Шли годы, некогда капризные дети стали прыщами подростками и со дня на день готовились выпорхнуть из, отчего гнезда навстречу взрослой жизни. Однако жёны их старели не по дням, а по часам и былая красота более не радовала мужицкий глаз, ни красотой изящных губ, ни осиной талией. Однако враждовали соседи, и по сей день. И зачастую главным поводом для ссоры былфутбол. Сейчас же настал заключительный этап сезона и две команды, что неудивительно, это Химик-Арсенал и Химки-М, боролись за путёвку во второй дивизион, а там и до главной лиги страны рукой подать. Весь сезон команды шли вровень и если отставали, то на одно или два заветных очка. С сентября по май, что Удо Каплан, что сибиряк Валера сидели на ножах перед телевизорами и крыли благим матом всё живое.
И что ни скажи, но была в них общая чертаони терпеть не могли футбольных судей. Оба считали, что те продажные твари и вместо глаз у них пустые впадины. «Овца ты паршивая!», неистово орал Валера. «Паскуда! Ты куда смотришь!», доносились животные вопли из соседней квартиры. На этом их сходство, пожалуй, кончаются. Ищи, свищи, но общего в них, кроме ненависти к полосатым судьям, до определённого момента не было. Год выдался предельно жарким, на днях они столкнулись на лестничной клетке, и по обыкновению между ними завязалась словесная перепалка.
Видел я вчера, как твой жалкий Химик-Арсенал отскочил. Если бы не купленный судья, Вы бы в жизни ростовчан не победили. надменным тоном выразился Удо Каплан.
Чья бы корова мычала! Валера завёл старую шарманку. Всю жизни, сколько я Вас помню, на дне барахтались и тут впервые за футбольный век поднялись в турнирной таблице. А гонору, будто лигу выиграли без единого поражения. Вот увидишь в конце сезона, мы от Вас камня на камне не оставим.
Молчал бы ты лучше, болельщик любительской команды. Да мы Вас поимеем, как куртизанку на панели! в спорах Удо часто терял над собой контроль и ему, как эмигранту трудно подбирать более мягкие выражения в ссорах.
Ну, ты и сволочь! сибиряк Валера издал суровый клич и оголил мужицкие кулаки.
Спустя минуту, двух недовольных жизнью боевых петухов разнимала сварливая уборщицабаба Маня. Живого места на волосах не осталось, кругом седина, да и сама баба Маня кошёлка хилая, аж метла из рук валится, но видна в ней идейная закалка, пропитанная Советским режимом. Не впервой, стало быть, ей двух крикливых мужиков на лестничной клетке разнимать. Толстого борова она схватила за волосы, а худого прибалтийца взяла за шкирку, ибо стрижётся он гад под двоечку. «Сволочь! Паскуда! Куртизанка! Дешёвка! Хрен моржовый!», бранные фразы стасовались в куче и не понятно, кто кого обзывал, на сей раз.
А ну прекратили, шакалы! ругалась баба маня. Да, Сталина на Вас нет!
Старая уборщица в одиночку растащила по углам двух здоровых мужиков и дала злостным нарушителям порядка шваброй по темечку. Соседи, все как один, схватились за голову и неспешно разошлись по домам. Кстати, это первый случай, когда спор между ними зашёл настолько далеко, что они пустили в ход кулаки.
У Валеры пострадало ребро, оппонент лягнул его копытом в живот, а у Каплана от прямом удара в челюсть вылетел зуб. Пришлось идти к стоматологу, а сильнее врачей со сверлом в руке, Удо ненавидел лишь Валеру. Процедура болезненная, но Удо стерпел мучительную боль и со вставным зубом, он через два часа кушал в парке сочную шаверму. В отличие от мужей, их жёны не ссорились по пустякам, например, губная помада, или лак для ногтей, они были куда выше всякой ненависти и за глаза называли ихдетьми.
Со дня схватки в подъезде, прошла целая неделя, однако страсти между соседями не утихал ни на минуту. Намечался финальный отрезок футбольного сезона, где Химки-М и Химик-Арсенал поборются за выход в первый дивизион. Матч обещал быть огненным, за два дня до старта в газете появилась новость о том, что якобы фанаты Химки-М подбросили фанатам Химик-Арсенал свиную голову со словами: «Она любила Вашу команду, но мы поджарили её на вертеле!». В отместку болельщики Химик-Арсенал, собрали в кучу атрибутику ненавистной им команды. Получилась гора из футболок, свитеров и красных шарфов. Благодатный огонь чадил на всю округу, цветное знамя врага пылало ярко и, собрав пепел в урну, фанаты горлопанили у стадиона песни.
