Однажды, Федосеич сказал: Вы даже не множите представить себе, сколько вокруг нас сумасшедших особ?
После этого, Верочка стала внимательней смотреть на тех людей, что находились вокруг. Обычно её внимание привлекали пассажиры автобусов или трамваев. Чего она только не видела. Вот уж воистину, прав был её лечащий врач.
Уже через день, женщина ехала в маршрутке домой. Рядом с ней стояла очень красивая, прекрасно одета девушка весьма интеллигентного вида. В руках она почему-то держала замызганные, рваные джинсы, сложенные в несколько раз.
Верочке стало неудобно за очень приятную девушку. Мало ли для чего она тащит куда-то эту старую тряпку? Женщина решила помочь молодой пассажирке и тихо сказала: Могу дать вам пакет из непрозрачного пластика.
Спасибо, у меня уже есть. раздражённо ответила девушка. Тут автобус затормозил. Пассажирка закинула на плечо ремень от изношенных джинсов и направилась к выходу.
Лишь после этого, до Верочки внезапно дошло, что соседка по транспорту держала в руках сильно потёртую холщовую сумку. Раньше с такими котомками ходили одни только нищие. Сейчас их продавали в дорогих магазинах, вместе со рваной одеждой. Сумели же внушить дуракам, что это на удивление модно.
Ценители прекрасных картин
У первого мужа Верочки, Лёни Смирнова, было очень много знакомых художников. Среди них встречались такие одарённые граждане, что продолжали традиции своих знаменитых отцов-живописцев.
К ним относилась очень приятная, высокая, черноволосая женщина, которую звали Раиса. Она с блеском окончила художественную школу в Самаре, а затем, факультет архитектуры КИСИ. Работала в разных проектных конторах.
Верочка очень давно рассталась с первым супругом, но продолжала поддерживать отношенья с людьми из его окружения. Девушка была очень общительной, часто звонила старым знакомым, а иногда сталкивалась с ними на улице. Благодаря таким встречам она была в курсе их жизни.
Отец Раисы, Адам Пантелеевич Политруков, был живописцем очень высокого класса. Он не только являлся членом «Союза художников», но и носил высокое звание «народный художник СССР».
Писал он много и весьма хорошо. Его картины нравились не только власть придержавшим чинушам, но и простым, даже малообразованным людям. За что его и ценили, как те, так и другие.
После того, как партократы уничтожили Советский Союз, полотнами Политрукова заинтересовались в Европе и даже в Америке. Одним, очень нравился соцреализм. Другим, пейзажи привольной матушки-Волги. Как бы то ни было, но картины вдруг обрели достаточно высокую цену и превратились из предметов искусства в дорогущий товар.
Прошли многие годы. Адам Пантелеевич стал понемногу сдавать и прекратил писать карандашами и красками. Будучи уже в старческом возрасте, он внимательно посмотрел на картины, скопившиеся в его мастерской за долгую жизнь. Посмотрел и озаботился их дальнейшей судьбой.
Ему, как каждому настоящему гению, совсем не хотелось, чтобы после его неминуемой смерти, бесследно исчезли произведения, в которые он вложил всю силу души и таланта.
Тогда он позвонил своей младшей дочке Раисе и попросил помочь ему создать каталог его многих полотен. За несколько месяцев они сфотографировали и описали все наиболее значимые произведения. В конце концов, был составлен перечень из нескольких тысяч картин. Предусмотрительная Раиса увезла все бумаги и плёнки к себе, в свою небольшую квартиру.
Время неумолимо бежало вперёд. Однажды, как это всегда происходит с любым человеком, Адам Пантелеевич отошёл в лучший мир. После погребения большого художника его мастерскую тотчас опечатали.
По российским законам, даже если есть завещание, вступить в право наследования можно лишь по истечении половины календарного года. Эти месяцы даны для того, чтобы родственники всех степеней могли заявить о своих притязаниях на состоянье почившего в бозе. А может быть, законодатели преследовали ещё какие-то цели? Кто его знает, какие мысли бродили в головах депутатов?
