- ...с тех и спросим! - Роман махнул рукой так, что выбил сигарету из рук Анатолия. Трифонов ловко поймал ее на лету и как ни в нем ни бывало сунул обратно в рот.
- Генрих уже многое нам сообщил, - спокойно сказал Липатов, быстро набирая текст, - может, расскажет еще чтонибудь.
- А как же быть с сегодняшним инцидентом?
- Давай действовать пошагово. Видишь ли, ГРУ - это государственная структура, такие же, как и любая разведка. Все эти черные трансплантологи, те, кто обеспечивают их транспортом, поставкой "материала", прикрытием на госуровне- нелегальные террористические группы и отдельные субъекты, против которой мы сейчас должны бросить все силы. Если мы докажем, что отдельные должностные лица прикрывали все эти преступления, то мы сможем проводить допросы, аресты и прочее - отдельный субъект это не госструктура. Кстати, заметь, секретарь наш Фадеев, больничный взял - перетрудился бедный на почве слежки.
Ты чегото не договариваешь,сказал Трифонов, чтобы переменить тему разговора.
- Это в твоих личных интересах. Но лучше поизучай материалы из личной папки дяди Миши, человеку, которому я верил, можно сказать, безгранично...
Глава 25
Борис Николаевич Соловьев, миновав молчаливо невозмутимых охранников,оказался в большом красивом кабинете.
- Подождите, пожалуйста, минуту, сейчас вас примут, - сказал полковнику сопровождавший его такой же невозмутимый человек в дорогом темном костюме.
Соловьев кивнул и огляделся. Кабинет был скромнее, чем он ожидал. В глубине он увидел большой дубовый стол, на котором, кроме изящных бронзовых часов и фотографии в рамке, ничего не было; у стены стояли два флага: один - российский, другой - флаг ГРУ. Неподалеку располагался массивный дубовый шкаф с какими то справочниками и рабочими папками. У окна находился небольшой инкрустированный столик, на котором стояли кувшин с соком, несколько бутылок минералки и на стеклянном подносе - хрустальные бокалы. Рядом со столиком - пара удобных кресел.
Полковнику понравилась тишина, царившая в этом светлом уютном кабинете. По всей видимости, здесь хорошо работалось - ничто, похоже, не отвлекало от размышлений. А хозяину этого кабинета думать приходилось ох как часто - и не всегда на веселые темы...
Дверь за спиной Бориса Николаевича неслышно отворилась, и, прежде чем он услышал звук мягких шагов по ворсистому ковру, в кабинете раздался такой знакомый ему по предыдущим встречам голос:
- Извини, полковник, дела, понимаешь!
Соловьев повернулся и увидел хозяина кабинета. За его спиной стояли генерал-лейтенант Корзубов и еще какой то человек - то ли охранник, то ли помощник.
- Ну, здравствуй, Борис Николаевич, пришла пора снова увидеться! - сказал замначальника ВКР и протянул руку. Соловьев сделал два шага навстречу и пожал широкую и сильную, как у простого работяги, руку Корзубова.
- Приветствую! - сказал Соловьев, несколько недоумевая, для чего, учитывая довольно ранний час, он понадобился генерал-лейтенанту.
- Оставьте нас, - сказал Корзубов, - у нас тут секреты... личные...
А сопровождавший генерал-лейтенанта никак не проявил себя, лишь по прежнему молча приоткрыл высокую створку резной двери кабинета, пропустил генерала вперед и затем аккуратно прикрыл за собой дверь.
- Пойдем, Борис Николаевич... кое-что для тебя новое приготовлено... - предложил Корзубов и улыбнулся: - Мне, откровенно говоря, уже того... не по себе становится.
Вся система сыпется... Столько всего навалилось! Давит гэбуха, понимаешь, спасения нет! Смотрел в интернете репортаж украинского канала ТВ7? - В глазах генерала читался вопрос.
- Нет, откуда мне... - пожал плечами Соловьев, - мне хватает наших каналов.
- Оказывается этот негодяй Данзас выжил и рассказал местным журналистам все...
Они подошли к инкрустированному столику у окна и уселись в кресла друг напротив друга.
- Давайте для начала по порядку, - предложил Соловьев, - разговор то нам еще предстоит.
Корзубов немедленно разлил грейпфрутовый сок.
- Уж не знаю, с чего начать... Вот до чего, понимаешь, дошло! - сказал он и замолчал.
Соловьев, несмотря на вполне понятное волнение от такой новости, попробовал сконцентрироваться и уловить мысли собеседника. Он не стал фиксировать нюансы, а лишь отметил смесь волнения, страха и гнева из за того положения, в котором генерал оказался. Борис Николаевич хотел было взять инициативу в разговоре на себя, но передумал... Это ж все таки была его креатура...
Молчание затянулось.
Наконец генерал-лейтенант медленно заговорил:
- Трудно, Борис Николаевич, объяснить все быстро и понятно... Он рассказал очень много! Накрутили, навертели, помощнички мои. Думаешь, прижали нас? Думают, я уж совсем никуда не годный? Я еще всем покажу, кто годный, а кто не годный! Я генерал, в первую очередь, а не старик беспомощный!
Соловьев внимательно слушал: он понимал, что генералу надо просто "спустить пар", выговориться, отвести душу. А уж потом можно и о деле спокойно поговорить. Хотя, конечно же, для него не было тайной, что имел в виду генерал, говоря "они", "им". Понятно, дело того заслуживало, раз генерал не мог себя сдержать.
- Значит, так, Борис Николаевич... - Корзубов медленно выпил сок и поставил бокал на столик, - сейчас ты посмотришь один материал, а потом вместе подумаем, что предпринять. Хорошо, что ни один наш канал не показал эту пленку. А вызвал я тебя, чтобы посоветоваться, как действовать дальше.
Они перекурили, выпили минералки, пока не явился помощник, который принес с собой компакт-диск. Корзубов вставил диск в приемный блок компьютера, и с полчаса они вдвоем изучали материал, полученный из Киева.
Через полчаса полковник выключил запись, вытер со лба пот и тяжело опустился на стул напротив генерала. Тот побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, вздохнул и взял со стола ксерокопию какой-то статьи.
- Твое мнение?
- Ты еще спрашиваешь! - вспыхнул Соловьев.
- Дело пахнет жареным...
- Да уж, - напрягся полковник.
- Получил запись от киевских друзей сегодня утром. Передача вышла вчера. Называется "Псы войны", - пробормотал генерал. - автор - некий журналист Сергей Ольховский... Упоминаешься ты, Бумеранг, подполковник Рыбенко, хирург Михаил Утемов, и Терпугов с Решко, и остальные...
- Вот сука, - изрек Сольовьев.
- Отставить эмоции, - Николай Петрович отбросил ксерокопию. - полагаю, о передаче уже знают и в смежных ведомствах. Поэтому самое главное сейчас - уйти без шума. Так сказать, смягчить удар.
- Это верно...
- Вопрос в другом. Из-за этого десантника и писаки сам проект под угрозой. И подступиться к ним мы сейчас не можем.
- Да пошли они! - В животе у Бориса Николаевича ухнуло. Словно невидимый филин подтвердил сказанное. Соловьев поморщился и виновато взглянул на Корзубова. - Со вчерашнего дня мучаюсь... Ни черта не помогает.
- Выпей водки, - предложил генерал. - Или коньяку.
- Не хочу...
- Тогда сходи к доктору.
- Да само пройдет! - Соловьев раздраженно сложил губы бантиком. - К нам это могут прицепить?
- Возможно. Хорошо что здесь, в России, о передаче знают считанные единицы.
- Что говорит наш человек в Киеве?
- Все не так уж сумрачно. Передача вышла по местному, а не общегосударственному каналу, - замначальника ВКР опять придвинул к себе ксерокопию. - фактически из тех, кого следствие может достать, упоминается только твоя фамилия. Рыбенко только обеспечивал переброску групп в Ростов, предоставлял транспорт, Утемов может назвать только посредников, до Бумеранга им не добраться. Терпугов и большая часть группы убиты - похоже, украинскими военными. Может, и к лучшему... Так что всю документацию по вербовке Данзаса и других следует уничтожить. Вот так то...
- Это все?
- Если бы! Майор Юдин вызван в ФСБ на допрос! Которому мы доверили перевезти документы по поставкам...
- Это была не моя идея, - Соловьев помассировал левую сторону груди. Корзубов прокашлялся.
- Я разговаривал с Чещихиным и другими, - с расстановкой сказал Николай Петрович. - Юдин был не в курсе содержания перевозимых им документов.
- Это точная информация?
- Мы не подключали МВД к Проекту. Транспортные коридоры из ДНР в Россию и внутри страны обеспечивали мы совместно с оборонцами.
- Там сложностей не предвидится?
- Военных мы задействовали вслепую, - генерал оперся подбородком на сцепленные руки. - С нашими медиками здесь тоже проблем не будет. Но надо кое-что подправить в бумагах...
- Что от меня требуется? - Соловьев еще отхлебнул сока.
- Активизируй поиски досье покойного Беликова. Оно сейчас взрывоопасно...
- А что делать с расследующим дело подполковником Липатовым из ФСБ? - Соловьев загадочно посмотрел на генерала.
- Было бы хорошо, если бы его не стало, - Николай Петрович включил вентилятор. - Только... сейчас Чещихин, используя свои связи, пытался закнуть ему рот - ничего не вышло, только трех нанятых боевиков потерял. Невелика потеря, конечно, но... теперь на его защиту, боюсь, выделят группу "волкодавов". Поэтому сосредоточься лучше на поиске бумаг полковника Беликова.
- Постараюсь. - Соловьев протер лоб платком. - Вот еще... теперь у меня с ФСБ могут быть проблемы.
- Об этом я уже думал, - кивнул Корзубов. - представим это как провокацию. Данзас - лжец, никакого отношения в данный момент к армии или МЧС он не имеет. По возможности представить его как боевика ВСУ Украины, например "добробатов". Что касается названных им в интервью лиц... то все отрицать. Доказать все равно они ничего не смогут. Тем более, что некоторых уже нет в живых.
- Как там Бумеранг?
- Болеет, - нахмурился Корзубов. - Решко на днях сообщил, что новую кровь для переливания ему не подвезли. Поэтому Павленко держится на одних инъекциях, которые ему колет наш медицинский чародей. И если ему в ближайшую неделю, не привезут подходящий материал для использования, то...
- Ты же сказал, что активность следует снизить, - понизил голос Соловьев.
- Именно! Но не для всех, - генерал отхлебнул минеральной воды. - по мнению Решко и Шмирина, это фантастический эксперимент и он должен продолжаться. Также плановые операции не отменяются, просто более высокий уровень секретности должен соблюдаться. Вот с новыми клиентами следует повременить.
- ФСБ может провести обыски в госпиталях МЧС... покойный Беликов копал в том направлении.
- Вот и активизируй поиски досье полковника, - не выдержал Корзубов. - средств и людей у тебя достаточно. А потом мы тебя отправим подальше от Москвы, от расследования Липатова.
- Понимаю, понимаю. - Соловьев тоже промочил горло минералкой...
***
"Будучи в составе спецгруппы МЧС "Победа", я должен был освободить из плена полевого командира Арсения Павленко, более извсестного под позывным "Бумеранг"... Кроме того, мы должны были вывезти Бумеранга и его людей на территорию, контролируемую силами ополченцев... Командовал спецгруппой полковник Борис Николаевич Соловьев. Нас было одиннадцать человек... Я решил бежать из группы... По пути в Мариуполь я встретил военнослужащего ВСУ Семена Елецкого... Вместе с ним мы укрывались на квартире его дяди в Мариуполе, где мы были незаконно задержаны сотрудниками ГУВД города... Несколько дней я содержался в мариупольском СИЗО..."
- Просто Рэмбо какой-то, - резюмировал Трифонов.
- А то! - Липатов прокрутил запись вперед. - моя школа. Мне уже хочется пощупать за вымя полковника Соловьева. Чувствую, он много знает.
- Жаль, что он перешлепал всю эту команду, - Трифонов сморщил нос. - то есть здорово конечно, что жив остался, но теперь у нас практически нет свидетелей того, что эти ребята проделывали на Донбассе. Это осложняет задачу...
- Появляются новые фигуранты, - не согласился подполковник. - пусть Корзубова нам сейчас не достать, - Липатов с грустью бросил взгляд на пустую чашку из-под кофе, - но с Соловьевым, медиками МЧС, вербовщиками из минобороны нужно работать. Ордера на арест Решко, Дроздецкой, заместителя Бумеранга Феликса Харченко уже подписаны. Теперь еще следует дождаться результатов обысков в госпиталях МЧС и Минобороны...
- На предмет неучтенной требухи, - проворчал Трифонов.
- Кроме того, - Липатов ослабил узел галстука. - существуют же и другие спецгруппы, работавшие в зоне боевых действий, обеспечивавшие вооруженную охрану при доставке подобных грузов с Донбасса к нам, охранявшее врачей в полевых госпиталях... Кстати, Толик, ты уже отправил мое сообщение Данзасу?
- Только что...
- Вот и хорошо! - Липатов потер руки. - Надеюсь, что он сообщит старому фронтовому товарищу побольше, чем он рассказал украинской стороне.
