Досвидули, с маской великокомученицы на лице отвернулась.
У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Но девицу это явно не трогало. Зайцева скривилась, а потом надув щеки, выдала:
Читай по губам, и мой взгляд машинально опустился на обкусанные спелые губы. Ну блядь, зачем ты их кусаешь? Что за манечка такая идиотская? Пошел на хер, острый взгляд рубанул мне по рылу. Бывает, мы обязательно с тобой поиграем.
Хммм, я тебе давно предлагал сходить. Даже помогу взобраться. Ты главное юбочку покороче носи, а то непонятные балахоны мешают мне попасть внутрь, наклонился и прошипел в лицо зазнавшейся Зайцевой.
Она замерла, а затем сжалась вся и раскраснелась. В следующий момент содержимое ее тарелки вылилось мне в лицо. Сука. Спасибо, что суп оказался теплый.
Твоюблядь, единороджку! старался отказаться от матов в сторону матери, ибо для меня это было святое. Но тут иначе не назовешь! Я вскочил с места, но было поздно, вязкая жижа плавно стекала по лицу, шее и груди, скрытой за белой футболкой. Уже желтой. Вниз на штаны.
Не передать словами, каких трудов мне стоило терпеливо смахнуть с лица остатки макарон без того, чтобы не перевернуть тут все вверх дном. Женщин я не бил, а вот мебель вполне. Из окна нахуй. Полетаем?
Вся столовка замерла. Кажется, был слышен звук переваривания пищи нашей пухлой Леси с первого курса.
Зайцева в ужасе смотрела на меня глазами с блюдце. Нет. Размер их был примерно с ту самую тарелку, из которой все это блядство и вылилось.
Сам виноват, Ника отодвинулась на край скамьи, но было уже поздно. ПОЗДНО УЖЕ.
Нервная клетка у меня сейчас была всего-то одна, и та не настроена на переговоры. Халк крушить. Халк ломать!
Ты в адеквате? дернул на себя брыкающуюся Нику. По венам разлился гнев, который я упорно пытался замкнуть в одной точке. Пульсирующая на лбу венка грозилась лопнуть. Я был в ярости.
Ну все. Ты достала, в печенках уже у меня сидишь и выедаешь все внутренности чайной ложкой.
Отпусти меня, придурок! Зайцева залепила мне звонкую оплеуху, но все это был комариный укус. От ее ручки я, наоборот, испытал наслаждение и плескающееся на дне возбуждение. Бля. Я перекинул ее на плечо, грязное, как и все мои части тела, и звонко шлепнул по заднице. Она начала брыкаться, но во мне веса под сотку, и это я о мышцах, так что бодаться со мной не доросла еще бодалка.
ИДИОТ, поставь меня на землю, начала биться кулачками, чем вызывала у меня неоспоримое желание разложить ее в ближайшем закутке, чтобы заставить пожалеть о содеянном.
Никто в зале не додумался рискнуть двинуться в нашу сторону. Никакой спасательной операции, Зайцева. Ты попалась.
Глава 8
НИКА
Отпусти, отпусти меня, я сказала, вися вниз головой и кверху попой, я изо всех сил старалась вырваться из лап этого варвара неотесанного. Нет, я, конечно, понимала, что сама дура виновата, но и сдаваться не собиралась.
А этот ненормальный тащил меня по длинному коридору, делая из меня еще большее посмешище, чем прежде. А потом занес в одну из аудиторий, где почему-то была открыта дверь и наконец поставил на ноги, прямо перед собой. И уж лучше бы не ставил, не надо было мне это видеть, ой не надо было.
Мамочки, какие у него глаза бешеные были. Зол он был, очень зол. А кто бы не был? Это я, конечно, погорячилась, когда не задумываясь, вылила на этого болвана самоуверенного содержимое своей тарелки. Сама не поняла, как это произошло, просто терпение, видно, лопнуло, и подсознание решило все за меня.
А потом я в замедленной съемке смотрела, как с лица Багирова стекает мой обед, заливая белую футболку. И страшно стало так, что дышать перестала. Господи, ну я же всегда гордилась своим хладнокровием, как так вообще вышло? А вот так. Противно стало до ужаса, шуточки его эти, издевки ежедневные, а его слова в столовой просто последней каплей стали. Сволочь такая, гад! Да как он смеет вообще, как смеет мне такое говорить.
