Кретьен и Эрбер ненавидят мандавошек, но в их волосне этих тварей всегда столько, что становится жарковато, в случае переезда от парнишек никакого толку, и Капо, который мог бы извлечь прибыль из девяти детей, включая Эрбера и мертворожденного, располагает в эти минуты лишь Ивом-Аделаидой и Мишей, но поэтому Кретьен и Эрбер порой держат язык за зубами, когда у них заводятся вши, так что каждый житель Вакханаля обнаруживает у себя в штанах дядьев или племянников этих паразитов, как будто парнишки работают на Цуцика, ведь потом приходится покупать лекарства, поскольку нельзя рассчитывать на то, что мандавошек приютит у себя Общество защиты животныхтипа благотворительная организация, но когда нужно оказать реальную услугу, благодарю покорно, она предпочитает заниматься кошками и собаками, хотя все уже научились вышвыривать их в дверцу без всяких инструкций, пока мандавошки успеют десять раз залезть вам в ширинкувот я тебе покажу, в трусах ведь так хорошо, когда кажется, что от них избавился, стоит снова пошарить у братьев Капо, и наши сестрицы тут как тут, никто еще не подхватывал болячку, трахнув в жопу кошку или собаку, но сто́ит переспать с мандавошкой, и дело в шляпе, не следует доставать член из штанов, а лучше платонически сожительствовать с дебильными животными, едва способными принести вам тапки и полизать ноги, но если создать препятствие и дать им пососать член, для них это уже перебор, и все заканчивается кровопролитием, расскажите еще о том, как энергичные дети мечтают сидеть по вечерам дома и читать газеты, не встретив за свою жизнь ни одной мандавошки, Беарн был бы не прочь ее у себя приютить, но, если просто резаться в карты с Кретьеном и Эрбером, бестиарий для себя не соберешьдля чего же раздевать парнишек догола, раз член у тебя пиши пропало? Это научит Беарна играть в покер, ведь если бы он продул, как приятно было бы раздеться перед такими мальчиками, хотя сыновья Капо требуют у проигравших только деньги: наверное, считают, что выглядят элегантно в своей мятой одежонке, которую братья передают друг другу, словно униформу, и вот армия Капо бросается в атакуготовьте члены, зады и дезинсекционные мази.
Когда мы зовем Эрбера, надо растягивать каждый слог, иначе он не откликается, с Эрбером все без конца и края, он вечно рыщет по горам, по долам и собирает мандавошек, в конце концов он задохнется от инсектицидов или утонет в лосьоне от вшей, ведь он и сам вошь, очаровательная попка не спасет, если ему по нраву убивать отца с матерью и липнуть к вам до тех пор, пока у вас не останется ни гроша, так Эрбер и сам стал акулой, вот анекдот, будь он богатым, то перерезал бы вам глотку за долги сугубо в назидание другим, но пареньку, который ползает под плеткой голым, обоссанным и с прищепками на сосках, не пристало навязывать свои правила, Эрбер пользуется своей красотой, считает, что все акулы и все мандавошки в мире только его и ждут, так он их пленил, но они уже столетиями пожирают мальчишек, не думая о том, хорошо те сложены или уродливы, так что это сбивает с Эрбера спесь, тем более что он считает себя моделью, но он стал одним из Капо чисто случайно, и при разделе наследства ему придется попотеть, его назвали Эрбером в честь акул, но вполне могли бы окрестить Ноэлем или Альфредом, хвастаться тут нечем, «Эрбер»это вообще о чем? Да, как только ему заплатят, он называет себя самым презренным рабом, которого носила земля, но пока денежки еще лежат у вас в кармане, сколько его ни оскорбляй, он и виду не покажет, если сказать, что у него самая красивая попка на свете, она у него правда ничего так, к тому же ее можно купить, тогда как другие вакханальские мальчишки, не считая братьев Капо, тщательно приберегают ее для себя, как будто у них могли бы украсть зад, если б они предлагали его всем подряд, и потому они остаются ни с чем, хотя мы готовы их тоже обогатить, но дуракам деньги не нужны.
