Рита испытующе посмотрела докторантке в глаза:
А вы гарантируете безопасность?
Тройная проверка. Женщина присела за столик и с немыслимой скоростью защелкала по клавиатуре компьютера.
Рита исподтишка наблюдала. Блузка у американки свисает на груди. Куплена еще до похудения. Сухие, без блеска, светлые волосы.
Докторантка оторвалась от компьютера и несколько секунд молчаладожидалась, пока из принтера выползет распечатка.
Вот Все участники эксперимента должны подтвердить согласие письменно.
Рита решительно взяла ручку.
Через пять минут отворила дверь Биомедицинского центра и вышла на улицу. Еще один контракт на медицинскую процедуру, обеспечивающую быстрое похудение.
Оглянулась: стеклянные двери кафедры фармацевтической микробиологии приветливо поблескивают на солнце.
Ландон с недоумением посмотрел на задернутое окно. Никак не мог понятьприснилось или в самом деле кто-то постучал? Наверное, приснилось. Повернулся на другой бок и собрался было заснуть опять.
Тот же стук. Нет, не приснилось.
Сел на кровати, потряс головой и пошел открывать.
Сначала показалось, что за дверью никого нет. Опустил глазамаленькая девочка. Первое, что бросилось в глаза, кошачья мордочка на груди свитерка.
Привет, я Молли, сообщила девочка и весело улыбнулась.
Ландон тоже улыбнулся. Невозможно не улыбнуться на такое приветствие.
Привет, Молли.
А ты Томсон. На почтовом ящике написано.
Вообще-то это мой папа но я тоже. И я Томсон.
Твой папа?!
Ландон расхохотался. Видимо, в глазах этой девчушки он выглядит глубоким стариком. У таких стариков пап не бывает.
Наверное, из-за бороды.
Ландон, церемонно представился он и протянул руку.
Бананы, что ли, любишь?
Он не сразу понял. Молли кивком показала на его грудь. На старой вельветовой футболке красовался уорхоловский банан, по нелепости не уступающий кошачьей голове без кошки.
Очень, подтвердил Ландон и убрал рукуона не сделала даже попытки ответить на его приветственный жест. Должно быть, научили: с чужими за руку не здороваются. Еще как люблю! Ем три штуки в день. Не меньше трех.
Что? У нее округлились глаза.
Банановое пюре на завтрак, банановое пирожное на ланч и банановый пудинг на ужин.
Девочка уставилась на него с подозрением.
Ты врешь, да?
Немного привираю. Ты права. Но совсем чуть-чуть.
А мама говорит, врать нельзя. Даже чуть-чуть нельзя. Говорит, даже самая маленькая неправдавсе равно неправда.
Что я могу для тебя сделать? Ты продаешь что-нибудь? Рождественские журналы? Вроде рановато
Ландон никак не мог сообразить, чем вызван ее визит.
Мама велела пригласить тебя на брекки.
Брекки?
Breakfast, пояснила девочка. Фрулле, одним словом.
А это что за зверьфрулле?
Frukost. Мама сказала: пригласи, но только если он добрый. Ты то есть. Ты добрый или как?
А твоя мама Ландон поискал глазами машину. Вы на чем сюда приехали?
Мы же здесь будем жить! Девочка посмотрела на него как на идиота. Не только старый, еще и тупой. Мы твои сосе не, ты наш сосед. Мы только что приехали.
Ландон не совсем понял, какой смысл девчушка вкладывает в понятие сосед и как это зависит от времени переезда. Скорее всего, так: кто раньше приехал, тот и сосед.
Вот как ты хочешь сказать, приехали на выходные?
Ну нет будем здесь жить. Пока не уляжется. Так мама сказала. А мне нравится. Надо только раздобыть кошку.
Ландон посмотрел на нее с интересом. В этом дачном поселке никто не живет круглый год, разве что пожилой фермер по другую сторону леска. И еще пара глубоких стариков у озера если еще не умерли, он их пока не видел. Эта часть Каварёсплошные летние дачи. Приезжают, торопливо красят фасады, устраивают домашние раковые фестивали и исчезают в сентябре, как только столбик термометра начинает ползти вниз.
А в каком доме вы будете жить? В желтом на углу?
Не в красном.
Ландон знал этот дом. Там раньше жил одинокий старик, Эдгар Эдгар, Эдвин или что-то в этом роде. Беппе, отчим, был с ним знаком. Но, насколько Ландону запомнилось, типичный летний домик с плохой изоляцией и без отопления, если не считать небольшой, скорее декоративный, камин.
