и оставляя на её месте лишь пустоту и иссохшие трупы некогда прекрасных и ярких цветов.
Выпьем, кивнул Блейд, сильнее прижимая брата к себе и незаметно отходя к двери.
Голова кружилась всё сильнее, кровь, текущая из носа, замарала уже большую часть футболки мальчика.
Обязательно выпьем, Фелиция, снова кивнул Блейд, отходя ещё на шаг назад.
Куда вы? спросила женщина, заметив движение пасынков.
Майкл забыл в беседке свою любимую игрушку, ответил Блейд, немного опуская топор, стараясь не делать резких движений, дабы не разозлить ненормальную женщину. Ты же знаешь, что без неё он не может заснуть
А вы уже собираетесь ложиться спать? удивилась Фелиция и сделала шаг к мальчикам.
Блейд отошёл назад, напряжённо смотря на неё, но стараясь отвечать спокойным, ровным голосом.
Майклу уже пора, он же ещё совсем маленький. А я посижу с тобой.
Но хоть чашечку мы выпьем вместе?
Выпьем, кивнул Блейд. Заберём его любимого зайчика и обязательно выпьем.
Удовлетворённо улыбнувшись, Фелиция развернулась и пошла на кухню расставлять чашки. В это время Блейд, позволив маске приветливости сползти со своего лица, бросился к двери. Отчего-то, входная дверь оказалась куда менее прочной, чем та, что закрывала кладовку. Одного удара топором хватило, чтобы замок слетел, и братья смогли выбежать на улицу.
Обернувшись на пороге, тяжело дыша, Блейд хотел убедиться, что Фелиция не пошла за ними.
Возвращайтесь скорее, мальчики! крикнула женщина.
Окончив секундную передышку, Блейд схватил в охапку брата и побежал прочь.
А как же зайчик? спросил Майкл. Блейд не соврал, его брат на самом деле оставил любимую игрушку в беседке, когда играл там вечером.
Мы за ним обязательно вернёмся, соврал блондин, целуя брата в лоб и ведя его к калитке.
Ой, я же забыла зажечь конфорку! воскликнула Фелиция, наконец-то поставив чайник на плиту и заметив своё упущение.
Взяв в руки зажигалку, женщина поднесла её к конфорке и нажала на кнопку. Раздался звучный щелчок, а, через долю мгновения оглушительный взрыв, который подбросил крышу дома, разламывая её на мелкие черепки, и снёс соседские заборы, выбил стёкла в окнах. Братьев, которые ещё не успели дойти до калитки, отбросило взрывной волной, прокатывая по влажной от ночной росы траве. На них посыпались пылающие обломки их отчего дома. Это было подобно апокалиптической картине чёрное небо над маленькими мальчикам и огненный дождь, который сыпался на них с него.
Прижимая к себе Майкла, Блейд отползал от пылающих остовов здания, бывшего совсем недавно их домом, их убежищем. Когда огненный дождь наконец-то прекратился, блондин упёрся спиной в забор, смотря на бушующее пламя, которое навеки стирало их прошлую жизнь, выжигало её из памяти истории.
Блейд чувствовал на своей ладони слёзы Майкла. Младший не издавал ни единого звука, не плакал слёзы просто катились по его щекам, оставляя на них горькие дорожки. А Блейд в этот самый момент, смотря на их пылающий дом, чувствовал, что забывает, как надо чувствовать Единственным, что ощущал мальчик в этот момент, было чувство того, как неумолимо и стремительно он становится взрослым. Взрослым в двенадцать лет. Потому что других взрослых у них больше не было, а у него на руках был особенный младший брат, которого нужно было вырастить и защитить от жестокого мира, который так часто был несправедлив к нему.
Дыши, шептал Блейд, заставляя брата вдыхать больше свежего чистого воздуха, делая это и сам, чтобы не рухнуть без сознания. Этого нельзя было допустить, потому что теперь они были сами за себя.
Поднявшись на ноги, буксуя на влажной траве, Блейд взял в охапку брата и открыл калитку, не запирая её за собой, навеки покидая территорию дома, в котором они выросли дома, от которого ничего не осталось. Нужно было успеть уйти подальше до того момента, когда приедут пожарные и социальные службы, которые обязательно подключат к делу, найдя в руинах дома два взрослых тела и не найдя детских. В таком случае их уделом стал бы детский дом, чего нельзя было допустить, потому что там бы их наверняка разлучили. И, если бы Блейд и сумел научиться жить в новых условиях, без брата, то Майкл бы точно не смог адаптироваться к такой жизни.