Нам надо по три предварительных комплекта к каждому образу. И сделайте, пожалуйста, фотографии.
Гарт плотоядно засмеялся:
О, не волнуйся. Мы сделаем очень много фотографий.
Марк согласно кивнул и щелкнул идеальными зубами в сторону побледневшего Юджина. Тот обернулся ко мне с мольбой:
Ты ведь меня здесь не оставишь?
Но я была непреклонна:
Увидимся через два часа. Пока! и вышла за дверь, успев услышать зловещее:
Начнем?
Когда я вернулась, Юджин с изможденным лицом валялся в кресле, а стилисты стояли, наклонившись над столом, раскладывая рядами фотографии.
Ты все-таки вернулась, слабым голосом произнес певец и поднявшись, сказал что подождет меня в машине.
Я подошла к Марку и Гарту. Они пропустили меня в серединку, начав показывать, что в итоге получилось. Им надо было сделать несколько образов для Юджина: несуразного школьника, его же, но повзрослевшего и наконец, настоящую рок-звезду.
Несмотря на все показные страдания Юджина, он явно развлекался и на каждой фотографии корчил какую-нибудь рожицу или принимал смешную позу.
Я посмеялась: вот ведь мальчишка!
Спасибо, чудесно получилось, улыбнулась я, забирая пачку фотографий. Передам все Хэзлу и Бриану. Пусть решают.
О, Хлоя, детка, ты нас просто поразила в самое сердце, сказал Марк чуть манерно, в своем стиле.
Да, да, подтвердил слова друга Гарт.
Лапа, слушай, мы конечно, понимаем, что ты вся такая «тигренок», Марк изобразил на последнем слове пальцами кавычки. Но раз ты здесь, давай мы подберем тебе что-нибудь более современное. А?
Я оглянулась по сторонам, рассматривая разнообразные и наверно, стильные вещи.
Хм, спасибо, но это ведь уже буду не я? ответила я с улыбкой на их предложение.
Стилисты заметно удивились. А потом Гарт серьезно спросил:
А какая же ты, детка?
Его вопрос заставил меня задуматься и рассмеяться:
На самом деле, я очень странная и «бесконечный псих».
Мы вместе еще посмеялись над моим заявлением, и я отправилась к машине, вспоминая по дороге некоторые вещи.
«Да, так ты меня называл нежно, с улыбкой «мой бесконечный псих». Тогда я действительно была такой».
Эти воспоминания больше не делали мне больно, а вызывали ностальгию, ведь столько всего нового происходило в последнее время.
Когда все формальности были утрясены, костюмы утверждены, сценарий распечатан и подписан, начались долгожданные съемки. Все происходящее вокруг было удивительно, я не представляла раньше, что съемочная команда включает в себя столько людей: операторы, режиссер, звукооператор, администратор, помощник режиссера, стилист/гример и неожиданно для меня, я тоже вошла в группу этих людей, как полноправный участник.
Весь процесс не был слишком простым: надо было получать разрешение в администрации города на съемку или мы планировали снимать на улице; надо было рассчитывать прогноз погоды, чтобы все не сорвалось, и держать в голове столько процессов! За это отвечали Бриан и Хэзл.
Из Юджина получился очень забавный школьник. Его умение перевоплощаться восхищало. Окончательно я в этом убедилась во время съемок сцены в аэропорту, где ему надо было отыграть искреннее отчаяние. В этой сцене очень легко было уйти в ненужный пафос или абсолютную ненатуральность. Но когда прозвучала волнующая команда «Камера. Мотор. Начали», Юджин показал такие сильные эмоции, столь запредельную печаль, что я непроизвольно сделала шаг назад, под напором его удивительного таланта. Сцену сняли с одного дубля.
Человек ли он вообще?
Еще очень, в каком-то смысле, интересными получились съемки выступления группы в «крутых» образах. Мы снимали в павильоне, ребята уже стояли на своих местах на фоне стены изрисованной граффити, а Бриан заглядывал в окошко камеры, готовясь дать команду. Но что-то его останавливало.
Он распрямился:
Не пойму, вроде все круто, но чего-то не хватает.
Я подошла к нему поближе.
Пресно получается. Не хватает остроты, как при готовке, попыталась я объяснить свою мысль. Блюдо должно обжигать, но оставаться вкусным. Смотрите!
