Хватит отвлекаться.
Так вот.
Продолжаю рассказ.
Ужасно хочется вставить куда-нибудь слово «заклинать».
Обычно во время этих прогулок Дилан ничего особенного не делает. Идет себе, глядит вокруг и поет что-то под нос. Иногда ныряет в море. В таком месте, где его никто не видит. Впрочем, ныряетэто сильно сказано. Он бросается плашмя на волну, когда она разбивается, и потом его вместе с пеной несет к берегу. Затем он снова заходит в море, и все повторяется. И так раз двадцать. Или тридцать. Потом сидит на полотенце, пока не высохнет, и шагает дальше. Глядя по сторонам и напевая. Вот и все. Однажды я слышала, как он что-то кричал морю. Слов не было понятнотолько его голос. Стоял, подняв к небу сжатые кулаки. Бред какой-то. Может быть, у него было горько на душе.
Сегодня все пошло по-другому. Сначала собака, потом художник, и под конец эта сукина дочь в бункере. С двумя братьями. Как будто мир проведал, что я пишу книгу, и решил подсыпать событий. Дилан снял кроссовки, подвернул брюки и пошлепал по мелководью. Вдруг из-за дюны выскочила большая собакаи рванула к нему. Сзади. Дилан ее не видел. Стоило ему услышать, как ее лапищи шлепают по песку, и обернуться, как собака выхватила кроссовки у него из руки. Наверное, я должна была крикнуть Диланупредупредить. Но кто же кричит тому, за кем крадется. Собака чесанула обратно в дюны. С кроссовками в пасти. Дилан от неожиданности ушел в песок по колено. Выдумка. Он сначала растерялся, а потом знаете что? Заорал:
Псина, эй ты, псина!
Правда.
Эй ты, псина!
А потом двинулся к дюнам. Пригнулся к земле низко-низко и почти уткнулся носом в песок. Он шел по следу! Очень трогательно. Я прямо млела от любви к нему. Сердце так и таяло от нежности, пока в поле моего зрения снова не оказалась собака: она спускалась с другой стороны дюны. Съехала по песку в лощинку между двумя горбами и принялась взбираться на следующую вершину. Эта вторая дюна была вся из белого песка, ни травинки на ней не росло. Только куст терновника на самой макушке. Или шиповника. Фиг разберешь. Я знаю названия всех растений и животных, но понятия не имею, как они выглядят.
Собака поставила кроссовки перед кустом и гавкнула высоким голосом. Три раза. Аа-ав! Аа-ав! Аа-ав-в-в! Похоже на птицу. Куст немедленно открылся. По-другому и не скажешь, потому что он оказался дверцей. И эта самая дверца открылась. Я прижалась к земле. Из-под куста высунулась голова какой-то девчонки. Она заговорила с собакой шепотом, но до меня долетало каждое слово. Чем нож острее, тем лучше режеттипа такого эффекта. Думаю, девчонку было слышно даже на материке.
Она шептала:
Молодец, Брат Монах, отличная добыча.
Высунула из дверцы руку и почесала собаку за ухом.
Но я же просила принести нам поесть. Сбегай еще раз в кафе на пляже! В кафе!
Аа-ав! ответила собака и убежала.
Девчонка цапнула Дилановы кроссовки и исчезла с ними. Дверца с кустом захлопнулась. Я даже не заметила, как она выглядит. Не обратила внимания. Хотя доктор Блум велел мне приглядываться ко всему как можно пристальнее: смотреть, думать, записывать. Наблюдать, размышлять, фиксировать на бумаге, говорит он. В смысле, чтоб ушки все время были на макушке. А я сплоховала. Вообще-то, когда ты видишь на вершине дюны куст и этот куст вдруг откидывается и из-под него высовывается голова девчонки, так вот, когда все это случается, толком ничего и не рассмотришь. Что там у нее: лицо как мяч или впалые щеки, тонкие губы, зубы как покосившиеся надгробия? Только и успеваешь подумать: ничего себе, что она тут делает? В этой норе. Обалдеть.
Неожиданно я услышала голос Дилана:
Здесь собака не пробегала?
Да она чуть мольберт мне не свернула, ответил ему мужчина (ну или кто-то с мужским голосом).
Чтобы его увидеть, я подкралась поближе. Задача непростая, потому что меня могли заметить с двух сторон. Дилан и девчонка. Если вдруг подсматривала в щелочку. Но я ползла по песку, точно змея, и вот: Дилан стоит в лощине между дюнами и разговаривает с мужчиной за мольбертом. Лысым и мелким. Больше ничего сказать не могу, потому что вижу его только со спины.
