«Более подходящем», повторила фру Торкильдсен, медленно кивая.
Я едва не повторил свою обычную ошибку, уделяя излишне много внимания зрительным впечатлениям, поэтому приказал сам себе успокоиться и улегся рядом со столом. Полежу-ка лучше тихонько. Тем более что Щенок как ни в чем не бывало без спроса уселся в старое Майорово кресло.
Хоть и уткнувшись носом в ковер, я унюхал, как моя добрейшая фру Торкильдсен прячет под маской спокойствия кипящий гнев. Будь она цвергшнауцером, я бы сейчас попятился и, не спуская с нее глаз, убрался бы куда подальше. Однако с виду по фру Торкильдсен и не скажешь, что она злится. Вот и сейчас она спокойно сидела за столом, сжимая в пальцах бокал. И на губах у нее играла едва заметная улыбочка. Вот только на самом деле она готова была переступить черту, отделяющую ее от убийства, а никто из присутствующих и не догадывался, какой опасности подвергается. Сам я от напряжения едва не сблевал. Как же фру Торкильдсен поступит? Хм, и какие у нее вообще есть варианты? Старое помповое ружье, которое Майор так любил, по-прежнему лежит под кроватью. Сама фру Торкильдсен, понятное дело, никакой физической угрозы для троих своих гостей не представляет, но дайте ей ружьеи ситуация в корне изменится. Тем не менее фру Торкильдсен за ружьем не бросилась.
Здесь я живу, на удивление спокойно и размеренно проговорила она, и здесь я доживу недолгий отмеренный мне срок. На этом и порешим.
Сучка вздохнула. И тут фру Торкильдсенблагословите ее богидобавила:
К тому же куда я тогда дену Шлёпика?
Мне захотелось торжествующе крикнуть: «Ха!» но я сдержался. Разговор окончен, спасибо, что зашли.
Но нет.
Нельзя же, чтобы в таких делах решала собака, сказал Щенок.
Я ушам своим не поверил. Это где же такое, интересно знать, написано?
И кто сказал, что там, куда ты переедешь, нельзя держать собаку? Мама, мы вообще не про дом престарелых говориммы предлагаем тебе переселиться в более подходящее для тебя жилье. Где нет лестниц. Где легко прибираться. И непременно в этом же районе.
Непременно, поддакнула Сучка.
Я отлично хожу по лестницам, спасибо за заботу, сказала фру Торкильдсен вроде бы любезно, но звучало как-то не очень.
Щенок сделал еще один заход:
Не хотелось бы тебя лишний раз пугать, но вдруг ты совсем обессилешь? Как ты тогда, например, в магазин будешь ходить?
В магазин? не понял я.
Тогда буду продукты на дом заказывать. Только и всего. Телефон-то у меня есть. Ты что, забыл? И снова моя фру Торкильдсен добрая и благодушная.
Допустим, кивнула Сучка, но как же тогда Шлёпик?
Тут уж и самого меня начал занимать вопрос, а как же тогда Шлёпик. Нет, я вовсе не против побыть некоторое время темой разговора, внимание все любят, но данный конкретный разговорвопрос «Как же тогда Шлёпик?» и фру Торкильдсен, готовая вот-вот всех поубивать, меня встревожили. И я серьезно раздумывал, не поскулить ли мне. Поскуливаньеединственный собачий звук, способный разжалобить всех без исключения. Стоит страшенному питбулю поскулить, и несведущие люди тотчас же заводят свое «утимоймаленький».
А вот кусатьсястратегия для меня нежелательная. Можете назвать меня трусом, но чтобы укусить, мне надо переступить через себя. Как уже сказано, я бы что угодно сделал, чтобы разрядить обстановку, но укуситьни за что. Ни за что. Возможно, я и не прав, но это пускай другие решают.
Ну, поднимем бокалы! произнесла фру Торкильдсен, и сомнений не оставалосьименно это и произойдет.
Это еще одна особенность фру Торкильдсенпочти пугающая способность предсказывать события ближайшего будущего. Она, например, может сказать: «А сейчас Шлёпик пойдет купаться». «Очень сомневаюсь», отвечаю на это я, однако права оказывается именно фру Торкильдсен. Мне от этого иногда даже не по себе делается, а фру Торкильдсен словно бы и не осознает этого своего дара.
И за что же мы поднимаем бокалы? поинтересовалась Сучка, вцепившись в бокал.
