По правде говоря, русская зима не так и ужасна. Даже в самой маленькой избенке непременно пылает огромная печь, а значит, будет не то что тепло, а даже жарко.
Спустя неделю после снегопада Иванушку, закутанного в меха, погожим солнечным днем перевезли за высокие стены Переяславля.
Как блестело, сияло и переливалось все кругом! Золотые купола городских церквей сверкали на солнце под прозрачно-голубым небом. Внизу река, не скованная еще льдом, несла свои воды мимо белоснежного, сияющего берега, а вдалеке, на противоположном берегу, леса вставали темной, поблескивающей линией. К востоку и к югу за купами утопающих в свежевыпавшем снегу деревьев кое-где открывался в просветах вид на могучую, нескончаемую степь: она казалась огромным белым ковром, простирающимся без конца и края и слабо мерцающим под солнцем.
Так на протяжении всей долгой русской зимы пышный снежный покров словно одеялом защищает землю.
Землю миловал и защищал снег, а Иванушку берегла и нежила родимая матушка. По временам казалось, будто вновь вернулось Иваново детство. Сын с матерью садились у огня или у окна, и вновь Ольга сказывала старинные сказки, или пели они вместе былины, которые Иван помнил сызмальства.
Почему же теперь, когда он вырос, эти детские сказки о жар-птице, о Снегурочке, о медведях, о царевичах, которые ходили счастья искать, казались ему преисполненными мудрости? И юмор их, и прелесть увлекательных сюжетовто простых, то запутанных, и то, как сказывала их мать, нараспев, с повторами, словно бы ожили и затрепетали, заиграли яркими красками у него на глазах, точно бесконечный сказочный лес.
Этой зимой их семью единожды посетила смерть: внезапно занемогла и скончалась жена Святополка. Иванушка постарался было утешить брата, хоть и почти не знал невестушку, однако Святополк, по-видимому, не искал его поддержки, и Иванушка более не заводил о том речь.
Медленно прошла долгая зима, укутывавшая землю снежным покровом, и Иванушка исцелился в этом приготовленном для него маленьком гнездышке, а ранней весной, пока снег еще не растаял, вышел на свет божий, готовый снова вернуться в мир.
Чело его было светло, очи сияли; и хотя им владела сдержанность и он часто впадал в задумчивость, он чувствовал себя бодрым, исцелившимся и сильным. «Благодаря тебе, сказал он матери, я заново родился».
А в Переяславле, где отныне он обретался, жизнь била ключом.
Пока остальные князья боролись за власть над златоглавым Киевом, осторожный князь Всеволод не упускал из рук Переяславля, главную из крепостей, расположенных на южной границе, и придал ему новую значимость, невиданную прежде. Конечно, не сравнить с Киевом: в Переяславле стояло всего несколько красивых церквей, а большинство зданий были деревянные. Однако этот невеликий город, окруженный прочными стенами, ныне представлял собой силу, с которой приходилось считаться. Самое главное, местная церковь была столь могущественна и столь предана патриарху Константинопольскому, что митрополиту Переяславльскому в столице Византии зачастую оказывали больше почестей, чем церковным сановникам из Киева.
Проходя по широкой главной площади и глядя на приземистую маленькую церковь Матери Божией возле княжеского дворца или на часовню, которую возводили над воротами, Иванушка ощущал умиротворение и покой. Он заходил в мастерские стекольных дел мастеров и с любовью рассматривал разноцветные витражи, предназначенные для церкви или домов знати. Он посетил мастерскую, изготавливавшую бронзовые застежки для книг, и купил одну пару для матери. В те дни он наслаждался всем, что видел.
Однако, как ни странно, не успел он исцелиться, как им стала овладевать какая-то смутная тревога. Он и сам не мог бы объяснить, в чем дело, его томило какое-то странное предчувствие. Но проходили дни, и постепенно он стал явственно ощущать, что ему грозит какая-то опасность: словно, пока землю укутывал снег, кто-то прокапывал под сугробами подземные ходы, норовя подобраться к нему поближе. Что же это могло быть?
Впрочем, поначалу он выбросил подозрения из головы, ибо отец принес ему действительно чудесные вести.
