Приятно познакомиться, Игорь Ренатович, протянула ему руку и с мольбой в глазах просила подыграть мне.
Приятно, кивнул он сдержано и мягко вложил мою кисть в свою ладонь. Ольга Леонидовна, у вас очаровательная дочка, произнес он, неотрывно глядя мне в глаза и не выпуская руки.
Спасибо, Игорь Ренатович. Старалась.
Мама волновалась. Это было слышно по её дыханию, нервному смешку и тихому покашливанию, как если бы она прочищала горло.
И, если она просто испытывала волнение в его присутствии, то я прямо сейчас понимала и чувствовала насколько стремительно и беспощадно рушится мой мир. Не по камню, а подобно карточному домике раздувается ветром перемен и летит в пропасть.
В таком случае, учтиво предложил Игорь. Я ненадолго вас оставлю с дочерью, Ольга Олеговна. Как освободитесь, зайдите ко мне.
Хорошо, Игорь Ренатович, хихикнула мама.
Кисть, которую Игорь мягко грел в своих ладонях, осталась без его тепла висеть безвольной плетью. Улыбнувшись уголками губ и коротко кивнув мне на прощание, он крутанулся на пятках и вышел из кабинета.
Правда, хорош? восторженно прошипела мама. Я даже вспотела немного в его присутствии.
Хорош, ответила бесцветно, продолжая смотреть немигающим взглядом в закрытую дверь.
Что я натворила?
Ты чего там застыла? вопросила мама, смеясь, и шуточно добавила. Он мой, если что. Я его первая заприметила.
Медленно повернулась. Мама сияла. Я ни разу не видела, чтобы она реагировала так хоть на одного мужчину. Столь трепетно и волнительно, что до сих пор отирала ладони о подол платья. Да она как девчонка, к которой со сцены спустился кумир миллионов и за руку увел за собой за кулисы.
Конечно, он твой, мам, улыбнулась ей и заложила пряди волос за уши. Я спущусь в канцелярский магазин, тут недалеко? Тетради для лекций закончились.
Да, доча. Конечно, сходи, а я пока к начальнику сбегаю, сказала она, слегка пританцовывая. Взяла со стола какие-то бумаги, папку, поправила макияж губ, глядя в зеркало пудреницы и направилась к выходу. Идём.
Идём, отозвалась эхом и вышла в открытую для меня дверь.
У лифта мы разошлись в разные стороны. В кабинке были люди, а мне так хотелось побыть одной: осесть на пол, запустить пальцы в волосы и поплакать в тишине.
Я опустошена. Сбита грузовиком, несущим суровую реальность, в котором нет места наивным мечтаниям.
Вырвалась из офисного здания, неся в руках пальто. Зашла за угол, прислонилась спиной к стене и осела на асфальт, позволяя слезам скатиться по щекам.
«Он твой, мама»слова моей капитуляции.
Именно там, стоя в кабинете между Игорем и мамой, я приняла решение отойти в сторону.
Мгновенно.
Я попросту не смогу и не имею права нанести ей такой удар. Она не заслуживает быть преданной ни мной, ни им.
Что я ей скажу?
«Ой, мам, забыла тебе сказать: я трахаюсь с Игорем. Может, чай попьём, сериал посмотрим?»
Какая мерзость
Нужно попытаться мыслить рационально: без розовых очков и веры в бесконечное «долго и счастливо».
Сколько бы еще длились наши с ним отношения? Месяц, Два? Год? А что дальше? Какие у нас общие пути?
Ему сорок три года, он на двадцать четыре года старше меня и всего на два года старше моей мамы. У них отличная разница в возрасте, общая работа и связанные с ней интересы, а у нас с Игорем секс. И больше ничего. Мы встречаемся, занимаемся сексом как дикие и расходимся по норам.
Вспышка, пустышка. Вжух и ничего нет.
Пазл со мной совершенно точно не складывался в привлекательную картинку.
Глава 12
Тебя сегодня дома на ночь ждать? Или я могу сразу закрываться на оба замка?
Мама стоит в дверном проеме кухни, глядя на то, как я надеваю ботинки. Куртка и шапка уже были на мне.
Я погуляю пару часиков и вернусь, отвечаю ей, не поднимая головы. Зашнуровав ботинок, выпрямляюсь перед зеркалом, чтобы поправить локоны, свисающие из-под шапки по сторонам от лица.
Ты поругалась с тем парнем, которого замаскировала под подружку? участливо спросила мама, без капли веселья или насмешки.