Фру Торкильдсен на секунду задумалась. Посмотрела на Сучку. А потом на Щенка.
Выпьем за того, благодаря кому я живу здесь, и живу неплохо. За мою опору. Выпьем за Шлёпика!
И хотя все посмотрели на меня, мне почему-то почудилось, что лишь одному из них нравится то, что он видит.
Тема дня у доктора Пилла: Мой отец-расист никак не смирится с тем, что среди членов нашей семьи есть люди другой расы.
Из всего, что говорилось, я, ясное дело, ни бельмеса не понял, однако фру Торкильдсен обобщила искренним «Уфф!».
Хорошо, что все мы скоро умрем, сказала фру Торкильдсен.
И чем все закончилось? спросил я, по большей части просто для того, чтобы поддержать разговор. Научился он мириться с родственниками, которые принадлежат к другой расе?
Вряд ли, ответила фру Торкильдсен, по-моему, люди вообще с трудом учатся. Боюсь, он так и останется расистом.
И чего в этом такого страшного? Я вот расист, и, похоже, вам от этого хуже не делается?
Нет, ты не расист.
Конечно, расист. Овчарок, например, я терпеть не могу, вы же знаете.
Знаю, как же не знать. Значит, ты считаешь, будто овчаркисущества неполноценные?
Какое-то не совсем справедливое сравнение получается. Вы же помните, что Майор и меня купил за полцены.
Нет, я в другом смысле. Ты полагаешь, что ты лучше овчарки?
Зависит от того, чего от нас ожидают. Бросьте нас в водувот я посмеюсь, когда овчарка попробует меня догнать. С другой стороны, если кого-нибудь укушу я, этого, возможно, вообще не заметят. Поэтому да, в отдельных случаях некоторые собаки действительно лучше других. По крайней мере, я так считаю.
Но ведь у вас у всех общий предокволк. Вы же все братья!
Волк много где полезный бывает. А если где-то его функций не хватает, то чуток терпенияи волка тоже можно приспособить под что-то новое. Наше коронное качествогибкость. Волк на все случаи жизни.
Ну, тогда тыволк плюшевый, чтобы с ним играть, заулыбалась фру Торкильдсен.
От этого разговора мне взгрустнулосьтак оно всегда бывает, когда мы болтаем на философские темы. Потом я лежал в коридоре и задумчиво грыз сапог, но вскоре задремал, и мне приснилось, будто я в лесу и повсюду какие-то грозные запахи, а я даже шелохнуться не в силах. Когда я проснулся, мне все еще было слегка не по себе и есть не хотелось. А вот фру Торкильдсен, напротив, пребывала весь вечер в отличном расположении духапроявляется это еще и в том, что сейчас, когда на улице уже стемнело, спать она не собиралась, а вместо этого уселась книжку читать.
Что вы читаете? спросил я.
«В поисках утраченного времени» Марселя Пруста, ответила фру Торкильдсен, я ее уже как-то раз читала.
И про что там?
Да уж, хороший вопрос. Вообще изначально она про одного мужчину, который как-то раз почуял запах пирожного.
Интересно. А дальше что?
Хм. Дальше Этот запах заставляет его вспомнить все, что происходило с тех самых пор, как он был ребенком, и он принимается размышлять о временикак оно утекает и как оно меняети не меняетлюдей.
Глубокие наблюдения. А собаки в сюжете задействованы?
Боюсь, не в самых главных ролях.
А есть какие-нибудь такие книжки, где собаки задействованы в главных ролях?
Хм Дай-ка подумать Прямо сейчас мне что-то ни одной в голову не приходиттолько та, что мы в школе проходили, Пера Сивле. Она называется «Всего лишь собака».
Какое-то невеселое название.
Кажется, и сама книжка грустная. Кстати, еще есть «Собака Баскервилей» Конан Дойла.
Вон оно чего. И про что она?
По-моему, собственно про собаку там довольно мало. А больше я ничего о собаках не читаларазве что детские книжки.
Вы ведь прочли все книги в мире?
Да что ты, нет, конечно.
Тогда, возможно, существуют книги о собаках, до которых вы еще не дошли?
Ну конечно«Лесси»! радостно вспомнила фру Торкильдсен.
Это кто?
Лессиэто колли, которая
Коллипримитивные и утомительные животные. Если порыться, то у них массу генетических сбоев найдешь.
