Кусаю губы, затыкаю сама себе рот ладонью, пока Игорь вколачивается в меня, продолжая удерживать за волосы.
Его зубы терзают израненную кожу плеча и шеи. Сильная рука надежно фиксирует бедро, не позволяя мне выскользнуть или скатиться по стене на пол.
Отточенными резкими движениями он приближает нас обоих к кульминации. Тела на скорости врезаются друг в друга, издавая при соприкосновении весьма постыдные звуки.
Слишком влажно и слишком горячо.
Не выдерживаю первая и утопаю в бездне неконтролируемой эйфории. Почти сорвавшийся с губ стон ловит широкая ладонь, которую я кусаю, когда он ускоряет темп, догоняя меня.
Резко выходит и изливается в сторону. Я чувствую, как его передергивает крупной дрожью, как часто бьётся его сердце сокрытой в груди, прижатой к моей спине.
Теперь можешь идти, произносит он хрипло. Или остаться. Я не против, повторить.
Разворачиваюсь в его руках и смотрю в ясные глаза с мнимым осуждением.
Я тоже не против, но
Вилка может что-нибудь заподозрить, если проснется, а меня до сих пор нет.
Хорошо, сдержанный кивок. Иди.
Хочу немного возмутиться или даже ударить его куда-нибудь кулаком, чувствуя внутри странные уколы обиды. Словно меня сейчас попользовали, а теперь пытаются отделаться, да поскорее. Но благоразумно ничего не делаю и разворачиваюсь, чтобы молча выйти из кабинки.
Секунду, прилетает мне в спину. Ты не помыла голову.
Думаю, теперь мне снова нужно прибраться внутри нее, отвечаю я без тени улыбки и выхожу из кабинки.
Заворачиваюсь в полотенце, собираю свои вещи и на цыпочках поднимаюсь на второй этаж. Так же на цыпочках прохожу в комнату и ложусь в постель.
Вилка всё ещё спит, повернувшись к окну. Ровно так как я ее и оставила.
Дышит она уже не столь ровно и глубоко. Вероятно, снится какой-то сон. Надеюсь, приятный.
Мне же уснуть сегодня, вряд ли, удастся. Чувство вины и прокручивание возможных вариантов диалогов с мамой не дадут мне уснуть еще очень долго.
Чертов Игорь! Кто бы мог подумать, что его так много в моей жизни? Мама, Вилка В каких еще сферах моей жизни он принимает косвенное участия, а я даже не знаю об этом.
Кончиками пальцев касаюсь шеи, которую всё еще саднит после его голодных поцелуев. Чувствуя, как приятно тянет низ живота, когда вспоминаю его острый хищный взгляд, что блуждал по моей фигуре. И неожиданно пугливо вздрагиваю.
Вилка садится в постели сдергивает с себя одеяло. Сердце в эту же секунду пронзает холодными иглами. Вдруг она что-то слышала или догадалась?
Хочется притвориться спящей, мертвой, да какой угодно! Только бы избежать тяжелого разговора прямо сейчас.
Подруга встает и направляется в шкафу. Сдвигает дверцу в сторону и достает какие-то вещи.
Ты куда собралась? спрашиваю я аккуратно.
Она замирает. В полумраке комнаты я плохо различаю, что она делает, но, кажется, прямо сейчас она глубоко дышит.
К Артему съезжу, выдает она, наконец, тоном, который кажется нарочито веселым.
Прямо сейчас? шокировано вскидываю брови. Хватаю с тумбочки телефон и смотрю на время. В два часа ночи?
Прямо сейчас, отрезает она, натягивая джинсы. Как раз настроение позволяет.
Может, подождешь до утра? спрашиваю я аккуратно и следую за ней. Он спит, наверное.
Проснется, уверенно заявляет она и натягивает капюшон куртки. Достает ключи от машины из небольшой сумочки и выходит из комнаты.
Широкими шагами идет к лестнице. Я иду за ней.
Куда-то собралась? слышу я голос Игоря, а затем вижу и его самого, с бедрами обмотанными полотенцем.
Куда-то собралась, отзывается Вилка эхом и проходит мимо него, не удостоив и взглядом.
Уверена, что сейчас лучшее время, чтобы ехать к Артему? предпринимаю последнюю попытку, видя через панорамное окно, как беснуется стихия.
Мне так нужно, бурчит она себе под нос. Смеряет меня странным отрешенным взглядом и бросает такой же мне за спину. Кривит губы и выходит из дома, крикнув напоследок. Пока!