Типа того, отвечаю расплывчато.
Беру с комода ключи от квартиры, телефон, наушники и рюкзак.
Тогда гуляй, но без глупостей. Хорошо, доча? мама подходит ближе, мягко сжимает мое плечо. С улыбкой заглядывает в глаза. Он будет последним идиотом, если упустит такую богиню как ты.
Наверное, натянуто улыбаюсь и выхожу из квартиры, неслышно закрыв за собой дверь.
Спускаясь по лестнице, распутываю наушники, нахожу максимально депрессивный плейлист в телефоне и, не имея четкого маршрута, иду туда, куда ведет меня прохладный ветер.
Впервые испытываю острое желание побыть в одиночестве. Раньше со всем, что болит на душе, я обращалась к маме и находила у нее утешение или успокоение внутренних волнений. Сейчас же мне не хотелось делиться тем, что происходит со мной, ни с кем. Вряд ли о таком, вообще, можно говорить хоть кому-то. Да и какие слова можно подобрать, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию так, чтобы она не казалась спорной или же вовсе мерзкой?
Мне просто нужно побыть одной. Взвесить все «за» и «против» и решить, что с этим делать и какой выход станет для всех нас самым подходящим, то есть безболезненным.
Хотя бы для мамы безболезненным
Рассказать Игорю о том, что в него влюблена моя мама и поэтому нам нужно прервать наши отношения? Страшно представить, каким позором это выльется для неё. Очень неприятно и даже немного позорно, когда о твоей тайной влюбленности рассказывают объекту влюбленности. По крайней мере, я бы точно сгорела на месте от стыда.
Рассказать маме о том, что я сплю с мужчиной, в которого она втайне влюблена уже продолжительное время? Это звучит еще хуже и пакостнее, чем первая идея.
Что я натворила? Идиотка!
Какие бы варианты я себе не придумывала, старательно вертя их в голове, одно я понимала точноя не смогу предать и обидеть мама. Значит, мне остается только отказаться от Игоря. То есть окончательно принять и вбить себе под кожу решение, которое я приняла еще в мамином кабинете, стоя между ней и Игорем.
Нужно только его оттолкнуть от себя. Заставить разочароваться во мне, но так, чтобы тень не упала на маму.
И можно начать это делать прямо сейчас.
Телефон в кармане издал короткий сигнал об смс, на секунду прервав песню в наушниках.
«Через полчаса освобожусь и заберу тебя»писал мне Игорь.
Задержав дыхание и стиснув челюсти, пока не передумала, быстро набрала ответ:
«Нет. Я сегодня не могу»
И: Почему? Мама не отпускает? Я с ней быстро договорюсь.
О, нет! Только не разговор с мамой! Это будет трагедией.
Я: Может, ты еще и с бабушкой моей договоришься о том, что забираешь меня потрахаться?
Знаю, что веду себя как импульсивная пустоголовая малолетка, но еще я знаю, что это точно его оттолкнет.
И: Я сейчас заеду за тобой и мы поговорим.
Я: Не нужно. Меня нет дома.
В общем-то, не соврала.
И: Где ты?
Я: У подруги. У нее и заночую.
И: Что происходит?
Игнорирую. Блокирую экран, прижимаю к губам и зажмуриваюсь, тихо умирая изнутри, когда телефон начинает вибрировать от входящего звонка, который я тоже игнорирую.
Да, Игорь. Злись на меня, ненавидь, презирай. Считай взбалмошной, недалекой малолеткой. Да кем угодно! Только отстань.
Конечно, можно было бы поступить не столь грязно и поговорить с ним как взрослые люди, если не объяснив всю ситуацию так как она есть на самом деле, то хотя бы примерно объяснить, почему мы не можем быть вместе. По крайней мере, сейчас
Но я знаю, что растеряюсь и забуду все слова, едва попаду в цепкий омут голубых глаз.
Эти глаза Чертов ледник, айсберг, как его называла мама. Уже тогда можно было догадаться, что каждое словопро него. Вряд ли где-то по планете есть второй такой обжигающе-холодный мужчина, в чьем присутствии невозможно совладать ни с эмоциями, ни с телом.
Смахиваю непрошенную слезу, отрываю телефон от подбородка и, разблокировав экран, готовлюсь царапать себе сердце тупой иглой.
Один пропущенный от Игоря и больше ни смс, ничего.
