Вениамин после ужина, наконец, расслабился и они с тестем начали разговаривать о политике, о перестройке, но никто из них не настаивал на своей точке зрения, каждый уважал право другого на истину или заблуждение. Люба, наблюдая за ними, поймала себя на мысли, что, может быть, ее муж не так уж плох. Вениамин собирался побыть с семьей до конца августа, но был вынужден на следующий же день уехать обратно в Москву, так как Анастасия Федоровна сообщила ему по телефону, что Петр Григорьевич попал в больницу. Люба с Юлей тоже хотели с ним вернуться, но Вениамин настоял на том, чтобы они остались, поскольку, вряд ли, с генералом могло произойти что-то серьезное. Они провели неделю на даче ее родителей, занимаясь сбором яблок, купанием в речке, прогулками по лесу, рыбалкой и постоянными застольями. Юля уезжала в Москву посвежевшей и довольной, а Люба только изображала веселость: ее продолжали тревожить мысли о Т.Т., а теперь еще и о болезни свекра.
Вениамин, бросив все, примчался к своей семье не столько из-за того, что соскучился, хотя после отъезда Любы он впервые понял, насколько для него важно ее присутствие в доме. Главная же причина крылась в том, что как-то, поговорив с Анастасией Федоровной, он узнал, что Люба и Юля побывали вместе с ней в гостях у Тихона Алексеевича Тихонина и его матери Татьяны Марковны.
В свое время, Вениамин, после возвращения со своей молодой женой в Москву, на всякий случай, не преминул выяснить все о Т.А. Тихонине, но до этого разговора с матерью, он не знал, что Анастасия Федоровна была родной сестрой Тихонина А. Ф. отца бывшего жениха Любы. Эта новость поразила его. Вениамину пришла в голову странная мысль о том, что явным признаком родства могут служить одинаковые предпочтения в выборе пары. По прошествии стольких лет он неожиданно выяснил, что отбил невесту у своего двоюродного брата и вспомнил, как он это сделал.
Когда он вернулся в Москву, то нашел Анастасию Федоровну в удручающем состоянии духа. Генерала должны были выписать из больницы через день. Выяснилось, что у него диагностировали рак легких в последней стадии и ему дают, от силы, полгода жизни. Вениамин подумал, что пришло время возмездия за все его неправедные дела: перед женой за давнишний обман и за его недавнюю интрижку, перед родителями за все неприятности, которые он причинял им, перед товарищами по ремеслу за то, что львиную долю дохода от их совместной деятельности он забирал себе. Все эти невеселые мысли привели его психику в состояние заторможенности, он не знал, что делать и как выбираться из пучины несчастий, поглотивших его и его близких.
Высшие сферы
Две светлые сущности лениво переговаривались о времени изменений в жизни Тихона Алексеевича.
Мне кажется, ты затягиваешь с историей его любви Ему уже пора познакомиться со своей суженой, произнесла первая сущность.
Всему свое время. Ему еще надо разобраться с первой своей Любовью, ответила вторая.
Кстати, у нашего подопечного наклевываются серьезные проблемы из-за этой его первой любви.
Не волнуйся, я в курсе. Все идет по порядку. Я уже поговорил с темным братом, он не против мирного окончания конфликта, но в обмен Т.Т. придется поступиться многим, чем он дорожит. Нашему брату Тихон Алексеевич, по непонятным мне причинам, симпатичен.
А мне понятна эта приязнь. Считай это его благодарностью к человеку, из которого он высосал столько энергии чистейшего страдания. Кроме того, наш брат признался мне, что разделяет мысли Т.Т. о природе божественного управления людьми с помощью использования их собственного, нездорового любопытства к соплеменникам. Ведь фактически, Богэто всепроникающая милость или кара для человека, в зависимости, от мотивов его поведения. Бог всегда с тобой, так как он наблюдает за тобой глазами твоих родных, друзей, знакомых и всех встречных и поперечных. Простая мысль
То есть, по твоему, люди потому и изобрели телевидение, а теперь и Интернет, чтобы еще больше быть похожими на всевидящих божеств. По-твоему, подглядывание в замочную скважину за интимной жизнью соседейэто и есть проявление божественной сущности?