И не важно, что во сне я его видела постоянно, и просыпалась каждое утро взмыленная и в насквозь мокрой пижаме. И на то, что шепот его хриплый и слова те пошлые, но такие будоражащие, что он во сне мне нашептывал, до сих пор гулом в ушах стояли. И не могла я себе объяснить этого явления, не могла себе объяснить, почему именно его во снах я вижу.
Но это все во снах, где-то там, на уровне подсознания. Наяву бы я себе ни за что не позволила. Не позволила бы трогать себя, как во сне трогал, не позволила бы целовать так, что дышать становилось невозможно. Это все там, во сне, а здесь все иначе, и никогда я не признаюсь в том, что мне это нравилось и индюк этот напыщенныйЧтоб ему провалиться. Даже себе не признаюсь.
Сучка, ты бля вообще понимаешь, что нихрена мне сейчас не мешает тебя по стенке размазать, Багиров силой придавил меня к стене, также как и в прошлый раз. Навис надо мной, прожигая насквозь своим наполненным неудержимой яростью взглядом. Лицо его практически багровым стало от того, с какой силой он стискивал челюсти. Желваки на скулах ходуном ходили, а он смотрел и смотрел.
Сам виноват, голос подвел, и вышло какое-то непонятное блеяние. Миша действительно мог размазать меня по стенке и вообще все что угодно со мной сделать, и ничего ему за это не будет. Никто и не вспомнит о какой-то там зубрилке, которую никто и никогда не замечал.
Все, блядь, игры кончились, утробный рык, вырвавшийся из уст Багирова, эхом разлетелся по аудитории, а потом меня подхватили резко, и я даже понять не успела, когда мои ноги оторвались от пола и обвили бедра Багирова. Может и к лучшему оно, потому что от ужаса сложившейся ситуации, ноги дрожали и отказывались держать.
Вот только руки, сжимающие мою пятую точку, напрягали, и хватка все сильнее становилась, с такой силой он сжимал, что наверняка синяки останутся. Я, конечно, пыталась его оттолкнуть, вырваться, как в прошлый раз, но он держал слишком крепко, прижимая меня к стене всей своей масой.
Да чего ты, блядь, трясешься. Задолбала, как же ты меня задолбала, зубрилка, бля.
И я, наверное, дура несусветная, но отчего-то последние слова саданули по мне сильнее и больнее, чем предложения его похабные.
Задолбала? Так отвали, ударила его в грудь, но ему-то хоть бы хны, он только больше распалялся, сильнее прижимался, не реагируя на мои попытки вырваться, только зашипел от боли, когда я вцепилась ногтями в кожу на шее и сотню раз пожалела, что не отращивала их. Пригодилось бы сейчас.
Кошка, бля, дикая, откуда ты взялась на мою голову, а?
Он больше ничего не говорил, во всяком случае ко мне не обращался, только выругался витиевато, но не громко, посмотрел на меня своими большущими глазами и добавив чего-то ему одному понятное, прижался своими губами к моим, окончательно выбивая из моей головы все здравые мысли.
Одна рука его зарылась в мою растрёпанную шевелюру и надавила с силой, удерживая меня таким образом в нужном положении и не позволяя отстраниться, как бы не пыталась. А пыталась ли вообще? Я опешила и даже не сразу поняла, что язык Багирова уже орудует у меня во рту, и не смущало парня даже то, что я отвечать не пыталась, позволяя делать со мной все, что ему вздумается.
А вздумалось ему много, этому вполне себе свидетельствовало некоторое увеличение в области паха, что красноречиво упиралось мне между ног. Не так я себе представляла свой первый поцелуй. А Миша словно животное, добравшееся до долгожданной добычи, со всех тормозов слетел. И не было в его поцелуе ничего похожего на нежность. Только настойчивость, грубость.
Он словно кричал, заявлял о своих правах, а у меня мозг отключался постепенно. И из дурмана меня этого вывел его утробный стон, отдавший сладкой дрожью в моем теле, но не дав потерять себя и свой рассудок. И пока я окончательно не поплыла от происходящего, от губ его настойчивых, от поцелуя этого жесткого, подчиняющего, впилась ногтями в широкие плечи Багирова, и, когда тот отвлекся всего на секундочку ослабив напор, сжала зубы и укусила его за губу, до крови прокусывая мягкую плоть.
Совсем, бля, долбнутая, зашипел Багиров и опустив меня на землю, сделал шаг назад, стирая ладонью выступившие на губе капли крови. Чего ты брыкаешься, хочешь же меня, я же вижу.
