А конкретно сегодня у тебя что за проблема? Пока не пройдёт суд, твои версии, пусть и самые верные, остаются только домыслами. Да и Триш тебе что велел? Освещать ход дела строго в рамках официальной точки зрения. Тебе дали прокурорский пресс-релиз? Вот от него и пляши. А дальше всё выяснится. От того, что ты станешь высказывать свои гениальные мысли по поводу такого непростого убийства, вряд ли что-то изменится. Тут только ждать и ждать. Успокойся, переключись на текущую работу и жди. И не о чем слёзы лить. Договорились?
Да если бы! с жаром воскликнула Лариса. Тут кое-что ещё приплелось!
Боже правый! Умеешь ты, Лорик, находить приключения на свою очаровательную задницу! Выкладывай, что там!
Пропустив мимо ушей столь сомнительный комплимент, Лариса рассказала подруге, что в суде столкнулась с Деповым.
Да иди ты! лицо Аллы сразу посерьёзнело. Если этот твой зверёк на самом деле приличное дерьмо, то каким боком угораздило Сашу-то в эту кучу вляпаться? А на вид очень положительный мэн
Вот это больше всего меня и тревожит. Одно дело не верить в невиновность известного проходимца и иметь свою точку зрения на его историю. На то мы и журналисты, чтобы сомневаться, размышлять, разные версии муссировать. Из этого, собственно, и складывается хорошая публикация. И совсем другоезнать, что небезразличный тебе человек тоже участник мерзкой кривды. А Саша, насколько я могу оценивать роль адвоката, играет во всём этом балагане едва ли не первую скрипку. Только при его уме и подкованности можно было найти такую коварную лазейку, как состояние аффекта!
Лариса прихлебнула из нарядной рюмочки, и вдруг жалобно, почти по-детски вскинула глаза на приятельницу:
Ох, Алла, тошно что-то мне
Та сидела, недоумённо уставившись на неё. Потом красноречиво свела указательные пальцы:
Так вы с Сашейчто? Того?
Пока не того. Но, похоже, к тому идёт.
И она, торопясь и повторяясь, с жаром рассказала историю их знакомства. Как предлагала Депову деньги, как он явился в праздник с приглашением в ресторан, как приревновал к Никнику и разозлился, когда они остались вместе в ТУ ночь.
Понимаешь, он всеми силами уговаривал меня не соваться в дело Крота. Но почему-то не сказал, что сам его защищает. Стеснялся? Не хотел, чтобы я видела его рядом с эти упырём? Почему? Да потому, что знал: выручает подонка и помогает оговорить людей, им убитых. То есть подличает, хотя и в рамках профессиональной этики. А как мне, понимая всё это, теперь ему в глаза смотреть?
Алла тоже погрустнела:
Ты и впрямь влипла
Они некоторое время сидели молча. Лариса вдруг очень ясно ощутила, как близка ей эта красавица, как с ней легко и просто говорить на самые сложные и неприятные темы. Умеет Алла искренне, всем сердцем сочувствовать ей, помогает увернуться от колючего клубка, который норовит сбить с ног. Лариса очень ценила так нужное сейчас участие и доброту родственной души. Наверное, эти стороны Аллочкиной натуры столько лет держат возле неё Нагорнова, вот к чему тянется он, а не только к внешней красоте. А Вернин в своё время легко расстался с ней, как с ношенным башмаком.
Будто прочитав мысли Ларисы, Нилова спросила:
А Никник? Ведь у тебя и с ним, похоже, всё было на мази?
Значит, не было. В тот вечер, когда они с Деповым сидели у тебя, надувшись, как два сыча, я вдруг поняла, что больше не хочу валандаться с Николаем. Надоело. Больно самовлюблён и самоуверен. На лбу написано: я делаю вам огромное одолжение. Не хочу быть осчастливленной.
Господи! Неужели никогда ничего?
Ну да. Так и не оскоромились. И слава Богу.
Лариска, ты как восьмиклассница: крутишь-вертишь, а целоваться не моги.
Лариса беззаботно рассмеялась:
Да шут с ними, с мужиками, на наш век этого добора хватит. Надеюсь. Ты лучше скажи, знаешь или нет, как называется наука о поцелуяхколи мы о них начали?
Алла выкатила под самый лоб свои огромные синющие глаза:
А что, и такая наука существует? Хотела бы я попасть к профессору по этой дисциплине на практическое занятие!