Не передергивай, человеческая жизнь коротка и тяжела, особенно, в смысле реализации надежд и упований. Столько всяких ограничений и запретов. Поэтому сведения о пороках и преступлениях пользуются наибольшим спросом, они показывают, как далеко за границы дозволенного человек может выйти в этой реальности. Фактически все искусство служит искушению человека свободой воли и Дьявол существует с единственной целью: лишить человека последнего шанса на свободу действий, чтобы у людей всегда была рабская, по сути, отговорка, что это искуситель виноват в их пороках. Только в этом случае человек превращается в подневольную, лишенную самостоятельности, божью тварь, как и любое другое животное. Это самое главное в идее всепрощающего Бога.
По твоему получается, что только последователи господина Де Садане рабы, а просто свободолюбивые и независимые от мнения других первооткрыватели новых территорий вседозволенности? Мне кажется, это кощунство над понятием свободы воли. Даже с учетом животной природы человека, вседозволенность приведет к вымиранию этого вида. Так уже было: достаточно вспомнить исчезновение целых материков, типа Гондваны или Атлантиды.
Не будь начетчиком, у животных гораздо больше ограничений, чем у человека, при этом люди, без всяких попыток оправдаться, способствуют вымиранию невинных, с точки зрения вседозволенности, целых царств животного и растительного мира. Наш венец творения, «созданный по образу и подобию», сам знаешь кого, тот еще фрукт. А уж если у него есть власть, то Дьявол ему в подметки не годится.
Ну, так, что с Т.Т.?
Т.Т. не имеет влечения к вседозволенности. Он не стремиться к славе, богатству, власти, им движет чистая любознательность и страсть к логичному порядку вещей. Поэтому, собственно, мы и даровали ему сверх способности. И совсем скоро он, наконец, может быть, обретет свою вторую половину. Хотя время событий и результат зависят не только от моего желания, но еще от множества случайностей.
Ты бы мог использовать все ресурсы информационного поля.
Но тогда я привлеку слишком много внимания, и это может привести совсем ни к тем результатам.
Глава 11Дела давно минувших дней
Вениамин оказывал поддержку и помощь Анастасии Федоровне в уходе за отцом автоматически: он делал все, что она просила, не вдаваясь в подробности. Его сознание работало рефлекторно, он находился в каком-то ментальном ступоре. В течении последних трех лет успешной, но жестокой борьбы за выживание его характер претерпел ряд серьезных изменений: его эгоизм эволюционировал в эгоцентризм, а уверенность в своих силах в высокомерное пренебрежение к окружающим. Теперь его тщеславие из последних сил сопротивлялось попаданию в пыточную камеру самоедства, и этот страх рефлексии лишал его возможности здраво мыслить и рассуждать. Возвращение Любы с дочерью домой обрадовало его и вернуло способность к здравомыслию. Он вдруг понял, что главным в помощи отцу, является не сопереживание и сострадание, а уменьшение влияния болезненных симптомов на качество жизни последних месяцев его пребывания в этом «лучшем из миров». Он всю неделю, до приезда Любы, наблюдал за уколами, которые делала генералу приходящая медсестра, и видел, что снижение боли от того морфия, который ему прописывали врачи, было недостаточным, но только теперь сообразил, что его приятели, бандиты могут достать ему любой наркотик. Вечером того же дня, когда Вениамин решил воспользоваться своими связями в криминальной среде, его отцу начали делать дополнительные инъекции, настолько улучшившие его состояние, что он начал даже шутить над своим плачевным состоянием. Одновременно с обезболиванием, дополнительные инъекции заставляли генерала расходовать его жизненные силы активнее и вместо полугода, которое ему пророчили врачи, он прожил всего месяц, но месяц спокойной жизни без боли в кругу любящей семьи.
Похороны генерала прошли торжественно, в присутствии большого количества как милицейских, так и бывших партийных чинов. Его брат Геннадий Григорьевич, произнося прочувствованную речь, не удержался от слез. Многие бывшие коллеги по работе вспоминали о честности и принципиальности генерала. Выступил даже один из криминальных авторитетов, сказавший, что только благодаря встрече с Петром Григорьевичем, он смог поверить в существование справедливости и в существования людей готовых ее защищать.
