Отлично, говорит, вы, девушки, выступаете. Только что об управлении рестораном разговаривали, а у самих на еду денег не хватает.
Действительно, ситуация еще та. Ничего, когда ресторан откроем, наедимся. И весь город по МКАД пять раз подряд объедем со страшной скоростью.
Нелли десантируется из авто первая, а Рома, прежде чем выйти из машины, предлагает мне триста долларов в долг.
Надолго не могу, к сожалению, чуть ли не извиняясь, говорит он, на две недели.
Я беру деньги и, когда он выходит из машины, плачу. От избытка чувств.
Как странно. Мне действительно помогают люди. Рома, с которым мы видимся раз в полгода. Гоша, которого я знаю меньше месяца. Леха-партнер. Нелли, с которой я раньше никогда не дружила, Ким. Настюха. Несколько человек из Перми. Еще другие люди.
Совсем не те, вместе с которыми я много лет большими ложками ела соль из мешков.
Тем не менее придется занимать. Телефон, Интернет, квартира и бензинвот вещи, без которых моя жизнедеятельность прекратится.
А когда квартиру снимаешь, надо еще риелтору платить и депозит.
Ну что ж, надо так надо. Меня в очередной раз ломает. Занимать на жизнь я не приучена. Хуже всего то, что нет стабильного заработка, все это знают, и занимать приходится под воздух.
Но дают.
Практически все сразу улетает на те самые жизненно необходимые вещи.
Получила страховку за поколоченный автомобиль. С ней произошла та же история.
Гоша позвонил Нельке и говорит:
Я в «Палаццо-Дукале» с партнерами по работе. Забирай свою Наташку и дуйте сюда.
Мы приехали. Ресторан серьезный. Разговаривать в таких положено вполголоса. Рыбу три раза приносят показать, прежде чем на съедение отдать. Музыка плавная, сомелье тоже не резкий. Мужчины наши правильные весьма. В пиджаках. Кроме Гоши, слава богу.
А у меня прилив счастья немотивируемый. Я смеюсь. Не могу остановиться, и все тут. И Нелька тот же вирус подхватила.
Мужчины наши вроде постепенно развеселились. Так до двух часов ночи и смеялись, неся всякую чушь.
Утром просыпаюсь, думаю: «Фу, как неудобно. Вели себя абсолютно неинтеллигентно. Как дурочки».
Вечером того же дня говорю Нелли:
Я поняла одну очень тонкую дистинкцию. Бывает, что люди умные, но ведут себя как полные дураки. Вот мы с тобой, например.
Она думала примерно полторы минуты, потом повернулась ко мне и, сосредоточенно глядя мне в глаза, совершенно серьезно спрашивает:
А нам это пользу приносит?
Чем еще раз подтвердила мою свежеиспеченную теорию.
Вчера меня сильно испугала пьяная нищенка в подъезде. Она спала на площадке между первым и вторым этажом.
Прошлой зимой меня избили и ограбили в Филях по дороге от машины к подъезду. И теперь, я хожу домой со всеми мерами предосторожности, постоянно наблюдая за окрестностями и крепко сжимая в руке острый ключ от машины. И все равно всю дорогу сердце громко бьется и сжимается от страха. Так и в этот раз было. А когда зашла в подъезд, расслабилась, иду, погрузившись в свои мысли. И тут она зашевелилась.
Я вскрикнула и чуть не заплакала от страха.
Господи, говорю, как вы меня напугали.
А она сама испугалась, чуть не плачет, извиняется, вид испуганный и виноватый. Бормочет:
Простите, простите, простите.
Я дошла до квартиры, постояла, сердце колотится, ноги ватные и трясутся.
Достала деньги из кармана, посчитала. Осталось двести сорок рублей. Я спустилась, говорю: «Может, вам сорок рублей дать?»
Она от страха и чувства стыда и вины чуть ли не к полу прижалась, говорит:
Зачем же так много?
Я отдала и ушла. А сегодня вечером вдруг вспомнила и Димке рассказала.
Когда рассказывала, опять чуть не заплакала, но сдержалась. Не знаю, что он подумал, но я стала думать вот о чем: зачем я ей денег дала?
Может, мне ее жалко стало: ведь я лишь испугалась, а ей еще и стыдно. Каково ей, жить на полу, пьяной?
А может, мне самой стыдно, за нее, за себя, за то, что она живет на полу. Ведь и я, наверное, к этому причастна. Но у меня-то есть друзья, дом, хоть и съемный, но уютный, будущая любимая работа.
