Александр Александрович после женитьбы преподавал некоторое время латинский и греческий в Псковской гимназии. Там, во Пскове, и родилась в 1848 году моя мама Юлия Александровна Долматова. Через некоторое время дед получил место в училище правоведения в Петербурге, и это было большое продвижение.
В Петербурге для Юлии Петровны настало хорошее время. Муж получил казённую квартиру, имел солидный оклад. Мамина мама любила выезды, наряды, светские развлечения. Воспитанием детей занималась пригретая старая тетушка Граббегорская.
Когда Юленьке исполнилось девять лет, Александр Александрович тяжело заболел. Мама говорит, что у него была нервная горячка от переутомления. Болезнь была долгой, лечению поддавалась плохо. Брат Иван, к тому времени уже разбогатевший, пришёл на помощь, и больного увезли в Швейцарию, в чудесную деревеньку Кларан (Clarens) вблизи Монтрё. Тогда эти города ещё не так подвергались нашествию туристов, как случилось позднее. В Кларане в ту пору даже не было набережной! Иван купил брату дом на берегу Женевского озера с садом, спускавшимся до самого пляжа. Его назвали вилла Эрмитажубежище отшельника.
Игра в маньяка
Орск, июль 1981 г.
Мы живём в Орске уже вторую неделю. Димка с утра на рыбалке, а у нас с бабушкой «тихий час», и я прячусь в сарае, где есть небольшой диванчик и целые залежи журналов «Крокодил» и «Здоровье». Это несколько примиряет меня с действительностью, как сказала бы героиня библиотечной книги, которую я сейчас читаю. И ещё я тут пишу дневник.
Когда ждали поезд, мама вдруг начала гладить меня по голове, что было странно, потому что обычно она никогда так не делает. Мама зашла с нами в купе, и мне в какой-то момент показалось, что она тоже едет в Орск. Но проводница крикнула, что через две минуты отправляемся, и вот мама уже стоит на перроне (а шторки грязные, а Димка уже ест курицу) и машет нам с таким жалобным лицом, что я чуть не заплакала
Мы с Димкой лежали на наших верхних полках, смотрели каждый в своё окно и, пока не стемнело, считали животных. По правилам игры можно считать всех, кроме собак и кошек. Лошади, овцы, коровы, свиньи Я попросила брата рассказать ещё о маньяке, и он согласился. Оказывается, папа Димкиного одноклассника Серёжи Сиверцева ведёт расследование по делу этого убийцы, но преступник попался исключительно хитрый, его так просто не возьмёшь. Вот уже несколько лет маньяк орудует в Свердловске: убивает один раз в год, обычно в мае. В каком-нибудь городском парке весной находят задушенную девушку, над которой маньяк «надругался» (не очень понимаю, что это значит).
С вокзала мы шли пешком. Я бежала впереди всех по пыльной дороге, которая снится мне зимой в Свердловске: во сне она длинная-длинная, а на самом деле мы проходим её минут за пятнадцать, и вот уже видно зелёную крышу бабушкиного дома. Бабушка Нюра многие годы работала главным бухгалтером на мясокомбинате, и её в коллективе очень ценили, уважали и слушались. Я тоже уважаю бабушку, но не могу сказать, что люблю её как маму или папу. С бабушкой только расслабишься, как она тут же отругает тебя на ровном месте или начнёт ворчать на маму, чего я терпеть не могу. Моя мамапрекрасный человек, это все говорят. А бабушка смотрит на свою дочь какими-то другими глазами. Мама не любит приезжать в Орск, я знаю. Может потому, что она каждый год одна белит извёсткой в бабушкином доме стены? И у неё болят руки от холодной воды, в которой надо полоскать бельё. Здесь из крана течёт только холодная вода.