А ты и впрямь маленький расист. Зато Лес-сисамая знаменитая собака в мире, и про нее кучу фильмов сняли. Вообще-то я думала, это лишь голливудская сказка, но однажды мы с Майором путешествовали по Англии и приехали в один маленький городок в Южном Корнуолле; так вот, выяснилось, что именно там и жила настоящая Лесси. И выяснилось, что Лессивовсе не колли, а метис.
Еще хлеще
Однажды во время Первой мировой войныэто другая война, раньше той, в которой Майор воевал, в канале разбомбили военный корабль, и тела погибших моряков отнесли в местный паб и сложили в подвал. Лесси жила у владельца этого паба. Рассказывают, что она спустилась в подвал, подбежала к одному из моряков и стала облизывать ему лицо. Ее попытались оттащить, но собака никак не желала отходить от мертвого моряка. А спустя пару часов он очнулся.
И?
Никакого «и», фру Торкильдсен на секунду умолкла, прошло еще какое-то время, и моряк пришел в паб поблагодарить собаку за то, что та спасла ему жизнь.
То есть собака прославилась только потому, что умудрилась по запаху отличить живого человека от мертвеца?
Наверное. По крайней мере, так рассказывали. В молодости я смотрела фильмы про Лесси. Если мне память не изменяет, в них она обычно разыскивала пропавших детей. Но вот кроме этого
Фру Торкильдсен направилась на кухню. Я уже наелся до отвала, поэтому следом не пошел, а вместо этого лежал и слушал, как она открывает холодильник, достает уже початую бутылку, наливает себе бокальчик, ставит бутылку обратно в холодильник, берет бокал и возвращается в гостиную. А вернувшись, она огорошила меня короткой, ничего не значащей фразой:
Антарктическая экспедиция Амундсена!
Произнесла она это с какой-то непонятной решимостью, вроде как с восклицательным знаком, но спокойно и уверенно. И после сразу умолкла, точно вот эти три слова мне все прояснили.
Что такое антарктическая экспедиция Амундсена? спросил я.
В моем детстве все знали эту историю. О норвежцах, которые первыми достигли Южного полюса, потому что ехали они на собаках. И они опередили англичан, хотя те не сомневались, что доберутся первыми, ведь они были сильнее и у них имелись тракторы. Вот такая собачья история. Ха-ха!
А почему до этого канифолиса надо было непременно добраться первыми?
До полюса, Шлёпик. А не канифолиса. Руаль Амундсен и его спутники сели в сани, запряженные собаками, и отправились на Южный полюс Это такой Ну, в общем, Южный полюс. Как же объяснить-то? Южный полюс расположен в самом низу земного шара. Он находится на огромном континенте, который целиком покрыт льдом.
Это на юге лед?
Да у фру Торкильдсен, похоже, разум помутился.
Понимаешь, если уехать очень-очень далеко на юг, то там постепенно будет все холоднее и холоднее. С другой стороны земного шара так же холодно, как тут.
Какая разница, какая разница, как ни крутисьповсюду задница.
Можно и так сказать, согласилась фру Торкильдсен.
А зачем он?
Южный полюс? Да особо незачем. Просто есть себе, и все. Его еще называют последним местом на земле. В былые времена людям важно было туда добраться. Причем каждый хотел оказаться там первым. И удалось это Руалю Амундсену и его собакам. Но лично мне кажется, что Южный полюсэто просто белое пятно в белых льдах.
И какие у него были собаки?
Не знаю. Ездовые собаки.
Я предпочел не сообщать фру Торкильдсен, что уж до этого-то я и сам додумался.
Может, это были гренландские собаки?
Сам того не желая, я втянулся в эту вообще-то не особо занимательную историю о Руале Амундсене и его собаках, которые первыми добрались в какую-то глухомань. Потому что гренландские собакиэто настоящие собаки, тут уж не придерешься.
Назвать гренландскую собаку крутой все равно что назвать кошку глупой. То есть сильно преуменьшить ее качества. Нету на этом земном шарике, облепленном с двух сторон снегом, других собак, настолько же похожих на старого доброго волка. И не уверен я, что родился тот волк, который сравнится с гренландской собакой в ее среде обитания. А среда обитания у нее практически где угодно, главное, чтобы там были снег и лед. С другой стороны, среда обитанияпонятие вполне себе конкретное. Стоит гренландской собаке покинуть Гренландию, и она перестает быть гренландской собакой. Это каждый знает. Или, по крайней мере, обязан знать.