Я сидела, затаившись, совсем рядом и наблюдала через кустик дюнной травы. И картину на мольберте разгляделаклассная! Поначалу кажется абстрактнойтри горизонтальные линии. Но присмотришься и понимаешь, что это песчаный пляж, море и небо. А по небу плывет красное облако и отражается в воде. Краска лежала классными густыми мазками. Я в этом знаю толк, потому что мой дедушка Давид был художником. Настоящим. Дилан тоже впечатлился.
Ух ты, сказал он, если повесить на стену, все подумают, что это окно.
Понимаете теперь, почему я в него влюблена?
Спасибо, сказал художник, этого я и добивался. Твоя собака побежала вон туда.
Да, вижу! ответил Дилан.
Снова пригнувшись к земле, он пошел дальше. Опять взял след.
Пожалуй, дневникне самый удачный жанр для первой книги. В дневнике ход событиям задает действительность, «настоящая жизнь», а не автор. Художника я бы ни за что не стала выдумывать. Мне он не нужен. Будь моя воля, Дилан просто брел и брел бы по собачьим следам. Что и происходило. А художникэто бесполезный факт. Это я еще объясню попозже. Вторую книгу я выдумаю от начала до конца. Как Бог в первый день творения. Начало Библии я все-таки одолела. От Моисея я без ума.
У подножия дюны с кустом Дилан остановился. Здесь собачьи следы расходились: на север и на юг, на запад и на востокво всех направлениях. Я проползла по противоположной стороне дюны и залегла у самой верхушки. Чтобы смотреть из-за гребня. Дилан заколебался. Внимательно огляделся и шагнул не туда, так что я сделала самую глупую, самую дурацкую, самую нелепую штуку. Ничего тупее в своей жизни я не творила ни до, ни после. Бред, короче. Я ведь понятия не имела, к чему это приведет. Просто хотела, чтобы Дилану вернули его кроссовки. В общем, что получилосьто получилось.
Я прогавкала, как та собака. Три раза. Высоко и протяжно. Аа-ав! Аа-ав! Аа-ав! Получилось вполне похоже. Дилан обернулся и глянул вверх, я вжалась в песок и услышала шорох на другом склоне дюны. Девчонка откинула свой куст.
Ч-ч-черт побери!
Было понятно, что разозлилась она по-настоящему, но говорила как на сценеточно какие-нибудь министры столетней давности.
Ч-ч-черт побери, с какой стати ты подражаешь моей собаке?
Я ищу свои кроссовки.
Ну и кто так знакомится с девушкой?
Я не могла подсматривать как следует, оставаясь незаметной, поэтому сползла с дюны и перебралась на местечко с обзором получше. Пока ползла, слышала, как они говорили.
Неостроумно с твоей стороны, потому что теперь ты должен умереть, сказала девчонка. Выбирай: пуля в лоб или перерезанная глотка? И знай: я серьезна как никогда.
Дилан ничего не ответилявно затруднялся с выбором.
Теперь мне их снова было видно. Обстановка оказалась более серьезной, чем я думала. Девчонка с ружьем в руках целилась в Дилана, а тот, весь красный, уставился на дуло. Никогда он так не краснел.
Волосы у девчонки, черные как эбеновое дерево, длиной до плеч, совершенно спутались. Наверное, и внутри головы у нее все точно так же спуталось. Кожа на лице белая как снег, а губы красные как кровь. Белоснежка долбаная. Но еще больше она походила на бродяжку, которую я когда-то видела в старом черно-белом фильме. Такую красивую, что мне стало не по себе.
Фильмы я иногда тоже смотрю. Но только не те, что по книгам. Никаких экранизаций. Это как если бы вечером в спальню зашел папа в зеленой шапочке и сказал, что он Питер Пэн. А мама скакала бы за ним следом на деревянной лошадке, утверждая, что она Пеппи Длинныйчулок. С куском проволоки в одной косичке. Фу, тошнячка. Лучший фильм на светеэто «Крупная рыба». Про то, что в рассказах жизнь можно приукрашивать. Преувеличивать, чтобы стало красивее и интереснее. Люди от этого будут только счастливее. Вот о чем он. Я часто плачу, когда смотрю кино, но только от счастья. Надеюсь, по моей книге фильм не снимут.