Они состарятся, так и не познакомившись с мандавошками, и научатся лишь блистать в обществе, великосветские обеды скоро будут проходить без этих мальчишек, потому что дебилы в конце концов расплачиваются за свою порядочность, званые ужины они будут устраивать в своем воображениитак же, как оберегают свою задницу от посторонних членов, но при этом каждый вечер раздеваются перед зеркалом и выворачиваются, очищая ее от спермы, к мандавошкам они относятся, как к собакам, но лучше было бы раздавить именно этих мальчишек, они не хотят снимать трусы у вас дома за деньги, но делают это бесплатно в общественном туалете, он разделен на две части, одна для парнишек, другая для самых маленьких, в дырочку видно все, что происходит у парнишек, туалет принадлежит деревне, но находится в пользовании у Беарна, сам он занимает пост какашечника, пять франков за пять минут, чтобы посмотреть, как дети делают свои дела, недорого, но Беарн не в накладе, да и порой там никого нет, сидишь взаперти пять минут и ничего не видишь или смотришь на какого-то идиота, который мочится с вялым членом, но в другие разы парнишки заходят целыми стайками, как будто ни о чем не подозревая, там-то мы и видели, как Эрбер трахнул задаром Леонена, ровесника из Сволочена, там же все те, что ходят по большому, потому что им нравится выставлять себя напоказ, пусть даже Беарн не платит им ни сантима, он делится с муниципалитетом, который использует деньги для дорожных работ, доктор Скот разрешил Беарну открыть общественный туалет, потому что туда никто не ходил, ведь предназначался он для служащих мэриимы-то срали у себя по домам.
Беарн без труда убедил Скота, ведь доктор не был мэром пожизненно, и на грядущих выборах нелишне будет напомнить, что он открыл в Вакханале общественную уборную, хотя кабинки закрываются, туда все равно можно заглянуть, а испарения перемешиваются, доктор приходит без очереди для консультации, по калу можно больше узнать о мальчике, чем по миндалинам, смотря что ищешь, ну а Беарн всегда на месте, потому как собирает коллекцию банкнот и сам является организатором, он заткнул рот тем, кто утверждал, что его песенка спета и что в деревне его держат только из жалости, эту присказку запустил Капо, но ему было бы трудновато хоть кого-то выгнать, он жаловался на жизнь, ведь если бы все клиенты обобрали его сыновей в покер, он мог потихоньку слинять, но пока работала общественная уборная Беарна, Капо делал все для того, чтобы ветер не переменился, а если бы разгорелась конкуренция, они бы помирилисьзачем же из-за личной ссоры будоражить всех жителей Вакханаля? Но сам-то Эрбер не проявил бы солидарности, бесплатно кувыркаясь со сволоченским мальчишкой; если начинаешь смешивать удовольствие и работу, вскоре приходишь к сташестидесятивосьмичасовой неделе, ну и в каком состоянии находился бы тогда Эрбер, когда вставлял бы вам между булками? Никакой это не шовинизм, ведь живи даже Леонен в Вакханале, нехорошо требовать кучу денег со стариков и ничего не спрашивать с молодежи, в итоге все переоделись бы в парнишек, но толку от этого ноль, когда Эрбер пресытится мальчишками, вся деревня сядет на диету, если другие Капо не ускорятся; странный парнишка, появился в семье последним, а мнит себя королем всех Капофирма работала, пока его отец еще был на воле, мамаша бухала, а сам он обожал лишь свой электрический паровозик.
Это Эрбер ввел разные тарифысмотря по тому, включен во время ебли свет или нет, его включали, если не приходилось иметь дело с уродцем, когда как раз надо полагаться на воображение, хотя мы и чересчур доверяем тому, что лезет в башку, поначалу вас разводят, ведь это экономия, когда представляешь себе Эрбера, а платить за это не надо, но в конце концов пробуждения становятся томными, и понимаешь, что не так уж дешево предаваться фантазиям, за претворение их в реальность платишь втридорога, тем более что Эрбер становится тогда соблазнителем, но он ошибается, потому что Поль плохо кончил и каждый день случаются драмы, например, Леонену, с которым он сходил в туалет, пришлось в следующий час выступать перед зрителями, однако для того, чтобы разбогатеть, мало спать с людьми, которые тебе не нравятся, и весь этот разврат принес Леонену лишь то, что он утопился в Борже; когда труп достали из тины, вид он имел, разумеется, неказистый, в мертвом парнишке не было ничего особенного, кожа мокрая и ледяная, одному лишь Беарну захотелось к нему прижаться, но это оказалось непросто, ведь честь трупов бережет суд, а Беарн не собирался всех нас компрометировать, чтобы сволоченцы случайно не нагрянули в Вакханаль, уж там-то с мертвыми детками шутки плохидескать, это мешает делать новых, но если их мальчишки так несравненны, что к ним нельзя прикасаться, иначе они утратят ценность, лучше бы научили их заниматься любовью, ведь Леонен покончил с собой потому, что ничего в этом не петрил, он застыдился, узнав, что мы видели, как он резвился с Эрбером, и испугался, что это дойдет до родителей, поэтому и пришлось развлекаться с другими жителями Вакханаля, но, по правде сказать, это его не развлекло, а стыд настолько разросся, что Леонен утопил его и себя вместе с ним, ему не о чем было жалеть, ведь его жизнь превратилась бы в ад: если он покончил с собой в таком юном возрасте, то в каком бы расположении духа он пребывал лет в восемнадцать, когда проблемы с членом становятся гнетущими? Раз Леонену не нравился секс, когда тот был еще бесплатным, как бы он им наслаждался, когда тот бы его разорял? Тем более что он не был таким уж милашкой, и обоснуйся он все-таки в Вакханале, клиентов у него было бы негусто, а работай он по расценкам Ива-Кретьена-Аделаиды-Миши и Эрбера, ему уж точно пришлось бы сигануть со стыда в Борж, ну а мы признались следователю, что покончить с собой после того, как дело уже замяли,не признак большого ума, почему же тогда официально не вручить труп Беарну?
