«Ух, ты, штучка! уловил ее настроение Нетрой. Ладно, запишем».
Начальника станции они застали на рабочем месте, на втором этаже здания Управления железной дороги, в кабинете, окна которого выходили прямо на широкую и полноводную реку Магистрали. На большом столе посреди комнаты были разложены спиннинги, не менее пяти штук. Да и вообще, как, быстро осмотревшись, определил знавший толк в таких вещах Нетрой, повсюду присутствовали различные приспособления и припасы для культурного отдыха на природе: палатка, спальник, костюм, забродымного чего. В углу, в обнимку с Переходящим знаменем лучшей дистанции пути, стоял треугольный подсак, и вполне органично там смотрелся. Все это богатство разложили явно для того, чтобы осмотреть и проверить перед выездом. Сам хозяин кабинета стоял у окна и колдовал над каким-то мохнатым приспособлением, издали казалось, что он держит в ладонях мелкого зверька. Это был плотный седой мужчина предпенсионного возраста, большеголовый и с крепкой серьезной челюстью. Подняв лицо навстречу вошедшим, он, дрожа от радостного предвкушения, первым делом объяснил суть своего занятия:
Вот, «мыша» на тайменя готовлю. Сейчас друзья подъедут, знакомые, и заберут меня. На Алгон поедем! Столько лет мечтал попасть туда, и вот, наконец! Уже должны были быть, что-то задерживаются. Суббота же! Может, еще и ночью половить удастся. А нетзавтра целый день.
На зорьке надо, на зорьке, посоветовал господин Клер. И на живца.
Думаете?
Знаю, этсамое. Сам ловил недавно. Правда, в другом месте.
Вот, в другом месте и ловля другая. Но живец у нас на всякий случай тоже есть.
Это правильно. Надо все иметь и все пробовать. Сегодня может на одно брать, а завтра на другое.
Золотые слова! Я тоже их часто повторяю. А вы, собственно, кто такие? Зачем пришли? Чем могу служить?
Мы, собственно, пассажиры. А теперь неожиданно оказались, простите, узниками на вашей станции.
В каком смысле?
В прямом. Наш вагон, вагон-люкс, между прочим, зачем-то отцепили от поезда и, этсамое, загнали в тупик. Нам ничего не сказали, мы ничего не знаем. Форменный информационный вакуум вокруг нас образовался. Борисфен Нифонтович развел руками, показывая, как трудно все понять и объяснить.
И что вы хотите?
Как, что хотите? вспылив, вмешался в разговор Нетрой. Объяснений хотим, как минимум. А в целомжелаем ехать дальше. И немедленно.
Прямо немедленно? Серьезная заявка. Только я ничего про ваш вагон не слышал, покачал седой головой начальник станции. Да вы не волнуйтесь так, сейчас все выясним. Не выпуская «мыша» из рук, начальник подошел к отдельно стоявшему в противоположном от знамени углу столу и нажал клавишу селектора. После гудка сказал в микрофон: Дролов, зайди ко мне. Потом повернулся к посетителям и, как мог, успокоил: Вот, слышали? Сейчас сюда придет диспетчер, от него-то мы все и узнаем.
Через несколько минут дверь распахнулась, впустив в кабинет мужчину лет тридцати пяти. Вошедший был в железнодорожной тужурке и форменной фуражке, ловко сбитой на затылок, из-под козырька флагманским вымпелом маячил роскошный кучерявый чуб. Вообще, мужчина, этот самый Дролов, похоже, был из казаков: вздернута бровь, острый глаз, орлиный нос, тонкий ус. Красавец, да и только. Одно беда, роста низкого, где-то метр пятьдесят пять, и то с фуражкой, как определил наш писатель. Зато плечи имел широкие, руки-ноги сильные и масластые, да и в целом, так сказать, кость крепкую. Кулаки одни чего стоили. Характера, как оказалось, казачок был весьма дерзкого, в порядке, видимо, компенсации недостатка стати.
Евгений Викторович, чего звали? от порога с претензией выступил Дролов. Что так срочно? А то у меня там, на пульте, запарка.
А, Елистрат, входи! не обращая внимания на задиристый тон подчиненного, отвечал начальник станции. Объясни-ка мне, что там у нас происходит?
А что у нас происходит? Ничего не происходит. Все, как положено.
Вот, пассажиры говорят, что их вагон от поезда отцепили.