Вот я и откупилась сорока рублями.
Тьфу, написала и сразу в голову пришла банальнейшая до пошлости аналогия с сорока Иудиными сребрениками. И ведь не отвяжешься теперь.
Как бы мне научиться поменьше думать?
Милана сказала:
Ничего не сделаешь, горе от ума.
Значит, я умная все-таки, что ли? Мнения общественности по этому поводу кардинально расходятся, один говорит одно, другойдругое, и у меня скоро раздвоение личности начнется.
Хотя оно, пожалуй, еще и не заканчивалось.
Миланачеченка. Красивая, веселая и умная. Я с ней полтора года бок о бок проработала. Онаодна из лучших на этой планете.
Однажды, когда мы большой компанией сидели в ресторане, ей позвонил ее парень по имени Джабраил и что-то сказал. Она сделала круглые глаза и стала заглядывать под стол. Потом говорит:
Наташка, срочно бежим в туалет.
Зачем? теперь моя очередь делать круглые глаза.
Неважно, там объясню. Быстрее.
Мы вскочили и как безумные удрали в туалет.
А вся компания осталась за столом, с круглыми глазами.
Оказалось, что к ней на свидание едет Джабраил, а она в брюках. Что для порядочной чеченки неприемлемо.
Мы переоделись в туалете. Я дала ей юбку и колготки, а сама надела ее брюки.
Вот порядочки. Ладно брюки, ей даже в одну машину с ним садиться нельзя. Он приезжает, и они стоят у машины, разговаривают несколько часов подряд. И зимой, и летом.
А мама у нее совсем распоясалась. Ее зовут Земфира, она никогда не выходит из дому без интенсивного макияжа и ходит в том, в чем хочет. И вообще ведет себя по чеченским меркам неприлично. Ей можно.
Я, гордо говорит она нам, заслужила это право долгими годами беспримерно достойного замужества.
Когда в Москве случались теракты, веселая Миланкина мама Земфира звонила мне, плакала и спрашивала, добралась ли до работы ее любимая и ненаглядная дочь. Она всегда боится, что Милану заберут в милицию, и ненавидит террористов.
7.Еще пять дней, и ресторан наш
Переговоры близятся к концу, скоро этот маленький уютный ресторанчик будет нашим. Я уже его люблю. У меня ладошки чешутся от нетерпения.
Леха-партнер с Олегом уже познакомился, я с партнером Олега еще нет, но он, по словам Олега же, в курсе всего. Он все время за границей, вернется через неделю. «Он тебе понравится», обещает Олег.
Нам нужно с ними дружить, так как помещение у них в собственности и мы его будем арендовать.
Все условия, документы, нюансы согласованы, в среду Олег в очередной китайский раз улетает. Вернется в субботу. Мы договорились, что в воскресенье знакомимся с партнером, а в понедельник подписываем все документы, оформляем договора, покупаем фирму путем смены учредителей, даем задаток, начинаем аудит и т. д.
Мы всея, партнер, друзья, сотрудники не дышим и держим пальчики крестиками. Катябудущий арт-директор, и не только, прыгает от радости и продолжает придумывать всякие смешные штуки для привлечения и увеселения гостей. Еще пять дней, и он наш.
Я продолжаю заниматься подготовкой, на сердце немного тревожно, почемуне знаю. Нет объяснений. Наверное, просто волнуюсь. Я три месяца к этому шла, а ощущение такое, как будто три года.
В воскресенье Олег несколько раз переносит встречу, в конце концов я, перенервничав, приезжаю в ресторан, уже вечером.
Ну, говорю, где, наконец, наш долгожданный партнер?
Наташ, вы знаете, мы решили все оставить как есть.
В смысле?
Решили не продавать ресторан.
С ответом я не нахожусь. У меня две главные задачи сейчас: а) не заплакать и б) не дать ему по морде.
Справляюсь с ними процентов на тридцатьслезы все-таки навернулись на глаза.
Я загоняю их обратно.
Что, говорю, причиной?
Ну, простая математика. Мы посчитали и решили не продавать.
А раньше вы не могли посчитать?
Ну что я могу сказать? Решение принято, извините. Это точно.
Разговаривать больше не о чем. Я героически рассчитываюсь за чай. Все бармены и официантки уверены, что я чайный фанат, мне наливают его сразу, как только я захожу в ресторан.
Довольно уверенно выхожу на воздух, сажусь в машину и начинаю реветь. Звонит Нелли и приказывает оставаться на месте. Через пять минут они с Гошей у меня в машине. Я реву долго, они ждут, пока я закончу, после чего везут меня ужинать.