Я встала рядом с Юджином. Когда он в официальном образе, к нему было неловко прикасаться, но это ведь, все равно был он.
Я потянула его за ворот кожаной куртки, стягивая ее с одного плеча вниз. Сразу засветилось голое мужское плечо с черной майкой на нем. Юджин иронично хмыкнул глядя на меня сверху, но ничего не сделал.
Затем я подошла к Райку и вздохнула:
Не думала, что когда-нибудь скажу это. Но не мог бы ты спустить свои джинсы?
У гитариста округлились глаза, и потом он захохотал, опрокидывая голову. Он тоже был в майке, но в светлой и укороченной, с рваными краями. На загорелом теле смотрелось эффектно.
Райк, пожалуйста, пыталась я остановить его смех.
Нет, подожди, не унимался парень. Я должен насладиться моментом! Ну, как тебе хочется? Так или так? Или еще ниже? Может, еще?
Начал он спускать джинсы вниз. Я критически посмотрела на показывающуюся полоску кожи.
Все, достаточно. Не будем переходить границы, и направилась к Шеннону.
Райк все продолжал посмеиваться позади, но не злобно.
Второй гитарист уже смотрел на меня с вопросительной улыбкой. Я призадумалась:
Шеннон, можно мне прикоснуться к твоим волосам?
Молодой человек склонил ко мне голову, с рассыпающимися длинными волосами:
Прошу.
Я аккуратно собрала светлые пряди с одной стороны и полностью перекинула их на другую, обнажая длинную изящную шею и ухо с сережкой в виде крестика. К нам сразу подбежал Марк со словами:
О, я доделаю.
Оставался Санму. Я немного склонила вбок голову, смотря на него.
Санму, как всегда, безупречен, вынесла я вердикт ударнику.
Молодой человек опустил глаза и заметно покраснел, несмотря на свою смуглую кожу.
«Какой милый»
Если толькопромолвила я, заходя ему за спину и немного сдвигая вперед его свободную футболку с большим вырезом, открывая накаченную грудную клетку. Угу!
И вернулась обратно к оператору и Бриану, спрашивая:
Ну как?
Стоявший тут же Гарт закивал:
Да, очень горячо!
Бриан еще раз оценил картинку в камере и скомандовал: «Работаем!». Фоксы заиграли, а оператор начал обходить их сбоку. Потом отсняли еще крупные планы каждого по отдельности, попробовали разные виды освещения. Все это было трудоемко, как и для съемочной группы, так и для артистов.
Когда поздно вечером все уже начали расходиться, Райк, конечно, не упустил возможность еще раз посмеяться надо мной:
Хлоя, томным и ироничным голосом начал он. Я и не знал о твоих желаниях, ты только намекни и
Но в ответ на его слова, с левой и с правой стороны от меня, выросли две руки, сжатые в демонстративные кулаки. Я оглянулась: это были руки Марка и Гарта, стоявших рядом со мной. Я рассмеялась, и сказал Райку:
Буду иметь в виду.
Глава 7
Одним вечером, мы уже были дома, неожиданно позвонили охранники с проходной и сказали, что курьер привез посылку и именно для меня. Они уточняли, можно ли его пропустить или я сама к нему спущусь. Я очень удивилась, но влезла в ботинки и поехала на лифте вниз.
Курьер передал мне довольно объемную картонную коробку, но не очень тяжелую. Я расписалась на бланке и поехала обратно, изучая посылку в моих руках. На наклейке было написано от руки размашистым подчерком: Марк + Гарт. Я улыбнулась и прошла в квартиру. Юджин свесил голову со второго этажа:
Что там?
Но я с таинственным смешком ответила:
Секрет! и ушла к себе в комнату. Поставила коробку на пол и уселась рядом, скрестив ноги.
«Как же любопытно!»
На завернутых в тонкую папиросную бумагу вещах лежала небольшая записка:
«Для бесконечного психа! Мы думаем, что этот дизайнер создан для такой, как ты, детка».
И пририсованы две мордочки с белыми и черными волосами. Я достала первую вещь и не смогла удержаться от смеха: это были шаровары, типа вьетнамки, с разными веселыми нашивками и кучей кармашков. Еще там был сарафан, сшитый из разных кусков тканей, с хвостами вместо обычной юбки и даже комбинизончик, тоже совершенно невероятный в своем безумии, странный и волшебный одновременно.