Если один мой знакомый в погонах не путает, наука эта зовётся филематологией. Ну, или что-то вроде того. Но только чур: к профессору я первая. Ты пока это слово выучи.
Они принялись хохотать, разгоняя осадок от предыдущей тягостной темы. В духовке поспела свинина с овощами, и подруги с аппетитом уплели по приличной порции. Им пока не нужно было беспокоиться о фигурах, а Нагорнов ввиду командировки к ужину не предвиделся. И они с удовольствием отъедались.
Когда окончательно успокоившаяся сытая Лариса уже натягивала курточку, собираясь откланяться, Алла сказала:
Я завтра позвоню Деповупусть приезжает и объясняется. Хочешь?
Лариса склонила голову. Она хотела. И даже очень.
Глава 9
И это всё? Вешкина презрительно хмыкнула, оторвавшись от монитора. Ты, Лебедева, издеваешься, что ли? Ты без малого день проторчала в судезачем? Чтобы переписать своей рукой бумажку из прокуратуры? Считаешь, тебя за этим туда посылали?
Елизавета Григорьевна, вам же прекрасно известно, что мне велено освещать это убийство исключительно в официальном ключе. На сегодня это весь официоз.
Официоз, официоз Я чтоне знаю, как официоз обыгрывать? Да и не всё это, что можно в дело пустить. У кого у кого, а у тебя достаточно собственной фактуры, чтобы размочить любой чиновничий сухарь. Или не твои полосы о семейной жизни Крота только что сняли с номера? Не поверю, что не додумалась надёргать оттуда чего интересненького. Давай неси настоящий материал!
Лариса пристально посмотрела на ответсека:
Я правильно понимаю, что вы предлагаете нарушить приказ начальства?
Неправильно. Ты напиши всё по официальной букве, но сдобри отвлечёнными моментами. Кто может запретить журналисту задаваться вопросами? Вот и задайся. Только быстренько пиши, а уж моя забота, как с Тришем сторговатьсядобавила Лизетта уже более примирительно.
Лариса и сама ждала, что секретариат плохо отнесётся к её пустой короткой информушке, которую только и можно было высосать из релиза Ванечки Горланова. Лизетта права: у неё достаточно фактов и ссылок, чтобы сделать рассказ куда более содержательным. Поэтому она скоренько побежала к себе «размачивать» суд по делу Крота. Если Лизетта берётся протолкнуть её писанину, значит, знает, что делает.
До того, как воцариться в секретариате «Вечернего обозрения», Елизавета Вешкина прошла долгую крутую школу журналистики. Начинала на побегушках внештатным корреспондентом «Юности Зауралья», недавно образованной городской молодежке. Пока бегала по комсомольским темам, получила университетский диплом журналиста, с которым, грея у сердца партийный билет, легко вспорхнула в редакторское кресло. Нужно отдать должное: при ней газета стала по-настоящему интересной и задорной, вокруг роилось множество молодых рабочих корреспондентоврабкоров, как называли тогда внештатников. В их числе Вешкина и отметила Лору Лебедеву, хотя и была сверхтребовательна к начинающему дарованию. Потом Лизетта вспахивала партийное поле и даже занимала в городе пост собственного корреспондента газеты «Правда». К счастью, недолго: из-за неподатливого характера Вешкину сбагрили в партийный отдел городской газеты. Когда подошёл пенсионный возраст, с насиженного местечка её подвинул Триш, которого на пару с Ниткиным ей пришлось обучать премудростям партийной прессы. Борис Ильич не забыл услуг Лизетты, и выбил ей местечко в секретариате. А в перестройку, возглавив новый таблоид, перетащил ответственным секретарём к себе в «Вечернее обозрение». Триш доверял ей, хотя и побаивался. Лизетта пользовалась особым отношением шефа и могла при желании настаивать на своём мнении. Сотрудники редакции предпочитали держаться от неё на расстоянии, так как она слыла осведомительницей начальства.
Через час от Ларисы поступил материал с названием «Убийство или оборона?», где в противовес официальному мнению высказывался ряд сомнений, основанных на здравом смысле и на документиках от Лёхи Вершкова. Тех самых, которые накануне они обсуждали с Аллой.
Другое дело, Лебедева. Давно пора бы уяснить, что имеет ввиду начальство, говоря об официозе. Лизетта теперь находилась во вполне благодушном расположении духа.