Незадолго до матча, болельщики команд учинили потасовку на одной из улиц города. Владелец бара во избежание погрома вызвал на место происшествия стражей порядка. Ровным строем, люди в погонах, с четырёх сторон окружили буйную толпу, взмахнули чёрными дубинками и в два счёта разогнал скопище гневных людей. А наиболее прытких хулиганов, они заковали в стальные наручники, и упекли на пятнадцать суток.
«Сегодня на изумрудном газоне, сойдутся две команды: всеми любимый Химик-Арсенал и неуступчивый Химки-М», гласила вывеска у стадиона. Слегка поддатый Валера беглым взором очертил плакат и, докурив сигарету, затерялся в толпе болельщиков. Стадион пестрел от обилия красок, и восторженные фанаты невнятно кричали в рупор о нерушимом братстве русского народа. Куда ни глянь всюду пьяные морды, куда ни ступи всюду разлитое пиво и шелуха от семечек. Народ стекался на стадион, точно вода стекается в сливное отверстие. Люди шли на матч семьями, катили по брусчатке открытые коляски, держали детей за руку, либо сажали на отцовские закорки. В общих чертах, праздная толпа вела себя в меру благопристойно. Кулаками не махались, пили сдержанно, в запой не впадали и главное, что при детях матом особо не ругались. Фирменные кепки, флажки, футболки и прочая символика команды, словно гирлянда в канун Нового года, украшала стадион и вселяла бодрости игрокам на поле. Знать, что сегодня трибуны болеют только за тебя, дорогого стоит.
Судья дал заветный свисток, и футболисты разыграли в центре поля белый мяч. Первые двадцать минут, футболисты Химик-Арсенал, как и подобает хозяева поля, рьяно давили на гостей и зажимали их в штрафной площади. Упругий мяч в середине тайма дважды чиркнул о массивную штангу, и близко не коснувшись сетки ворот. На табло горят нули Обе команды, в целом проводят унылый матч и россыпью забитых мячей отнюдь не балуют. Судья дал свисток на перерыв, и потные футболисты ушли за кромку поля, в раздевалку. Положение в турнирной таблице не позволяло тренерам обеих команд строить атакующий футбол. Играли от обороны и чересчур много пасовались. Однако трибуны не хандрили от безудержной тоски, напротив, они били в барабаны, кричали песни, поднимали над головой колкие плакаты и неспешно потягивали хмельное пиво. Знойная жара, оставила палящие лучи солнца при себе и молочные облака, задавали тон столь важному для всего района событию.
Команды лениво вышли на истоптанное поле и судья, набрав полную грудь воздуха, дунул в счисток. Начался второй тайм Первые десять минут, футболисты, что называется, катали вату и ходили пешком. В конечно итоге тренер команды Химик-Арсенал сделал пару нужных замен и выпустил на поле тощего футболиста. Игра заметно преобразилась. На трибунах послышались громогласные аплодисменты в адрес тренера, причём в ладоши хлопали фанаты обеих команд. Наконец-то свершилось чудо, и футболисты перешли из обороны в наступление. Вратарь в зелёной майке отпасовал рослому защитнику и тот в свою очередь вырезал длинную передачу на тощего игрока. Хлёсткий удар! И трибуна вопит от счастья. Длиннорукий вратарь вынимает круглый мяч из сетки ворот и, брызжа слюной, ругается с парой центральных защитников. Химик-Арсенал уходит в отрыв! Остаток матча команды играли во что угодно, но только не в футбол. С минимальным счётом, Химик-Арсенал, в лучших традициях отечественного футбола одержал нелёгкую победу над Химки-М. К концу матча трибуны заметно поредели и лишь горстка преданных клубу фанатов досмотрели унылое зрелище до победного конца.
Довольный победой, Валера кричал, словно прыщавая девочка на концерте любимой поп-группы. Он до того не желал отлучаться от трибунных кресел, что тайком во время матча помочился в стаканчик из-под пива. На стадионе в разгар второй тайма он успел подраться с двумя фанатами, следом выпить с ними чекушку столичной водки и поцеловать симпатичную незнакомку. Имени он её, к сожалению, запамятовал, но размытое пятно и солёные от пива губы он помнил предельно хорошо.
Со стадиона Валера ушёл слегка поддатый и домой вернулся на закате дня. Но перед этим он под утиное кряканье и лай бродячих собак, отоспался в местном парке. Валера склонил потную голову на истёртую временем скамейку, подобрал с асфальта ноги и плавно отошёл ко сну. Худосочная дама бальзаковского возраста, держа в руках томик русской классики, бледной тенью нависла над скамьёй. Видно, что человек она сердобольный и малость наивный. Валера тем временем бредил во сне, звал детей и жену, кричал то гол, то фальстарт, свистел в воображаемый свисток и упорно требовал добавки. Она мерно склонилось над пьяницей, толстые линзы очков запотели от щемящего душу перегара и напомаженные губы дрогнули.