Поздно вечером звоню Кате, она много души и сил вложила в это дело, сидит, ждет моего звонка, волнуется. Даже говорить не хочется.
Лехе-партнеру не звоню. Не хочу выплескивать на него все свои эмоции. На девочек можно, они поймут, на то они и девочки, а на него не стоит. Завтра успокоюсь, позвоню.
Только к середине следующего дня я смогла более-менее восстановить способность к мышлению.
Можно, конечно, предложить Олегу новые условия, но интуиция подсказывает мне, что делать этого не стоит. Да и без интуиции, логически рассуждая, разве можно вступать в деловые отношения с человеком, который себя так зарекомендовал?
Пытаюсь докопаться до причин, но бросаю это занятие по причине неконструктивности. Фиг с ним. Некогда мне о нем думать, надо искать новые возможности, а то банально сдохну от голода в расцвете лет.
С Димкой тоже не клеится. Видимо, пора заканчивать этот бред. Я опять начинаю думать, что же со мной не так. Надо бы мне научиться думать так, как все нормальные женщины думают. «Все мужикикозлы». Ну, на худой конец, могу же я подумать что-то типа «не мой».
Вместо этого начинаю придумывать всякую чушь про себя лично.
Мне все мои любимые мужчины кажутся просто идеальными. Даже Саша. Я привязываюсь к человеку сразу и накрепко. И отсутствие его внимания переношу болезненно.
А когда я с ним расстаюсь, мне кажется, что я теряю просто ангела небесного. И что такого замечательного больше на свете нет. А раз он такой хороший, а мы при этом расстаемся, значит, это со мной что-то не так.
И еще мне кажется, в моем сердце навсегда остался кусочек любви к тем мужчинам, которых я по-настоящему любила.
Мне жизненно необходимо кому-то принадлежать. Надо написать объявление «отдамся в хорошие руки». Самое смешное, что как только хорошие руки найдутся, так сразу станет скучно. Необходимы накал, страсть и переживания, чтобы периодически все было ужасно и приступы счастья сменялись душевными муками. И наоборот, естественно. Поэтому по определению не видать мне хорошего парня.
Где бы мне такого же идиота найти?
Я обладаю странным свойствомвыбирать из всех вариантов самый-самый. Однажды, лет пять назад, я приняла решение, что я плохо вижу, и пошла в большой очковый магазин. Там я перемерила примерно 4045 пар очков. Выбрала те, которые на моем кругленьком лице наиболее прилично смотрятся, спросила цену и упала в моральный обморок. Они оказались самыми дорогими в этом недешевом магазине. Дорогими до неприличия. А другие не подходили. Никак. Кроме шуток. С тех пор зрение у меня нормальное.
Этот случай весьма отчетливо отражает мою жизнь.
Работа у меня была самая благородная, болезнь самая ужасная, машина самая быстрая, любовь самая несчастная, ну и т. д. Яособый случай. Как ни странно, все окружающие это признают и позволяют мне делать то, что другим делать недопустимо. Это происходит автоматически, без дополнительных усилий с моей стороны. Как у Симоны с ее сексуальностью, особенностьэто контекст, в котором я живу. Мой способ выживания. Возможность получать дивиденды в виде восхищения и уважения некоторых окружающих меня людей. Я слишком поздно поняла, что это острые проявления комплекса неполноценности. Вошло в привычку. Я всю жизнь скрываю свою слабость и обыкновенность за яркими внешними атрибутами и уверенным поведением. И вдруг начали происходить какие-то изменения.
Неудачи сформировали во мне новое видение моего бизнеса. Пропали амбиции и гигантомания, мне уже не хочется открывать с нуля большой шумный ресторан, с точностью до наоборот хочу готовый, маленький и относительно спокойный.
Я неожиданно стала стесняться всех и каждого, почти перестала любить, когда меня хвалят, и порой даже готова горячо доказывать, что это не моя заслугато, за что хвалят.
Интересный факт. Раньше я жила в отличной квартире с евроремонтом, на Ботанической улице, окна мои выходили на огромный ботанический сад. Сейчас я живу в Ботаническом переулке, в обычной скромной квартире, мои окна выходят на маленький, старый ботанический сад. Неизменно односоловьи поют для меня каждое утро.
Я, кстати, разработала теорию. По проявлениям людей-инопланетян можно определить погодные условия, социальный климат и другие характерные особенности, присущие его родной планете.