Ладно, посмотрим, мадам Вешкина, что ты запоешь, когда Триш уже с тебя спрашивать начнёт
Этот день оказался для Ларисы особенно «писучим». Бывает, что часами не удаётся поймать нужную нить повествования, корреспонденция никак не складывается в стройный логический рассказ. И, сколько ни сиди, ничего путного так и не выходит: куце всё, скучно, тема не поддаётся. Сокольский, читая такой опус, не одну сигаретку в сердцах выкурит. Вернёт на доработку со словами: «Это ты, член Союза журналистов, накалякала, или твой сынок-шестиклассник?»
Увы, в последнее время провальные статейки получались у неё чаще, чем хотелось. Не способствовал редакционный климат полёту фантазии
Зато сегодня Лебедева был в ударе. Кроме суда, успела сделать ещё живенький репортаж с открытия долгожданного опорного пункта милиции в заречном микрорайоне. Не забыть бы напомнить фотокору Диме Куваеву, чтобы вовремя забросил в секретариат кадры, нащёлканные с неказистого фасада новой милицейской цитадели. Написала парочку обширных информаций о раскрытии экономических злодействрезультат похода в ОБЭП. И, конечно же, на потеху всему «Обозу» выдала историю о недавнем митинге с лозунгом «Ельциндурак».
Откуда такой творческий подъём, Лариса и сама не знала. Вернее, не хотела признавать, что посиделки с Ниловой некоторым образом ослабили гнёт на душе. Она окончательно решила, что пойдёт на обстоятельное объяснение с Сашей Деповым, возможно, даже на сближение И с некоторым трепетом ждала встречи, обещанной Аллочкой.
Лизетта слово сдержала: сама пошла к Тришу «пробивать» материал по суду. До конца дня время ещё было, и Лариса решила сбегать к маме и сыну. Сашки дома не оказалось, поехал знакомиться с работой одной из городских ТЭЦ. Она вспомнила, что и сама когда-то бывала там с экскурсией. Правда, ничегошеньки не уразумела в технической части, но была впечатлена размахом и мощью электростанции. Таких машин ей видеть ещё не приходилось. Они с подружками много снимали её новым, всё же подаренным папой фотоаппаратом, а потом выпустили стенгазету. Газета имела успех и долго висела в классе.
И сейчас они с мамой весело вспоминали о её детских шагах в журналистике.
Знаешь, а ведь у меня даже сохранились некоторые фотографии из той вашей газетывдруг сказала мама. Она достала из кладовочки (кильдымчика, как её называли в семье) Ларисин школьный ранец, и извлекла из него конверт с теми давними поблекшими фотками. Вот стоит в пушистой шубке Люсьенакрасотка Люська Белодед. Стоит, как модель Диора, а никому и невдомёк, что изумительную эту шубку ночью переделывала из старой сестриной дошки Люськина мама-рукодельница. Вот надменная черноокая Римма, по которой сохли все старшеклассники-евреи и даже один молоденький учитель. Римма из богатенькой семьи, её маме-врачу колоть иголками пальцы не надо, фирменная шуба куплена со складов центрального универмага. Ой, а вот и сама Лариска, только не в шубке, а в ребячьем ещё пальто из «Детского мира». Подружки уже вытянулись и смотрятся девушками, а онапацанка-пацанкой, малорослая, с узенькой мордочкой. Только глаза те же, с особым косым разрезомни с кем не спутаешь.
Где вы, мои верные однокашницы, с которыми оттрубила всю десятилетку?
Люська сразу после выпускного выскочила замуж за какого-то возрастного деятеля искусств и канула в столичной сутолоке. Римму после института родители увезли на историческую родину, откуда письма не идут. А тогда, в том сумасшедшем юном марте казалось, что для них и город этот, и школьная дружбана века.
Мама, мамочка, какая же ты умница! У меня от школы почти никаких фоток не осталось, я об этой стенгазете и думать забыла, а ты столько сберегла! Спасибо, спасибо тебе!
Ничего, теперь твоя очередь хранить для сына его школьную память. Ты его первые тетрадки не потеряла?
Лариса пристыженно потупилась: она совершенно не помнила, куда засунула скудный архив своей собственной семьи. Всё понимающая мама, сказала:
Да не силься вспоминать. И Сашкины дела все у меня. И папины, и твоих дедушек с бабушками. Это главное наше стариковское занятиесмотреть фотографии прошлых дней да вспоминать. А у вас, молодёжи, сегодняшних дел полон рот.