Удивительное дело, как отличаются две моих бабушки, мамина и папина! Я не представляю себе, чтобы орская баба Нюра вела дневники, и не могу вообразить, чтобы Ксеничка Лёвшина ругала своего внука за то, что он слопал нужный в хозяйстве семенной помидор! Хотя я знаю папину маму только по её детским дневникам, а до взрослых ещё не дошла
Жаль, что я не взяла с собой хотя бы пару тетрадок из тайника! Читать здесь кроме «Крокодила», «Здоровья» и старых, ещё маминых детских книжек совершенно нечего, и в библиотеке Дома культуры железнодорожников тоже мало интересного. Правда, в читальном зале мне дали Большую советскую энциклопедию на букву «М». Я переписала: слово маньяк произошло от маниакально (фр. maniaque, от греч. maniaбезумие, восторженность, страсть) и означает «человек, одержимый болезненным односторонним пристрастием, влечением к чему-либо». Не могу сказать, чтобы это мне что-то прояснило, по-моему, тот, кто сочинял на букву «М», не очень хорошо представлял себе, кто такие маньяки
Я научила Раю и Светку с другого конца улицы играть в маньяка. Одна из нас не спеша гуляет на пригорке, ловит кузнечиков, собирает цветы. Вторая нападает на неё и, надругавшись, убивает (ругаемся мы настоящими матерными словами, но без голоса, как будто у телевизора выключили звук), а третья потом приходит на место преступления как милиционер. Маньяку нужно успеть спрятаться до того, как появится милиция, в общем, игра получилась невероятно увлекательная, уж во всяком случае лучше, чем все эти «колечки» и «цепи кованые»!
Мне больше нравится быть маньяком или милиционером, а вот жертвойне очень. Хотя в этом тоже есть какое-то странное волнение Скорее бы кончился этот «тихий час», который зачем-то придумала бабушка, и можно будет позвать девочек гулять. Впрочем, в сарае, с его журналами, мухами и укропом, который сушится на расстеленных газетах, мне тоже неплохо. «Крокодил» я пролистываю быстро, все карикатуры там довольно скучныепро несунов, взятки, конец квартала и премии. Зато мне нравится читать названия зарубежных журналов, из которых здесь перепечатывают шутки: «Канадиан бизнес», «Ойленшпигель», «Панч», «Рогач», «Пуркуа па» Однажды я обязательно приеду в какую-нибудь зарубежную страну, куплю в киоске журнал «Пуркуа па» и вспомню, как читала его в бабушкином сарае
Почему бы и нет?
Лелива
Полтава, июнь 1894 г.
Прежде чем продолжить рассказ о детстве моей матери, я должна записать несколько важных слов о фамильном гербе Лёвшиных. Здесь есть чудесная и звучная перекличка, потому как на нём изображается символ «лелива» что за прелесть это переливчатое слово! И как оно созвучно Лёвшиным
Переписываю из книги А. Б. Лакиера «Русская геральдика», что дал мне папа: «Лелива (Leliwa) состоит из положенных в голубом поле шестиугольной звезды, цвета золотого, и под нею же золотого же полумесяца, рогами обращённого вверх. Нашлемник из павлиньих перьев, на которых повторяется та же фигура. Это знамя, общее многим славянским племенам, есть вместе и герб Иллирии. Польские геральдики утверждают, что леливу принёс с собою в XI столетии с берегов Рейна некто Тицимир, который, основав в Польше город и породнившись с польскими фамилиями, сообщил им свой герб. Ср. гербы Белозерских, Таракановых, Тарновских и т. д.».
И дальше: «Из немцев, равно как из Цесарии, Бархатная книга выводит очень много таких родов, которые по всем приметам выехали в Россию из Пруссии и других славянских земель Много также признаков славянского происхождения носят на себе гербы Безобразовых, Мавриных, Наумовых и Лёвшиных Что же касается Лёвшиных, то их производят от выехавшего к великому князю Дмитрию Иоанновичу Донскому из Швабии Сувола Лёвенштейна. Поэтому первоначально употреблялся в их роде герб Лёвенштейнов, т. е. лев, стоящий на задних лапах и увенчанный короною, а впоследствии герб их изменился и утверждён в царствование государя императора Павла Петровича. Он употребляется Лёвшиными доныне: щит разделён двумя горизонтальными чертами, соединёнными на средине щита, и третью рассечён пополам. Затем из трёх частей в верхней изображён герб-лелива, т. е. звезда над луною; в нижней части в правом, красном поле виден выходящий с левой стороны до половины белый орёл с распростёртым крылом; а в левом, голубом, поле стоящий чёрный медведь держит в передних лапах серебряный меч. Тот же медведь до половины виден и в нашлемнике».
Лев, орёл, медведь Героические символы! Впрочем, для гербов иных и не выбирают. Кто это видывал гербы с крысами, свиньями или же блохою? Всем подавай зверей красивых, бесстрашных и мудрых.
Отец только что прислал за мной и расспрашивал: для чего я сижу так долго за письмом? Я не решилась сказать, что веду теперь семейную летопись, укрытую в дневнике: предугадать отца невозможно, и я не могу показать ему всей работы, пока она ещё не окончена. И как отделить её от других мыслей, от частных переживаний? Я ответила уклончиво, что готовлю сюрпризы к именинам, и он, кажется, удовлетворился.