Мужчина, Вам помочь!?
Ааааааа ответил Валера.
Она робко одёрнула пьяницу за рукав спортивной куртки и с трудом усадила на скамью. Наступило горькое похмелье, руки лихорадочно дрожали, холодный пот умаслился на бледном лбу и красные от водки глаза судорожно бегали вдоль тропинки. Валера полез в карман и протянул незнакомке пятьдесят мятых рублей.
Пиво мне Пожалуйста. добавил он и откинулся на спинку деревянного сиденья.
Спустя минуту, учтивая дама, любительница русской классики приложила к загорелым щекам бутылку холодного пива и Валера тотчас же прозрел. Он всем телом подался вперёд, схватил бутылку ледяного пойла, и стальная крышка покатилась по щербатому асфальту. Молочная пена стекала по горловине, огибая тёмную бутылку цвета ржавчины с четырёх сторон, и обдавала жеманным холодом мясистые пальцы. Валера приставил стеклянное горлышко к сморщенным губам, и угловатый кадык дёрнулся на морщинистой шее. Он пил с ноткой явственного наслаждения, точно в его руках последняя бутылка пива на всём белом свете.
Хорошо-то как облегчённо выдохнул Валера и закурил горькую сигарету. Наивная дама уместилась на краю скамейки и прижала томик русской классики к пышной груди. Она, молча, косилась на пьяницу, и не ждала от него взамен ни единого гроша. Ей пришлось добавить тридцать рублей, чтобы купить незнакомцу бутылку холодного пива и облегчить ему ношу страданий. И буквально вчера, она дала себе честное слово, что не станет больше помогать забулдыгам и пьяницам, чего бы ей это не стоило. Подолы длинной юбки касались земли, и томик русской классики в руках, дополнял столь чудную картину маслом.
Опорожнив бутылку до дна, сибиряк Валера неуклюже поднялся на ноги, лениво отряхнулся от уличной грязи и пьяной поступью он двинул восвояси. Не отблагодарил, как надо и слова доброго не сказал, швырнул в урну бутылку пива, да скрылся за ближайшим поворотом. Дама ничуть не обиделась на Валеру, ибо привыкла к тому, что подчас люди не чувствую признательности за оказанное им добро. Она открыла томик русской классики и вороные глазки живо забегали по красноречивым строкам.
От Валеры и след простыл, он шёл по вечернему городу, навстречу ему то и дело, попадались болельщики местной команды. Она пили в дешёвых барах, громили дорогие рестораны во имя рабочего класса, поднимали над головой цветное знамя любимой команды и всеми способами нарушали общественный порядок. В кармане ни копейки, кошелёк он видимо оставил на стадионе и ключи от дома выронил в парке. От Валеры за версту разило жутким перегаром, и всякий прохожий теперь сторонился его, точно прокажённого, а одна пожилая дама не упустила случай и нарекла егопоследним пьяницей. «Шла бы ты, куда подальше Карга старая!», съязвил Валера и пошёл прочь. Он свернул за угол, и родной двор встретил его скудным убранством. Беспорядочная парковка, детская площадка советских времён и ни души. Валера с головой нырнул в подъезд и на лестничной клетке повстречал Удо Каплана. Сизая пелена на глазах и опущенные руки, омрачали томное лицо опечаленного Удо. С грустным видом он сидел на холодной лестнице, рискуя отморозить почки и битый час сверлил глазами коричневатые туфли. На секунды Валера остолбенел, но затем сделал шаг навстречу и склонился над ненавистным соседом.
Здорово, сосед он выразился предельно чванливым тоном и надменно вздёрнул густую бровь. Чего приуныл!? А хотя не отвечай, и без тебя знаю, что мы вздёрнули твой паршивый Химки-М. Сплошное наслаждение было видеть, как Лабутенко с пяти метров лупит по пустым воротам. А большее наслаждение я испытал, когда в губы меня чмокнула обалденная красотка.
Ах, вот оно как! точно обухом по голове крикнула жена. Она стояла этажом ниже и несла в руках огромные пакеты с продуктами. Я тут значит, кручусь, как белка в колесе, а ты там с бабами гуляешь.
Любовь моя Валера начал было разливаться соловьём, в попытке умять столь комичный инцидент и заслуженно получил пакетом по непутёвой голове. Свежие продукты разлетелись на все четыре стороны, пшеничная крупа слетели в пролёт, зеленоватые яблоки скатились вниз по лестнице, коровье молоко омывало белизной серые ступени, и буханка ржаного хлеба остывала на мёрзлом полу.
