Я удивленно смотрела на мужчину напротив:
Бриан, я экономист, почти.
Он засмеялся и откинулся на спинку стула:
Да, знаю я, Хлоя. Но это полная чушь! Ты безумно талантлива и это такая же правда, как и то, что ты сногсшибательно выглядишь.
Я слегка хмыкнула на его комплимент:
Благодарю. Но я все уже знаю про свое будущее. И оно никак не связано с киношной сферой, прости, если грубо прозвучало.
Нет, Бриан покачал головой. Я ценю откровенность. Но позволь мне договорить: да, сейчас у тебя, конечно, не достает необходимых знаний, как ты сказала в «киношной сфере» и тебе надо этому учиться. Нет, не перебивай меня! Поэтому, у меня есть еще одно предложение и оно даже более необычное, чем первое.
Я недоуменно подняла брови.
Как ты знаешь, я сам только недавно получил диплом и я проходил обучение у совершенно гениального человека. Да я голову был готов отдать, чтобы попасть к нему на курс! Легенда! И сейчас он продолжает следить за своими учениками, тем более, я надеюсь, что у нас сложились с ним действительно доверительные отношения за время моей учебы. Хотя он очень не простой человек! Так вот, недавно он позвонил и прямо спросил, кто мне помогал в последних работах для Фоксов. Все же, он хорошо знает мою руку.
Режиссер наклонился вперед над столом:
Хлоя, я, правда могу, и наверно, довольно талантливо сказать, как снимать, какие приемы использовать, но ты можешь сказать Что снимать и твой взгляд на мир удивительный. Ты это понимаешь?
Я нахмурилась и искренне ответила:
Бриан, боюсь, ты видишь жемчуг в простых камнях.
Но мужчина лишь захохотал в голос:
О, вы с ним прекрасно поладите! Я жажду посмотреть и послушать ваши диалоги с Вацлавом. Это мой учитель. Ладно, Хлоя, обещай, что подумаешь, хорошо? Только позвони и я вас познакомлю. Он сказал, что хотел бы на тебя посмотреть, а это дорогого стоит.
Я даже не знала, что ответить. Поэтому следующий час мы просто говорили о жизни, неторопливо доели ужин, потом еще и десерт и Бриан отвез меня обратно.
Глава 12
Когда я открыла ключом дверь, в гостиной горел свет. Значит, Юджин уже вернулся. Я прошла вперед и заглянула в зал. Певец спал на диване, слегка укрывшись пледом. Я скинула туфли, чтобы не шуметь и аккуратно, мягко подошла к нему, собираясь поправить съехавший клетчатый плед, но когда я взяла за ткань и, наклонившись, потянула ее к плечам Юджина, он открыл глаза и резко спросил меня низким голосом:
Где ты была?
Я непроизвольно вздрогнула и выпустила плед из рук, потому что, мужчина, в упор смотревший на меня холодными глазами, был совершенно не похож на привычного смешливого Юджина. Он был какой-то опасный, взрослый и чужой.
Я неловко улыбнулась:
Ужинала с другом, я тебе писала, и начала разворачиваться, чтобы уйти.
Но быстро сев, Юджин, неожиданно, схватил меня за руку и быстрым движением опрокинул на диван, нависая сверху на вытянутых руках и плотно сжимая мои бедра своими коленями.
Не пошевелиться.
Сердце забилось очень сильно, но я лишь прямо и спокойно посмотрела ему в лицо снизу вверх и сказала:
Не смешно.
А я не смеюсь, мужской голос был серьезный. Может, я еле сдерживаю себя.
Его волосы свесились вниз отдельными прядями, а взгляд был требовательный, жесткий. Широкие плечи закрывали весь обзор.
Я невозмутимо и иронично фыркнула:
Ты переигрываешь!
Этот чужой Юджин немного склонился ко мне и вкрадчиво зашептал:
А если, я все время играю?
Я прикрыла глаза, чтобы не видеть так близко его лицо и обдумать услышанные слова.
Нет, посмотрела я строго и уверенно в его глаза. Ты сейчас пытаешься казаться взрослее, но на самом деле, остаешься все тем же Юджином, который не умеет отвечать за свои поступки, заботиться о себе или о других. Все! Концерт окончен!
И резко оттолкнув его левую руку, встала, подобрала по дороге туфли с пола и отправилась к себе в комнату.
Он остался сидеть на диване.
