Ещё не плохо отделался. сказал Н. сам себе и полез в салон за тряпкой. Его ждала кропотливая работа.
Потребовался час и несколько тонн воды, так показалось Н., чтобы привести Кита в сносное состояние. Стоя посередине небольшого пруда, он сиял своим белым корпусом, внушая спокойствие.
Н. позвонил отчиму, ( на его удивление не было ни одного пропущенного звонка от мамы) кратко обрисовал ситуацию, указал координаты своего местонахождения и стал ждать. Отчим примчался спустя пять минут. Отчеканив несколько шуток по поводу состояния Кита и носа Н., отчим взял на буксир Кита, и они отправились домой, где их уже ждали мама и бабушка, которая решила вспомнить молодость и приехала к ним на велосипеде.
Н. любил бабушку. Любящая всех, а его особенно сильно, она могла растопить сердце любого, даже Н., одним своим видом. Большое, доброе лицо, покрытое линиями морщин и выразительные, всегда прищуренные глаза. Она всегда вплывала в памяти сидящей на кухне своего дома, пьющей чай и подлива его в твой бокал. За окном сияет солнце, а она всё судачит, мол, огород ещё не вскопан и крыша на сеновале совсем прохудилась. А ты отвечаешь, что всё сделаешь и тут же выслушиваешь похвалу в свой адрес, хотя ещё и не приступал к делам. Эх, детство. Вроде и огород вскапывать было трудно, и с сеновала упал, когда перекрывал крышу, но вернуться туда, и проделать это всё ещё раз, хочется. А всё благодаря старушке, сидящей у себя на кухне, пьющей чай и подливающей его в твой бокал.
Бабушка сразу начала сверлить Н. взглядом, когда они с отчимом вошли в дом. Ссадина на его носу вызвала у бабушки благоговейный ужас и она принялась искать по дому йод.
Что это у тебя на носу? спросила мама. Она тоже впала в шок, но не на долго. Из-за девушки подрался?
Да. Н. мысленно поблагодарил маму за то что она придумала ему отговорку. всё уже позади.
Расстались?
Да.
Ну и правильно. Не так уж и нужна она тебе. Значит не любила. Ну ничего, ты найдёшь себе лучше, сынок. Мама! Мама, хватить копаться в аптечке! Это он из-за девушки подрался, успокойся.
Почему-то после этих слов бабушка действительно успокоилась. Сразу найдя йод, она вернулась на кухню, и стала обрабатывать ссадину Н. Йод сильно жёг, но он вёл себя стойко.
Надеюсь. ему тоже досталось. Ой, помню какой ты драчливый был в садике. А когда вырос, ни разу не слышала я, чтобы ты кого-нибудь отлупил. Ты такой спокойный был.
Конечно, ему досталось, бабушка. Мне нужно было преподать этому парню урок. Удар он совсем не держит.
Ну молодец. Только больше не дерись, ни из-за девушек, ни просто так. А то прилетит по голове хорошенько и будешь жить овощем.
Забота бабушки всегда превышала мамину. Н. помнил дни, когда она запрещала выходить ему на улицу, если слышала, что кто-то из соседей запил, или играет свадьбу.
От греха подальше. объясняла она свой поступокещё зашибут. Кто их, пьяных, знает?
Закончив смачивать рану йодом, бабушка пригласила Н. к столу. Мама уже накрыла его так, словно все продукты в доме завтра испортятся и поэтому нужно уничтожить их сегодня. Она всегда так готовила, когда к ним приезжали гости. Её главный страх заключался в том, что люди подумают о том, что в её доме не хватит еды, чтобы накормить пол солдат, вернувшихся только что из плена.
Н. отказался есть и пошёл в свою комнату. Сердце снова начало колотиться быстрее обычного. Опасаясь, что его снова накроет, но на этот раз на глазах у родных, Н. бросился в постель, не раздеваясь, и изо-всех сил начал стараться заснуть. Через несколько минут у него это получилось.
Как сообщил календарь, он проснулся на следующий день, рано утром. Часы показывали 7 : 12. Впервые, за это лето, Н. пошёл завтракать со всей семьёй.
Проснулся наконец. сказал отчим, когда Н. зашёл а кухню и уселся за стол. не знаю, где ты так гонял, но больше так не делай. Одно из колёс сильно изогнулось. Это тебе не гоночный болит. Я слышал про твою парковку у мельницы. Хватит так делать, убьёшь машину.
Без проблем. хорошо, что отчиму известно только это.