Я добился своего, с гордостью объявил боярин жене, князь Всеволод теперь столь ко мне расположен, что я могу даже просить у него места для Иванушки!
А сыну он радостно сообщил:
Ты все-таки будешь служить молодому князю Владимиру. Святополк уже вступил в его дружину и снискал славу. Теперь настал твой черед показать себя.
И Иванушка засиял от восторга. Всего два дня спустя его отец небрежно заметил:
Кстати, пока ты недужил, твой брат заплатил всем твоим заимодавцам. Так что теперь твое доброе имя восстановлено.
Предполагая, что речь идет о Жидовине и еще нескольких, Иванушка поблагодарил отца и более о том не думал. И только на следующий день, когда мать неохотно упомянула о его долгах, он попросил показать ему список.
И тут понял, отчего его преследовало чувство опасности. Список был ошеломляющий.
Открывал его, само собой, долг перед Жидовином. Но далее следовал огромный перечень имен, от длины которого просто дух захватывало. Люди, которых он никогда не видал, из таких мест, где он бывал разве что проездом, утверждали, что он либо обокрал их, либо одалживал у них деньги. На самом деле только двое из названных давали ему в долг.
Кто разыскал всех этих заимодавцев? спросил он.
Святополк, сказал ему отец.
Так вот какие подземные ходы рыл его недруг всю зиму.
Замышляя месть, его брат ничего не упустил, обо всем позаботился. По-видимому, он побывал во всех городах и весях земли Русской. Суммы, которые он якобы задолжал, в списке были приведены невысокие, тут Святополк проявил сообразительность. Но число их поражало воображение.
Ты обязан брату, он смыл твой позор, поблагодари его, сурово промолвил Игорь. Он настоял на том, что сам оплатит половину твоих долгов.
Он ощущает ответственность за тебя, добавила мать.
Иванушка все понял. Опыт сделал его немного мудрее, чем прежде.
Боюсь, многие из этих людей обманули моего брата, с грустью заметил он.
Но, поняв, что они ему не верят, он замолчал. На том дело и кончилось.
На следующий день Игорь наконец представил его молодому князю, которого, по роду его матери, греческой царевны, стали именовать Владимиром Мономахом.
Князь принял их в длинной, с высоким потолком палате княжеского дворца. Маленькие оконца там были прорезаны высоко над полом, и потому чертог напоминал церковное помещение.
Когда Иванушка с отцом вошли, молодой князь стоял в дальнем его конце. Одесную и ошуюю него почтительно замерли с десяток важных бояр. Владимир был облачен в длинный кафтан, отделанный собольим мехом, ниспадавший почти до земли и столь богато украшенный драгоценными каменьями, что даже в полумраке слабо мерцал. На голове у него была шапочка, отороченная горностаем. Несомненно, от матери-гречанки он унаследовал красивое лицо с длинным, прямым носом и большие темные глаза, которые сейчас взирали на вошедших. Их приближения он ожидал неподвижно, как священник у алтаря, словно властью и могуществом наделял его Господь.
Отец и сын склонились перед Владимиром Мономахом в низком поклоне, приблизились на несколько шагов и снова поклонились. «Он похож на святого, как в церкви», подумал Иванушка, мимолетно взглянув на неподвижные черные глаза молодого князя. Подойдя к нему вплотную, Иванушка стал на колени и облобызал украшенные драгоценными каменьями сапоги князя.
Добро пожаловать, Иван Игоревич, торжественно произнес молодой князь.
Придворные обычаи на Руси отличались от принятых при западноевропейских дворах. В противоположность правителям Богемии и Польши русские князья не стремились войти в сложный и замысловатый мир феодальной Европы; да и новые идеалы и кодекс поведения рыцарства мало их интересовали. Давно уже жизнь на Руси строилась по образцам восточным. Начиная с древних скифов и аланов, которых до сих пор можно было встретить в составе княжеской дружины, и с уже исчезнувших аваров и гуннов, с могучих хазар правители пограничных земель всегда были богоравными деспотами, происходившими откуда-то издалека. А была ли в этих краях держава более древняя, цивилизация более утонченная, чем христианская империя цареградских греков?