Мамочка, кстати о делах: побежала я. Надо очередной материал к выпуску готовитьЛариса быстро оделась и уже целовала мать в сухонькие щёки.
Ты бы, Лара, хоть иногда свои публикации нам с Сашкой приносила. А то мы толком и не знаем, что ты там пишешь. А сыну твоему знать следует. Чтобы гордился матерью-то!
***
Вешкина ещё была у Триша, когда Лариса вернулась в редакцию. Чтобы не маяться ожиданием решения верхов, она решила заскочить к Смешляевойвыведать последние сплетни.
Рабочий день склонялся к концу, и глаза Таньки недвусмысленно блестели. Масляным был и слегка затуманенный взгляд Васечки Толстоганова, спортивного обозревателя и соседа Смешляевой по кабинету. Основа хорошо пригнанного тандема Таньки и Васечки всем была хорошо известна: она держалась на страсти к рюмке. Пропускали по маленькой почти ежедневно, но в обычные дни этим и ограничивались. Зато в газетный день, когда верстка и вычитка полос затягивалась допоздна, эта парочка нередко выползала из редакции на кочерге. В последнее время всё чаще то одинокая Танька, то холостой Васечка набирались до такой степени, что оставались ночевать прямо в своём кабинете.
Тришу было известно об этом производственном пьянстве, загулов он не одобрял, хотя и делал поправку на особенности творческих личностей. Главред неоднократно устраивал обоим дисциплинарные выволочки, лишал премий и отправлял в отпуска в кислом феврале. Однако более кардинальных мер принимать не решался.
Во-первых, что Танька, что Толстогонов исправно наполняли газету половодьем знаков. Материалы клепали хотя и сомнительного достоинства, зато многочисленные и в срок. Танька толклась в газетах уже не один десяток лет, имела тучу связей в разных конторах, и была в курсе всех городских новостей. Васечка тоже примерно окучивал свою поляну, доставляя эксклюзивные сплетни спортивного мира.
Во-вторых, Толстогонов был закадычным другом-приятелем Володьки Ниткина (который, кстати, тоже время от времени присоединялся к «расслабухам» этого кабинета). Они вместе учились на литфаке, вместе трубили в одной из заводских многотиражек, где и обзавелись полезными, а ныне и высокими связями. Когда Ниткин утвердился при Трише в роли серого кардинала, он потребовал взять в штат и Васечку. И теперь Триш опасался указать на дверь дружбану Натаныча и самого Курилова. А Васечка всеми силами покрывал и прикрывал свою собутыльницу Смешляеву.
Такой вот коврик тут выткался.
Сюда и заглянула Лариса.
Татьяна, растянув рот в довольной улыбке, кормила с рук симпатичную домашнюю крысу Нюрку. Отщипнув крошку от полуголовки сыра, она протягивала угощенье зверюшке, та брала его передними лапками и потешно хрумкала, сидя прямо на Танькиных бумагах. Крыса жила у них в кабинете уже второй год, а до неё была другая, а перед темещё одна. Танька содержала живность в чистоте, работе та не мешала и по другим кабинетам не шастала. Во время возлияний Нюрка понимающе пряталась в свой специальный домик и выползала оттуда, когда хозяйка трезвела. Смешляева была круглой сиротой, так и не создавшей семью и не наплодившей потомства. Крыса, да ещё волнистый попугайчик, тоже обретавшийся здесь же, были единственными близкими ей существами. Поэтому у начальства язык не поворачивался запретить этот зоопарк.
Васечка при виде Ларисы куда-то заторопился, чему она даже обрадовалась: без него Танька становилась особенно словоохотливой.
Ну, что новенького в нашем королевстве? Лариса беззастенчиво пользовалась излюбленными перлами Сокольского. Неужели Нюрка весь сыр съест?
Не, Нюрка не дура, откушает только свою норму.
Остальное придётся тебе доедать?
Я тоже не дура, с утра этот сыр лопаю. Сколько уж можно! Отнесу верстальщикам: им сегодня ещё сидеть да сидеть. Танька была бабой доброй и норовила всех угостить и приголубить. У них в кабинете всегда можно было разжиться съестным, чем частенько пользовались коллеги, не успевшие вовремя перекусить.
А кто сегодня на вёрстке? Агеева?