- Надеюсь. - Трифонов уклонился от прямого ответа. - Что по поводу этого интервью думает начальство? - осведомился он.
- Директор ФСБ, полагаю, уже в курсе, - Липатов наклонил голову. - грушное руководство, наверное, тоже. Что касается моего нынешнего начальника, то от Тишина никаких инструкций пока не поступало. Только он все в отпуск меня отправить хочет.
- Это глупо, - пожал плечами Трифонов. - так мы никогда это дело не закончим.
- А ему, похоже, плевать. - ухмыльнулся Роман. - Он на этой должности фигура временная и в столь сложные и опасные разборки между ведомствами влезать не хочет. Будут сидеть в кабинете и пить чай. А потом уйдет на пенсию по выслуге. А контрразведка с МЧС все концы в воду упрячет. Нет, ворошить это дело надо как можно скорее...
Липатов прикусил нижнюю губу и тяжело вздохнул.
- Что дальше, шеф? - спросил Анатолий.
- Проверим-ка военкомат, куда обращался Черных. Ну тот, с татуировкой.
***
Среди сотрудников Кунцевского военкомата Дмитриев было трое. Однако Липатова интересовал только один - Дмитрий Пименов, замначальника отдела подготовки, призыва и набора граждан на военную службу по контракту.
- Тебе не о чем беспокоиться, Толик! - говорил Липатов, снаряжая майора в военкомат. - Микрофончики тебе ребята из техотдела рассовали по всем карманам. Петя Численко будут сидеть в фургоне "наружки" и слушать и писать все, что будет происходить в метре по твоей окружности. - Представься ему офицером запаса, повоевавшим в Грузии, а главное - в Украине. Скажи, что ищешь подходящую работенку, в том числе сложную, опасную. Упомяни в разговоре доктора Виталия Терпугова. А там я целиком и полностью полагаюсь на твою хватку оперативника. Главное - не торопи события...
"Вербовочная операция" прошла на удивление успешно. Трифонов покинул военкомат примерно через час. Зыркнув по сторонам - нет ли за ним слежки? - юркнул в фургон.
Анатолий анализировал свой разговор с Пименовым:
- Сейчас он занят. В восемь мы встречаемся у Малого театра. По его словам, много народу, это удобно. Вот в вестибюле и встретимся в двадцать ноль-ноль.
- Значит у нас в запасе часов пять. - пробормотал Липатов.
- Понимаете, ребята, мне показалось, что он мне не поверил... - замялся Трифонов. - Вернее, сделал вид, что поверил, а сам заподозрил чернуху в моих словах. И, как пить дать, он будет теперь меня щупать. Наверняка позвонит в упомянутые мной воинские части - перепроверит мои слова.
- Погоди, Толя, паниковать, - перебил его Численко, - может, это тебе показалось, что он заподозрил чернуху?
- Не показалось...
- Тогда что? Отменяем операцию? Я имею в виду новую встречу с Пименовым? - мельком взглянув на майора, спросил Роман.
- Понимаешь, Рома, это не имеет значения, - сказал Анатолий, заправляясь кофе из термоса, - поверил ли он мне или нет... Я не наследил и никакой компры за мной нет нигде... А с Терпуговым я мог познакомиться где угодно - я не обязан был быть членом "Легиона"... Тем более что Терпугов опровергнуть мои слова уже не сможет.
Группа Липатова застряла на перекрестке напротив театра, на часах было уже без одной минуты восемь, а надо было еще пересечь улицу. Но вот путь открыт, машина слежения прижалась к тротуару около театра, и Роман сразу увидел одинокую фигуру Трифонова под круглыми городскими часами. Две минуты девятого. Анатолий посмотрел на часы над головой и двинулся к вестибюлю.
- Внимание. - пробормотал Роман.
Было уже пять минут девятого. И тут к самому входу подрулила новенькая "Тойота", и из нее вышел высокий военный с короткой "уставной" стрижкой. Роман впервые увидел Пименова. Он проследовал внутрь здания театра, но уже через пару минут оба -Трифонов и Пименов вышли из вестибюля. Пименов открыл перед Трифоновым дверцу, сел рядом, и "Тойота" тронулась с места, повернула направо, и пошла по Театральному проезду. "Внимание! Следите за бежевой "Тойотой"! Сразу за ней!" раздался голос Липатова.
- Не отставай от "Тойоты"! - крикнул он водителю Коле Ярыгину, и уже спокойно сказал: - держи дистанцию.