Какие пассажиры? Елистрат оглянулся через плечо. Эти что ли? Судя по всему, вид гостей его не впечатлил. Ничего экстраординарного, сообщил он начальнику спокойным тоном. Все по плану.
То есть, таки отцепили?
Никто его не отцеплял. Сам отцепился. Автоматически.
Как так? Что ты мне ту втираешь, не пойму? Что значит, автоматически?
Да я не втираю, Евгений Викторович. Это все происходит в порядке эксперимента. Ну, вы знаете, наша дистанция участвует. Мы же передовые, вот и знамя переходящее стоит. У вагона этого набежало 15000 часов наезда, или, по другому, 625 суток в пути. Дальше ему ехать нельзя без профилактического ремонта. Или хотя бы осмотра. Тут наше депо простаивает без работывот вам работа. Рази отцепили. В смысле, автоматически.
Подождите, что за бред вы несете? не выдержав творящегося словесного беспредела, вклинился в разговор господин Клер. Какие еще 625 суток? При чем здесь это? Вагон абсолютно новый, весной с завода. Поверьте мне, я знаю, что говорю.
Я не в курсе про вагон, пожал плечами Дролов, говорю же, автоматически. Может, какой-то сбой произошел, в программе. Но со сбоями не ко мне. Я не по тем делам, не ай-тишник.
А по каким вы делам.
По каким надо, по таким и делам. Вам-то какой интерес до моих дел?
Выясняется, что прямой. Почему не предупредили? Отцепили и бросили.
По той же причине. Автоматически. И не бросили, а поставили, куда следует.
А персонал? Почему персонал сняли?
Да, поддержал вопрос Евгений Викторович, что там с персоналом? Говорите, и проводницы нет? Куда она пропала?
Проводница уволилась ночью. Телефонограммой. Собрала вещички и сошла на дальней станции.
Как так? Почему? Мы что, им мало платим?
Нормально платите, мне бы столько. Еще и удовольствия бесплатные.
Ну, ты же не проводница, верно? Какие тебе удовольствия? Но если мы платим им нормально, в чем тогда дело? Почему побежала?
С проводницей совсем другая история приключилась, диспетчер Елистрат улыбнулся и развел руками, как пару весел закинул, романтическая. В общем, сказала, не хочу быть проводницей, хочу стюардессой. Летать, говорит, охота. Ей один пилот, сказывают, голову вскружил.
Что значит, вскружил? Мы же взрослые люди.
Взрослые, как бы. Потому и вскружил. В общем, они вдвоем сговорились, он ее где-то на аэродроме, как этоподскокаподжидал, на вынужденную посадку ради нее пошел. Она к нему на борт запрыгнулаи в Эмираты. Насколько я слышал. Еще международный скандал возможен, как бы нас не впутали.
Мы-то тут при чем? Сами пострадали! Пусть эмираты расхлебывают. Они вечно наших баб переманивают. А ты, кстати, сам-то, откуда все знаешь?
Так история такая, известная получилась. Народ только ее и обсуждает, удивляюсь, что вам еще никто не рассказал.
Бред, этсамое, какой-то! Борисфен Нифонтович вытер вспотевший лоб клетчатым платком.
Бред не бред, а факт! отрезал Дролов.
Позвольте, что же нам теперь со всеми этими фактами делать?
А что делать? Заселяйтесь в гостиницу и ждите. Места, насколько я знаю, всегда есть.
И сколько ждать прикажете?
Десять днейцикл обслуживания.
Скока-скока? Ох, е! А раньше никак нельзя? Вагон, говорю, новый.
За неделю, может быть, но это вряд ли. Мастера в депо засиделись без работы, так им любая в радость. Не, не отдадут раньше положенного.
Помилуйте, но мы же опоздаем! У нас завтра турнир!
Что за турнир, уважаемый?
По покеру
По покеру? изумился Елистрат Дролов. И вдруг заржал, как конь под уздой: А нам похеру, правда, Евгений Викторович? Покер, надо же! Хех!
Ну, ты это, осади! одернул подчиненного начальник станции. Не зли людей. Видишь, ситуация какая? Нервная.
А мы причем? Это автоматизированная система сработала, все вопросы к ней.
Вопросы мы задаем тому, кому считаем нужным, это понятно? выдвинулся вперед пребывавший все это время в тени Нетрой. Зубоскальство казачка его задело за живое. Нам тоже надо было самолетом лететь, кинул он, кстати, замечание и господину Клеру.
Ну, кто же знал? Хотели, этсамое, как лучше.