Разочарование наступает очень быстро. Даже я разочаровалась от этой скорости. Вот и весь его интерес ко мнеодин пропущенный.
Прибавляю музыку в наушниках и закидываю телефон в рюкзак, чтобы не было соблазна снова в него заглянуть или ответить, если Игорь вновь позвонит. Да, с помощью наушников я буду знать, что мне кто-то звонит, но так как телефон в рюкзаке, а руки в карманах, я буду надеяться на то, что мне будет лень преодолевать столько препятствий ради того, чтобы ответить на звонок.
Около часа брожу вдоль набережной и центральным улицам. Злюсь и нервничаю оттого, что ни один звонок или смс так и не прервали мой депрессивный плейлист.
На, что я надеялась? На то, что Игорь станет, как мой ровесник, разрывать телефон звонками, смсками и голосовыми сообщениями с мольбами не бросать его и просьбами поговорить? Наверное, да
Крайне глупо и ужасно неразумно, но в глубине души мне хотелось знать, что я ему, всё же, важна. Хоть немного
Неопределившаяся идиотка.
Поворачиваю на свою улицу. Опустив голову, прохожу знакомые дома и заворачиваю за угол своего, чтобы попасть в подъезд и, наконец, оказаться дома.
Едва делаю пару шагов из-за угла, как сердце падает в ботинки. Позвоночник сковывает холодом, а вдох застревает в горле. Прямо напротив моего подъезда стоит до боли знакомая машина. Фары выключены, в темноте салона не различить ничего.
Только не это!
Прячусь за угол и прижимаюсь спиной к стене, зажмурив глаза.
Черт! Черт! Черт!
Зачем он приехал? И давно? Что, если он сейчас рассказывает обо всем моей маме?
Только не это! Мама не заслуживает узнать всё от человека, который не обременяет себя подбором слов для смягчения какой-либо либо ситуацию. Жестко и в лобего стиль.
Нужно попытаться этому помешать или хотя бы смягчить то, что уже произошло.
Отталкиваюсь от стены и резко выхожу из-за угла, но весь пыл и боевой настрой выбивает из моей сущности, когда я врезаюсь лицом в широкую грудь в костюме, поверх которого черное пальто.
Сильные пальцы жестко впиваются в плечи и фиксируют меня на месте. Знакомый запах парализует. Я уже чувствую, как во мне не осталось ни капли той уверенной девушки, что была на набережной.
Я так и не получил ответ на свой вопрос, цедит Игорь каждое слово, явно кипя от злости. Что происходит, Диана?
Ничего, насколько это вообще возможно, смело смотрю в его глаза и ударяю по рукам, держащим меня. Отпусти!
Но он лишь прижимает меня к себе, почти схватив за грудки. Наклоняется к губам и низким шепотом, от которого в жилах леденеет кровь, произносит:
Я похож на пацана, который будет бегать за капризной девкой?
Так и не бегай, смотрю ему в губы, боясь поднять взгляд. Тебя никто не заставляет.
Мне уже давно не двадцать, Диана. Мне нахрен не надо гадать этот сраный ребус женского переменчивого настроения. Если что-то случилось, если я чем-то тебя обидел, так и скажи. Не нужно строить из себя гребаную загадку.
Еще немного и он меня встряхнет так, что высыпятся последние мозги из-под шапки.
Снова отчаянно дергаюсь в его руках и, наконец, высвобождаюсь. Вернее, он позволяет мне отойти на шаг, просто разжав пальцы. Глубоко дышу, чтобы не разревется. Всеми силами пытаюсь смотреть на пуговицы его пальто, на лацканы пиджака, смуглую кожу в распахнутом вороте белой рубашки. Да куда угодно, лишь бы не в его ледяные колючие глаза, которыми он как сканер прочитает меня и все поймет.
Дергаю плечами, рвано поправляю лямки рюкзака и словно под шумок пытаюсь обойти его высокую фигуру.
Не тут-то было
В руку снова впиваются жесткие пальцы, и в следующую секунду я оказываюсь припечатанной спиной к бетонной стене дома.
Барахтаюсь, как рыба на льду, но Игорь умело прижимает меня своим телом так, чтобы я не смогла вырваться. Хватает за подбородок и почти до боли врезается пальцами в щеки, заставляя поднять лицо и смотреть ему прямо в глаза.
Это отрезвляет. Его холодный взгляд, в котором разгорается пламя ярости, буквально пригвождает меня к месту. Руки безвольно повисают вдоль тела, а подбородок начинает дрожать словно дамба, которая вот-вот прорвется от того потока слез, что я с трудом сдерживаю.