Теперь перенесёмся же снова в благодатную Швейцарию, о которой я так много слышала и где мечтаю однажды побывать
Итак, дом, купленный Иваном для больного брата, имел название Эрмитаж. Вилла стояла вблизи от озера, места были прекрасные и довольно безлюдные. Из сада, где росли розы, открывался дивный вид горной панорамы.
Чудесный климат, спокойная обстановка и забота любимой жены оказали своё действие: дедушка совершенно выздоровел. Долматовы остались жить на берегу Лемана, не пожелав расстаться с этой спасительной землёю. Они открыли школу с пансионом для русских детей, матери которых подолгу лечились в Швейцарии, но это оказалось делом невыгодным, и тогда практичная Юлия Петровна устроила на вилле пансион для туристов. Именно бабушка моя стала душою этих предприятий, тогда как дед жил здесь, скорее, как обеспеченный рантье. Он изучал санскрит, много, в удовольствие, читал.
Болезнь деда разделила семью. Уезжая в Швейцарию, Юлия Петровна взяла с собой любимицу Нелли и больную Сашу. Юленьку забрала к себе тётя Лиза, Верутётя Луиза. В Швейцарии у Юлии Петровны родились два сына, Александр и Владимир. Мамины родители живут в Кларане и сейчас, а возвращаться в Россию не спешат, хотя подданство сохранили.
Когда мама рассказывает о своей жизни у тёти Лизы во Пскове, глаза её делаются теплее, а на губах появляется улыбка Тётя Лиза была замужем за генералом из обрусевших поляков. Детей у них не было. Между собой они говорили по-русски, любили друг друга и вели широкую светскую жизнь. Эти прекрасные, добрые люди окружили мою маму такой лаской и баловством, какие ей и не снились. Понемногу она оттаяла, стала весёлой, приветливой девочкой. Чему-то её учили, Юленька много читала или играла с крепостной девочкой Дуней, взятой ей в подруги.
К сожалению, счастливая пора маминого детства продолжалась недолго, каких-то четыре года. Потом тётя Лиза сильно заболела, и Юленьку спешно и непродуманно сбыли в захудалый институт принца Ольденбургского в Петербурге: туда принимали офицерских сирот и полусирот. В тот же год тётя Лиза умерла, а за ней скончался и её муж, генерал
Почти сразу же после поступления Юленька заболела брюшным тифом. Выздоровление шло медленно, она ослабла, память ухудшилась, и учение, к которому в детстве она была очень способна, стало даваться ей с трудом. Но мама была настойчива, старательна и всю институтскую программу усвоила добросовестно. Некоторые преподаватели её даже выделяли, особенно чудак, преподававший русский язык, он всегда ставил ей 5+, а иногда, за особо удачные ответы, 6. Юленька охотно занималась музыкой под руководством добрейшей старой девы мадемуазель Матисен.
Классная дама у Юленьки была, напротив, женщиной недоброй, онакак, впрочем, и глупая немка-начальница, и часть подруг позажиточнеепрезрительно относилась к моей маме, некрасивой, угловатой, одинокой. Для остальных обитателей института, сдружившихся за несколько лет совместной жизни, она была чужая.
Кормили институток скверно. Эконом умело экономил себе в карман. Обеды и ужины иногда подавали такие, что институтки отказывались есть. Но чёрный хлеб привозили вкусный. Девочки радовались, когда к ужину давали отварной картофель с маслом. Они разминали картошку и намазывали её на ломти чёрного хлеба. В такой вечер они бывали сыты.
Со временем отношение многих воспитанниц к Юленьке улучшилось. Она охотно помогала подругам по языкам, делала за них домашние задания, а подруги помогали ей в рукоделии, которое Юленьке никак не давалось. Ей даже присвоили ласковое прозвище Долматик, но настоящих подруг у мамы не было, до конца института она оставалась одинокой.
Единственной радостью Юленьки в институте принца Ольденбургского оставалось чтениежаль, что список разрешённых французских книг был очень скуден. Даже Шатобриан и Бернарден де Сен-Пьер попали в число недозволенных. Добрая душаучительница музыки Матисенс риском для себя снабжала Юленьку книгами. Неизгладимое впечатление оставили «Векфильдский священник», «Базар житейской суеты» и особенно «Джен Эйр». Мама усмотрела сходство между детством и юностью Джен и своими. Она начала мечтать о самостоятельной трудовой жизни.
Неблизкие родственники
Орск, июль 1981 г.
За последнее время произошли два события, о которых надо рассказать.