Кто еще, кроме такого психа, как я, смог бы это одеть?
Я пока не решалась надевать эти вещи, но их присутствие в моем шкафу очень меня согревало. При следующей встрече, я обняла по очереди и Марка и Гарта, шепча им в ушко свое «спасибо», чем сильно удивила всех окружающих. Юджин даже закричал:
Так нечестно! За что?
Наконец, все съемки были закончены, а клип смонтирован. Фоксы собрались у нас, чтобы вместе оценить получившийся результат. Мы сели в ряд на диване и установив ноутбук на столе, Хэзл нажал старт.
Я смотрела видеоряд и не могла поверить, что это была моя история, та самая, которую я когда-то увидела у себя в голове. Что она ожила, развернулась, понеслась. Клип получился замечательный, светлый, смешной и в то же время страстный. Мы смотрели молча, не отрываясь от экрана и когда он почернел, после окончания, я не могла не сказать вслух:
Это восхитительно! И я так вами горжусь!
«Что? Это серьезно я сказала? Такую трогательную вещь?!»
Видимо, Фоксы подумали также, потому что Райк сразу отметился:
Хей! Неужели кто-то в нас поверил?
Я улыбнулась:
Если только совсем чуть-чуть.
Но гитарист, конечно, на этом не остановился:
Да, хвали нас еще, еще!
Все! я встала и направилась на кухню. Забираю свои слова обратно.
Нет, не получится! со смехом закричал Райк, оборачиваясь ко мне. Все засмеялись вместе с ним.
А на завтра наш клип вышел в эфир, чтобы взорвать все хит-парады и радиостанции. Это был несомненный успех и начало настоящей Фокс-истерии. Телефоны и электронная почта разрывались от приглашений на интервью и участия в фотосессиях. Запросы на проведение концертов от различных клубов, а армия фанаток пополнилась новыми полками.
Хэзл лучился радостью, аки солнце, а ребята, наверно, еще не до конца осознавали происходящие с ними перемены. Но менеджер продолжал держать их в строгости и репетиции не отменял.
Я теперь почти каждый вечер проводила дома одна, наблюдая по интернету, как у Фоксов берут многочисленные интервью, а девушки рыдают на их выступлениях. Зато я спокойно училась.
Однажды, как обычно подъехав в студию на репетицию, я не увидела там Шеннона. Он всегда был пунктуален, и я поинтересовалась, где же гитарист. Хэзл, который сегодня был с нами рассказал, что Шеннон заболел и остался дома. Я немного задумалась и спросила еще:
А он живет один или у него есть, кто мог бы за ним ухаживать?
Все недоуменно переглянулись и Райк сказал, озвучивая общее мнение:
На самом деле, Шеннон, никогда не рассказывает о своей личной жизни, но мне кажется, он живет один.
Я поднялась, вешая сумку обратно на плечо:
Тогда я заеду к нему, узнаю как он и куплю что-нибудь поесть и фруктов, наверно.
Райк фыркнул:
Пфф, зачем? Он же не маленький, сам справится.
Я покачала головой:
Так нельзя, я волнуюсь.
И узнав у Хэзла адрес, поехала к гитаристу, зайдя по дороге в магазин.
Дом, в котором жил Шеннон не был настолько навороченным, но тоже с охраной внизу. Записав мои данные в журнал, меня пропустили, и я направилась на поиски нужной квартиры.
Звонка не было и дверь была слегка приоткрыта.
Я недовольно подумала:
Еще один беспечный, и вошла внутрь.
Из-за угла раздался хриплый голос:
Багира, да не кидайся же под ноги, и так голова кружится!
Я поспешила вперед, чтобы успеть поддержать пошатнувшегося Шеннона, в мягкой домашней одежде. Он удивленно вскинул на меня глаза:
Хлоя? Как ты здесь оказалась?
Под ногами у него крутилась красивая персидская кошка, требовательно мякая в сторону своей миски. В этой квартире гостиная тоже была совмещена с кухней, но была более скромных размеров и, судя по пледу и подушке на диване рядом, Шеннон сейчас лежал именно здесь. Я усадила его на диван и попросила не вставать. Его руки были очень горячие, а щеки пылали температурой.
Простите меня за беспорядок, но здесь, проще дотянуться до воды и лекарств и я не стал перебираться в комнату, пытался оправдаться молодой человек. И Багиру надо покормить
Язык его заплетался.