Татьяна Марковна с сыном также присутствовали на похоронах и Вениамин, наконец, встретился лицом к лицу с побежденным им в свое время соперником. Анастасия Федоровна представила ему Тихона Алексеевича как известного врача-психиатра. У Вениамина при взгляде на Т.Т. мелькнула в мозгу шальная фраза из какого-то фильма:
Так вот ты какой, северный олень, но вслух он произнес, приятно познакомиться. На что, улыбнувшийся мысли Вениамина, Т.Т. ответил:
Взаимно, хотя повод к встрече не из приятных. Соболезную вам и вашему семейству.
Вениамин поблагодарил и, тоже улыбнувшись, сказал:
Повод нормальный, в конце концов, мы все там будем.
Во все время этого разговора он все пытался найти какой-нибудь изъян во внешности или поведении Т.Т. но все было напрасно, его двоюродный брат ему нравился.
А ты хорош, теперь понимаю, почему Люба отвечала тебе взаимностью, подумал Вениамин.
До тебя мне далеко, чуть не произнес вслух Тихон Алексеевич.
Наблюдая за поведением Любы, Т.Т. заметил беспокойство, которое она испытывала всякий раз, встречаясь с его взглядом. Это ему не понравилось, поэтому он уговорил Татьяну Марковну не оставаться на поминки. Тихона Алексеевича абсолютно не привлекала роль разрушителя семейных уз и, главное, он не хотел быть причиной рецидива Любиного депрессивного состояния. Единственное, что ему было интересно, это как Вениамину удалось вырвать Любу из ее глубокой, психической заторможенности, в которой она пребывала в то время, когда он считал ее своей невестой, не подозревая, что она, также как и он, не вполне отдавала себе отчет в происходящем. Анализируя, тогдашнее свое сумасшедшее увлечение Любой, Т.Т. пришел к выводу, что он, впервые тогда, встретил человека, реально нуждающегося в его помощи и это окрыляло его. Его всегда тянуло к людям, страдающим и несчастным: ему жизненно необходимо было растрачивать излишки своих нервных сил. Он, только много позже, понял, что ему, по каким-то причинам было даровано невероятное количество психической энергии, требовавшей постоянного расходованияон, можно сказать, родился нравственным антивампиром. Осознавая, теперь профессионально, глубину психологической травмы, нанесенной Любе арестом ее родителей, он был приятно удивлен тем, как она изменилась, благодаря встрече с его братом.
Именно поэтому, через пару недель после похорон генерала, Тихон Алексеевич созвонился с Вениамином и напросился на встречу. Когда он появился в фирме Вениамина, то вызвал неподдельный интерес к нему всех находившихся там агентов. Он выбивался из общей массы посетителей выражением своего лица, лишенного какого-либо беспокойства и каких-либо признаков агрессии: от всего его облика веяло покоем и миролюбием. Вениамин попросил всех удалиться из своего кабинета и спросил Т.Т.:
Что привело светилу отечественной психиатрии в мое скромное пристанище?
Безвозвратно потерянная мной любовь к твоей жене.
Ты хочешь опять полюбить ее или ты хочешь, чтобы она опять полюбила тебя?
Бог с тобой, зачем мне так усложнять жизнь себе и вам, тем более, что Люба никогда не любила меня. Дело в том, что я, наконец, понял, почему потерял ее. Я не буду вдаваться в специальные термины, но ты смог, каким-то непонятным мне образом, вырвать ее душу из сковавшего ее сознание мрака отчаяния и одиночества. Она в то время жила, как бы, понарошку, не взаправдувсе, что происходило с ней, было для нее отчасти сном, и только отчасти реальностью. Сейчас у меня есть пациентка с такими же симптомами: она вроде бы жива, а на поверку она блуждает в лабиринте своего несчастья.
То есть, ты пришел проконсультироваться со мной по поводу своей лечебной практики, с самодовольной усмешкой произнес Вениамин и продолжил, а тебе не приходила в голову, такая простая мысль, что я гораздо более привлекательный мужчина, чем ты?
Приходила, мало того, я уверен в твоем превосходстве надо мной в вопросах обольщения женщин. Но я прошу рассказать мне историю вашей любви. Пойми, от этого зависит жизнь человека.
Вениамин подумал несколько минут, затем налил себе и Т.Т. коньяку, выпил и рассказал, все как было, не утаив даже, что из-за своего желания разрушить Любины отношения с Т.Т., он не стал разубеждать Любу в ее бесчестье.