Потому-то русские князья и перенимали восточную роскошь, и подражали торжественным, напоминающим церковные обряды ритуалам, принятым при византийском дворе, и заимствовали византийскую чопорность и пристрастие к обильным, пышным и ярким украшениям. Мономах с рожденья знал, как уподобиться цареградским властителям.
Но сейчас, к удивлению Иванушки, князь любезно улыбнулся:
Слыхал я, что ты знатно попутешествовал.
Тут все придворные рассмеялись, а Игорь покраснел. Кто же здесь не слышал о «хождениях» Иванушки-дурачка.
Не смейтесь, одернул приближенных князь. Если во время своих странствий друг наш проявил наблюдательность, то, возможно, знает о земле Русской больше, чем я.
Одним этим простым замечанием князь навсегда обеспечил себе преданность и верность своего слуги, а Иванушка в тот миг сполна познал ту меру благосклонности и властности, которая многим внушала не только любовь к Мономаху, но и страх перед ним.
Молвив так, князь жестом велел Игорю и другим боярам оставить их, отвел Иванушку в сторону и говорил с ним тихо и совсем просто, пока молодой человек не успокоился достаточно, чтоб внимать своему князю. Владимир стал расспрашивать его о странствиях, а Иванушка отвечал совершенно честно, и потому хотя Владимир раз или два взглянул на него с удивлением, но все же был вполне удовлетворен рассказами своего будущего дружинника.
И как ни странно, молодой князь напоминал Иванушке его собственного отца. Оба были суровы и требовательны к себеи люди не могли этого не замечать. Вскоре сделалось ясно, что Мономах проводит по многу часов в молитве, четыре-пять раз в день, и говорил о своем обыкновении с мрачным спокойствием, совсем как Игорь. Но, упомянув о другом предмете, он совершенно преобразился, спросив совсем по-мальчишески:
Ты любишь охоту?
Иванушка сказал, что да.
Славно, усмехнулся князь. До конца жизни я намерен поохотиться во всех лесах обширной земли Русской. Приходи завтра, с довольным видом добавил он, и я покажу тебе своих соколов.
Однако в конце беседы князь снова посерьезнел.
Ты только поступил ко мне на службу, тихо промолвил он, а есть и те, кто служит мне уже давно. Он мгновение помолчал. В том числе твой брат.
Это было предостережение. Но хотя Иванушка внимательно глядел на князя, лицо Мономаха, по-прежнему бесстрастное, ничего не выражало.
Посему неизменно проявляй осмотрительность и осторожность, наставительно произнес он. Я буду судить о тебе только по твоим делам.
Иванушка с благодарностью поклонился. Владимир повернулся к своим придворным.
В этот миг Иванушка увидел ее.
Она вошла в палату по пятам своей госпожи. Она выглядела уже не девочкой, но юной женщиной; и она, и ее госпожа были столь хороши собой, что показались Иванушке существами неземными; и он тотчас же вспомнил, что видел девушку два года тому назад, когда она проезжала по лесу вместе с княжескими челядинцами и его отцом, а он прятался за деревом.
Кто это? спросил он боярина, стоявшего поблизости.
А ты разве не знаешь? Та, что старше, супруга Мономаха, а другаяее прислужница.
А откуда они родом?
Из Англии, откуда же еще! Гитадочь короля саксов Гарольда, которого норманны убили в битве при Гастингсе десять лет тому назад. А прислужницу ее зовут Эмма. Она дочка знатного лорда, сирота, вот принцесса и привезла ее с собой сюда.
Иванушка знал, что после завоевания Англии Вильгельмом Норманнским в год страшной красной звезды многие саксы отправились в изгнание. Некоторые добрались до самого Константинополя и вступили в личную гвардию императора, состоящую из варягов. Другие же разбрелись по Восточной Европе. А эта принцесса и ее наперсница, прекрасные, как ангелы, нашли убежище в Киеве и тем самым соединили род саксонского короля Англии и русскую правящую династию.
Иванушка не в силах был отвести глаз от саксонок.
Боярин улыбнулся:
Мы говорим о Гите: «Она реченьки светлей, она солнышка ясней».
Иванушка завороженно кивнул:
А что говорите о ее девице?
То же самое. Она еще не помолвлена, небрежно добавил придворный.
Солнечным утром, спустя пять дней после беседы у князя, Игорь, помолившись, призвал к себе сыновей на утреннюю трапезу.