Колёса я заменил, но это последние. Бензина тоже тебе подлил, а аккумулятор заряжается со вчерашнего дня. Думаю, он уже готов к использованию.
Спасибо. какой трудолюбивый человек! Словно у его задницы аллергия на сидение на месте больше десяти минут.
В подтверждение этой теории отчим встал из-за стола и вышел из дома. НА кухню вошла мама.
Я уже думала врача вызывать. Это всё твоя работа на мельнице. Посмотри, как ты исхудал. Такой долгий сон это только начало, скоро спину надорвёшь.
Мам, я больше туда не пойду.
Правда не пойдёшь? В глазах мамы смешались удивление и радость.
Ну да. Смысла нету. Уже конец лета, там всё равно всех разгонят к осени, как всегда.
И что ты будешь делать теперь, куда пойдёшь? Может обратно, в часть? последний вопрос мама произнесла умоляющим тоном. Н. знал, что она хотела, чтобы он вернулся на прежнюю работу и не терял стаж.
Ну уж нет. Туда я не вернусь. Да и к тому же, скоро сессия, нужно будет ехать в город. Вот как вернусь, уже буду думать, куда приткнуться. Может, в городе себе место найду.
И не думай даже! Только тут, или рядом с домом. В городе ты не выдержишь. Кто тебе там готовить будет, и где ты собираешься там жить? Рано тебе ещё съезжать.
За этими весьма весомыми аргументами скрывалось нечто большее : нежелание матери отпускать своего ребёнка, переросшее в страх. Н. знал, что мама не отпустит его возможно никогда, но бороться с этим не мог. Или не хотел? В области самостоятельных решений он был ещё профаном.
Хорошо. После сессии домой, обещаю. Что на завтрак сегодня?
Следующие несколько дней Н. провёл за просмотром телевизора, лёжа на диване. Какое-то странное недомогание отбило у него желание выходить из дома и аппетит. Депрессия нависла над ним тёмной тучей, готовой вот-вот разразиться громом и молниями. Дни, проведённые с Вишенкой, попутчиком, Торой и Рагу, беседы с человеком в кресле, были, без сомнения, самыми яркими в его жизни, на данном её этапе. Может вернуться? Напоследок, перед тем как забыть это лето, точно так же как все предыдущие. Кроме того, желание вернуться подпитывали лёгкие ломки, которые появились после принятия таблетки. Выражалось всё дрожью в руках и только. Но если в первый день руки лишь немного дрожали по ночам, то теперь лёгкая дрожь всегда была при нём, и пугала до чёртиков. Но чтобы узнать, как вылечится, нужно узнать, чем именно ты отравился.
7.
Н. выехал вечером, чтобы, приехав, не застать там Вишенку. Он успел изучить её повадки и знал, приблизительно, во сколько она уходит домой. Только когда он сжимал руль со всей силы, руки переставали трястись. Н. заметил мигалки издалека и, остановив Кита, начал всматриваться вдаль. В доме с красными окнами что-то произошло. Свернув в поле, Н. оставил Кита и пошёл пешком, до дома оставалось километра два. Когда он дошёл до места, откуда можно было разведать обстановку незамеченным, то увидел большое скопление людей у входной двери дома с красными окнами, а также автомобиль скорой помощи и парочку полицейских буханок. Н. обошёл дом и подкрался к забору заднего двора.
Если бы не его «проблема» и любопытство, Н. бы и не думал так поступать. Судя по буханкам, свободный народ столкнулся с местным правосудием, которому не особо интересно, кого оно карает. И перспектива сейчас попасться в этом доме чёрно-белым сулит вовсе не строгий взгляд дяди полицейского и твоего обещания больше так не делать, а заламывание рук, сопровождающиеся несколькими ударами тяжёлым предметом по спине, и проведением ночи в отделении, до дальнейших разбирательств. Если полиция приезжает к тебе днём, то будь спокоен. Тебя просто предупредят, о том, чтобы ты перестал делать то, что делаешь. Но если они приезжают к тебе ночью, то пеняй на себя. Ночью невозможно определить кто, и чем тебе врежет. Размышляя об этом Н. перелез через ветхий забор и чуть ли не ползком начать пробираться к двери на кухню. Добравшись до неё, он взглянул в замочную скважину и увидел двух людей в форме, собирающих содержимое маленьких кастрюлек в пакетики.
Нет, тут мне не пройти. подумал он.
Он начал осматривать дом. С этой стороны должны были быть окна комнат для утех, но они отсутствовали. Подойдя ближе к стене, Н. увидел проёмы. Окна были закрашены краской и сливались со стеной. Вдруг раздался женский крик. Он узнал голос Имени.