Молли нетерпеливо прыгала со ступеньки на ступеньку.
Ну ты идешь или нет?
А ты уверена?
Уверенности не хватало именно Ландону. Идти в гости к незнакомым людям? В такой ранний час?
Но именно так и поступила эта девчушка! Мало тогоразбудила!
Бутерброды с жареными фрикадельками.
На завтрак?! Он невольно улыбнулся.
Само собой! Но мы завтракаем ровно в девять, имей в виду.
Ландон обернулся. Стенные часы показывают без пяти девять, то есть идти надо именно сейчас. Еще раз глянул на Молли. Надо быть не в своем уме, чтобы купить маленькой дочке свитер с отрубленной кошачьей головой.
Погоди минутку. Мне надо одеться.
Он натянул древний вязаный свитер поверх футболки с бананом, сунул ноги в деревянные башмакиотец всегда держал их у дверейи пустился вдогонку. Девочка успела отбежать довольно далеко.
Мама, мама! Молли вихрем взлетела на крыльцо и рывком открыла дверь. Он пришел! Я же говорила!
Ландон замер на пороге. Внезапно осознал, как выглядит: пижамные брюки и изрядно траченный молью свитер.
Знаешь, Молли, я, пожалуй, схожу домой и
Из кухни вышла женщина. Намного моложе, чем он предполагал. Белая блузка, небрежно завязанный на бедрах фартук. Каштановые волосы заплетены в толстую, рыхлую косу. Полновата, но формы великолепные, почти античные.
Ландон невольно покраснел.
Извини извините, он даже начал заикаться, извините за вторжение.
Да что вы! Это я должна извиниться. Насколько я знаю свою дочь, именно она вторглась к вам, а не вы к нам. Молли не терпелось с вами познакомиться часов с шести утра. Даже раньшесо вчерашнего вечера, как только увидела ваш вольво. Ее уже было не остановить И запнулась, заметив неортодоксальное, мягко говоря, облачение собеседника. Ой! Она же вас из постели вытащила!
Нет, нет, что вы
Женщина весело улыбнулась. Явно не поверила.
Хелена.
Он пожал протянутую руку:
Ландон.
Банан, поправила Молли.
Все замечательно. Ландон заметил брошенный на девочку осуждающий взгляд. Это наш маленький секрет.
Но он соврал, заметила Молли. Три раза в день бананы! Такого не бывает.
Хелена несколько раз перевела взгляд с Молли на Ландона.
Все замечательно, подтвердил он. Не спрашивайте. Секреты выдавать не полагается.
Кухня в старом доме выглядела точно так, как он ее запомнил. Меблировка очень скромная. Сосновый стол, два тонконогих стульчика и лоскутный ковер, составленный из четырех маленьких. Под окном кухонный диванчик с рундуком. У бабушки был в точности такой же, она хранила в нем настольные игрыштук двадцать, не меньше. На полках банки с пряностями. Белые тюлевые гардинытоже как у бабушки, в них постоянно запутывались, долго жужжали и засыпали вечным сном осы. В углу у двери громоздится штабель картонных, еще не распакованных коробок.
Хелена вытащила из духовки противень с золотисто-коричневыми булкамизапах совершенно одуряющий, у него даже голова закружилась.
Поставила чайник. Вода в мойку, оказывается, поступает из зеленого садового шланга.
Она проследила за его взглядом, усмехнулась и вытерла руки о фартук.
Элитной виллой назвать трудно.
А как же с горячей водой?
Только в душе. Там бойлер короче, я пока еще мало что здесь знаю. Не обжилась.
Я не потому при чем здесь все равно очень мило. Но мне кажется, я бывал в этом доме раньше. Здесь жил пожилой человек вроде бы его звали Эдгар.
Эдвард! Хелена внезапно просияла. Значит, вы помните моего отца?
Вашего отца Вот оно что. Значит, поэтому вы
Он в доме престарелых. Альцгеймер.
Как обидно.
А вы как сюда попали?
Так же, как и вы. Попросил у отца разрешения пожить на его даче. Мне надо написать кое-что.
Вы писатель?
Исследователь. Изучаю Северную Америку.
В Упсале?
А почему бы нет?
