Вас отучили даже от этого, чтобы лучше контролировать. Решай сам, но лож это единственный способ выжить для тебя. Думаю, ты не захочешь остаться с нами.
Мила принесла пластиковую тарелку, на которой лежал кусок белковой субстанции и круглая зеленоватая лепешка. При ее появлении пилот ощутил волнение. Когда девушка ушла, даже не посмотрев на него, он огорчился. Отбитые внутренности, заболели еще сильней. Если бы она посмотрела на него как в первый раз, возможно, он бы и захотел остаться.
Попробуй нашу пищу. Мясо подкрепит твои силы. Другой еды у нас нет, только жареное мясо и лепешки из плесени. Тщательно пережевывай, твой организм не привык к такой тяжелой пище.
Пилот принялся рвать мясо зубами, ощущая себя диким зверем. Сначала он с неприязнью, преодолевая рвоту, прикоснулся к плоти живого существа. Потом почувствовал вкус, и все предубеждения были забыты.
Странно, почему дикари инфицированной планеты, живущие в пещерах и питающиеся мясом животных, оказались лучше их совершенной расы жителей небес? Возможно, именно потому-что у них есть чувства, которые он считал болезнью?
Cбитый пилот, посмотрел на старца и поинтересовался:
Что сейчас со мной происходит?
Просто тебе было вкусно, а сейчас ты испытываешь чувство сытости.
Получается, все эти чувства есть и в нас? Чувства есть, просто они подавлены?
Старик удовлетворено улыбнулся, обнажив зубы, и пришельцу это совсем не показалось отвратительно:
Наконец ты понял. Ваша пища лишена вкуса, чтобы не вызывать желаний. Вы едите только чтобы восстановить силы, когда это требуется. Возможно, с пищей еще дают какие-то лекарства подавляющие желания.
Красное марево выделило силуэты гор. Пилот увидел, что они сидят на улице из разрушенных домов, возле которых стояли помятые металлические корпуса, вероятно бывшие когда-то средствами передвижения. Старик вздохнул:
Черная пустыня, над которой тебя подбили это тоже руины давно уничтоженного города. Время и стихии разровняли камни, окрашенные в цвет траура.
Окружающий мир добавил к красному цвету желтизны. Пилот почувствовал как его щеки, и уши наливаются кровью. Это тоже было чувство, которому он не знал названия. Это чувство вызывало желание всё исправить. Старец распорядился:
Теперь иди. Зак тебя проводит до края черной пустыни и покажет направление к шаттлу.
Пилот встал и в нерешительности посмотрел на старика.
У нас говорят «Честь имею» когда уходят. Не знаю уместно ли это выражение в вашем обществе.
Это прощание военных. Мы обычные люди говорим «до свидания», но поскольку мы никогда с тобой не увидимся более уместно «прощай».
Зак надев свою ушастую шапку, уже выбежал на середину улицы. Пилот сделал несколько шагов в его сторону, затем обернулся и произнес:
Это вы меня прощайте, и «до свидания»!
Неуверенная улыбка осветила лицо карателя. Смущённый своей реакции он заторопился за мальчиком.
Солнце было уже высоко, когда он добрался к покорёженному шаттлу, с которого туземцы сняли вооружение. Наверное, правильнее их называть повстанцами, хотя нет, этим он выдаст себя.
Пилот сидел на теплой обшивке корабля, греясь в холодных лучах солнца ранней зимы и улыбаясь своим мыслям. Когда он думал о Миле, его поломанные внутренности наполняло теплое волнение, когда думал о старце, в голове возникало уважение и желание помочь, не потому что он обязан, а просто потому-что так казалось правильным. Когда думал о Заке, в душе было смятение и чувство вины, ведь он был виноват перед ним.
Сомнений не оставалось у него есть душа и он инфицирован смертельно опасным вирусом чувств. Сможет ли он скрыть свою болезнь хоть на время, чтобы остаться в живых? Может быть, просто забыть все увиденное и жить как раньше, излечившись этим от вируса проклятой планеты? Нужно время все обдумать
Над пустырем завис спасательный корабль. Сбитый пилот закрыл лицо от пыли поднятой двигателями и заодно скрыл улыбку. Вокруг летали дроны, зачищая местность от возможной угрозы со стороны туземцев.
Из приземлившегося корабля вышли три офицера спасателя. Они были в более массивных, чем у него тоже черных защитных скафандрах и наглухо закрытых от атмосферы шлемах. Спрыгнув с крыла шаттла, подтянувшись, сбитый пилот вернул себе обычное каменное выражение лица. Штурмовик-каратель, чеканя шаг, направился к офицерам. Подойдя ближе, он остановился, отдав честь, поднес к виску ладонь, обращенную наружу с зажатыми тремя пальцами, отрапортовал:
Командор VTR-3441780, командир эскадрильи штурмовиков-карателей, готов приступить к исполнению служебных обязанностей перед народом «детей неба». В прямой контакт с туземцами инфицированной планеты не вступал. Я скрывался ночью среди скал. Поскольку дышал атмосферным воздухом без средств защиты, требую незамедлительной доставки в карантин. В случае угрозы переноса инфекции требую моей незамедлительной ликвидации.
Все трое встречающих отдали ему честь. Заговорил стоящий посредине. Его голос глухим басом раздавался из нагрудных динамиков:
Я KZR- 2989755 старший капитан отряда эвакуации. От лица командования, космофлота выражаю признательность за сохранение вашей жизни командор Вэлчэр. Ваш боевой опыт важен для целей нашего народа. Прошу следовать за нами для доставки вас в зону карантина.
Оба капитана холодно кивнули друг другу и все четверо направились к кораблю.
Сбитый пилот сидел возле иллюминатора взлетающего корабля эвакуации. Командир эскадрильи штурмовиков-карателей, смотрел на черную пустыню усеянную камнями и торчащими элементами строительной арматуры. За считанные часы проклятая планета изменила его мировоззрение, заразив вирусом чувств.
Пилот вспоминал о блестяще проведенной много лет назад операции по уничтожению города возле большого соленого озера. Операцией руководил онкомандир эскадрильи штурмовиков-карателей, имеющий согласные буквы и цифры вместо имени, с позывным «Вэлчэр» что означало «стервятник».
Теперь «сбитый над черной пустыней пилот» постиг суть вируса уничтожающего население планеты Земляэто была цивилизацию частью, которой он являлся.