Нельзя, конечно, защищать всех каннибалов без разбору, жизнь стала бы невыносимой, если бы всякий раз, когда протягиваешь к кому-нибудь руку, нам бы ее отрубали, но есть и вежливые людоеды с аппетитом, как у птички; истинные гурманыте, кто утверждают, будто каннибалы едят мальчиков с утра до вечера, и облизываются, рассказывая об этих трапезах, на которых они не стали бы скромничать, лишь бы их только пригласили,кто же попрекнет их тем, что они лакомятся свеженькими жмуриками? Ведь если ждать слишком долго, перед тем как их сожрать, в покойниках заводятся черви и через неделю после пирушки у вас случается расстройство желудка, не считая того, что их нужно выкапывать, валясь с ног от усталости, а если накинуться на еще тепленький труп, то все будет хорошо, родители сэкономят на услугах похоронного бюро, ведь у тех, кто поливает людоедов грязью, наверно, просто редко убивали детей, Беарн отведал Леонена первым, потом этим пришлось заняться и остальным, не сказать, что парнишка был аппетитным, даже наоборот, со всей этой тиной, но мы понимали, что если бы труп остался презентабельным, его бы не разрезали на похоронах, так что поужинали мы на кладбище, в кои-то веки придя к согласию, в первую очередь, насчет сына Капо, которым мы воспользовались, но если бы нужно было свалить туда всех мальчишек на свете, в других местах тоже есть зыбучие пески, проблема в том, что большинство людей привыкли жадничать, и незачем кого-то есть, чтобы через час его выблевать, пищеварениетайна за семью печатями, и мы не вправе кого-либо осуждать за то, что он изучает его работу в общественном туалете, где можно выяснить, каковы наиболее здоровые экскременты Вакханаля; Кретьен и Эрбер развлекаются тем, что срут там, а потом рассматривают собственное говно, обычно они не просто спокойно наслаждаются зрелищем размазанных по кафелю какашек, но, пользуясь их извержением, забавы ради изливают на кал малафью, так скупо распределяемую между жителями Вакханаля, будто она стоит меньше говна,какое же это удовольствие!
Перед тем как натянуть обратно штаны, следует подтереться, кто-то так и поступает, а другие говорят, мол, нет бумаги, ее и правда не хватает, ведь Цуцик и Беарн порою не брезгуют грязными Капо с такими комками в волосне вокруг очка, что Иву или Эрберу уже становится неприятно, когда мы продираемся сквозь эти заросли, но они же могут побриться, безобразные сцены неизбежны, поскольку есть парнишки, которые не подтираются никогда, будто матери нанимались застирывать им трусы, и те, что хнычут, когда тянут за рулон, а там ничего нет, словно туалетная бумага на деревьях растет, остается подсовывать им уже использованную, ну или пусть руками вытираются, когда Эрбер и Кретьен дергают себя за причиндалы, дабы окропить свои какашки, у них на двоих аж десять пальцев, но Цуцик приемному Капо не мамаша и не станет стирать ему штаны, когда тот весь изгваздан, он наказывает Эрбера, ведь нельзя же являться обосранным к людям, которые ни о чем таком не просили, и порки эти даровые, впрочем, Цуцик часто заставляет его стирать трусы в своем присутствии, и это забавно: богатенький парнишка занимается стиркой на потеху бедному старику, для Эрбера это еще и поучительно, ведь не собирается же он вечно оставаться сиротой, и это учит его семейной жизни, а если его так уж ломает стирать свое белье перед Цуциком, он может это делать вместе со сводными братьями, ведь Капо купил себе «брандт», беда в том, что дети пользуются машиной все одновременно, поначалу это не мешает, там же не перед кем хвастаться своими грязнющими шмотками, и мальчики загружают всё вперемешку, но когда программа завершается, каждый старается набрать себе одежды по максимуму, и Эрбер боится остаться вообще без трусов, хотя ходить одетым и не в его стиле: если бы на нем ничего не было, он бы только выиграл, поскольку не пришлось бы ломать всю эту комедию с раздеванием, вот только ему кажется возбуждающим, как он вентилирует свое тело, бесконечно долго развязывает шнурки, которые завязывает двойными узлами, иначе они не держатся, и потом не может их распутать, лучше бы ему одолжили ножницы или он купил себе мокасины, ведь так возбуждает, когда он стягивает носки, которые у него никогда не украдут из стиралки, раз уж он их туда не запихивает, вообразите себе эту вонь, никто не остался бы в накладе, если бы Ив-Кретьен-Аделаида и Миша конфисковали у Эрбера одежду,акулы всегда плавают голыми.
Если даже на его трусах остаются следы говна, это по сути не так уж важновсе люди срут, Эрбера больше беспокоят следы крови, это означает двойной тариф: раз он позволил себя сечь, то должен уплатить Капо комиссию, и поэтому парнишка бешено накинулся на каннибализм, который оправдывал все, ну да, он вымазался, но просто он пожирал труп товарища, вот только не надо считать нас ненасытными людоедами, есть куча народу, которого мы никогда не пробовали, и даже Леонен был исключением, нет теланет вскрытия, мы бы десять раз подумали, прежде чем съесть жителя Вакханаля, но какой-то мальчишка из Сволочена был просто способом донести до них, что, хотя ты и живешь в маленькой деревушке, ты совсем не обязательно идиот, но они поняли это по-своему, после чего чуть было не нагрянула полиция, а ведь дельце и без того щекотливоераздобыть труп, которым можно без всякого риска полакомиться: когда кто-нибудь умирает, такое редко случается, и мы не станем его жрать, чтобы не подхватить заразу, мы не прикоснулись бы даже к пышущей здоровьем мадмуазель Робиканеохота глотать все ее дурости, так что если бы мы устраивали людоедские пирушки, то Эрбер был бы одним из самых прожорливых, но пусть Капо, Ив-Кретьен-Аделаида и Миша не волнуются: когда мы разживемся аппетитным трупом, Эрбера мы не позовем, а не то он потребует себе больше других и снова устроит стриптиз, это единственная монета, которой он способен платить, просто когда мы едим, то мы едим, и раздеваться тут не след, во время оргии все перемешивается, на скатерть проливаются кровь и сперма, и больше ничего не остается, кроме как сразу переходить к десерту; занимаясь любовью во время еды, улавливаешь только то, что нельзя ничего переваривать, ведь оргияэто, конечно, очень мило, но потом приходится убирать, и тогда-то Эрбер уже не хвастается тем, что его позвали, ему больше нравится дристать, не подтираясь, в общественном сральнике, пока мы елозим половой тряпкой по углам, а ведь нет ничего хуже, чем справляться по хозяйству с пустой мошонкой: если яйца полные, можно получить хоть какое-то удовлетворение, фантазируя, пока моешь полы, тогда как после оргии размышляешь лишь о том, что сыновья Капо ушли, унеся с собой члены, жопы и чеки, спускаешься с небес на землю, ведь если разврат заключается именно в том, чтобы натирать воском паркет на следующий день, лучше уж тогда стать домохозяйкой со всеми социальными выгодами, а сто́ит еще вспомнить, что Эрбер пользуется только плюсами групповухи, придумывая, чтобы мы ели кого попало, так становится и вовсе невмоготу, он лишь стыдится того, что позволяет себя сечь, но тот, кто не любит порку, не надевает на себя во время каждой оргии наручники и не приковывает себе ноги цепями, он не такой привередливый, когда его кормят какашками, орошает их своей мочой, и чем больше ему платят, тем усерднее он облизывается, так что даже забывает вопить с полным ртом, когда на спину опускается плетка, мы пригласим его еще на другие вечера, чтобы показать, какие мы на самом деле старые пердуны, и тогда он увидит, насколько приятна уборка после говноедческой любви, тем более что мыться самому еще хуже, чем стирать собственную одежду, которую все-таки можно выбросить, сделав вид, что тебе противно, но невозможно избавиться от собственных рук, как будто есть люди, которые не знают, что такое полные пальцы говна, от которого никак не отделаться, если оно сползает с указательного, то находит убежище на безымянном, а через секунду уже испачкана вся рука, потом на лице вскакивают укусы насекомых, Эрберу это хорошо известно, ведь когда в общественном туалете для парнишек есть бумага, она недостаточно прочная и легко протыкается пальцем, там это не так страшно, поскольку пачкается только одна рука и все равно можно вытереться о свитер, а во время больших вечерних оргий Эрбер совершенно один на сцене в окружении клиентов, наедине с какашками и без всякой защитной одежды, голоден он или нет, а приходится есть от пуза, раз уж его тычут губами в говно, одновременно прочищая зад, и раз уж заплатили авансом.