Хелена поставила на стол плетеную хлебницу, сгребла с противня свежеиспеченные булки и налила кофе. Толстый глазастый кусок твердого сыра, видавший виды сырный рубанок и масленка.
Сахар?
С удовольствием.
На пакете с сахаромпредупреждение. Большие, жирные черно-красные буквы.
Надо бы запастись, произнес Ландон задумчиво. С первого января налог на сахар увеличат на десять процентов. Видно, принятые меры недостаточны
Любые меры недостаточны, если послушать Юхана Сверда. Его партия не успокоится, пока не классифицирует сахар как наркотик.
Наркотик,усмехнулся Ландон. Вы смеетесь? Наркотикидетская забава. Сахар куда опасней. От кокаина, к примеру, худеют.
Ну да скоро начнут бесплатно раздавать пакетики с коксом. Угощайтесь. Она опять вытерла руки о фартук и присела на диванчик.
Ваши булкихоть сейчас на конкурс красоты.
Ну да я провалюсь, так хоть булки.
Хелена разрезала булку вдоль и протянула дочери. Молли пристроила четыре фрикадельки и осторожно подняла булку обеими руками.
Если хочешь, я их тоже разрежу. Удобнее есть, не скатываются.
Девочка молча помотала головой, и на лице матери промелькнула тень тревоги.
Ландону захотелось ее приободрить.
Спасибо вам за приглашение. Теперь все изменилось. Я рассчитывал на тотальную изоляцию. Думал, буду сидеть, работать и давиться покупным хлебом, из которого выжали все калории.
Она улыбнулась.
Вопрос решается легко. Перейти улицу, постучать в дверьи всех дел.
Домой Ландон вернулся после полудня. Утро прошло незаметно. В благодарность за роскошный завтрак он настоял, чтобы Хелена позволила ему перетаскать коробки на второй этаж, а потом они сидели за столом и пили кофе. Чашку за чашкой.
Как славно: получено приглашение и на завтра. Хелена сказала, что ей надо проконопатить окна до морозов. Ландон понятия не имел, что это за словопроконопатить. Приду домой, посмотрю в словаре, решил он и на всякий случай кивнул:
Я вам обязательно помогу.
Хирург на телеэкране начертил на бледном животе несколько непонятных линий. Показал зрителям большую, довольно толстую иглу и важно произнес:
Игла Вереша.
На экране тут же появились титры: ИГЛА ВЕРЕША.
Хирург воткнул иглу в живот и открыл краник редуктора.
Мы нагнетаем в брюшную полость углекислый газ. Метод называется карбоксиперитонеум.
Опять титры: КАРБОКСИПЕРИТОНЕУМ.
Живот раздулся, как баскетбольный мяч.
Хирург сделал несколько небольших разрезов, ввел в живот гибкие шланги, и поверхность живота исчезла с экрана. Вместо него появилась ворочающаяся синюшная массакартинка из брюшной полости. После не особенно сложных, но загадочных манипуляций желудок оказался перехваченным силиконовым кольцом, как песочные часы. Верхняя часть не больше куриного яйца.
Вновь появилось лицо хирургасосредоточенные, умные глаза над голубой маской.
Великолепно. Близко к совершенству.
Девочке на операционном столе двенадцать лет. Рита ей позавидовала. Липосакция, потом силиконовое колечко. Сама она охотно прошла бы этот экстремальный курс.
Но пришлось удовлетвориться визитом в поликлинику, где ей вручили Purifyпредлагаемую Партией Здоровья бесплатную вакцину против ожирения. Она выпила дозу, после чего начал немыслимо чесаться задний проход. Медсестра сказалада, бывает, желудок должен стабилизироваться. Побочные эффекты со временем пройдут. Эта вакцинакак солнце. В мае уже через полчаса трудно выдержать, а к концу лета хоть целый день на солнцепеке, кожа не протестует. В программе Доктор Стен объяснили: Purifyэто дезинтоксикация. Вакцина помогает телу естественным образом очиститься от ядов. Женщина из публики спросила: Говорят, что Purify не что иное, как обычный глист. Это правда?
Риту передернуло от омерзения, но доктор Стен засмеялся. Да, Purify был паразитом, уточнил он, но теперь исправился и стал хорошим паразитом. Он питается только жиром. Только жиром, повторил он, покосился на дисплей смартфона и обвел взглядом участников шоу. Видимо, в сценарии было написано возгласы одобрения. Или веселое оживление.