И эта наглость и самоуверенность его чрезмерная практически выбили землю у меня из-под ног.
Да будь ты хоть последним парнем на земле, Багиров, я бы даже не взглянула в твою сторону, ясно! Ты пустышка, наглая, возомнившая о себе невесть что, пустышка, проорала, чувствуя, как подступает истерика и жалея, что нет у меня друзей, которые бы сейчас за меня переживали и пошли бы за нами. Нет и не было.
Алинку я послала еще неделю назад, на следующий день после того злополучного вечера. Она, конечно, пыталась отрицать в привычной ей манере дуры набитой, только я вот не дура и не была никогда. И понимала прекрасно, что затеяла моя «подружка» вместе с шакалами, что звались моими одногруппниками.
Че ты щас сказала? погасшее пламя ярости во взгляде Багирова сейчас разгоралось с новой силой, он снова двинулся в мою сторону, и я готова была уже попрощаться с жизнью, когда ручку двери кто-то резко дернул. Дверь распахнулся и в аудитории показалась девушка, из параллельной группы, кажется. Дверь закрыла, рыкнул Багиров так, что девушка вжала голову в плечи.
Простите, но у нас тут пара, нужно отдать ей должное, не каждый бы осмелился спорить с Мишей Багировым, даже преподаватели не всегда решались. Но она дала мне фору, Миши отвлекся, а я, не теряя времени, дёрнулась и рванула к выходу. А потом бежала по длинному коридору, никого вокруг не замечая, и забрав свои вещи из столовке, где они к моему облегчению, меня все еще дожидались, рванула прочь из здания университета, наплевав на последние пары.
К черту.
Глава 9
МИША
Я опешил от наглости и высокомерия, сквозивших в каждом выплюнутом мне в лицо слове. Горел, блядь, как костер от поцелуя, но одновременно с этим сгорал от желания придушить чертовку к ебеням собачьим.
Последний, блядь, на Земле? Сбежала она от меня тогда со скоростью пробки, выпущенной из-под шампанского, думал, догоню и урою, но удержался. Выдержки у меня было не так много, но я смог. Маленький паровозик, который смог!
Как можно ее терпеть? Как можно вынести эти блядские взгляды, сжирающие мозги поступки и долбанное притяжение, которое ни черта не проходит, сколько бы раз я ни трахался? Сколько бы ни старался вытравить эту заучку из своих Поплавившихся мозгов, все тщетно, бесполезно и абсолютно бесяче.
Я пришел в клуб с полным осознанием того, что влип. Что все мысли так или иначе плавно стекают в одну колею, знакомую такую под названием Зайцева. Так что выхода не Было, горе я решил затопить в алкашке. Сказать по правде, я не особо прикладывался когда-либо в принципе. Так с Каином иногда могли выпить пива, он же меня учил тому, что алкоголь совсем не выход из ситуации, более того, зачастую это именно тупик, из которого не выбраться. Так что я никогда особо не решал вопросы таким образом
Но сегодня, сидя в отблесках неоновых огней новомодного ночного клуба, я больше не хотел думать о словах бати, я хотел ужраться и хоть на долбанную секунду почувствовать облегчение. Мне нужен чистый лист, мне нужна прямая линия эмоций, а не гребанная кардиограмма человека при инфаркте.
Багирооооов, мои молчаливые посиделки с верным другом, бокалом, омрачились в ту же секунду, как я услышал этот голос.
Детка, уже подернутый спиртякой взгляд с трудом смог рассмотретькак ее там, Алиса? Да, наверное. Хотя нет. Протер глаза, чтобы всмотреться, как будто это смогло прочистить мне память. Ни-чер-та.
Багиииииров, пришедшая на смену тянущая и выкрутила мне нервы окончательно. Я залпом допил содержимое бокала и громко стукнул им о барную стойку. Парнишка, который мне наливал, быстро сориентировался, намереваясь добавить. Я кивнул. Хотя мог бы и не кивать, по моему внешнему виду понятно все.
Внезапно к нам подошли и остальные ее друзья. Ещё одна моя головная боль, эти детки настолько далеки от реальной жизни, что мне не то, чтобы не о чем с ними говорить, мне противно на них даже смотреть. Расхлябанные парни в бабских штанах, сжимающих яйца так сильно, что через пару лет о сексе они будут только мечтать. Бабы с надутыми губами и сиськами, которые на утром точно ещё надо правильно уложить, ведь за ночь он растекся в ненужные места.
