Неудивительно, что единственная дочь Валентины Васильевны, Лара, и сейчас, в свои сорок два, оставалась капризным, неприспособленным к жизни ребенком. Временами она пыталась бунтовать против диктата матери, однако характера Ларисы обычно хватало лишь на то, чтобы провернуть какую-нибудь дикую выходку, а затем в испуге прибежать обратно с просьбой о помощи. Старуха сурово отчитывала непутевое дитя, но неизменно становилась на его защиту.
Леонид родился как раз в результате одного из таких «закидонов» Ларисы. Девятнадцатилетней девчонкой она сбежала из дома с цирковым артистом, а через полгода вернулась с фингалом под глазом и пятимесячным животом. Отец ребенка в доме так и не появился, и Леня рос под заботливой тяжелой дланью Валентины Васильевны, воспринимая мать скорее как подругу и неизменную участницу всяческих проказ. Когда ему было шесть, Лариса наконец-то выскочила замуж. Однако старший научный сотрудник Лазарев, не выдержав непримиримой борьбы за власть с Валентиной Васильевной, в доме долго не задержался и бесследно исчез, когда Алешке было два года. С тех пор Лара успела попытать семейного счастья еще пару раз, и мальчики не всегда могли вспомнить, чью фамилию их драгоценная родительница носит на данный момент.
Доброе утро! поздоровался Леонид, заглядывая в кухню.
Посреди стола на старинном фарфоровом блюде возвышалась пирамида золотистых гренок. Алеша сосредоточенно сдирал зеленую фольговую крышку с кефирной бутылки. Лариса равнодушно ковыряла чайной ложкой творожный сырок.
Ленечка! расплылась в улыбке мать.
Здорово! бросил Алеша.
У пятнадцатилетнего братца наступил переходный возраст, и он изо всех сил корчил из себя грубоватого и немногословного мачо.
Чай остыл! недовольно сообщила бабушка.
Да фигня! махнул рукой Леня, усаживаясь за стол.
Леонид, что за выражения, сдвинула брови Валентина Васильевна.
В дальней комнате заверещал телефон. Мать, просияв, вскочила из-за стола с криком «Это меня!» и умчалась по коридору. Алешка хохотнул и немедленно закашлялся, подавившись кефиром. Бабушка с готовностью приложила его ладонью по спине, и мальчишка, охнув, буркнул:
Спасибо!
За окном медленно кружились снежинки, опускаясь на широкий подоконник, и тут же таяли. Весна в этом году никак не хотела наступать. И спрятавшийся между одинаковыми каменными домами сталинской постройки двор был все таким же серым, как и зимой. Хорошо, хоть лед на круто сбегавшей к их подъезду дорожке уже стаял и бабке больше не приходилось, возвращаясь домой из магазина, пробираться мелкими шажочками под стеной соседского дома. Радио взревело пионерской песней, и Алеша заторопился в школу, но на пороге вдруг задержался.
Сегодня уезжаешь? спросил он брата.
Ага, не оборачиваясь, кивнул Леня. В четыре автобус.
Ты этозамялся Алеша. Я с пацанами в школе поспорил, что ты золотую медаль получишь. Давай там, не обломай меня.
Леня взглянул на топтавшегося в дверях длинного худощавого мальчишку с копной давно не стриженных золотистых кудрей. Брат смотрел на него исподлобья, смущенно и выжидательно.
Ладно, брательник, можешь на меня рассчитывать, ухмыльнулся Леня и хлопнул Алешу по плечу.
Тот махнул рукой и скрылся в прихожей. Через пару секунд оттуда донесся вопль:
Мать твою! Кто оставил на полу включенные щипцы?
Как ты говоришь? Следи за речью! вскипела бабушка. Если тебе это нравится, выражайся так в подворотне, а в собственном доме я не позволю
Это я, я, Алешенька, появилась из комнаты мать. Обжегся? Ну прости, милый.