Как бы там не было, но положенный срок, наконец-то, истёк. На правах полной наследницы, Раиса вошла в мастерскую отца и с огорченьем узнала, что кто-то там побывал до неё. Грабители вынесли почти все картины, а их там было немало, около трёх тысяч штук, если считать эскизы с набросками.
Женщина сразу помчалась в полицию. Там нехотя завели уголовное дело. Вот тут и случилось первое чудо. К удивлению всех окружающих, следствие мгновенно нашло негодяев.
В последние годы, художник жил в элитной высотке, где обитали знаменитые люди Самары. Оказалось, что дверь его мастерской попала в поле зрения двух видеокамер, напичканных там на каждом углу.
Мало того, охранники видели, как похитители грузили подрамники в грузовые машины. Стражи порядка интеллигентно спросили, что же такое выносят из престижного дома?
В ответ им предъявили бумагу с голубыми печатями. По ней выходило, что переноска картин происходила по разрешенью властей. Сторожа успокоились и забыли о том происшествии.
Раису пригласили в полицию, где показали записи с видеокамер. На экране компьютера было отчетливо видно, как, никого не таясь, несколько крепких мужчин взламывают дверь мастерской и деловито выносят картины.
Вот тут и случилось новое чудо. Неожиданно для себя и для следствия, Раиса узнала грабителей. Ими оказались ученики её родного отца. Три известных в Самаре художника, члены «союза», преподаватели вузов и прочее.
Придя в удивление от своей расторопности, машина Фемиды заскрежетала, но все-таки стала со скрипом вращаться. Подозреваемых пригласили в полицию. Там они дружно отвергли «облыжные обвинения женщины, давно уже потерявшей рассудок». Имелась в виду прямая наследница своего родного отца, Раиса Адамовна.
Когда им предъявили видеосъемку, они немного смутились, но вины своей не признали. Все, как один заявили, что все это чистое недоразумение. Картины они взяли на сохранение, чтобы их никто не украл. Они готовы вернуть их по первому требованию.
На что наивная горе-наследница с возмущением воскликнула: Сохранили? Спасибо! А теперь всё верните!
Как это ни странно, но следователи не торопились с изъятьем вещ. доков. Раиса в категорической форме настаивала на немедленном возврате картин. Довольно долгое время, в полиции думали, как бы всё это половчее спроворить? Потом, там все же решили, что нужно сделать всё так, как просит наследница.
Служители правопорядка собрались всё-таки духом, но заранее предупредили трёх злоумышленников. Мол, вдруг они будут заняты и не смогут уделить своё драгоценное время нахрапистым представителям органов? После согласования сроков встречи с грабителями, «борцы с уголовной преступностью» нагрянули в мастерскую художников.
Там им предъявили несколько штабелей испачканных красками разно размерных холстов. Именитые граждане встал в гордую позу и заявили: Раз Раиса не доверяет профессионалам сохранение наследия её дорогого отца, то пусть забирает своё барахло. Оно только место здесь занимает.
О раскрытии «преступления века» полицейские доложили начальству, а заодно и наследнице, куда же теперь без неё? С большим облегчением следователи положили уголовное дело на полку архива. Мол, они не усматривают преступления в действиях трёх именитых сограждан.
Картины тотчас описали, провели экспертизу, составили перечень обнаруженных произведений и передали бумаги «счастливой наследнице». Как это ни странно, но холстов оказалось значительно БОЛЬШЕ, чем на видеозаписи насчитала полиция. Но стоит ли вспоминать о такой неувязке?
К сожалению благодарной общественности, Раиса повела себя на удивление странно. Она предъявила полиции каталог трёх тысяч картин, составленный незадолго до кончины художника. На каждой странице стояла твёрдая подпись её родного отца.
Грабители не ожидали подобного поворота событий, но они очень недолго находились в растерянности. Злоумышленники взяли у следователей копию каталога Раисы.
Через несколько дней они заявили, что немного ошиблись и передали полиции не те картины, которые были вынесены из мастерской Политрукова. Мол, так часто бывает, когда кругом столько подрамников, что спокойно пройти невозможно.
После таких заявлений, перечень похищенных произведений и список возвращенных холстов внезапно совпал. Всё сошлось не только по названью картин, но и по числу изъятых холстов.