Что с ней? раздается голос Игоря с лестницы.
Решила поговорить с Артемом, дергаю плечами, до сих пор находясь в легком шоке от скорости выполнения ею этого решения. Она торопилась так, словно боялась передумать.
Это с тем сопляком, из-за которого она периодически днем плакала?
Он хороший, фыркаю я. Просто сейчас у них непростой период. Не дави на нее.
Чувствую себя мамочкой и едва сдерживаюсь от того, чтобы шлепнуть себя по лбу.
Мы остались одни, произносит Игорь, привлекая к себе внимание. На всю оставшуюся ночь. Чем займемся?
Сном, обрубаю я. Ты будешь спать в своей комнате, а я в Вилкиной.
Демонстративно, с высоко поднятой головой, подхожу к лестнице и прохожу мимо Игоря, словно его и нет.
Как ни странно, но он не пытается меня остановить. Просто молча следует за мной.
Хочется обернуться или дернуть плечами, чтобы скинуть с себя его ласкающий кожу взгляд, но я продолжаю идти гордой ланью к комнате подруги.
Нажимаю на дверную ручку, наваливаюсь на нее и взвизгиваю, когда земля уходит из-под ног, а сами ноги оказываются выше головы.
Ты что делаешь?! шиплю ему в спину, вися головой вниз на широком плече.
Не отказываю себе в удовольствии, мурлычет уверенно и хлопает меня ладонью по заднице, занося в свою комнату.
***
Приятно просыпаться, когда небольшой раскат грома служит будильником. Но не очень приятно оказаться в постели в одиночестве.
Игоря нет. Постель рядом со мной пуста. И только подушка, хранящая его запах, свидетельствовала о том, что он здесь, всё же, был.
Хотя, не только подушка говорила о том, что ночь мы провели вместе. Кожа словно до сих пор горела там, где он прикасался, целовал или даже шлепал. Каждый мускул тела приятно тянуло, как бывает после продолжительной и изнурительной тренировки. Очень продолжительной и очень изнурительной.
Между ног саднило и тянуло. Даже с самой собой наедине розовели щеки от одних только воспоминаний о сегодняшней ночи, что калейдоскопом мелькали в голове.
Если каждая наша ночь будет такой же дикой и необузданной, то я никогда не покину постель. Пылающие страстью и жадностью светлые глаза Игоря в момент, когда она фиксирует моё лицо, чтобы видеть гамму чувств меня переполняющих, завораживают и привораживают намертво.
Взглядом нашла свое вчерашнее полотенце на спинке кожаного кресла и завернулась в него перед выходом из комнаты. Неслышно прикрыла дверь за собой и прислушалась.
Тихо. Очень тихо. Не удивлюсь, если Игорь уехал на работу и просто закрыл меня в собственном доме.
На цыпочках прошла дальше по коридору и вошла в комнату Вилки, чтобы переодеться в свои вещи. Оставленный еще вчера вечером на тумбочке телефон не подавал никаких признаков жизни. К счастью зарядка оказалась с той стороны, где должна была спать подруга, если бы она среди ночи не уехала к Артему.
Какой черт ее, вообще, дернул ехать к нему столь поздно? Думаю, этот разговор она вполне могла бы отложить и до сегодняшнего утра.
Хотя, это же Вилка
Импульсивность и безбашенность, вооружившись которыми, она принимает решения, всегда удивляли.
Экран телефона загорелся. Смиренно дождалась полного его включения и первым делом нашла номер подруги в списке контактов. Плевать, что сейчас нет и восьми утра и она, скорее всего, спит, и я очень надеюсь, что делает она это в объятиях самого надежного человека на всей планетеАртема.
Коснулась строки с ее именем и прислонила телефон к уху, нервно прикусив ноготь, приготовилась слушать гудки и последующий за ними мат, когда подруга проснется от моего звонка.
Но гудков не последовало. Безэмоциональный женский голос сообщил о том, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети.
Повторила звонок. Результат тот же.
Быстро пролистала список контактов и остановилась на Артеме, но в ответ услышала тот же женский голос.
Так, спокойно!
Вполне может быть, что тот факт, что они оба вне зоны, является хорошим знаком. Возможно, они попросту отключили телефоны, чтобы никто не мешал их примирению, вот и всё.
Не стоит себя накручивать.