Она вплыла в кухню, опустилась на стул и, мечтательно улыбаясь, уставилась в окно.
Кто звонил? с подозрением осведомилась бабушка.
Ммм? повела глазами Лара. Аркадий Петрович. Помнишь, я тебе рассказывала, из посольства Его отправляют торгпредом в Польшу, представляешь?
Туда ему и дорога! отрезала Валентина Васильевна и принялась убирать со стола.
Позже, когда Алешка ушел в школу, а мать убежала наконец в очередную контору, куда ей удалось пристроиться секретаршей, заскочила Марианна. На ней было модное кожаное пальто, а каштановые волосы взбиты кудрявой копной, «под Пугачеву». Она стрельнула золотисто-карими глазами по сторонам и заявила:
Я на минутку, попрощаться.
Что прогуливаешь? усмехнулся Леня.
Уголовное право, отмахнулась она и запрыгала на одной ноге, стягивая сапог.
Леня шагнул к девушке, просунул руки под пальто, прижал к двери. Ее губы были холодными и пахли снегом. Она так и стояла, на одной ноге, держа в руках сапог.
Кто дома? быстро прошептала Марианна.
Только бабка, выдохнул он, скользя губами по ее шее.
Ну подожди, тихонько рассмеялась она, дай хоть разуться.
Не могу! Пылаю страстью, теряю голову! бешено вращая глазами, прорычал Леонид.
Марианна расхохоталась, оттолкнула его, скинула пальто и стащила наконец второй сапог.
С Марианной, студенткой юридического факультета МГУ, они познакомились полгода назад, в компании общих друзей. Внимание Леонида сразу привлекла яркая, веселая, темпераментная девушка, выдумщица и хохотушка. Марианна не любила и не умела долго грустить. Что бы ни случалось в ее жизни: несданные экзамены, ссоры с подругами, разные мелкие неприятности, она лишь на мгновение мрачнела, а потом уверенно заявляла:
Ну и черт с ним! Поехали лучше в субботу на лыжах кататься.
Именно эта ее жизнерадостность, неиссякаемый оптимизм и вечный поиск новых развлечений привлекали Леню даже больше, чем стройная фигура и пухлые губы. Когда Марианна входила в квартиру, казалось, сам воздух начинал искриться и мерцать.
Ты надолго? спросила она, проходя по коридору в его комнату.
На пару недель. Большие соревнования, всесоюзные, объяснил Леня, запирая дверь на задвижку.
Марианна присела на край постели, парень опустился рядом и сразу же потянулся к застежке ее платья.
Так долго, вздохнула она. Я буду скучать по тебе.
Обязательно будешь, подтвердил Леня.
Он стянул платье с ее плеч и прижался губами к нежной бархатистой коже груди.
Обязательно будешь, повторил он между поцелуями. Куда ты денешься?
Нет, правда. Две неделиэто ужасно много, хриплым прерывающимся голосом произнесла Марианна. Ты меня разлюбишь и втрескаешься в какую-нибудь гимнастку.
Ага, так и будет, подтвердил Леня. Поэтому давай не терять ни минуты, пока мы еще вместе.
Он опрокинул Марианну на диван и навалился на нее всей тяжестью. В ту же минуту задребезжала дверная ручка, и раздался требовательный голос Валентины Васильевны:
Леня! Леонид! Что за манера запираться в моем доме? Открой немедленно! Мне нужно положить тебе в сумку теплые носки, я забыла!
Черт! выругался Леня, отпуская Марианну. Сейчас! Открываю!
Та, смеясь, поднялась с дивана, оправила платье. Валентина Васильевна влетела в комнату, словно ищейка, окинула подозрительным взглядом раскрасневшуюся Марианну, нахмурилась, прошествовала к шкафу и принялась неторопливо перебирать белье на полке.
Бабуля! нетерпеливо заговорил Леонид. Да брось ты! Я сам все уложу, я же тебе говорил
Ты уложишь! покивала старуха. У тебя через три часа автобус, и вместо того, чтобы собираться, ты тут прощаешься. Нет уж, я сама.