Если унесли пятьдесят пять пейзажей то, пожалуйста, получите такое же количество видов окружающей местности. Коли пропали семьдесят семь натюрмортов, так будьте любезны, вот столько же странных лубков с намалеванными кем-то продуктами.
Ну, а исчезли девяносто девять портретов, так будьте любезны, вот вам почти полная сотня голов, никому не известных сограждан, с испитыми рожами. Что с того, что они написаны неумелой рукою студентов. Зато размеры подрамников очень похожи.
Несмотря на скрупулезное совпадение с её каталогом, зловредная женщина продолжала упорствовать и добиваться неизвестно чего. Раиса предъявила полиции материалы той экспертизы, что провели полицейские сразу после обнаруженья картин.
После чего, она распечатала плёнки, снятые с произведений дорогого отца и приложила снимки к уголовному делу. Правоохранители не спорили со скандалисткой. Они подшили все материалы и передали копии трём вельможным преступникам.
Различия оказались просто чудовищными. Несмотря на все усилия трёх похитителей, ни одного совпадения возвращенных холстов с фотографиями найти они не смогли.
Машина правоохранительных органов снова начала скрежетать. Полицейские принялись уговаривать злую наследницу. Они убеждали её примериться с тремя похитителями. В конце-то концов, какая ей разница, что там и как изображено на холстах и какие это холсты?
Ну не сходятся размеры картин и те материалы, из которых сбиты подрамники. Так это, если задуматься, полная чушь. Зато совпадет число возвращенных картин. Тип живописи тоже в наличии. Название, можно приклеить какое захочешь.
Никто не заметит, что их писал кто-то другой, а не её любимый отец. Да и кто теперь будет смотреть на эти натюрморты с пейзажами? Вся информационная сеть забита такими поделками.
Ну, оступились известные люди, сделали, кое-что не подумав. Так что же с того, с кем не бывает? Может всё это они по пьяни устроили? Не судить же за это таких уважаемых граждан. Глядишь, эта история попадёт в наши газеты или, например, в интернет. Что про наш город в мире подумают?
К удивлению следователей, Раиса внезапно упёрлась и не пошла на мировую с грабителями. Наследница не захотела простить таких известных в Самаре людей. Наоборот, она заявила, что требует немедля вернуть похищенные произведения.
Надеясь, что слабая женщина не унесет очень много, ей легкомысленно бросили: Ну, хочешь, иди, забирай.
Наследница выслушала предложенье полиции и отправилась за наследьем отца. Только пришла она не одна, а в сопровождении многих родных. Да ещё и друзей с собой прихватила.
Вся эта большая орда начала выносить картины со склада и грузить их в машины. Всего удалось увезти семьсот с чем-то холстов. Только тогда служители правопорядка внезапно опомнились и закричали: Да так она всё заберёт!
После чего, полицейские позвонили начальству. Оттуда прибыли полномочные представители власти и, угрожая арестом, прекратили «бессовестное расхищение дорогого имущества».
С тех пор, Раиса больше не видела многих картин, что остались на складе полиции. Она продолжала настойчиво требовать, вернуть ей всё остальное. В качестве отступного, женщине предложили какую-то удивительно скромную сумму.
Она заявила, что дело не в деньгах, а в наследии её дорогого отца. Адам Пантелеевич очень хотел, чтобы его прекрасная живопись не разошлась по рукам, а попала в музей. Там её могли бы увидеть те многие граждане, что не имеют возможности шастать по частным коллекциям богатых людей.
Художники стали «давить» на Раису. Начали прямо при личной встрече у следователя. Полицейский очень скромно молчал. Потом, стали подстерегать её прямо на улице. Затем, взялись звонить ей домой. Все втроем. Все вместе и попеременно, один за другим.
Тон их высказываний постепенно менялся. Со снисходительно-требовательного, он дошёл до просительно-умоляющего. Когда и это не помогло сдвинуться с места, разговор превратился в весьма вызывающий. Закончилось все разговоры прямыми угрозами. К разочарованью грабителей это тоже не принесло результатов.
Однажды наследница переходила неширокую улицу «старого города». Откуда-то вылетела серая «тачка» и попыталась переехать Раису. Но видно, водитель оказался неопытным.