На лице у девчонки чернели грязные разводы. Глаза пронзительные. Идеально для роли «девочки, живущей в норе в дюнах». Выходит, это выдумка, что люди с собаками всегда уроды. Совсем не всегда. Я могла закричать, броситься на нее или позвать на помощь художника, но почему-то точно знала, что она не выстрелит. И правда. Дилан постоял какое-то время, подняв руки вверх, как-то очень по-любительски, а девчонка вдруг растянулась на песке носом вниз, прямо с ружьем.
Из норы высунулись двое мальчишек лет восьми, с виду ровесники Бейтела. Перебрались через лежащую Белоснежку, держа каждый по кроссовке Дилана. Близнецы. Морды нахальные. Все в веснушках, но все равно несимпатичные. Выражались они так же выпендрежно, как и девчонка.
Сколько ты готов за них заплатить? спросил один из них.
Оба подняли кроссовки вверх.
Пятьдесят еврои ты получишь их обратно, уточнил второй.
Дилан опустил руки.
Вы совсем, что ли? сказал он. Это же мои кроссовки.
Но теперь они принадлежат нам, возразил первый.
Собака принесла, пояснил второй.
Так она их у меня же и стырила, сказал Дилан. Не валяйте дурака.
Девчонка между тем села, положив ружье себе на колени.
Стыритьвсе равно что получить в подарок, сказал первый мальчишка.
Деньги, которые наш папа стырил у людей, они принесли ему сами, сказал второй.
Все равно что подарили, сказал первый.
Жалко, что я не знаю их имен, писать было бы проще.
Чтоб я ничего подобного больше не слышала, прошипела девчонка и направила ружье на мальчишек.
По-моему, художник должен был слышать все их разговоры в этом безветренном мире. Хотя, возможно, он уже ушел. Картина его выглядела завершенной.
Никаких разговоров о евро и о деньгах, воскликнула девчонка, и слышать не желаю о выгоде, о прибыли, о доходах и так далее. И об айфонах и чипсах тоже. Здесь всего этого просто не существует.
Пятьдесят этих самых, обратился второй близнец к Дилану.
Пятьдесят У.Е., добавил первый, или мы выставим их на eBay.
Взметая песок, на дюну взбежала собака. Положила у ног девчонки кусок сырого мяса и гавкнула три раза.
Ч-ч-черт, сказала девчонка.
Ругаться у нее совершенно не получалось. Видимо, она старательно учила плохие слова, но браниться с таким изысканным произношениемэто смех на палочке.
Ч-ч-чер-р-рт, оно же сырое! Какой нам от него прок! Принеси нам мяса не из кухни, а с тарелок!
Собака грустно гавкнула и легла на песок рядом. Девчонка почесала ее за ухом. Вполне нежно. Пока она не чешет за ухом Дилана, все в порядке.
Дилан подбежал к мальчишкам и попытался отобрать кроссовки. Мгновенно получил от них коленом в пах и сложился вдвое. Я тоже чуть согнулась от боли, как будто у меня трещина в лобковой кости. Преувеличение не считается выдумкой.
Что с воза упало, то пропало, сказал первый близнец. А может, второй.
И тут произошло кое-что замечательное. Дилан выпрямился, схватил этих гаденышей за шкирку и столкнул головами. Просто чудо, что у них не треснули черепушки, а то вылетел бы рой черных чертенят.
Shit. Зовут за стол. После еды надо все перечитать и самую сочную фразу отправить в заголовок. Чтобы у главы было название. А потом буду дальше писать о приключениях Дилана. Пока что он главный герой, этот подлец. Так Гамлет называет своего ублюдка дядю: подлец.
Любовьэто смесь жадности со щедростью
11 июля, суббота, 2:22
Нашел ботинки? спросила девчонка. Тогда проваливай! Тебе повезло: я тебя отпускаю. Но если ты кому-нибудь хоть словом обмолвишься, что мы здесь
Я никогда ничего не рассказываю, ответил Дилан. Никому.
Это правда.
Вот и продолжай в том же духе. Если я хотя бы заподозрю, что ты меня сдал, тебе от меня не уйти. Я умею читать следы даже на асфальте, и тогда выбирайпуля или нож. Чтобы ни одной живой души тут и в помине не было!
А они как же? Дилан указал на близнецов, сверливших его злобными взглядами.
Я воспитаю их как зверей.
А ты сама?
Кровь опять прилила к его щекам. Значит, в прошлый раз он покраснел не от страха. Я так и читала его мысли: если уж мне суждено погибнуть, то от ее рук.
Я тоже пытаюсь стать зверем, ответила она.