Хотя моя походка была спокойной, я не буду вам врать, что, прикрыв за собой дверь, я не защелкнула замок и что мои пальцы не дрожали, когда я не с первой попытки смогла расстегнуть молнию на платье.
На следующее утро, мы оба сделали вид, что ничего не было и продолжали общаться, как обычно, если только чуть меньше, чем раньше. Юджин был такой же, как всегда. И вроде все было как обычно, но
Сегодня у группы «Фокс» брали интервью прямо в студии, точнее у каждого участника по отдельности, но т.к. Санму не отличался особой разговорчивостью, то его быстро отпустили и он поднялся ко мне в общую комнату.
Я доделывала очередной реферат в ноутбуке, но делала это почти автоматически, не вникая в суть текста. Мысли в последнее время были где-то далеко.
Неожиданно, Санму подошел близко ко мне и позвал:
Хлоя!
Я подняла глаза и улыбнулась, он нечасто ко мне обращался, хотя все всегда замечал и был очень предупредительным.
Да?
Пойдем со мной, сказал музыкант спокойно и сразу направился к выходу.
Я быстро сохранила документ и последовала следом. Мы пришли в зал, где обычно проходили их репетиции. Сейчас здесь никого не было. Санму прошел к ударной установке и кивнул мне на нее:
Садись.
Что? я честно ничего не понимала.
Просто садись, еще раз указал он мне на свой стул.
Мне ничего не оставалось, и я послушно заняла место перед барабанами.
«Ни разу еще не касалась этого инструмента».
Санму достал из кармана палочки, с которыми он никогда не расставался и протянул мне:
А теперь, бей, вдруг сказал он.
Я сидела с палочками в руках и чувствовала себя полной дурой, поскольку все было не понятно и очень странно.
Я умоляющее посмотрела на молодого человека. И он сказал чуть больше:
В первый раз я сел за барабаны, потому что не имел возможности выразить свои эмоции. Я тогда жил в Индии, в закрытой касте. И ни семья, ни обстоятельства не позволяли мне как-то проявлять себя. Поэтому, наклонившись, Санму обхватил ладонью мою руку с зажатой палочкой, просто бей!
И с силой замахнувшись, ударил по одному из барабанов. Оглушило громким звуком и эхом.
Теперь сама.
Музыкант распрямился и сделал шаг назад. Если бы это был кто-то другой, я бы отшутилась или вспылила, но Санму всегда был предельно честен и это обезоруживало.
«Не верю, что я это делаю».
Я взмахнула руками и не сильно стукнула палочками по поверхности инструмента.
«Словно мышиный писк».
Сильнее! раздалось. Подумай обо всем, что мучает тебя.
Я непроизвольно подчинилась серьезному голосу и ударила сильнее, несколько раз.
Бам! Бам! Бам!
Вибрации от палочек расходятся по кисти.
Бам! Бам! Бам!
«Бело-розовые фотографии с лучами солнца на одежде»
Бам! Бам! Бам!
«Испытанный страх ночью»
Бам! Бам! Бам!
«Затрагивающий душу вопрос Бриана и отсутствие выбора в моей жизни»
А теперь меня уже оглушила тишина.
Палочки выпали из пальцев и я заплакала, закрывая лицо руками. Или зарыдала.
Санму подошел и молча прижал меня к себе, обнимая одной рукой за плечи. Продолжая плакать, я уткнулась в его футболку. Он молчал и просто был рядом. Мой неожиданный друг.
«Мне надо уехать»мелькнула мысль в голове.
Эта сцена стала нашим секретом.
Зато теперь я отчетливо понимала, что больше ничего не понимаю и мне необходимо время для себя. Мне надо остаться одной. Поэтому на следующий день, я подошла к Хэзлу и попросила у него отпуск с открытой датой возвращения. Он обеспокоено на меня взглянул и спросил:
Но ты ведь вернешься?
Я прямо посмотрела в ответ:
Я не знаю. Сейчасне знаю.
Менеджер заметно помрачнел и вздохнул:
Я вижу, что отговаривать тебя бесполезно, но как всем объяснить и
Нет. Не надо ничего объяснять. Я им напишу, хорошо? А потом на какое-то время буду вне доступа. Я больше не могу так.
Хорошо, отдохни, восстановись и возвращайся. Пожалуйста, Хлоя!
Я улыбнулась, но не ответила.
А вечером заказала билет на поезд в родной город и собрала сумку. Только самое необходимое. Утром отвезла Юджина на репетицию, помахала всем рукой и вроде как обычно отправилась на учебу. Для всех.