Чего тебе? скидывая с себя ее пахнущую приторными духами руку, я мечтал, чтобы меня оставили в покое.
Тебя, прошептала на ухо, цепляя мочку размалеванными губами. Сука. Я притворно усмехнулся, поглядывая на готовую на всю бабень. И ведь ничего её в поведении своем же не смущает и не трогает. Интересно глянуть, где таких отборных шлюх штопают.
Ребят, ну вы чего такие скучные? ещё одна шалашовка села рядом. Пришлось встать, иначе наплыв блядей на один квадратный метр становился невыносимым. Того гляди, захлебнусь от радости, бляха муха.
О, Багиров, привет! И ты тут, Вельский возник из ниоткуда. Ну хвала небесам. Хоть один адекватный парень в этой компании, мы частенько ржали, что в нашей группе только двое имеют рабочие мозги, у остальных они отделаны бриллиантами или лейблами именитых брендов.
И я тут, отходя от прилипалы, уселся рядом с Витькой.
Ты же не пьешь, он насмешливо смотрел на меня в неверии, ну так да. Никто особо не верил, а теперь и я тут синячу один, язвенник-трезвенник.
Все бывает в первый раз.
Мы выпили немного, но достаточно для того, чтобы мои напряжённые нервы немного расслабились. Сжимающая нутро железка плавно расслаблялась и отпускала тело.
Именно то, что мне нужно. Ноль мыслей, только на затворках сознания теплилось что-то смутное напоминающее о причине моего нахождения здесь.
Плевать.
На все.
Спустя время мы переместились за столик в самом углу возле помпезной сцены. Концерта сегодня не было, лишь клубная музыка лилась из динамиков. Обычная трясучка жирами и не более.
Текущая обстановка начинала меня радовать в один момент. По щелчку. Волшебная реакция организма на алкоголь. Никакой головной боли. Прекрасно. Я был готов влить в себя много, насколько это было возможно. Если я смогу прекратить о ней думать вообще.
Багиров, давай уйдем? девица плавно переместилась на мои колени, пока я продолжал упиваться с Вельским. Друг пренебрежительно хмыкнул, ожидая моей реакции. А я взорвался, вот переполненная чаша терпения.
Блядь, ты можешь на хер слинять отсюда? Я тебя трахал, пока хотел. Сейчас не хочу я больше, ясно?! Я любую могу уложить в кровать и трахнуть, но интерес кончается, и все, блядь. Имей чувство уважения к себе, твою дивизию!
Взгляд девки на минутку стал стеклянным, я тяжело выдохнул и аккуратно спихнул ее на диванчик, да она измором возьмёт любого. Сколько можно уже?!
Она сделала глоток шампанского с таким же непроницаемым лицом, а затем повернулась ко мне и с огнем в глазах выпалила.
Так уж и любую?
Пришлось приложить максимум усилий, чтобы не нахамить. Ну как можно быть такой тупой?
Представь себе!
Бьюсь об заклад, что Зайцеву не сможешь.
Компания начала реветь и свистеть. В моем поплывшем мозгу ничего не загорелось красными огнями. Я с полной уверенностью пренебрежительно и победоносно выплюнул ей в лицо:
Кизяк вопрос, месяц, и она будет прыгать на моем члене с особым удовольствием.
Глаза лисы загорелись, все вокруг начали смеяться, кроме Вельского. Сейчас он мне нравился меньше всего, потому что пихал в бок и пытался толкать глубокомысленные речи.
А если нет? кто-то переспросил из компани.
Тогда я пройдусь голый по университету. Днём. На перемене. У всех на виду.
Последний глоток алкашки сделал свое дело.
Глава 10
МИША
Зловонный запах тухлых яиц (может и спаленных к ебеням собачьим) и удушающий смрадный привкус во рту заставили меня встать. Что стало ни хреновой такой ошибкой, ведь резкий подъем с кровати явно не вписывался в идеальный план пробуждения после откровенной пьянки до потери пульсаза резким скачком последовал еще больший наплыв тошноты. Руками впился в гладкую прохладную поверхность стола, стоящего ровно посредине комнаты.
Короткий выдох. Вдох. Ну выблюю органы, делов-то? Ощущение, что в рот испражнились десятки кошек. Воспаленный мозг пульсировал и заставлял меня медленно моргать, ведь даже такие движения выворачивали наизнанку. Хочелось открутить себе голову, лишь бы бесконечный вой в пустой коробке прекратился.