Лучше уходи подобру-поздорову, иначе пеняй сволочь на себя. жена грозилась расправой.
Да ладно тебе Это простая шутка. Валера хотел было обнять любимую жены, но получил смачную пощёчину и отпрянул к стене.
Домой не приходи Иди к своим бабам! Она подобрала с пола кожаную сумку, схватила буханку ржаного хлеба и оттолкнула от себя Валерия. Со слезами на глазах жена нащупала в сумке ключи от квартиры, и напоследок хлопнула дверью.
Подвинься что ли сказал он и сел по правую руку от соседа. Нависла гробовая тишина
А у меня сын на мотоцикле разбился. острой, точно красный перец чили, Удо в одночасье оборвал неловкое молчание.
У тебя-то проблемы будут куда серьёзнее. он стал утешать соседа и хотел было метнуться в квартиру за водочкой. Однако я очень сомневаюсь, что разгневанная жена откроет перед ним дверь и учтиво протянет бутылку Столичной. Она сейчас на взводе, одно неловкое движение и голову сковородой на два равных полушария раскроит, только ошмётки и останутся.
Пошли ко мне домой. У меня водка в шкафу припрятана Много. прельстил Удо, обронив устами заветно слово, водка. И Валера долго думать не стал, он скорее голову дома на тумбе оставит, нежели от рюмки пшеничной откажется.
А вот это другое дело! А вот это я понимаю! добром ответил Валера. У соседа беда, сын умер и глупо будет с его стороны корчить праздную гримасу. Он отвёл скорбный взгляд на цветочный горшок, тяжело вздохнул и свесил налитый кровью нос.
Удо проводил гостя в дом, на двоих сообразил пару венгерских рюмок и плеснул огненной водочки. Нарезной хлеб с изюмом, килька в томате и банка маринованных огурцов, это всё, чем на сегодняшний день мог побаловать гостя Удо Каплан. Конечно, не икра с маслом на хрустящем багете, а всего лишь жалкая килька в томате. Но это куда лучше, нежели чистая добела скатерть и бутылка водки натощак.
Где эта справедливость, когда она так нужна плакался в жилетку Удо. Двадцать лет Вся жизнь впереди и так нелепо разбиться на сучьем мотоцикле Чтоб его, эту жестянку двухколёсную!
А кто тебе сказал, что она есть. начал измышлять Валерий. Помню я в молодости олимпийское золото, хотел взять на соревнованиях. Трудился в поте лица, гантели в спортзале тягал, соблюдал диету и от тренировок не отлынивал. А что в итоге? Сорок с хвостиком лет, Пивное пузо, свисток тренера и ноль амбиций. И где здесь справедливость!? Вот именно, что шиш мне с маслом, а не золото на олимпиаде. Я считаю, что справедливость у каждого своя. Убил ты, например, человека и общество тебя за это порицает. А если обставить это иначе? Что это делал не ради баснословных деньжищ, а во имя мести, то народ взглянет на твой случай под другим углом.
Одно дело золотая медаль, а другое человек. ответил Удо и смахнул рюмку водки.
А ты на опознание-то ездил!? Ему вдруг стало неловко от подобного рода вопросов.
И не спрашивай Голова всмятку, словно куриной яйцо об стену шандарахнули. Удо пустил по щеке слезинку. Врачи сказали, что он вылетел из седла и стукнулся головой прямо о бетонный столб Тут без вариантов.
Ближе к полночи они опустошили бутылку пшеничной водки и проткнули вилкой последнюю кильку в томате. Удо посоветовал ему перекантоваться в доме пару ночей, пока жена не отойдёт, а там дело за малымхват за зад и на койку. Валера артачиться не стал, к тому времени он вовсю дрых в гостиной комнате и заливисто храпел на кожаном диване. А Удо поминал сына
Всё это время, малыш Витасик прятался в тесном шкафчике под умывальником и не верил своим глазам. Позавчера кровные враги и неуступчивые соперники, теперь сидят за одним столом и поминают Удо младшего. Горе, стало быть, сближает врагов. Витасик теснился в крохотном шкафчике и никоим образом не радовался горю одного из хозяина квартир. Напротив, он знавал Каплана младшего с колыбели и в свободное от работы время корчил ему смешные гримасы. И вскоре их планомерно дружба переросла в угрозу и тогда родители Каплана решили, что у сына крайняя степень шизофрении. Они отвезли ребёнка к психологу, и в кабинете врача стал понятно, что корень всех бедв необузданном воображении Каплана младшего. Этот случай навёл Витасика на мысль, что не сегодня, так завтра Каплан младший вырастет, научится говорить: «Мама я видела Витасика», и сдаст его с потрохами. И тогда Витасик отстал от Каплана младшего.