Он живой! Живой! Пустите. Не забирайте!
Ещё несколько мужских и женских голосов вторило её просьбе. Послышался шум возни, раздался выстрел, начали биться стёкла. Времени на гениальные идеи не было, и Н. решил импровизировать. Найдя камень, он разбил окно, забрался внутрь и спрятался под кроватью. Возня продолжалась в гостиной. Слышались глухие удары и резкие вскрикивания. Н. готов был поклясться, что среди криков он распознал Шика и Рагу. Кто-то ворвался в комнату и выпрыгнул в окно. За ним последовали ещё пару человек. Через мгновение по этому маршруту прошла толпа средних размеров.
Наступило затишье. Лучшего места для перебазирования не придумаешь. Н. выполз из-под кровати и вошёл в гостиную. Покерный стол был разбит в щепки, на полу валялись красные осколки окон, в проёмы которых пробивался свет фар, и через которые на улицу выходил присущий этому месту сигаретный, и не только, дым. Следы борьбы и брызги крови были повсюду. Осторожно прокравшись вдоль стены, Н. решил беглым взглядом за угол оценить обстановку. Выглянув, он увидел входную дверь, вырванную с петель и двух санитаров, стоящих на ступенях Лестницы Иакова, и держащих носилки. Один из санитаров заметил его. Н. резко убрал голову обратно, и уже подумал было терять сознание. Адреналин не присутствовал в его крови, он стал его кровью. Но криков вроде : «Эй, ребята! Тут ещё один. Взять его!» не последовало. Видимо, у санитаров были дела по важнее, или им было просто плевать. Суматоха на улице тем временем стихла.
Ну что там, выносить можно? крикнул один из санитаров. Руки уже затекли!
Можно! раздался железный голос с улицы. Только быстро и сразу в машину.
Когда санитары вынесли тело, осмелевший Н. подполз к оконному проёму и выглянул на улицу. У людей открылось второе дыхание, и они облепили носилки со всех сторон, желая прикоснуться к ним, и игнорируя людей, которые пытались им помешать. Н. услышал какую-то возню за спиной. Должно быть люди, которые выпрыгнули из окна комнаты, где он прятался, начли залазить обратно. Раздался ещё один выстрел. Выпрямившись, Н. пулей понёсся по ступеням вверх.
Лампочки гирлянд освещали здешний, почти не тронутый чужими руками, беспорядок. Человека не было в кресле. Н. уже догадался почему. Рядом с разбитым мини Горизонтом он заметил камеру. При беглом осмотре помещения, Н. обнаружил несколько диктофонов, и ещё одну камеру на штативе, валяющуюся прямо у его ног. Н. подумал было забрать её себе, но остановился на пол пути, и решил достать из неё карту памяти. Её не будут искать, спишут на разгильдяйство. «У нас есть запись с одной камеры и полно диктофонов. Откуда мы знаем, что в этой вообще была карта памяти? Чудо, что у этих нариков вообще оказалось такое оборудование». Прокручивая этот монолог у себя в голове, Н. аккуратно вынул карту памяти из камеры, спрятал её в карман и начал спускаться вниз.
Когда Н. был на середине спуска, он увидел, как из-за угла в его сторону выходят два кучных мужичка, с красными повязками на руках. Возвращаться назад было глупо, пройти через эти два монолита невозможно. Вновь настало время гениальных решений. Перемахнув через перила лестницы, он приземлился на маленький, вроде кофейного, столик, которого никогда там не было, при его визитах в этот дом. Не выдержав такой ноши, столик мгновенно развалился, обеспечив Н. жёсткую посадку и сильный ушиб ноги. Не смотря на это, он практически сразу встал и побежал наутёк через кухню, переворачивая за собой кастрюльки. Он знал, что его догонят, и решил напоследок им напакостить. Выбежав из дома, Н. уже почувствовал, как сильные пальцы сжимаются у него на шее, как вдруг прозвучал резкий металлический звук, и сзади послышались звуки борьбы. Обернувшись, Н. увидел попутчика и Тору, валявшихся в обнимку с его преследователями.
У него получилось! кричал попутчик, вцепившись одному из бугаёв в горло. Рядом Н. увидел электро-гитару. Видимо, ей попутчик оглушил бугая. следующая ступень эволюциичеловек просвещённый!