А получилось как всегда. Выходит, ни на кого положиться нельзя. Железная, казалось, дорога, а и та опаскудилась. Вот сцуко!
Это ктосцуко? напрягся Дролов и, сжав кулаки, стал разворачиваться монолитом тела.
Кто спрашивает! обозначил резкое движение вперед Феликс.
Борьба яростных взглядов была недолгой. Елистрат быстро понял, что, как ни непросто с ним вообще справиться, но этот бугай сможет. По весо-габаритным характеристикам преобладает. Массой, короче говоря, задавит. К тому же видно, что и характерец у него такой же говнистый, если не покруче еще замешан. Поэтому он улыбнулся в усы механически и спустил напряжение на тормозах.
Ладно, сказал он, на качество обслуживания жалобы есть?
На обслуживание жалоб нет.
Вот и договорились. Какие тогда претензии?
Нет, не договорились! Этсамое, у нас есть претензии! Нам ехать надо! Посадите нас на другой поезд!
Уважаемые! На нашем вокзале поезда не останавливаются. То есть, останавливаются, но крайне редко, раз-два в неделю. И вагонов-люкс там нет, только общие и плацкарты. У нас вокзал проходящих поездов, понятно? А точней, даже пролетающих мимо. Вы думаете, почему здесь столько народа сидит? Все потому же: поезда ждут. На который не все сядут, потому что билетов нет. Так что, ничем не могу помочь, сорри.
И действительно, за время их разговора мимо вокзала по Магистрали пронеслось четыре состава, два туда, и два обратно. И лишь один из них разразился гудком.
А что так-то? удивился Нетрой. Что за станция такая, пролетная? Зачем она вообще нужна, если поезда не останавливаются?
Так станция не виновата! это тамДролов кивнул головой в неопределенном направлениидеятели забыли нас в расписание включить. Ждем вот, когда изменения внесут.
И долго ждать?
Да нет, немного осталось. До конца года.
Ох, е!
Зато в этом недоразумении есть и положительный момент, сделал веское замечание Евгений Викторович.
Какой же, например?
Народ меньше уезжать стал. Народонаселение в городе стабилизировалось.
Ну, вы скажете! Это что, шутка?
Никаких шуток! Какие еще шутки?
Так что же нам-то делать?
Я уже сказал, заселяйтесь в гостиницу и ждите, пока вагон пройдет обслуживание. Ничего другого ямыпосоветовать не можем. Посмотрите заодно на местную экзотику. Отвечаю, не пожалеете.
Но турнир!
Что турнир? Бывают в жизни огорчения, часто, по независящим от нас причинам. Если вас это утешит, могу сам сыграть мини турнир с вами. В очко. Все равно в ресторан пойду.
В очко, да? Я правильно услышал?
Правильно. Покер в наших местах, как бы это сказать? Не культивируется.
А за очко отвечаешь?
Абсолютно. Если вопросов больше нет, я пойду, Евгений Викторович? Правда, работы очень много.
Феликс проводил долгим взглядом уходящего диспетчера Елистрата Дролова. Хоть походка у того действительно была несколько странноватой, то есть ходил он вперевалочку, как моряк на берегу, но вопреки предположению, возникшему в его писательской голове, никакого горба на спине у молодца видно не было. Значит, просто вырос так, своеобразно, подумал Нетрой. Не вверх, а вширь. Или вглубь.
Начальник станции, Евгений Викторович, хоть в перепалку с пассажирами лично практически не вмешивался, с интересом прислушивался, как разбирается с ними подчиненный. И, судя по выражению лица, результатами работы Дролова на этом поприще остался доволен.
Так чтовсплеснув руками, начал он подытоживающее слово, но развить тему не успелзазвенел телефон. Да Да Отлично! сказал он в трубку и, быстро окоротив разговор, весело бросил ее на рычаг. Ну, вот, сообщил он гостям, все разрешилось наилучшим образом. Всем вам выделили места в гостинице, за счет дороги. Все чин-чинарем.
В какой хоть, этсамое, гостинице?
А в Люксе. Это здесь же, только площадь перейти. Да вы видели наверняка! Вот, кстати, за мной уже приехали. Желаю вам всяческих успехов. И он помахал им на прощание зажатым в кулаке «мышем».
И вам, этсамое, приятного мышкования.
На холодном только не сидите: отморозите еще, поделился пожеланием Нетрой. А то и так у вас лицо что-то желтое.
Глава 4. Все люкс!