На моей несчастной родине вечно идут кислотные дожди и магнитные бури.
Это закалило мой характер, я способна к выживанию в самых трудных условиях. А вот цветочков, радуги и других потрясающе нежных в своей красоте вещей на ней не водится. А может, в связи с тем, что там все постоянно заняты борьбой за выживание, их просто никто не замечает.
Как жаль. Землянепотрясающие люди. Они научили меня таким понятиям, как нежность, хрупкость, очарование. Слабость и уязвимость, в конце концов. Выяснилось, что у меня, как, видимо, и у всех моих земляков, внутри огромные запасы чувств, отвечающих за эти понятия. Вот откуда, наверное, мои нецелостность и метания. Чувств в избытке, а как выразить, понятия не имею. А поскольку родители мне на земле достались тоже суровые, то умения эти не заложены не в фило-, не в онтогенезе. Я терпеливо и кропотливо учусь этому последние несколько лет, совершая тонны ошибок, обдирая локти, коленки и сердцасвое и других людей и обливаясь по ночам слезами от боли. Нелегко проходит обучение, все-таки я уже взрослая, сложившаяся личность. Я боюсь быть слабой, боюсь не выжить, погибнуть.
И все же, несмотря на боль и страх, я рада, что открыла для себя этот тонкий мир, с его дурацкими радугами, водяными дождиками, цветами.
Любить-то я и раньше умела, но в основном в форме страсти. Генотип обязывает. Теперь учусь любить нежно и терпеливо.
Димка тоже нездешний. Это видно с первого взгляда, просто бросается в глаза. Но он как раз из тех, кто не только не хочет этого признавать, но не желает даже и слышать ничего на эту тему.
Этот отчаянный человек сопротивляется абсолютно всему. Словам, которые слушает, но не слышит, стулу, на котором сидит, воздуху, которым дышит.
Он совсем дезориентирован в этой жизни. Кажется, еще немногои он сдастся, опустит руки.
Малыш отчаянно старается держать фасад, делать вид, что с ним все хорошо, что он просто нормальный земной парень.
Мне кажется, что это отнимает у него почти все силы. К тому же никого, кроме самого себя, он не обманывает. За железобетонным фасадом отчетливо проступают черты маленького, несчастного, безумно трогательного и страшно уставшего от обоюдного непонимания гуманоида.
Земляне, конечно же, по-своему это все понимают, но тоже отнюдь не так, как бы ему хотелось. Для них он просто закомплексованный человек, весьма добрый и уязвимый внутри и страшно дискомфортный и эгоистичный снаружи. Поэтому многие из них избегают общаться с ним.
Бедный мальчик. Мы, андроиды, в большинстве своем его любим и терпим его выкрутасы. Очень хотелось бы ему помочь, но это, к сожалению, невозможно. Ему, для того чтобы относительно успешно жить, получая удовольствие, и перестать сжигать себя изнутри, всего-то и нужно, что набраться смелости и признать несколько неизбежных и, может быть, не самых удобных фактов своей жизни.
И никто никогда за него этого сделать не сможет.
Каждый развлекается по-своему. Димка пьет, ято мир спасаю, то ресторан открываю. Невелика по большому счету разница. Выхлоп примерно одинаковый, кому чем занятьсявопрос предпочтений.
Кстати, из моих записей у вас могло сложиться впечатление, что на Земле инопланетян столько же, сколько людей. Это не так.
Конечно же, нас намного-намного-намного меньше. Их просто в моем окружении много. Нас подсознательно притягивает друг к другу. Это не имеет ничего общего с явлением под названием диаспора, землячество, которые образуют между собой люди разных национальностей. Они не просто общаются, они родные друг другу, заботятся о чистоте нации и помогают выжить на чужбине.
Мы же даже почти никогда не разговариваем о своем происхождении. Это не имеет особого смысла и в большинстве случаев лишнее. Да и вряд ли мы чем-то можем помочь друг другу.
Мы все слишком разные, поэтому каждый из нас по-своему одинок. Если только он не нашел свою настоящую половинку.
Только не подумайте, что это делает нас несчастными. Соотношение несчастных и счастливых среди нас примерно такое же, как и у землян. Как будто бы боль или одиночество являются поводом для недовольства жизнью! Отнюдь. Я свою боль и страдания люблю точно так же, как и радость и любовь. А как же! Кусочек жизни. Без них она была бы пресной и неполноценной, как монетка со стершимся аверсом. Или реверсом. Неплатежеспособна.