Не понимая, что за бред несёт попутчик, Н. продолжил бежать. Вспомнив уроки физкультуры, он перемахнул через забор в один прыжок и бежал до тех пор, пока не запрыгнул в Кита. Заведя мотор, он выехал на дорогу и не сбавлял газ до тех пор, пока не достиг своих родных мест. Сейчас руки тряслись с такой амплитудой, что казалось, заставляли вибрировать лобовое стекло Кита.
Добравшись до родного дома, Н. восстановил ровное дыхание, наконец успокоившись. Зайдя в дом и убедившись, что все спят, он включил свой ноутбук, подключил к нему наушники, вставил в него карту памяти, и начал просматривать файлы. Было очень много записей, некоторые трёхлетней давности. Н. открыл файл, на котором стояла сегодняшняя дата. В плохом фокусе был виден человек в кресле, в своём вечном халате и тапочках. На столике перед ним лежали несколько зелёных таблеток. Он принял одну из них, закрыл глаза и заулыбался. За последующие пять-семь минут фокус стал чётким, и в кадре можно было увидеть несколько человек, включая попутчика, которые сидели рядом с человеком в кресле. Некоторые из них тоже приняли по таблетке. Потом, резко встав с кресла, человек что-то произнёс. Звука не было, хоть Н. и прибавил громкость на полную мощность. Видимо, камера была с дефектом. Сняв халат, человек подбежал к своему мини-Горизонту и начал вглядываться в перископ.
Действительно, размытый! раздалось в наушниках резким звуком. Настолько громким, что Н. вырвал наушники, боясь оглохнуть.
Человек продолжил свой монолог, полный эмоций, но уже без звука : тот снова пропал. Схватившись за сердце, словно хотел вырвать его из груди, человек подошёл к креслу и вытащил из-за него гитару. Группа людей, которая уже плакала, начала аплодировать. Вот он, зажав аккорд, начал перебирать струны. Первая, четвёртая, вторая. Но выронив гитару из рук, человек упал на колени, снова схватившись за грудь, и, казалось, взглянул прямо через камеру на Н. взглядом полного не понимания, что вообще происходит. Кровь двумя маленькими струйками хлынула из носа. Глаза закатились, пожелав напоследок разглядеть как следует мозг, и человек рухнул на пол. Попутчик подбежал к телу и начал делать неправильный массаж сердца, надавливая ниже. Камера зашаталась, и последним кадром стал пол. Что было дальше Н. додумал сам. Кто-то из дома с красными окнами вызвал скорую, поступив, по сути, правильно. Но скорая принадлежала реальному миру, который давно хотел проникнуть в это место. И совсем не для того, чтобы его изучить. Ворваться, уничтожить, опечатать. Именно в такой последовательности он привык действовать.
Вот тебе и молодость. сказал Н., подумав о Вишенке. Вот тебе и свобода. сказал он уже подумав о себе.
Идея свободы, заключённой в таком образе жизни была мыльным пузырём, который лопнул при первом серьёзном контакте с реальным миром. Что теперь будет с ней? А с остальными? С попутчиком и Торой всё ясноот двадцати лет за хранение и употребление. Но голоса Вишенки Н. в той какофонии не слышал. К тому времени она уже должна была быть дома. Что ж, в таком случае её повезло, но теперь с самокрутками с марихуаной придётся завязывать, как и с остальными своими привычками и убеждениями, если нет желания проповедовать их через прутья решётки. Ему стало жалко этих людей. Вполне безобидные, они были обречены с самого начала, хотя продержались без наручников на запястьях довольно долго. Но хеппи энд бывает только у главных героев, а все мывторостепенные.
Дрожь в руках не оставляла Н. всю следующую неделю, а сон практически покинул его. Он вскакивал среди ночи, в холодном поту, боясь, что вот-вот окна его спальни разобьются и огромные ручищи вытащат его неизвестно куда. Но окна были целы, а за ними была тихая ночь, вакуум которой и не думали нарушать даже насекомые. Днём Н. искал себе работу, на которой работал до изнеможения. Он продолжал думать о Вишенке, но не рискнул поехать в ту сторону ещё раз. Руки перестали трястись, а сны начали быть садкими. Последний мыльный пузырь лопнул. Лето кончилось.
8.
В Большой Город Н. хотел отправиться на Ките, не смотря на все протесты матери. Та, оперируя в основном тем, что у него нет прав, требовала оставить ключи он Кита у неё. Н. же, хоть и очень слабо, но всё же возражал, заявляя, что поедет на сессию либо на Ките, либо не поедет вовсе. Сила его воли уже практически исчезла, когда в разговор вмешался отчим, и вступился за него. Условия были те же : если Кита увезут на штраф-стоянку, они не станут его возвращать. Н. согласился.