Шеннон, ложитесь. Я все сделаю, не волнуйтесь. Вы приняли что-то от температуры?
Он откинулся на подушку:
Да, недавно, еще не подействовало. Вон там коробочка.
Я посмотрела в указанном направлении. Ладно, хоть один осознанный поступок.
Затем насыпала кошке еды и поставила ее мисочку на пол. Вид у мадам был недовольный. Но она соизволила откушать.
Я достала из пакета лимоны, несколько апельсинов и упаковку с кусочками курицы, а также немного свежей зелени и хлеб.
Судя по тихому дыханию позади, Шеннон заснул. Я приготовила кислый лимонад, нарезав лимоны, и перелила его в графин и поставила отвариваться куриный бульон, не сразу разобравшись с модной электроплитой.
«Теперь, можно, наконец, оглядеться».
Квартира была очень уютная, светлая, выполненная в бежевых и кремовых тонах. Никакого металла вокруг, только светлое дерево и мягкие ковры. На столике около окна стояли лаконичные рамки с фотографиями, и я подошла, чтобы их рассмотреть. На одном снимке были изображены еще мелкие Шеннон и Юджин. Я уже знала, что они дружат с детства. Их родители были музыкантами и поддерживали отношения всю жизнь. Мальчишки на фотографии были такие смешные: лет наверно, по 9 -10, худые, загорелые, на фоне моря с футбольным мячом в руках.
«Столько лет, они вместе уже столько лет как он справляется?»
Шеннон зашевелился и открыл глаза. Я опустилась около него на пол.
Вы стали бледнее. Это хорошо.
Мы все еще иногда обращались друг к другу на «вы». Он мне казался самым серьезным из всей компании.
Да, слабо улыбнулся гитарист. Я и чувствую себя немного лучше.
У меня в руках осталась та фотография. Я посмотрела на нее:
Шеннон, как вы можете так долго это ведь больно, очень больно, ведь вы его
Я не решилась произнести последнее слово. Но этого было достаточно, чтобы лицо молодого человека стало испуганным, растерянным.
Да, я не могла не замечать грустные затаенные взгляды, мелькавшую печаль. Это как прохладное облако вокруг. Человек, который сам раньше любил, все это понимает.
Рассмотрев мои глаза, не осуждающие, не наполненные отвращением или гневом, а только бесконечным сочувствием к его боли, Шеннон разгладил напряженный лоб и уже смог грустно улыбнуться:
Я рад быть его другом.
Осторожно погладив его по плечу, не в силах снять его ношу, я только сказала:
Спи. Я буду рядом.
«Вот такая сказка, про печального эльфа».
Шеннон снова закрыл глаза, а я прислонилась к спинке дивана.
«Некоторые вещи не исправишь, не поможешь, как бы сильно не хотел».
Заправив готовый и ароматный бульон зеленью, и оставив его остывать, я выключила верхний свет и снова присела на пол рядом с диваном, около подушки с головой музыканта. Было так тихо. Глаза закрылись сами собой.
Когда я проснулась, в комнате было совсем темно. Я включила телефонна экране засветилось 22.30 и еще куча сообщений и не отвеченных звонков от Юджина. Я оставляла телефон в беззвучном режиме. Кошка круглыми глазами следила за мной из-под стола.
Я ей улыбнулась:
Да не волнуйся ты, я уже ухожу с твоей территории.
Приложив ладонь ко лбу молодого человека, чтобы удостовериться, что температуры нет, я оставила ему записку с просьбой пить лимонад, если захочет бульон и утром непременно сообщить о своем самочувствии. Потом также отправила сообщение Юджину:
«Я еще у Шеннона. Но уже выезжаю».
Затем, оглянувшись вокруг и убедившись, что все в порядке, тихо вышла, вызывая себе такси.
Стоило мне хлопнуть дверью, как передо мной сразу возник Юджин, строго спрашивая:
И что вы так долго делали?
Я удивленно на него посмотрела, погруженная в свои мысли, и честно ответила:
Спали.
Что? парень оторопел. Я спокойно прошла мимо него и открыла холодильник, чтобы достать упаковку с соком.
Следом вбежал булькающий эмоциями Юджин:
Ты должна объясниться!
Я устало вздохнула, но продолжила:
На самом деле нас было трое.
Вот это уже повергло певца в шок:
И кто был третьим? спросил он заикаясь.