Ничего не произошло. А если бы и произошло, то Игорь, наверняка, бы уже знал об этом.
Игорь!
Вспомнив его имя, неконтролируемо покрылась румянцем. Нужно его найти или позвонить, если в жоме его не обнаружится.
Оставив телефон на тумбочке, чтобы он еще немного зарядился, спустилась вниз и уже на одной из ступенек лестницы почувствовала запах свежесваренного кофе.
Он дома.
Прикусив нижнюю губу, чтобы скрыть довольную улыбку, повернула в кухню и обнаружила Игоря, сидящего за столом перед открытым ноутбуком.
Густые, темные брови сведены над переносицей. Острый взгляд светлых глаз, судя по их движениям, внимательно вчитывается во что-то серьезное и, без сомнений, важное. Губы, сжатые в плотную линию, разомкнулись только для того, чтобы отпить немного кофе из маленькой белой чашки, как из кукольного наборчика. Кончик язык медленно прошелся по губам, собирая с них вкус кофе.
Жар прилил к щекам, стоило вспомнить, где этот весьма шаловливый язык побывал сегодня ночью
Боже, Ди! Хватит пялиться!
Доброе утро, произнесла робко и взгляд голубых глаз в ту же секунду метнулся ко мне. Неторопливо прошелся вниз по фигуре и снова вернулся к моему лицу.
Я оставил тебе рубашку, произнес он сухо и снова отпил кофе.
У меня есть своя одежда, повела я плечом и приблизилась к столу. И я не заметила твою рубашку.
Уже второй раз ты игнорируешь её.
Для тебя принципиально, чтобы я разгуливала по дому в твоих вещах с едва прикрытой задницей?
Я был бы не против, уголки его губ дрогнули в легкой улыбке.
Мы с мамой всю мою сознательную жизнь живем вдвоем, поэтому для меня носить мужские вещи странно.
Привыкнешь, заверил меня Игорь, коротко кивнув своим же мыслям.
Решила не развивать эту тему и спросить о том, что действительно меня тревожит:
Ты не пробовал дозвониться Вилке?
Вне зоны, бросил он сухо и снова уставился в ноутбук.
И у меня так же, вздохнула я отчаянно и вгляделась в черты его лица. Резкие, холодные. Босс за работой. Разве ты не волнуешься о том, где Вилка?
- Я отец и я волнуюсь, ответил он, не отрываясь от монитора.
По тебе не скажешь, сказала я, скорее, самой себе.
Диана, вздохнул Игорь снисходительно и нажал подушечками пальцам на опущенные веки. Я отлично знаю свою дочь и уверен в том, что с ней ничего не случилось. Для нее такие фокусыне редкость. Когда ей было шестнадцать, она угнала ночью мою машину и разбила ее, въехав в стену клуба, только потому, что ее не пустили внутрь из-за отсутствия документов, подтверждающих совершеннолетие. Так что сегодняшний срыв среди ночи к какому-то парнюее обычные будни.
Меня бы мама убила и за машину, и за клуб, и даже за такую мелочь.
Напрасно. Это молодость, в которую нужно ошибаться и вытворять, как сейчас любят говорить, дичь.
Тихо рассмеялась над тем, как манерно Игорь произнес это слово. Да, такой лексикон ему явно не подходил, но слышать из его уст нечто подобное весьма забавно.
Отвезешь меня домой? спросила я робко и снова голубые глаза впились в мое лицо.
Зачем? Тебя никто не гонит.
Ну, во-первых, покачнулся с пяток на носки, Ты еще не сказал Вилке про нас, а значит находиться в доме ее отца без нее, как минимум, странно. Во-вторых, Игорь, мне нужно появиться в универе, пока ко мне не возникли вопросы. Ну, и в-третьих, на работе тоже не мешало бы появиться, иначе меня уволят.
Пусть, повел он лениво бровью и снова отпил немного кофе из маленькой белой чашки.
Пусть? вытаращилась на него, не понимая, шутит он сейчас или нет. В смысле?
Тебя вполне могу обеспечивать я. Плюс ко всему, это оставит больше времени для наших с тобой встреч, что, думаю, будет удобно нам обоим.
Угу, кивнула своим мыслям и нервно закусила щеку изнутри. Пальцы забарабанили по поверхности кухонного стола, что привлекло внимание Игоря. То есть ты решил, что моя работа для тебя неудобна, а сидеть на твоей шеи будет удобно мне?