Игорь замечает, что я близка к истерике. Его взгляд смягчается, а рука, удерживающая меня за подбородок, становится нижнее. Теплые пальцы скользят ниже к шее и забираются под воротник водолазки, лаская кожу.
Что происходит, Диана? тихий вопрос вырывается с легким хрипом.
Вибрации его голоса растекаются теплом внизу живота, и я начинаю ненавидеть себя еще больше за очевидную слабость.
Ничего, выдыхаю ему в рот и оказываюсь не в силах сдержать сорвавшийся стон, когда его губы накрывают мои и целуют отнюдь не ласково.
Не ври мне, поддевает мой нос своим и фокусирует взгляд на глазах. Это как-то связано с тем, что твоя мама работает на меня? Ты была сама не своя в ее кабинете.
Да, связано, выкладываю половину правды.
И? его бровь иронично дергается. Это проблема?
Да, киваю. Если мама узнает, что я сплю с ее боссом
Что? Лишит тебя карманных денег? усмехается он.
Злюсь. Снова дергаюсь его в руках, едва сдерживая желание пнуть его по ногам.
Отпусти!
Я похожа на истеричку, но остановится не так-то просто, ровно так же, как и выбраться из его хватки.
Если это действительно для тебя проблема, то её можно легко решить, урезонивает он меня. Хотя, я не вижу тут абсолютно никакой проблемы.
Замираю и смотрю прямо в светлые глаза.
Только маме ничего не говори.
Чего ты боишься? Игорь непонимающе хмурит брови.
Она не должна узнать, что мы встречаемся Встречались.
Встречались? опешив, Игорь немного отстраняется от меня.
Да, сдержано киваю и выпрямляюсь по стойке смирно, напустив на себя уверенный вид. Нам нужно расстаться.
Черты красивого лица разглаживаются, оставляя лишь стынущее безразличие, пропадает последняя искра заинтересованности во мне. Холодный непроницаемый взгляд иглами лезет под кожу.
Твоё право, роняет он ровным голосом, в котором нет ни капли эмоций.
Больше не удостоив меня и взглядом, Игорь уходит к своей машине, садится в нее и просто уезжает.
Мотор не ревет, резина не горит, а асфальт не чернеет от следов колес. Он уезжает спокойно, уверенно, без каких-либо сомнений.
Хладнокровие, которому можно только позавидовать.
В одно мгновение, словно по щелчку пальцев, айсберг застыл передо мной ледяной горой и даже не представляет, с какой силой я только что разбила об него свое сердце.
***
Бездумно листала ленту соцсетей. Столь же бездумно лайкнула фотки счастливой Вилки в обнимку с Артёмом.
Хоть у кого-то всё хорошо и, несмотря на отвратительную холодную осень за окном у ребят происходит самая настоящая весна.
Туки-туки, мама тихо вошла в комнату и села на постель моих ног. А ты опять уже не спишь?
Не сплю, качнула головой и заблокировала экран телефона, отложив его на прикроватную тумбочку.
Диана, мама аккуратно положила ладони мне на колени и мягко сжала через одеяло. Уже две недели в нашей квартире живет леший. Что будем делать?
Какой леший? непонимающе нахмурилась.
Дочь моя, фыркнула мама. Уже две недели ходит, шаркает тапочками по полу и шарахается от меня каждый раз, как видит на горизонте. Так серьёзно порвала с тем парнем, что ни есть, ни пить в мамином присутствии не можешь? Хочешь теперь одиночества во всем?
Просто нет настроения, дернула плечом и уставилась в потолок.
Телефон на прикроватной тумбочке только сейчас издал сигнал будильника. Выключила его месяцами отработанными жестами и снова положила на тумбочку.
Пойдём завтракать? потянула мама одеяло. А то вон как похудела. Будешь теперь есть под моим чутким надзором.
Я не голодная.
Вырвала из ее рук одеяло и натянула его до подбородка. Так-то лучше. Не бронированный кокон, конечно, в котором мне хочется спрятаться, особенно в те моменты, когда мама после рабочего дня счастливо чирикает о том, какой Игорь хороший и внимательный. Из ее рассказов легко можно понять, что для него в жизни ничего не изменилось с нашим расставанием. Возможно, месяц отношенийдля него незначительный этап жизни, который забывается как выкуренная сигарета.