И принялась объяснять, чем люди отличаются от животных. Несла какую-то чушь. Реальный бред. Разница, по ее словам, только в том, что у людей есть деньги, а у зверейнет. Ну да, конечно, а еще у людей есть нос, а у сахарницнет, вот и вся разница. Мальчишки исчезли в норе за кустом, и обстановка на дюне стала какой-то уж больно домашней. Думаю, девчонка почувствовала, что Дилан ее не выдаст, и после нескольких дней в укрытии ей захотелось поговорить с кем-нибудь нормальным. С кем-нибудь красивым. Добрым. Пусть даже и с человеком.
Она заявила, что вообще-то между животными и людьми различий миллион, но все в итоге сводится к деньгам. Звери отправляются на поиски пищи, как только почувствуют голод, а люди покупают продукты, чтобы съесть потом, когда проголодаются. Потом! Животные, в отличие от людей, не думают о будущем. Животные убивают своих собратьев, чтобы их съесть, или со злости, когда кто-нибудь на них наступит или полезет к их детенышам. А людипотому что им приказывают другие. И они убивают. Других людей и животных. Ради денег. Ради денег, которые им понадобятся потом, в старости. Они прячут их в сейф или в банк. Человек без денег хочет просто денег, а человек с деньгамиеще больше денег.
Животные не откладывают на потом, заявила она.
Белки запасают всякие грибы, даже поганки, осторожно возразил Дилан.
Нет, они их просто прячут. Причем сами знают, что потом не найдут. А люди откладывают все подряд. Есть даже такие поганки, которые запасают белок.
Дилан просто скрючился от хохотаклянусь. Будто впервые в жизни услышал шутку. Но девчонка не засмеялась, так что он поскорей перестал.
У людей есть вещи, продолжила она, деньги и вещи, а у зверей нет абсолютно ничего. Поэтому они не завистливы. Они не крадут, не обманывают, не мошенничают. Зверихорошие, людиплохие.
Прямо так и сказала. Было видно, что она не шутит. Есть такие декоративные плитки, на которых написано: «Чем лучше узнаю людей, тем больше люблю животных». И некоторые такое покупают. Не жалеют денег. Идут в сарай за гвоздями и молотком, чтобы такую плитку повесить. В туалете. Или вызывают мастера. Человека. Не слона или дятла, а человека. А тот делает себе, что его попросили, и не задумывается, правильная ли это мысль.
Дилан опустился на песок напротив девчонки.
С какой стати ты тут уселся?! зашипела она. Тебя здесь нет и никогда не было. В твоем мире меня не существует, а тебя не существует в моем. Уходи! Забудь все, что слышал и видел, и ботинки свои забери.
Дилан подскочил так, будто сидел на злющем скорпионе. Ну то есть как будто скорпион разозлился, потому что Дилан на него уселся.
Для зверя ты слишком красиво говоришь, заметил Дилан.
Девчонка показала ему средний палец и сказала:
Да пошел ты на хр-р-рен!
Как будто у нее рот от рождения полон взбитых сливок и ругательствам приходится через них пробиваться.
Слова тоже изобрели ради денег, провозгласила она, чтобы торговать. Назови мне хоть что-нибудь, для чего нужны слова.
Чтобы писать книги, подумала я, или песнивсе, что считаю важным.
Дилан не знал.
Чтобы драться, слова не нужны, сказала девчонка. И избавиться от тебя я могу без слов: просто ткну тебя в ребра ружьем, зарычу и оскалюсь. Слова не нужны, чтобы плавать, строить дома, смеяться, целоваться, заниматься любовью.
Мне показалось, что закат начался дико рано, будто уже зима на дворе. Но то было не заходящее солнце, а голова Дилана. Ну и мастер же он краснеть! И драться, оказывается, тоже. Кто бы мог подумать! Его отец был старый хиппимир-любовь и все в таком духе. Просил прощения у каждой морковки перед тем, как от нее откусить. Жена выставила его на улицу, потому что он был в два раз старше ее«на сто процентов старше», как она говорила, ему едва хватило времени назвать Дилана Диланом. Вот откуда у него это имя.
А как тебя зовут? спросил Дилан.
Девчонка вскочила и ткнула его стволом ружья в ребра.
Думаешь, я идиотка? воскликнула она. Дам тебе раззвонить по всей округе, что мы здесь прячемся? Чтобы ты еще и вознаграждение получил? Последние два слова она процедила с таким видом, будто ее вот-вот вырвет.
Ничего я рассказывать не собираюсь! ответил Дилан. Я даже не знаю кому
Полиции, журналюгам.
За полсотни мы тебе скажем, как ее зовут.
И как настоже.
Близнецы снова высунулись из норы. Девчонка кинулась к ним и стала заталкивать их обратно: