Измена - Криптонов Василий Анатольевич

Василий КриптоновИзмена

Иван третий день присматривался к этому пареньку. Как там его? Семен, что ли? Не успел запомнить. Да и привычки такой не имелзапоминать имена сотрудников, что меньше месяца работали. Текучкакараул, не успеешь одного забытьих уже десяток сменится.

Но этот заинтересовал внезапно. Толковый парнишка, к работес интересом, а все у него как будто из рук валится. То вместо гупешек клиенту меченосцев наловит, то рассчитает так, что фирма в минусе, то аквариум почистити пятно на видном месте оставит.

 Недоумок,  сказал за перекуром Федя.

Курили втроем: Иван, Федя и Гоша. Гоша сразу начал задыхаться, выдавливая из себя смех. Федя исподволь щерился, мол, вон я какой остроумный, выдал парню погоняло смешное и как будто не заметил.

Вот чуть-чуть ещеи прирастет кличка, не отмоется Сёмка И какая бы Ивану разница?.. Мало, что ли, парней отсюда выкурилитак вот, исподтишка, за глаза высмеивая, а в глаза поплевывая?

 Гложет его,  сказал Иван, попыхивая сигаретой.

 Че?  поперхнулся дымом Гоша.

 Ситуация у парня,  тверже и громче сказал Иван.  Нормально. Обшоркается.

Развернулся и ушел, с понтом, знает что-то за парнишку, тайна у того великая, а не просто руки из задницы вместе с головой растут. Пусть теперь об этом шепчутся.

Ну и, раз взял таким макаром ответственность за парня, решил с ним прояснить. Когда тот на ровном месте с ведром споткнулся и на весь магазин развел безобразие, Иван сказал:

 Пошли-ка в хоспис.

Хосписом старослужащие называли подсобное помещение магазина. Там переодевались, обедали, отдыхали, брились, а по сезону, когда отключали целым районам горячую воду, умудрялись даже мыться. Официально, с подачи начальства, помещение называлось «разводней». Там действительно стояли аквариумы, за мутными стеклами которых вроде бы жила какая-то рыба. Что за рыба, откуда она взялась и чем там занимается, никто не знал, да и знать не хотел. Одно точнони о каком разведении речи не шло. Поэтому «хоспис»звучало как-то честнее, что ли.

 Сюда встань,  толкнул парня Иван в сторону мойки.  Тебе работа нужна вообще?

Парень поник. Не разобрался еще, что к чему, думал, Иванначальник и сейчас увольнять его будет. Да и мудрено ли запутаться? Когда в фирмепроходной двор, все на «ты» и постоянно друг друга хуями кроют.

 Отвечай!  повысил Иван голос.  Нужна работа, или так, побаловаться пришел? На пиво с сигами заработать?

 Нужна,  промямлил парень.  Семью кормить

Слава те, госссподи, не студент какой безмозглый. На этих никакой управы, их папа с мамой кормят, а на работу устраиваются только чтоб на развлечения заработать. В фирме же другие приживаютсяте, кому деваться некуда. У кого семьи, планы, цели. Алкаши тоже удерживаются. Где им еще держаться-то

 Тогда давай быстро и без соплей рассказывай мне, что у тебя за проблемы, потом мы их решим, и все будем счастливо работать.

Парень поначалу, как водится, запел про то, что «я че, я ниче, это ведро само, и водасука, и клиент зря гонит, и рыба тупая, а яне», но Иван на него прикрикнул, и дело на лад пошло. Сказал слово, потом другое, а дальше Иван сам закончил:

 Короче, женился лет пять назад, любовь прошла, ребенок есть, деваться некуда, жизнь дерьмо, работаотстой, хата съемная, перспектив никаких, бухать западло, вот все из рук и валится. Так?

Парень шары вытаращил:

 Ты как знаешь?! В смысле, нет, конечно, че ты гонишь, нормально у меня все.

 Со мной сегодня после работы пойдешь. К восьми подъеду.

 Пацаны!  завыл из зала Федя.  Ну че за на хуй, сейчас опять снизу орать начнут!

 Иди.  Иван хлопнул парня по плечу, отсекая вопросы.  Устраняй последствия.

Парень бодро поскакал, сразу с тряпкой, без гонева. Толковый. Надо только жить научить правильно.

К восьми запарковался у магазина. Пареньтут как тут, видно, минут десять уж кукует. Гоша молодецзакроется в половине и довольный, нет бы новенького постесняться хоть первые-то дни.

Иван мигнул фарами, и парень поспешил к нему. Плюхнулся на пассажирское, руки к печке вытянул.

 А куда едем-то?

 К бабе, куда еще,  ответил Иван, как следует разогнавшись. А то выскочит. Кто их, принципиальных, знает.

Выскакивать парень поостерегся, но скулить начал сразу. Нехорошо, мол, не по Христу, Аллах осуждает, Ктулху не велит, а советская мораль и вовсе не приемлет.

 Работа нужна?  спрашивал Иван, лавируя дворами.  Тогда заткнись и делай, что сказано.

Когда остановились у подъезда, парень аж с лица спал. Тут-то все и открылось:

 Я ж ни с кем, кроме жены Никогда. То есть, совсем!

 Так что ж ты?  Иван заглушил двигатель.  Так вовсе скоро дуба врежешь.

На третий этаж поднималисьпарень три раза споткнулся.

 Красивая хоть?  буркнул у самой двери.

 Страшная,  ответил Иван, вдавив кнопку звонка.  Тупая, злая, ленивая, алчная. То, что надо, в общем.

Громоподобный звук шагов с той стороны двери, верно, развеял в голове паренька остатки воздушного образа прелестной нимфы.

 Кто?  каркнул прокуренный голос.

 Хуй в пальто!  рявкнул в ответ Иван.  Открывай, шалава!

Замок хрустнул, дверь заскрипела и в проеме образовалась увесистая, коротко стриженная женщина в замызганном халате некогда пунцового цвета. Уперев толстые руки в широкие бока, она окинула злобным взглядом сначала Ивана, потомсъежившегося паренька.

 Нас двое сегодня.

 Вижу, не слепая. Дармоеда приволок?

 Да заткнись ты,  сказал Иван, оттолкнув женщину и войдя в прихожую.  Опять бардак? Весь день ни хера не делала? Сём, не разувайся. Жрать готово? А, чего я спрашиваю! Жрать-то ты всегда готова.

Воздух в необъятную грудь женщина набирала целую вечность.

 Жратвы тебе?! А ты заработал? Ты деньги домой принес, импотент несчастный? Из чего тебе готовить?

 Ты на меня пасть не разевай!  взвился Иван.  Ты весь день в диван пердела, а я работал!

 Работал он!  Женщина фыркнула, и слюни полетели в разные стороны.  Вон на заводах люди работают, и деньги домой приносят. А ты в своей шараге херней маешься, еще и раздулся от гордостиработает он! Знакомым стыдно сказать, тридцать лет мужику, все как мальчик на побегушках.

 Вот и не хрена языком трепать! Не дай бог кто узнает, что я с тобой на одной планете живу. Все, рот закрой, дура, человек в гости пришел.

Схватив парня за рукав, Иван потащил его по липкому полу в душную кухню с черным от грязи холодильником, загаженной плитой и сухим алоэ на подоконнике. Толкнул на взвизгнувший от неожиданности табурет, сам рядом уселся.

 Человек пришел?  ворвалась следом женщина.  Это к тебе-то? Видали мы таких человеков! Сидит, как барин, глазами хлопает! Нет бы помочь чего предложить

Парень подхватился:

 Так, может, помочь?..

 Ага,  не растерялась женщина.  Иди, сральник прочисти, третий месяц говно не уходит, я вон к соседке бегаю, этому,  она кивнула на Ивана,  хоть бы хер по деревне. На «работе» своей дела справити довольный.

Иван молчал, за Сёмкой наблюдал. Ему-то самому, по правде, сегодня и не хотелось. Вот мальцунадо, пускай.

Парень замер в коридорчике между кухней и прихожей, куда его вынесло не иначе как звуковыми волнами.

 Так, а П-п-простите А трос-то есть у вас?

 Чё-о-о?!  взревела женщина. Это ты, мужик, мне такие вопросы задаешь? Это я знать должна, где у тебя какие железяки валяются? Недоделок жопорукий, алкаш, нищеброд, скотина, всю жизнь мне

Тут Сёмка переполнился, видать, и начал потихонечку врубать ответку:

 Вы простите, но я тут впервые, вообще-то

 А ты по жизни везде впервые! «Ниче не знаю, ниче не умею». Люди, вон, живуткак люди, в ресторанах питаются, по заграницам ездят. А я с тобой туткак прислуга. Как рабыня! Стирай ему, готовь ему, дома убирай, а он, блядь, толчок пробить не может! Кран починитьне допросишься, с двери балконной сифонитя уже второй раз простужаюсь за осень!  хрен там, образование ему не позволяет! Руки только под бутылку заточены.

Сёмка закипел. Что-то цепануло, щелкнулопонеслось:

 Тебе что-то не нравится? Дверь вон там!

Сказали озадачился. Моргнул в недоумении. А этой того и надо:

 Так, значит? А вот тебе, видел?!  Мясистый палец оказался у парня под носом.  Хрен тебе, а не свобода, понял, гад? Ты, во-первых, на развод сперва тридцаточку накопиэто тебе полгода бухать не придется, уже фантастика,  а во-вторых, алименты. Сдохнешь, гнида, а платить будешь! Досуха тебя, падла выдою!

 Да ты!..  шагнул к ней Сёма, сжав кулаки.

 Давай!  завизжала женщина.  Давай, сука, бей! По морде прям, со всей дури! А я мусоров вызову, я на тебя таку-у-ую заяву накатаю!