Она извлекла из шкафа две пары носков и, снова неодобрительно покосившись на Марианну, вышла из комнаты. Леня захлопнул дверь и вернулся на диван.
На чем мы остановились? пробормотал он, торопливо дергая застежку Марианниного чулка.
Мы Ябормотала девушка, обхватывая руками его широкие плечи. На том, что ты заведешь себе гимнастку.
Точно! Леня справился наконец с чулком и провел пальцами по нежной коже бедра. Гимнастку, фигуристку и пловчиху. Именно в таком порядке! прошептал он, целуя ее.
Дверь снова задрожала, и голос бабушки возвестил:
А мыло, Леня? Я говорила тебе вчера купить мыло в дорогу, где оно?
Леонид устало закатил глаза, а Марианна затряслась от беззвучного смеха.
2
Дверь за спиной Леонида тихо приоткрылась, и в раздевалку влетел рев и грохот огромного стадиона. Гудели трибуны, комментатор что-то монотонно бубнил из динамика, слышно было, как по коридору, громко совещаясь, бегают телевизионщики. В узкий дверной проем протиснулся Валерий Павлович, бессменный тренер и советчик.
Ну что? Как настроение? Боевое? Он быстро прошелся по раздевалке, нервно потирая ладони.
Его облик, неестественно радостная улыбка и веселый голос не понравились Леониду, показались странными. Обычно тренер не доставал его перед соревнованиями, становился собранным и немногословным.
Что-то случилось? насторожился гимнаст.
Видишь ли
Валерий Павлович опустился рядом с ним на деревянную скамью, скрестил и с хрустом разогнул пальцы.
Врач, который осматривал тебя утром Он говорил со мной И считает, что тебе еще рано выступать после той травмы. Помнишь, зимой?
Как это рано? Леня даже вскочил со скамейки от возмущения. Да я и забыл уже про тот вывих. Во, смотрите!
Он сбросил темно-синюю шерстяную олимпийку и, оставшись в форменной майке, принялся крутить правой рукой в разные стороны, демонстрируя тренеру, что вывих плеча давно зажил.
Да вы сами знаете, я всю программу сто раз делал на тренировках.
Я-то знаю, покивал Валерий Павлович. Но врач говорит, что связки еще слабые, малейшее перенапряжениеи разрыв А может быть, и перелом Это будет означать конец карьеры в большом спорте. Понимаешь?
Макеев помрачнел, отвернулся и принялся мерить шагами раздевалку. Конечно, это всего лишь крупные соревнования, не чемпионат мира, не Олимпиада. Можно и пропустить. И все-таки Столько месяцев подготовки, столько сил, надежд. И так бесславно все закончить.
Кто-то заглянул в раздевалку, Ленчик снова услышал рев трибун. Сдаться без боя, не выйти на стадион, не услышать криков болельщиков? В зале несколько тысяч человек, которые, не дыша, следят за выполнением сложного элемента, а потом орут от восторга, потому что им никогда такого не сделать. Ты для них бог. Это ведь круче, чем деньги, женщины или водка, это самый сильный во вселенной наркотик.
Леонид познал это ни с чем не сравнимое чувство власти над толпой еще в ранней юности. Тогда он впервые неожиданно для себя самого выиграл первенство среди юниоров. И теперь, как и много лет назад, Леню охватывал священный трепет. Твердое осознание того, что сейчас он выйдет на арену, адреналин мощно захлестнет все его существо, и он, на мгновение став для толпы больше, чем богом, взлетит, укротив законы земного притяжения. Гимнаст точно знает, что сейчас на свете ни для кого нет и не может быть ничего более значимого и великого, чем то, что дано испытать ему. И Леня догадывается, что это и есть основной смысл его жизни. К этому моменту, длящемуся вечность, секунде власти над застывшими внизу в немом восторге людьми, он был привязан всем своим естеством, и только это имело реальную власть над всей его жизнью.