Они ели собак, сказала фру Торкильдсен.
Кто ел собак? И с какой стати они их ели? Я постарался оградить фру Торкильдсен от всколыхнувшихся во мне ощущений и сохранить спокойствие, хотя от слов «ели собак» по хребту у меня, от головы до кончика хвоста, будто электрический разряд пустили.
По-моему, я верно все запомнила, так оно и было, продолжала фру Торкильдсен. Кажется, им недоставало жизненно важных витаминов, и чтобы компенсировать их нехватку, одну или двух собак пришлось умертвить. Еды-то на Южном полюсе нет, только лед и снег.
Сколько?
Одно из положительных качеств фру Торкильдсенэто способность не стесняясь признать:
Не знаю.
Это она сказала смело, потому что потом добавила:
Впрочем, это мы легко выясним.
Вообще-то собакам зря приписывают такое обостренное чувство вины или стыда. Это не только мое мнениепроводились научные эксперименты, в которых подопытным людям (шикарное выражение!) показывали фотографию собаки и говорили, что собака эта натворила что-то не то. Нет, овец не душила, скорее раздербанила мусорку или лужу напрудила посреди комнаты.
На самом же деле за собакой на снимке ничего такого не числилось. Просто кто-то взял и сфоткал собаку, и если та в этот момент о чем-то и думала, то едва ли о своих прегрешениях. Вероятнее всего, думала псина о том, что скоро ей дадут поесть. Однако же те, кому эти снимки показывали, непременно умудрялись разглядеть в собачьих глазах «вину» или «стыд».
Разумеется, собаки иногда выглядят пристыженными и ходят тише воды ниже травы. Поднимите лапу те, кому такое поведение незнакомо! Однако в большинстве случаев причина этого не этика и не мораль, а то, что собаки умнее, чем кажутся. Они замечают, что люди недовольны и сердятся. Назовем это, если угодно, эмпатией. И коль у Шарика хватит мозгов, он поймет, что человеческое недовольство и растерзанная в отсутствие хозяина подушка напрямую взаимосвязаны. Чтобы чувствовать стыд, собака должна четко представлять, что такое правильно и неправильно. А этого собака не представляет, пускай даже вас она и ввела в заблуждение. Если повезет и собака вам достанется по-настоящему умная, то, возможно, она научится различать «желательное» и «нежелательное».
Не стану утверждать, будто собаки психопаты. Скорее, социопаты, как и все остальные живые существа, даже самая распоследняя амеба: все мы рождены со стремлением поднять над головой трофей, кричащий, что обладатель еговластелин мира. Никто не спорит, что владеют этим трофеем люди, однако те, похоже, забыли, что трофей дается не раз и навсегда.
Какой бы славненькой и безобидной ни выглядела сидящая в сумочке и больше смахивающая на плюшевую собачка, ею тоже управляют инстинкты и стремление утвердиться во главе своей стаи. Собака не делает этого по одной-единственной причине: она критически оценивает собственные шансы захватить власть, но оценивает она их непрерывно. И конечно, есть еще и такие, кому подобные умозаключения не по зубам, чихуахуа и прочая мелочьони скалят эти самые зубы и злобно рычат на собак, которые в два счета могли бы их сожрать.
Согласен, забавная ситуация, но замените мелкую шавку доберманоми довольно скоро он устремится в бой. Обычно так и происходит. Собаки смелеют и медленно, но верно захватывают власть сперва над детьми, потом над матерью, а дальшеесли, конечно, гонору хватитпереключаются и на отца. Остановиться просто не в их силах. И вот в один прекрасный день, когда семья мирно ужинает, Шарик вдруг решает, что час настал. Он запрыгивает на стол, опускает голову и смотрит отцу семейства прямо в глаза. При этом он рычит так, что мать с детьми быстренько ретируются, а обстановка накаляется. Честно говоря, драться Шарику неохота. По его разумению, всем будет лучше, если власть перейдет к нему в лапы мирным путем. Ну да, естественно, мы же с тобой столько раз выгуливали друг дружку все эти годы, разве нет? Поэтому давай-ка поджимай свой невидимый хвост и пяться из-за столаи никто не пострадает.
Отец пятится к двери. Он понимает, что шансов у него нет. Зато есть ружье.
«Волка ноги кормят», гласит старая русская поговорка.