Не верить же в дурацкую байку: дескать, правительство тратит многомиллионные суммы из бюджета, чтобы травить население. Только Ландон может поддаться на такую конспирологиюкогда ШТВ поменяло название на ТВЗ и превратилось из Шведского телевидения в Телевидение Здоровья, он в ярости скомкал газету и остаток дня крыл правительство последними словами. Фашисты сраныесамое мягкое определение власти. Так смешно гневался, что у нее даже настроение поднялось.
Хотя через неделю бесплатную вакцину уже трудно было назвать бесплатной. Плата оказалась чувствительнойРите ни разу не удалось опорожнить кишечник, живот вздулся, как дирижабль. Она часами лежала, прижав подушку к солнечному сплетению. Солнечное вакцина, как солнце. К вопросу о преувеличениях.
Завтра надо идти в Биомедицинский за очередной партией антибиотиков. Им не понравится, что она нарушает чистоту эксперимента.
Посмотрела на часы. Без десяти. На телевизионном столике куча книг, а сверхупачка сегодняшних рекламных листов.
ЗАБУДЬ ТАБЛИЦЫ КАЛОРИЙ И НАРАБОТАЙ ФОРМУ С ПОМОЩЬЮ НАШИХ ПРОСТЫХ МЕТОДОВ
ФИРИС ФИТНЕС ЭКСПЕРТ: МЫ ПРЕВРАТИМ ТЕБЯ В ЖИРОСЖИГАЮЩУЮ МАШИНУ
ЛИПОСАКЦИЯ В УПСАЛЕ: ПОХУДЕНИЕ ЗА ЧЕТВЕРТЬ ЧАСА
Правительственные субсидии превратили всю нацию в предпринимателей. Появились сотни фирм, предлагающих немедленное истребление калорий и снижение веса. В почтовой щели ее квартиры на Лютхагсэспланаден каждое утро распотрошенным веером торчат рекламные листовки.
Опять посмотрела на часы. Чай уже почти остыл, но до четырехни глотка. Как на беговой дорожкенельзя останавливаться, пока на дисплее не появится ровная цифра. К примеру, 01:00:00. Или 44:44:44.
Тупо посмотрела на телеэкран. Мозг отказывается поглощать ненужную информацию. В университете объяснила: мне нужно шесть недель, чтобы сосредоточиться на научной работе. Спасибо, один из докторантов предложил взять ее курс на это время.
Пока она ни разу не включила компьютер.
Странно она так мечтала о заветном докторском перстне, а теперь он лежит в кухонном шкафчике. Несколько раз собиралась отнести к ювелиру на Дроттнинггатан уменьшить диаметр, но так и не собралась. К работе никакого интереса. Разумеется, ей выпал счастливый жребийзанять место самой Глории Эстер, но теперь это казалось не таким уж важным. Студенты на кафедре литературы стали другими, чем в ее время, вялые и незаинтересованные. А может, она сама виноватазаражаются ее настроением? Если ей скучно, как может быть интересно им?
Пощелкала пультом. Теперь показывали тренировочный лагерь для детей с избыточным весом. Панорама осеннего лесазолотые кроны берез, вечнозеленые ели на их фоне кажутся черными. Человек двадцать пухленьких шестилеток бегают круг за кругом под бодрый мотивчик Корнелиса Вресвика Письмо из колонии. Тренер кричит, подгоняет и ругает отстающих. Следующий кадр: розовощекий мальчуган в столовой чистит яблоко.
Все калерии в кожуре, задыхаясь после бега, важно объясняет он репортеру. Кожуру есть нельзя.
Калерии
Рита зажмурилась. Не стоит заводить детей. Если не хочешь о них по-настоящему заботитьсяне рожай. Как ее отец, к примеру. Ему не надо было заводить детей. Но он очень переживал, что из него не вышел хороший отец. Все, что у меня есть, ты, Рита. Никого, кроме тебя, у меня нет, черт бы тебя побрал.
Он лежал три дня на красном ковре из ИКЕА между диваном и журнальным столиком, в окружении пустых бутылок. Ей позвонил его сотрудникне знает ли она, где отец, почему не вышел на работу в понедельник? Она не знала. А во вторник взломали дверь и нашли его мертвым, с мобильным телефоном в руке. Последний звонок Рите, в пятницу вечером.
А она не ответила. Представила, что это будет за разговор, и не взяла трубку.
Ты же не могла знать. Незачем казниться.