Но, быстро вернувшись в квартиру, я взяла сумку и поспешила на вокзал, чтобы уже сидя в вагоне отправить всем сообщение о том, что уезжаю ненадолго отдохнуть и просила их вести себя хорошо, особенно Юджина, а затем вынула сим-карту из телефона.
Вот и все.
В ближайшее время Хэзл берет на себя обязанности курицы-наседки. А я скоро увижу родных, дом и перестану обо всем думать. Я надеюсь на это.
Родители были и бесконечно рады и шокированы моим появлением. Мы обнимались на пороге и не могли ничего сказать от переполнявших эмоций. Затем мама с гордостью и нежностью продемонстрировала, как папа с тростью и, держась второй рукой за стену, осторожно и медленно выходит из своей комнаты. Вы-хо-дит!
Могли ли мы мечтать об этом? Смели ли надеяться?
Все понимали, что до конца он, скорее всего, не восстановится, но достигнутый результат терапии был удивителен. Мы долго сидели на кухне в этот вечер, разговаривая, смеясь, не вспоминая ничего плохого. Конечно, была затронута тема моей работы. Я рассказывала родителям, что теперь являюсь ассистентом музыкальной группы.
Мама призналась, что посмотрела их клипы и что они все «очень милые мальчики».
Смех какой, надо будет ребятам рассказать, подумала я и тут же себя остановила. Ты же сама сбежала. С чего тогда желание поговорить?
Не знаю.
За следующие дни мы провели с мамой масштабную генеральную уборку, шутливо ругаясь с папой и отбирая у него «ценный» мусор. Купили немного новых вещей для дома: заменили старые шторы, уже не слишком привлекательную посуду, пушистые полотенца в ванную и, несмотря на мамины возражения, купили ей теплое одеяло.
Пока я гуляла по знакомым улицам, Фоксы не оставляли меня. Они смотрела с обложек журналов, звучали по радио, а их клипы показывали по телевизорам в магазинах и в витринах.
Я остановилась около одного монитора и вспомнила, как раньше снисходительно называла подобные группы «поющими трусами». А теперь полностью окунулась в незнакомый мир и узнала, что это тоже тяжелый труд. И долгие репетиции, и переезды, и муки рождения новых песен и концерты, на которых ты должен отдать зрителю часть своего сердца.
Я действительно уважала все это.
И нельзя отрицать, что мне было интересно вариться в подобном «компоте». А люди? Каких необычных людей я встретила!
Я не жалела о проведенном времени со всеми. Но, все же, изменения должны произойти.
Да.
Когда я, наконец, честно поговорила с собой, мне стало легче, спокойнее и я уже с улыбкой провела две недели с родными, чтобы потом снова собрать сумку и, поцеловав их в щеки, уехать обратно, в свой странный, забавный и не всегда простой «компот».
Глава 13
По приезду я сразу позвонила Хэзлу, и мне показалось, что он искренне рад был меня слышать. На мой вопрос о том, как у всех дела, менеджер рассказал, что все прошло не так страшно, как он думал. И более того, когда он в первый раз приехал за Юджином утром, уже морально готовясь к долгим и выматывающим препинаниям, солист открыл ему дверь полностью собранным и одетым и спокойно прошел вниз в машину. Для Хэзла это событие стало подобно схождению священного огня в Иерусалиме. Я посмеялась вместе с ним и попросила его и Юджина встретиться со мной для обсуждения нашей дальнейшей жизни.
Мы пересеклись у Хэзла в офисе, где я когда-то подписывала с ним рабочий контракт. Когда я вошла, они оба занимались своими делами. Мы поздоровались, я и Хэзл довольно эмоционально, Юджин несколько тихо. Он вообще, на протяжении всей беседы вел себя очень тихо и только в конце, когда я озвучила, как я все это вижу и спросила его, согласен ли он на такие условия, певец спокойно ответил:
Хорошо. Пусть будет так.
И больше уже ничего не говорил. Было немного странно не знать, о чем он думает.
Вот на чем мы остановились: я съезжаю с квартиры Юджина, потому что мне была нужна своя, отдельная жизнь, свое пространство, но я продолжала оставаться его помощником и ассистентом, чтобы помогать, координировать его расписание и передвижения за день.
Я хотела провести некие границы.