Сдержался парень, разжал пальцы. И полетел:

 Да ты кто такая, вообще, чтоб мне тут выговаривать, а? Какие дети, какой кран? Какого хрена я тут вообще делаю? Я думал

Тут он замялся, и Иван подлил масла в огонь:

 Он думал, я его трахаться веду.

Женщина поперхнулась воздухом.

 Тра-а-ахаться тебе?  протянула она.  Здрассьте, приехали. Чёй-та вдруг? Праздник, что ли? Или зарплату виагрой выдали?

 Да мне столько виагры и за сто лет не заработать!  крикнул парень.  Ты в зеркале себя давно видела? Иди протри, полюбуйся. Хоть бы помылась, воняешь, как на помойке живешь. Да и не «как», а на помойке! Ради тебя пальцем-то шевельнуть стремно, не то что кран чинить! На хрена ты вообще живешь, дура зачуханная? Жрать и орать? Требовать? Обвинять? Цистерна с биомусором! Хоть бы тапки гостям предложила, тварь бессмысленная, если полы помыть лень жопу оторвать. Почему дома воняет, как насрано? Форточку открыть не судьба, а? Сука, я наизнанку выворачиваюсь, какие-то хоть копейки заработать А ты  Тут он всхлипнул.  Ты мало того, что пальцем не пошевелишь, ты еще и дома пиздец устроила, еще и мозг мне выносишь

Тихо сделалось. Иван открыл форточку, впустив свежий осенний ветерок в загаженную кухню. Закурил. В темном стекле отражалась могучая спина женщины и бледное лицо парня.

 Иди сюда,  вздохнула она.

Парень сообразить не успел ничего, как оказался в ее объятиях. Дернулся и замер.

 В машине подожди,  сказал Иван и протянул ключи.

Оставшись нведине с женщиной, он спросил:

 Ты-то как?

Та рукой махнула:

 А Как Как всегда. Проораласьбудто камень с души. Моему-то слова поперек не пикнешь. Солдафон.

 Не бьет хоть?

 Да как закодировалсянет. А иногда уж лучше б бил. Парень-то откуда?

 С работы. Новенький. У меня чуйка сработала, ну, я и

 Ну и правильно. Береги, хороший парень. Тяжко ему

 Не пропадет,  улыбнулся Иван.

Женщина в ответ тоже улыбнулась:

 Вот аж душа отдыхает. Мой бы зыркнул, как убийца, и тихо так: «Куда нос суешь? Твое дело? Тебя касается?»

Иван встал молча, не позволив разговору перейти в душевную плоскость. Не для того к бабам ходят. Для тогоженятся.

Парень ждал в машине. Ожил. Лицо усталое, а внутри сместилось что-то. Иван ему сигарету предложил, тот не отказался.

 Что это было?  спросил, когда со двора выехали.

 Домой захотелось?  отозвался Иван.  Жену обнять?

 Ну, да,  буркнул парень.

 Это самое главное, Сём. Чтоб домой хотелось. Чтоб дома сердцем отдыхать. Тогда и на работе заладится.

Докурив сигарету, парень сказал спасибо. Иван усмехнулся:

 Не за что, обращайся.

 Да я большене

 На неделю точно хватит. Может, на месяц, на полгода. Рано или поздно опять потянет.

Парень воззрился на Ивана с ужасом:

 Так это чтовечно так?!

 Сёма, ты вечно жить собрался?

Парня он довез до дома. На прощание тот проворчал:

 Я Степа, вообще-то.

Угу, перезапомню,  подумал Иван и сдал назад.

Степа же поднялся на второй этаж, занес руку постучать, но спохватился и достал ключи. Открыл, вошел в темную прихожую. Только из кухни свет сочился, вперемешку со вкусным запахом. Трепетнула тень, послышался стук, и в прихожей появилась худая, бледная девушка на костылях.

 Поздно ты,  прошептала она.  Макс спит уже.

 Ты-то как?  обнял жену Степа.  Опять готовила сама? Тебе лежать надо!

 Да я сидя,  невпопад улыбнулась девушка.  Ну не могу я. Как инвалид, прям А сегодня легче, правда-правда. Вот только когда хожуболит.

 Вот и нечего бегать.  Степа отработанным движением подхватил жену на руки и понес в кухню.

А Иван приехал к себе, отпер дверь и повернул выключатель. Свет отвоевал у тьмы гостинку. Матрас на полу, стул и стол, шкаф для одежды. Скинув обувь, Иван сел.

 Как ты тут без меня? Скучаешь? Я тоже соскучился. Давай разок, да поужинаем.

Он плеснул в стакан вискаря из стоящей на столе бутылки. Глотнул.

 Горячая ты, огненная вода!

Сварил пельмени, включил сериал на ноутбуке, налил еще. Оглядел пустое пространство и умиротворенно вздохнул:

 Главноеэто чтобы домой хотелось

И, опрокинув стакан, Иван вонзил вилку в пельмень.

2627. 07. 2018 г.