Первое событие: приехали Женя и Лида, наши троюродные брат и сестра; они проводят каникулы у своей бабушки, и сегодня мы с Димкой пойдём к ним в гости! Лида младше меня на два года, она живёт в Киеве и считается очень болезненной. За неё все так волнуются, что я начинаю чувствовать себя рядом с ней слишком крепкой и здоровой, какой-то кровью с молоком! Лида учится в английской школе; ещё она, как и я, занимается музыкой.
Женя постарше, он спокойный и воспитанный. Живёт в Тюмени. Его мама и мама Лидыродные сёстры, которые когда-то уехали из Орска учиться в другие города.
Второе событие: кто-то из соседей рассказал бабушке Нюре про нашу игру в маньяка, и она велела мне подробно объяснить, откуда я взяла такую идею. Мы как раз ехали в Старый город. Обычно мне нравились эти поездки, потому что бабушка обязательно покупала мне мороженое, а орское мороженоесамое лучшее в мире! Но сегодня сразу стало понятно, что мороженого не будет: бабушка очень рассердилась, потому что я, видите ли, дурно влияю на Раю и Светку.
Чтоб я больше не слышала ни про каких маньяков! грозно сказала она. Играйте лучше в дочки-матери.
Не понимаю, чем игра не угодила бабушке! Моя вторая бабушка Ксеничка из дневников не стала бы придираться по всяким пустякам. Как несправедливо, что папина мама умерла задолго до моего рождения! Папа рассказывал, что бабушка жила в Ленинграде и была учительницей немецкого языка. У него не сохранилось ни одной её фотографии. Я чувствую связь с Ксеничкой, которая не зависит ни от каких фотографий, хотя, конечно, жаль, что я не представляю себе, как она выглядела. «Вижу» её всегда как бы в размытом свете или со спины
Когда в Орске меня начинают ругать на все лады, я как будто прячусь в Ксеничкины дневники. Вижу фиолетовые, местами выцветшие строчки, вдыхаю сладкий аромат страниц
Ты вообще слышишь меня или нет? сердится бабушка Нюра.
Слишком уж часто она сердится. Скорее бы мама приехала!
Вообще-то в Орске не так уж плохо, особенно после того, как появились Женя и Лида! Вчера мы с Димкой ходили в гости к тёте Зое, у которой они живут. Тётя Зоясестра бабушки, но они с ней совершенно не похожи. Как все неблизкие родственники, тётя Зоя ведёт себя с нами вежливо, не ругает и не воспитывает.
Мы стали игратьпо моему предложению, в маньяка. Квартира тёти Зоив трёхэтажном доме, далеко от нашей улицы. Двор тут просторный, зелёный, есть где спрятаться. И, я надеюсь, тот, кто нажаловался бабушке, здесь не ходит. Играли долго, пока не стемнело. Когда я была жертвой, а Женяманьяком, он склонился надо мной, и у меня вдруг что-то вспыхнуло внутри и зажглось таким чудесным ярким светом!
Я не могу объяснить и передать это чувство, но, возможно, это и есть любовь?
Да, но нельзя же любить своего брата, пусть он и троюродный?
Да, но в книгах женщины часто выходят замуж даже за своих кузенов.
Да, но Женя пока что не предложил мне выйти за него замуж
В общем, когда тётя Зоя предложила нам с Димкой остаться ночевать, я ужасно обрадовалась. Тётя Зоя позвонила бабушке, и та разрешила с условием, что завтра мы будем помогать ей с прополкой.
Мы с Лидой улеглись в спальне, Димка и Женяв гостиной. Лида быстро уснула, а я ворочалась допоздна и слышала, как Димка за стенкой рассказывает Жене, что на самом деле делал со своими жертвами свердловский маньяк.
Мне было так жутко, что я прятала голову под подушку и затыкала уши руками, но всё равно почему-то услышала всё до слова.
Я никогда больше не стану играть в эту игру.
Comme tu es laide!
Полтава, июль 1894 г.
Как важно человеку родиться красивым! Люди, одарённые приятной, располагающей внешностью, не могут вообразить страданий тех, кому выпало обладать менее гармоничными чертами Впрочем, даже последние имеют право однажды поверить не зеркалу, а чужому взгляду, способному превратить дурнушку в красавицу. Увы, моей маме такого счастья не выпало. А ведь она вовсе не так дурна собой, как вообразила её мать! Я с удовольствием разглядываю мамины прежние портреты и даже нахожу её хорошенькой Жаль, что мне нельзя вернуться в прошлое и приласкать мою бедную маму, когда она была так одинока и несчастлива в Петербурге