О том, где я собиралась жить. Нет, в старую квартиру я не буду возвращаться, к стенам, которые помнили многое и к тому же, у меня теперь есть финансовая возможность найти что-то более симпатичное.
Хэзл помог мне и дал координаты надежного риэлтора. И спустя два дня, я уже полностью забирала свои вещи из квартиры Юджина, чтобы перевести их в мой новый дом. Это был достаточно тихий район, без каких либо изысков, но располагавшийся недалеко от парка, где можно было бы совершать прогулки или даже приходить с учебниками на скамейку.
Квартира была однокомнатная, светлая и с яркими цветочными шторами на окнах. Наверное, они то меня и привлекли. А на широкие подоконники прекрасно встали горшки с цветами. Я купила желтый обаятельный абажур, накинула на диван-кровать лоскутный плед.
Как же я была счастлива, стоя посерединке своей комнаты. И очень горда.
«Словно уткапосмеялась я над собой».
Раздался телефонный звонок и я ответила, даже не посмотрев на номер:
Хлоя, ты ведь не дура? прозвучал в ухе голос Бриана.
Э-э-энемного опешила я. Судя по твоему тону и вопросу, ты собираешься утверждать обратное.
Мужчина засмеялся:
Если нет, то быстро собирайся, через полчаса я заеду за тобой, и мы поедем к Вацлаву. Мне сказали, у тебя новый адрес. Называй!
Решив зря не удивляться, я продиктовала адрес и прикинула, надо ли мне сильно озаботиться своим внешним видом, но потом осталась как обычно.
«Ай, все равно!»
Мы приехали к университету Бриана. Вокруг здания и по всем этажам носилась забавная молодежь. Кто-то пел, кто-то играл на гитарах или репетировал сцены из спектакля. Было весело, шумно. Такие яркие, звонкие, открытые.
Мы прошли на третий этаж и, оставив меня в коридоре ненадолго, Бриан постучавшись, зашел в кабинет. Скоро он с хитрым видом выглянул обратно и позвал меня внутрь.
Мужчина, сидевший за столом и печатавший что-то в ноутбуке, сразу напомнил мне ястреба. Острый профиль, нос с явной горбинкой, чуть седые волосы. Сильный, требовательный, заполняющий собой пространство.
Он хлестнул по нам словами:
Садитесь!
И продолжил быстро стучать клавишами. Мы с Брианом сели на диван и я осмотрелась. На сенах висели многочисленные дипломы и сертификаты. На полках блестели через стеклянные дверцы статуэтки и награды.
Трепета у меня не было. Я ничего о нем не знала. Мне было совершенно не знакомо его имя и я специально не стала искать информацию об этом человеке. Бриан волновался и переживал больше меня. Он очень уважал своего учителя.
Наконец Вацлав поднялся и стремительно пересел в кресло, стоящее напротив нас, закинув ногу на ногу. Прохладные, голубые, глубоко посаженные глаза вперились в меня словно буравчики. Лицо строгое, суровое.
Я молчала, он тоже.
«Все правильно, он ведь хотел только на меня посмотреть, да?»
Бриан недоуменно переводил глаза на наши лица, он со смаком ожидал совсем другого.
Я внутри посмеялась и подумала, что если этот легендарный человек ждет, что я начну выкладывать что-то про себя, то он ошибается.
Что бы я ему рассказала? Про непростую историю моей семьи? Нет.
Про то, как внутри меня иногда распускаются черные цветы? Тоже нет.
Про мое прошлое или настоящее? Вот еще!
Так мы и сидели, невозмутимо глядя друг на друга. Наконец, лицо мужчины немного смягчилось, и он встал, переходя обратно за свой стол со словами:
До завтра, Хлоя.
Я поднялась и, увлекая за собой Бриана, направилась к выходу, чтобы у самых дверей ответить:
Пока не знаю.
И вышла в коридор. Немного замешкавшийся Бриан догнал меня в коридоре с изумлением на лице:
Что это сейчас было?
Ничего такого, пояснила я. Ваш учитель сделал мне предложение, я сказала, что подумаю.
Молодой режиссер только покачал головой:
Вы друг друга стоите.
Затем я поехала к Юджину, но рассказать про состоявшуюся встречу не успела. Когда я вошла в гостиную, певец примерял к стене какую-то картину. Он повернулся ко мне, чтобы ответить на мое приветствие и я увидела, что именно он хотел повесить.
«Нет»
Откуда, язык не слушался, откуда это у тебя?