Ольховский кивнул, вытирая рот салфеткой.
-Там ведь не так уж много, правда?- Он покачал головой. - Я полагаю, что городские власти довольно молчаливы, но я сумел раскрутить дело о коррупции в ГУВД и связях местной полиции с бандитами.
-А что СБУ собираются делать?
Комаров поставил чашку на блюдце. - Они будут надеяться на спасителя: анонимную подсказку. Я представляю себе, что каждый работает со своими стукачами в МВД, агенты в медицинской среде запускают свои ловушки, прочесывание криминальных кругов делает то же самое. Вероятно, военная разведка попытается помочь. И Интерпол в плане консультаций по контрабанде органов.
- А кто будет все это координировать?
- Я думаю, что СБУ совместно с МВД.
- Трудная задача.
- При таком количестве задействованных лиц "сотрудничество" - это выдача желаемого за действительное, - сказал Комаров. - Такие сенсационные расследования, как это, могут сделать или сломать карьеру. У СБУ должна быть хоть какая-то фора.
У нас есть специальный отдел для такого рода вещей, но нехватает всего - агентуры, техсредств, информации. Плюс тотальная коррупция. - Он отхлебнул кофе. -Вы не прочтете об этом в интернете, но агенты будут постоянно испытывать противодействие. Только тот, у кого есть лучшая информаторская сеть, имеет шансы на успех.
- А как насчет того, что тебе рассказал Михаил Утемов?
- Он назвал ряд врачей в Украине и России, занимавшихся подпольными операциями.
- Я имею в виду главного человека из Москвы.- Как всегда, Сергей сразу перешел к главному вопросу, то есть к главному для Данзаса.
- Он сказал, что тот работает в НИИ МЧС, - уклончиво ответил Эдуард. - это не Соловьев.
- Утемов рассказал многое. Ты предполагаешь, что их кто-то крышует в Киеве?
- Да.
Три воробья появились из ниоткуда, падая и визжа от яркого утреннего света прямо перед ними за окном. Они бесстыдно дрались, как невоспитанная семья, вынося свои ссоры на всеобщее обозрение без малейшего чувства стыда, метались по ветвям, а потом исчезли.
- Нашли коридор, по которому группа Неверова собиралась покинуть страну?
- Мы проверяем все КПП, - сказал он.
- Интересно, сколько наших погранцов не коррумпировано? - Сергей был профессионально любопытен. Ему это нравилось, но вот что ему не нравилось, так это настороженность Комарова. Он понимал, что тот имеет инстинктивную реакцию настороженности-шестое чувство, от которого он зависел, чтобы успешно работать в структурах госбезопасности. Ему все равно это не нравилось. Ему не нравилось то, что он при этом чувствовал. Сергей считал, что он имеет право на большую откровенность Комарова.
- Я не верю, что Утемов, да и покойный Усминский могли бы заниматься подобной деятельностью, без какого-то крышевания здесь, чтобы иметь гарантии отсутствия проблем с законом, - сказал Ольховский. Он вытащил смартфон и стал вглядываться в изображение на экране. -У них должно было быть какое-то сотрудничество. Кто-то здесь наверху должен был иметь дело с ними. Я думаю, что этот кто-то здесь - зампрокурора области Саленко.
Ольховский положил в свою кофейную чашку кусочек сахара.
- Дьякова уже допрашивали?
- Да, но он молчит. Нелегко будет доказать даже его связь с бандой Титоренко. Чувствуется, что у него есть связи, скорее всего в Киеве.
- Так ты собираешься расспросить его об Утемове и остальных?
Комаров кивнул.
- Жаль, что не удалось взять живыми никого из твоей, Генрих, спецгруппы "Победа". Дьяков и Утемов действительно единственная зацепка, которая у меня есть.
- Потому что Утемов имел дело непосредственно со своими хозяевами в России. - кивнул Данзас. - наверняка с Терпуговым.
-Ну, это хорошее рабочее предположение. Но ведь мог быть и посредник. Возможно, Утемов вообще не имел с ними дела. И даже если у него был прямой контакт, мы не можем утверждать, что он что-то конкретное знал о твоем "отряде смерти." Они могли держать его в неведении относительно этого. К сожалению, Терпугов уже больше ничего не скажет.
Ольховский выключил смартфон и отложил его в сторону.
- Ну и что ты думаешь? - спросил он Генриха.
Данзас допил остатки кофе.
- Я сделал все что мог, - сказал он. - однако я думаю, что все главари этой организации в Москве.
Комаров покачал головой и почувствовал на верхней губе легкий след пота.
- Само собой, - сказал он. - но сейчас у СБУ крайне мало осведомителей в России. ДНР, ЛНР - это плацдарм, да. Оттуда действует целый ряд радикальных группировок. Это своего рода серая территория. СБУ сорвало многочисленные террористические акции, которые планировались там, но должны были быть выполнены в Украине. - Он уставился на крошечный кусочек сахара, который вертел в пальцах. - Но моя задача - наведение порядка на украинской территории. Мое начальство, конечно, передаст кое-какие документы российским коллегам в рамках правовой помощи. Но надо учитывать, что между нашими странами фактически идет война. Я морально готов, что мы не получим никакой поддержки от восточного соседа. Тем более, что я не исключаю, что ваши спецслужбы, скажем, ГРУ, связаны с международной мафией торговцев органами.
Данзас встал, взял свежую чашку кофе и подошел к окну.
- Негусто. - Комаров закатил глаза. - Но что сегодня привело вас сюда? - повернулся к ним Генрих.
- Мое начальство, - покорно сказал Комаров. - оно приняло очень странное решение.
- Какое? - ухмыльнулся Генрих.
Комаров склонил голову набок и ухмыльнулся.
- Нам поступил приказ снять с вас охрану. Я сам сильно удивлен этим решением, Генрих Владимирович.
Ольховский размышлял обо всем этом, глядя на насупившегося Генриха.
- В деле у вас сохраняется статус свидетеля, но с вас снимается охрана и вам придется подыскивать себе новое жилище, - продолжал Эдуард. - никаких ограничений на перемещение по территории Украины у вас нет.
Генриха изрядно удивило решение начальства Эдуарда, и он безуспешно пытался скрыть это. Опершись локтями на подлокотники, он поудобнее устроился в кресле и слегка приподнял одну ногу, как будто хотел успокоить ветер. Он не ответил, А может быть, и не смог бы.
Комаров выжидательно поднял брови, но Ольховский не произнес ни слова. Он только покрутил своей массивной головой на губчатой шее. Ухмылка превратилась в выражение опасливого дискомфорта.
-Вы ведь понимаете, что происходит, Эдуард? - собрался с мыслями Данзас.
-Что вы имеете в виду?
- Что вы сами об этом думаете?
Комаров кивнул, стараясь казаться самодовольным, но на самом деле ему это не удалось, потому что по его лицу было видно, что он не понимает решение своего руководства.
-Я буду с вами откровенен, Эдуард, - сказал Комаров, вставая и опираясь на стол. -На вашем месте да, я бы нервничал. За вами может продолжаться охота. За вами могут следить. Многие заинтересованы, чтобы вас не стало. Вы находитесь в трудном положении, но мы собираемся вам помочь.
-Кто-то в Киеве работает на них, - сказал Данзас. - они заинтересованы в том, чтобы меня убрали. И они не оставят этих попыток.
- Скорее всего, - ответил Ольховский. - мы хотим спрятать тебя на первое время.
Комаров вытащил одну из своих карточек и что-то написал на обороте.
- Вот мой домашний телефон. На всякий случай.- Он положил карточку на край стола. - Меня могут прослушивать.- добавил он.
- Тогда мне нужна квартира, о которой знали бы только я и вы. - ответил Данзас.
Журналист кивнул.
- Мы и хотим предложить тебе такой вариант. Мы отведем тебя к Ларисе.
- Стоп. Кто такая Лариса?
- Это моя родственница. Живет недалеко отсюда, - пояснил Эдуард. - у нее остановишься. - Своему начальству я скажу, что ты остановился у Сергея, - добавил Комаров.
- Так что поскорее собирай вещи и поехали на новое место жительства.
Через полчаса, слегка изменив внешность, Данзас вышел вместе с Ольховским из ставшего чужим убежища, и направился к автомобилю Сергея, скрытого стеной кустарника. Даже Комаров не сразу узнал в неряшливо одетом старике бомже Генриха. Тем не менее, следуя сзади, он проводил их до машины. Комаров пришел к выводу, что если к ним и был прицеплен "хвост", то очень умелый и почти невидимый. Они сразу не поехали на новую квартиру, а некоторое время колесили по городу - в одной машине Сергей с Генрихом, в другой - страховавший их Комаров.
Примерно через четверть часа они поехали по нужному адресу, после звонка Эдуарда на мобильный журналиста, что "хвоста" нет.
В дверь Комаров позвонил по сигналу - три коротких звонка, один длинный. Им открыла невысокая черноглазая женщина лет тридцати в спортивном костюме. Они прошли внутрь и шедший последним Ольховский захлопнул дверь.
- Лариса, - коротко представилась женщина.
- Очень приятно, - Генрих доброжелательно улыбнулся. - Надеюсь, я вас не очень стесню.
- Нисколько, - Лариса махнула рукой. - это жилище на некоторое время целиком в вашем распоряжении.
- Даже так? - серьезно спросил Данзас, усаживаясь на табуретку.
- Лариса временно переезжает в другое место, - коротко сообщил Эдуард. - это не должно вас волновать.
Квартира была двухкомнатной, с большой прихожей, и была неплохо обставлена. В новой квартире, в гостиной, стоял компьютер, чему Генрих был очень рад. Впрочем, Данзас мало обращал внимания на качество жилья, хотя пожить в роскоши было приятно.
Ольховский хлопотал на кухне, кладя в холодильник продукты.
- Это на пяток дней где-то... Чай, кофе - в шкафу.
Примерно через час, к многоэтажке подъехали старенькие "Жигули", встали у подъезда, и трое людей сели в машину, которая тут же уехала.
Оставшись один, Генрих первым делом он оценил расположение дома - с трех сторон жилые многоэтажки, с четвертой - стройка, пустырь и шоссе. Оценил и местоположение квартиры - угловая на шестом этаже. Дом строился из кирпича по индивидуальному проекту, и каждая квартира имела отдельный коридор, которые звездой сходились к лифту. Лоджии квартир не соединялись, но в случае нужды человек тренированный мог без труда перепрыгнуть на соседнюю. Надо было отдать должное знакомой Комарова: содержала она ее в идеальном порядке.
Данзас включил компьютер и начал работать...
Глава 29
Именно Тишин предложил заняться в первую очередь столичными медиками, не являвшимися военнослужащими. В частности, он упомянул, что то, неподалеку проживает кардиохирург Николай Богданов, который был упомянут и в досье полковника Беликова и в списках, обнаруженных в сейфе у Чещихина.
Отправив Трифонова домой отсыпаться, Липатов с группой рванул к доктору на его место работы в Научно-практический центр интервенционной кардиоангиологии.
Улицы были забиты транспортом, спешили легковушки.
- Уже без двух одиннадцать, а мы все стоим в пробке! - Липатов устало - сказывалась бессонная ночь - откинулся на спинку кресла "Мерседеса".
Майор Валентин Дикарев, присланный Тишиным "на усиление", капитан Петр Численко и шофер молчали. Впереди строем в ожидании "зеленого" стоял ряд машин, а непосредственно перед ними - мощный мотоцикл "Сузуки".
Старшина-шофер переключил скорость, нажал на педаль, и облако газа показалось из выхлопной трубы.
"Мерседес" наконец свернул с Маросейки налево, миновав посольство Беларуси. С трудом развернувшись в потоке автомобилей, их экипаж уже нырнул в Сверчков переулок и тут справа, со стороны Девяткина переулка хлестанули выстрелы. Липатов краем глаза успел заметить, что стреляет с колена проклятый мотоциклист! Он выругался. Посыпались осколки стекла, шофер со стоном упал головой на колени Дикарева.
- Валя! Газ! - крикнул Численко и тут же завалился на Липатова.
Худой и гибкий Дикарев рывком дотянулся ногой до педали газа и пригнувшись, подал вперед. Машину, однако, сильно занесло, и она врезалась в здание "Мосинжпроекта" ...
Внимание, нас обстреляли! - заорал в рацию Роман. - ранены старшина Бойко и капитан Численко! Вызывайте "Скорую" и ГИБДД! Скорее!
Оставив Дикарева дожидаться врачей и "дорожников", Липатов
забрался в подрулившую машину слежения, управляемую Ярыгиным, на заднее сиденье, к капитану Янкину. Он рассчитывал догнать мотоциклиста - в таком районе неизбежны пробки и вынужденное сбавление скорости.
- Гони, дорогой! - Роман ткнул пальцем в сторону, куда скрылся мотоциклист. - Не дай ему уйти!
Мотоциклист обнаружился в районе перекрестка Садового Кольца и улицы Покровка. Погоня продолжилась. Мотор "Форда" ревел еще сильнее, Николай скрежетал зубами от натуги, как будто его человеческие силы могли реально приплюсоваться к лошадиным силам двигателя авто. Так или иначе - но расстояние между "Фордом" и мотоциклом начало быстро сокращаться.
Они миновали Старую Басманную, Спартаковскую, Бауманскую улицы. Мотоциклист метался, намереваясь ускользнуть от погони. Похоже, гонщик вел своего коня словно под дулом пистолета: раза два мотоцикл пролетал в такой опасной близости от встречных грузовиков, что столкновение казалось неизбежным. Но подлецу пока невероятно везло.
"Форд" летел следом, и они уже выбрались на Русаковскую эстакаду. Ярыгин выжимал из "Форда " все, что он мог, и Липатов ясно видел, что они догоняют мотоцикл. Николай начал неуклонно прижимать мотоциклиста правым боком. Тот попытался уйти, но ему уже было некуда деться - с противоположной стороны к ним спешила машина ДПС. На скорости Роман увидел, как мотоциклист резко развернулся, пытаясь выхватить оружие. Тут же шедшая рядом "Дэу", не успев притормозить, ударила "Сузуки" крылом. Мотоциклиста подбросило в воздух, ударило о бетонный бордюр, мотоцикл завертелся на асфальте, и когда "Форд" затормозил перед ним, его колеса еще крутились. Водитель лежал на земле метрах в десяти, шлем раскололся пополам, как ореховая скорлупа, оружие, автомат "Узи"валялось рядом с мотоциклом.
- С-с-скотина! - радостно заскрежетал капитан, выбираясь из машины. Роман подошел к лежавшему без признаков жизни мотоциклисту. Автомат "Узи" - не из него ли обстреляли его, Романа, во время встречи с доктором Балтрушевичем? Надо будет сравнить пули, заодно дактилоскопировать стрелка.
Рядом притормозили две машины ДПС, практически одна за другой. Вот так всегда - они появляются только когда боевые действия уже завершились.
- Эх! - выкрикнул капитан через пару секунд, уже обиженно, подойдя к мотоциклисту. - По-моему, он уже не дышит!
Пока Липатов давал спутанные объяснения дпсникам, примчался реанимобиль. Но приехавшей бригаде врачей потребовалось на диагноз мотоциклисту совсем немного времени.
- Труп, - сказал врач, здоровяк с крупным добродушным лицом. - думаю, он умер мгновенно, в момент удара. Очень сожалею, но сделать ничего нельзя.
Подошедший капитан Янкин произнес виновато:
- Звонил Дикарев. Ваших уже собираются оперировать. Оба в тяжелом состоянии. Бойко ранен в голову, Численко - в бок, пробита почка, поврежден позвоночник. Начальству уже известно об инциденте ...
- Отработайте записи камер видеонаблюдения и личность погибшего, - кисло сказал Роман.
Липатов не поехал в Управление писать рапорт об инциденте Тишину, а отправился за город на свое новое место жительства. Они теперь сами по себе, а он сам по себе.
...На войну, как помнил Роман, пошел затем, чтобы посмотреть, кто он такой, И зачем он. При всей его природной осторожности, как он мог на войну решиться? Липатов изумлялся своему решению до сих пор. При всей осторожности природной отваги мне не занимать, думал Роман. Неужели такие противоположные вещи могут уживаться в человеке? Трусость и отвага. Борясь друг с другом, они разрушают человека. Или, может быть, наоборот, делают его крепче, сильнее, мужественнее? Черт его знает! Черт его знает!...
Липатов не сожалел, что за свою жизнь убил не один десяток человек. И дело даже не в том, что эти люди являлись его врагами и могли убить его. Просто с какого-то момента он приказал себе никогда ни о чем не сожалеть...
...Будучи совсем молодым, лет десять назад Роману казалось, что для того, чтобы ощутить радость, удовлетворение, удовольствие, счастье - сегодня, надо быть уверенным, что завтра тебя ждет прекрасный, легкий, спокойный день. Ожидание хорошего завтрашнего дня и есть счастье сегодня. Но сейчас он так уже не думал. Вернее, не чувствовал, что это так. Он осознал вдруг, и не на войне, а вернувшись уже к мирной жизни, работая в ФСБ, осознал, что завтрашнего дня у него может и не быть. И поэтому ему нечего ожидать. Он обязан жить и радоваться жизни сейчас, в данную секунду, в данный момент, в данное мгновение. Потому как следующего мгновения у него может не случиться. И нынешний эпизод только подтвердил это правило.