Не глупи, Диана, отрезал он резко и встал из-за стола. Стул со скрежетом прокатился по каменному полу кухни и замер. Не вижу острой необходимости в том, чтобы ты работала. Тебе девятнадцать и в твоем возрасте девушки должны думать не о том, как бы им заработать.
Каждое его слово острыми иглами лезло под кожу и задевало чувствительные нервы.
А о чем они должны думать? вышло резче, чем хотелось бы. О том, как бы найти богатого папика и сложить на его шею ножки?
Почему же только на шею? приблизился он ко мне, обойдя стол. Твердые пальцы впились в талию через тонкую футболку и резко впечатали меня в широкую грудь. Я знаю, что твои ножки отлично смотрятся на моих плечах. Помнишь?
Плутовская улыбка коснулась его губ. Бездонные океаны голубых глаз весьма красноречиво напомнили мне подробности сегодняшней ночи, заставляя снова покраснеть.
Ты можешь оставаться серьёзным до конца хоть одного нашего разговора?
Рядом с тобой? Едва ли.
Глава 17
В неравной борьбе с подъездной дверью и двумя пакетами в руках, всё же, смогла её победить и попасть в подъезд. Нехотя шагая по ступенькам, поднялась на свой этаж, бросила пакеты у двери квартиры и с трудом среди чеков и фантиков в кармане куртки нащупала ключи.
Еще одно небольшое препятствие и я, наконец, дома. Стянула кроссовки, куртку и шапку, схватила пакеты за уже растянутые целлофановые ручки и унесла их в кухню, чтобы разобрать, когда руки и ноги перестанут гудеть, как трансформаторные будки.
Сегодня был сумасшедший день. Больше никогда не стану прогуливать ни универ, ни смену в кондитерской. Сначала пришлось объясняться перед несколькими преподавателями о причинах своего отсутствия на их занятиях, а потом в качестве извинений пообещать им доклады на выбранные ими темы. В кондитерской пришлось выслушать долгую и весьма экспрессивную речь Эрнеста Львовича о том, что я бросила его на произвол судьбы и оставила на грани гибели. А я, всего лишь подменилась с другой девочкой, с которой он плохо контактирует. Он, в принципе, со всеми плохо контактирует, кроме меня. До сих пор не понимаю, как он не остался один среди булочек и кремов с его-то капризностью и взбалмошностью.
Переоделась в домашнюю майку и шорты, натянула гольфы, собрала волосы в пучок и уже машинальным за сегодня жестом набрала номер Вилки. Всё еще вне зоны. Артем то же самое.
Мысленно пообещав им самую жестокую расправу, когда они, наконец, изволят явить себя этому миру, прошла в кухню и приступила к разбору пакетов. Мама приедет через три дня, а дома уже поселилась пыль, для борьбы с которой пришлось накупить моющих, так как на домашних полках почти ничего не оказалось.
Продукты заняли свое место в холодильнике и в ящиках гарнитура, а я заняла своё место за столом, попивая горячий чай. За окном уже совсем стемнело. Еще пара часов и можно будет отправляться спать. Хотя, нет. Спать не выйдет, потому что нужно в срочном порядке обрубать хвосты, которые я успела собрать на свой зад всего за пару дней.
Вилку с Тёмой, наверняка, будет ждать та же участь, когда они выйдут из сумрака своей странной любви.
Может, стоит им написать по сообщению в соцсети, чтобы они знали, к чему им готовиться?
Точно! Так и сделаю.
Держа в одной руке кружку с горячим чаем, другой взяла со стола телефон и едва заметно вздрогнула, когда экран ожил раньше, чем я успела его разблокировать.
Мама звонит.
Её фотография на заставке, где она в огромных очках и клоунском парике, который свистнула у клоуна в парке аттракционов в прошлом году, всегда вызывала улыбку. В тот день мы отмечали моё поступление в университет. А в бутылочках с соком у нас был совсем не сок.
Привет, мам, ответила я на звонок.
Привет, дочь, тихое фоновое шуршание и тяжелый вздох матери, словно ей, наконец-то, позволили дышать. Я легла.
Отчиталась она коротко.
А я в кухне за столом сижу.
Не говори мне это слово, пробурчала мама.
Какое?
Сижу. У меня это этого «сижу» копчик скоро в затылок вдавится.
Ладно, усмехнулась я коротко. Будем это называть «часами делаю то, что нельзя называть».