В самый последний момент, дама успела отпрыгнуть с дороги машина. Бампер только задел её левую ногу. Совершено естественно, что автомобиль и водителя найти не смогли.
Потом, женщину подстерегли в тёмном подъезде. Её ударили по голове, как принято говорить в протоколах, тупым, тяжёлым предметом. Наследница опять не сдалась. Она оклемалась от травмы и добилась от следователей завершения дела. Тем ничего не осталось, как передать его в суд.
В суде начались новые фокусы. Несмотря на полную ясность, судья никак не мог вынести свой приговор. Оправдать похитителей не давали неопровержимые для всех доказательствавидеозапись и показанья охранников, видевших, как три художника выносили картины.
Наказать их нельзя. Все-таки «элита нашего города, уважаемые всеми сограждане». Ну, украли немного картин у какой-то измученной тётки, так стоит ли шум поднимать? У нас миллиардами начальство ворует и это никого не волнует, а тут посадить хороших людей за такой безобидный пустяк?
Вот так всё и длилось уже многие месяцы. Раису через день вызывали в суд, на процесс. Она отпрашивалась с работы, ехала через половину огромного города. Сидела в присутствие пару часов, а потом, начинался отвратительный фарс.
У всех трёх художников был один единственный оправдательный довод: Ну, нет у меня тех картин! Нет! Хочешь, возьми любые мои. Я тебе в два раза больше холстов отдаю. Только отвяжись от меня!
Судья рассуждал приблизительно так: Нет у них тех картин, а на нет и суда у нас, естественно, нет! Хочешь, бери что дают, не хочешь, будешь судиться до скончанья веков.
Однажды, судья тоже не выдержал и раздраженно ей брякнул: В конце-то концов, вы же забрали часть ваших картин. Ну, так успокойтесь уже и откажитесь от прочих претензий. Многие пострадавшие вообще не получают никакой компенсации.
Последнее время, ответчики стали ходить в суд по очереди, или совсем не являться туда. Суд постоянно входил в их положение. Художники такие занятые и важные люди.
Раиса присутствовала на всех заседаниях. Ведь если у неё наберётся тройка «прогулов», то суд примет это, «как отказ от претензий» и прекратит уголовное дело. Так сказать, «по требованию истца».
Чтобы возобновить весь процесс придётся потратить огромное количество нервов и сил. Вот так они и мурыжили бедную женщину. Все думали, что она сильно устанет и бросит бороться.
На работе на Раису стало недобро коситься начальство. Свой ежегодный месячный отпуск она уже благополучно использовала для поездок на суд. Каждый раз она писала заявленье кадрику «на четыре часа». Так незаметно все дни и закончились.
Теперь Раиса стала брать «по полдня» за свой счёт. Но она продолжала бороться. Когда на душе становиться совсем уже плохо, она повторяла себе: Это мой крест. Я должна идти с ним до конца!
Деревяшки
Работы в проектных отделах корпорации «Перекачка Нефти и Газа» становилось всё больше, а сложность её возрастала. С течением времени, Верочке пришлось вспомнить всё то, что рассказывали преподаватели в родной альма-матер, в КИСИ.
В первую очередь, понадобились твёрдые знания по сопромату, теоретической механике и расчёту стальных и железобетонных конструкций. К счастью, девушка отличалась редкой усидчивостью и невероятным упорством.
Верочка училась в стройинституте на хорошо и отлично. Многое в её голове задержалось ещё со студиозных времён. Поэтому, у неё не возникло проблем с новой работой. Женщина полистала книги и справочники. Кое-что освежила в закромах своей памяти и почти безболезненно включилась в процесс.
Зарплата у неё была довольно приличной, но приходилось копить на переезд из небольшой коммуналки. К этому толкали сложные отношения с Леной, безбашенной двадцатилетней соседкой.
Большая часть всех доходов оставалась на банковской карточке. То, что брала с неё Верочка, хватало только на то, без чего нельзя обойтись. Чтобы купить, что-то сверх данного минимума, приходилось хватать любую «халтуру» и «пахать» уже дома в свободное время.
«Калыма» в те годы было навалом, но на него уходили все вечера, выходные и праздники. К счастью, заказчики брали и те чертежи, что было сделаны карандашом «от руки».