Они застали его в одиночестве. Вид у него был бодрый, но Иванушка по особому, слегка встревоженному выражению его глаз заключил, что он обдумывал что-то поистине важное.
Я решил, объявил Игорь, что пора вам обоим получить по выделу, подобающему знатному человеку.
Некоторые из числа самых важных киевских бояр даже держали собственные небольшие дворы. Фамильная честь обязывала Игоря снабдить сыновей деньгами, чтобы они по крайней мере ни в чем не испытывали нужды.
Как вам ведомо, продолжал Игорь, князь переяславльский щедро вознаградил меня за службу. Я далеко не беден. Он помолчал. Однако, покинув службу у князя киевского, я понес немалые убытки. Оттого мы не так богаты, как я надеялся, а расходы на поддержание должного положения растут с каждым годом. Святополк, ты уже обзавелся собственным хозяйством, а ты, Иванушка, без сомнения, когда-нибудь женишься, и тебе тоже потребуется собственный дом. Он с мрачным видом помолчал. Памятуя об этом, я делаю следующее распоряжение.
Оба брата внимали с почтением.
Из тех доходов, что я получаю от имений, дарованных мне князем, я оставляю себе половину. Вторая половина доходов предназначена моим сыновьям. Он вздохнул. По обычаю, я должен был бы оставить большую часть Святополку, а меньшуюИванушке. Но поскольку Святополк уже получает немалый доход от князя Владимира, тогда как у Иванушки пока нет почти ничего, и поскольку доходы, которыми я могу наделить вас, весьма ограниченыя передаю вам обоим равные доли.
Он замолчал, словно устал после принятия нелегкого решения.
Иванушка уставился в пространство, не в силах поверить своей удаче. Святополк безмолвствовал.
Когда Святополк наконец нарушил молчание, то в голосе его зазвучали ледяные нотки.
Отец мой, благодарю тебя и склоняюсь пред волей твоей, тихо промолвил он. Я служил своему князю и своей семье. Но справедливо ли, что Иванушка, который не сделал ничего путного, вот разве что навлек позор на всех нас, и долги которого мы только что заплатили, получит столько же, сколько и я?
Игорь не отвечал, но Иванушка догадался, что его гнетет та же самая мысль.
Он опустил голову. Святополк сказал правду. И он мог понять гнев старшего брата. Пока он не появился вновь, так сказать восстав из мертвых, все небольшое состояние Игоря должен был унаследовать Святополк. А сейчас его лишают половины того, что причитается ему по закону, и все из-за глупого бездельника.
Я уже принял решение, отрывисто произнес Игорь, давая понять, что далее обсуждать с сыновьями наследство не будет.
На прощание Святополк бросил на Иванушку один-единственный взгляд, в котором тот безошибочно прочитал себе смертный приговор.
Только на следующий день, сидя в уголке рыночной площади, Иванушка обдумал и сделал свой выбор.
Его потрясла давешняя беседа, последний взгляд Святополка и выражение его лица. «Неужели он и вправду так ненавидит меня, и все из-за денег?»гадал он. Произошедшее с особой силой напомнило ему о том открытии, что сделал он во время своего долгого выздоровления. «Ибо когда я скитался по свету, воруя и претерпевая ужасный зимний холод, размышлял он, я думал, что у меня ничего нет. В конце концов, я решил покончить с собой. Только когда я вернулся и обрел любовь своей семьи, мне снова захотелось жить. Выходит, истинно глаголят проповедники: Зачем этот мир, если в нем нет любви?» И постепенно к нему пришло осознание того, что сама жизнь есть любовь; смерть же есть отсутствие любви, вот и все.
И потому в тот день, обдумав гнев и обиду брата, он наконец заключил: «Зачем мне богатое наследство, если, принимая его, я навлекаю на себя ненависть брата? Лучше я обойдусь без своей доли. Лучше я откажусь от нее, пусть Святополк возьмет ее себе. Господь обо мне позаботится». И, довольный тем, что выбрал единственно разумный путь, хотел было пойти дальше.
Как вдруг почувствовал, что кто-то тянет его за рукав, и, обернувшись, к своему удивлению, увидел коренастого смерда, который, улыбаясь, смотрел на него.