Ощущение такое, будто в лицо плюнули! Смачно так, подсобрали всего, соскребли и плюнули! в сердцах высказался Нетрой, оказавшись на улице. Выйдя из Администрации железной дороги следом за господином Клером, он с наслаждением грохнул дверью, и эта бесшабашная энергичная, главноешумная акция принесла ему некоторое облегчение. Вот, не люблю, когда так обходятся! Твари!
Скорей не плюнули, а, этсамое, по щеке похлопали.
Плюнули, плюнули! Гребаные свиньи! Вот ненавижу!
Экий ты взрывной какой, несколько натянуто, с опаской улыбнулся господин Клер. Под горячую руку тебе лучше не попадаться, как я посмотрю.
Под холодную тоже не след. Не рекомендую.
Да я и сам вижу. Ладно, ты все же успокойся, руганью тут не поможешь.
Зато душу отведешь!
Это да.
У подъезда стоял новенький Ниссан-Патрол, рядом с которым с отсутствующим видом курили пару парней крепкого телосложения.
О, гляди-ка, эти, по всей видимости, за начальником приехали. На рыбалку повезут. Ишь, какой джипяра!
Протиравший стекла машины амбал в камуфляже, скорей всего, водитель, оглянувшись на стук двери, неожиданно кивнул Борисфену Нифонтовичу. Машинально, как старому знакомому.
Он с вами поздоровался, вы видели? жест не остался незамеченным для Нетроя, и он тут же потребовал разъяснений: Вы что, знакомы?
Я? С кем? удивился господин Клер. С этим? Нет, что ты, показалось. Никогда не встречались. Где я, а где, этсамое, он?
Уверяю, он тебя узнал!
Ерунда. Может, мальцу что-то показалось.
Дверь проскрипела снова, выпустив из здания двух женщин в оранжевых жилетах, по всему, работниц железной дороги.
Глянь, снова мальцы прикатили, сказала одна другой испуганно. Чтой-то зачастили они к нашему в последнее время. Пошли-ка отсель.
Мальцы? выхватил привычно писатель Нетрой из общего вороха необычное, затейливо произнесенное, с ударением на первый слог, словцо. Что еще за мальцы?
Местное словечко. Здесь все так говорят.
А ты его откуда знаешь?
Я же здесь бывал. Этсамое. Вспомнил. Оно, кстати, приставучее, еще сам заразишься. Пойдем, как бы там наша Лаура не потерялась. Уйдет, не дождавшись, ищи-свищи потом.
Напрасно волновались, Лаура не потерялась. Она никуда и не уходила, похоже, стояла, обнимая себя за плечи, там же, где ее оставилиу ограждения вокзальной террасы. Глядя куда-то в задумчивости, отрешенно курила тонкую коричневую сигарету с золотым фильтром.
О, что мы видим! не преминул высказаться Нетрой. Девица наша, оказывается, курит. И не что попало, а Капитана Блэка! С запахом, постойте, кофе?
Писатель, как всегда, держит в голове множество ненужных деталей.
Писателю все пригодится, рано или поздно. Всякое лыко в строку. Я же слышу, кофе пахнет.
А что делать? спокойно откликнулась Лимбо. Оставшись без утренней чашки кофе, приходится сигареткой спасаться. Хотя бы.
И не говорите, этсамое. В непростые условия попали. Спартанские.
Варварские, я бы сказал. Эх, знать бы, что так все обернется, лучше было дома остался. Сейчас бы и кофе был, и все остальное. За чем это вы так внимательно наблюдаете, позвольте поинтересоваться?
Да вот гляжу Не наши ли то спутники? Вон там, возле гостиницы, выгружаются из автобуса?
Погодите, а ведь верно! Это что же, всех уже, этсамое, из вагона выселили и вывезли? А как же мы?
Быстро, однако! Пойдемте к ним, а то, действительно, как бы нас не потеряли.
Да нет, не потеряют. Что ты!
Они спустились с террасы и быстро пересекли площадь. Не потому что очень спешили, а потому что площадь оказалась невелика.
А, вот и вы! встретила их радостным возгласом Агафья Борисовна. И сообщила по-военному: Вот, передислоцируемся. Дали места в гостинице.
Мы в курсе, согласился Феликс. Только что от начальника станции.
Понятно. Ваши вещички мы тоже прихватили. Так что, можете забрать в автобусе. Борюсик, ты тоже. И проследи, чтобы ничего не забыть.