После того как Вениамин закончил свою историю, Т.Т. сказал:
Я не осуждаю тебя за то, что ты утаил правду от Любы, «в любви, как и на войне, все средства хороши». Ты очень помог мне. Желаю вам с Любой долгой и счастливой совместной жизни.
Вениамин, после разговора с Т.Т. задумался о том, что в настоящее время, Люба совершенно не волнует его и все его мысли заняты любовницей.
Теперь Т.Т. знал, какие именно темы необходимо обсуждать в беседах с его новой пациенткой, чтобы она опять начала жить настоящим, а не прятаться от поработивших ее страхов в прошлом. Эта пациентка прибыла к нему из Франции.
Как-то в мае 1994 года, еще до похорон отца, Т.Т., проверяя свою почту, обнаружил письмо от некоей госпожи Горяевой В.А.. В этом письме она обращалась к нему с просьбой помочь ее дальней родственнице, избавиться от депрессии. И, поскольку, эта родственница живет далеко за границей г. Горяева В.А. хотела бы договориться с ним о возможности и условиях лечения. В письме был указан номер телефона, по которому с ней можно было бы связаться, если Т.Т. соблаговолит ответить на ее нижайшую просьбу. Т.Т. позабавили эти обороты речи, и он позвонил. Ответила на его звонок, судя по голосу, немолодая женщина, и, когда он представился, то услышал облегченный вздох со словами: «Слава Богу, я уже не надеялась, что вы откликнитесь. Когда мы можем к вам приехать». Они договорились о дне встречи в его клинике в начале июля, после получения родственницей въездной визы.
В назначенное время, дверь его кабинета открылась и в комнату вошла молодая, дорого и стильно одетая женщина. Если бы Тихона Алексеевича спросили о том, красива ли она, он не смог бы ответить. Главное его впечатление от первого взгляда на нее, было то, что он ее уже знает. Отстраненно задумчивое выражение лица и печаль в ее глазах напомнили ему образы иконописных святых. Тихон Алексеевич был поражен встречей с ней, как ни с кем другим: ее облик вызвал в его мозгу цепную реакцию неведомых прежде мыслей и чувствон как будто проснулся от долгой спячки. Наконец, слегка оправившись от охватившего его удивления и восторга, Т.Т. встал, поздоровался и спросил имя посетительницы. С некоторой задержкой она ответила на ломаном русском языке:
Графиня Изабелла Монтени-Ферстен, с вами договаривалась о встрече г. Горяева. Это она настояла, что мне необходимо встретится с вами. Говорят, что вы творите чудеса.
Тихон Алексеевич ответил ей на хорошем французском:
Это сильное преувеличение, делаю, что могу, и спросил, не будет ли ей удобнее общаться на французском языке. В ответ на что, гостья благодарно кивнула.
Итак, что вас беспокоит?
Дело в том, что меня ничто не беспокоит, мне все безразлично. Жизнь удивительно однообразна и скучна.
И давно жизнь стала для вас такой невыносимо унылой?
После гибели моего мужа.
Как давно это произошло?
Три года назад. Вроде бы я должна примириться со случившемся, но мне не хочется с этим соглашаться.
Видимо, вы его сильно любили
Не знаю, это было сумасшествие. Мы с ним встретились в Египте. Мы с подругой поехали на прогулку по морю на катере с группой ныряльщиков. Она любила нырять с аквалангом. В месте, где наш катер остановился, было еще много разных яхт и катеров. Я просто наблюдала с верхней палубы как ныряльщики один за другим уходят под воду, и тут вдруг наш катер резко развернуло, и меня выкинуло за борт. Я умею плавать, но от неожиданности меня охватила паника и я пошла ко дну. Очнулась я уже на яхте: вокруг меня хлопотали какие-то иностранцы. Как потом выяснилось, эта яхта врезалась в наш катер на полном ходу. Меня доставили в госпиталь. С собой у меня не было ни денег, ни документов и я не понимала ни слова из того, что говорили арабские врачи. Наконец меня поместили в палату, поставили мне капельницу и дали успокоительное лекарство. Когда я проснулась, около моей постели сидел господин Ферстен, владелец международной, судоходной компании. Родом он был из Австрии, но после того как разбогател, предпочел жить с семьей в замке, на берегу Средиземного моря, в Италии. Он спросил меня, говорю ли я на немецком, или английском языках.