Да ну, бросьте, отмахнулся Леонид. Все это ерунда, врачи перестраховываются.
Я тоже так думаю, просиял тренер. Значит, выйдешь выступать?
«Перестраховываютсяусмехнулся Леонид. Ты-то тоже не дурак: мол, тебя предупредил, моя совесть чиста, а дальше под твою ответственность».
Конечно, открыто улыбнулся гимнаст.
Ну, тогда расслабляйся пока. Валерий Павлович поднялся со скамейки и направился к выходу из раздевалки. Тебя позовут, когда придет время.
Он вышел. Макеев опустился на скамейку, откинул голову и прикрыл глаза. Теперь, когда все решено, необходимо было избавиться от мыслей, любых мыслей, плохих или хороших.
Выходя на площадку стадиона, Леня уже не слышал, как голос диктора в динамике перечислял его награды и регалии, как неистовствовали зрители на трибунах. Не слышал он и последних напутственных слов тренера. В ушах звенела абсолютная ледяная пустота. Глаза видели только брусьяничего лишнего, ничего отвлекающего. Это все потом, когда программа будет выполнена.
Леня вышел на середину арены, поклонился и взлетел на брусья. В ту же секунду весь огромный, красочный мир сократился, сжался в яркую сверкающую точку. Только здесь и сейчас. Только сила, ловкость и уверенность. Главное, не думать, не анализировать собственные движения. Тело знает лучше.
Гимнаст ощущал, как свистит в ушах плотный теплый воздух, чувствовал, как напрягаются мускулы, заставляя тело взлетать, переворачиваться вниз головой, переноситься с одного бруса на другой, складываться пополам и мгновенно пружинисто распрямляться. Выступление шло к концу, оставалось лишь несколько элементов. Стойка на руках, круги двумя ногами, сальто
Внезапно Леонид почувствовал, как плечевой сустав словно сделал лишний оборот, прокрутился вхолостую, как велосипедная цепь. Правая рука больше не желала слушаться, и Леня рухнул на расстеленные под брусьями маты прямо на вытянутую вперед руку, чувствуя, как ломается, лопается податливая плоть. Вдруг, словно кто-то вынул из ушей вату, оглушительно взревел стадион, заверещали что-то динамики, а затем все стихло и навалилась чернота.
Перед глазами на потолке больничной палаты разбегались трещины побелки.
Подключичный вывих плеча, объяснял ему пожилой солидный доктор, перетасовывая перед глазами рентгеновские снимки. Вот, посмотрите Головка плечевой кости значительно сместилась под ключицу. Также можем наблюдать перелом акромиального отростка лопатки и отрыв большого бугорка плечевой кости.
С черных глянцевых листков на Леню наползали непонятные белесые разводы. Он поморщился и отвел глаза.
И что все это значит?
Дело в том, что при таком обширном повреждении вправить плечевой сустав обычными методами невозможно. У вас ведь и раньше случались вывихи этого сустава? Разумеется, ткани сильно повреждены и ослаблены. Потребуется оперативное вмешательство Возможно, придется использовать шурупы
Леонид приподнялся на постели. Сейчас, пока действовала новокаиновая блокада, правого плеча он почти не чувствовал.
Послушайте, обратился он к врачу. А какие прогнозы? Я смогу вернуться в спорт?
Милый мой, развел руками врач. Какие же могут быть прогнозы до операции? Вот прооперируем вас, полечим, проведем терапию, на процедуры походите Там и посмотрим. Вы лежите, лежите Отдыхайте!
Его ласковый, успокаивающий голос действовал Лене на нервы.
Ну шанс-то, шанс есть? перебил он добродушно бурчащего врача.
Шанс всегда есть, доктор отвел глаза. Разные чудеса случаются. Чего на свете не бывает?
Доктор пожал плечами и вышел из палаты.
«Чего на свете не бывает? повторил про себя Леня. Это значит, все, конец. Или?..»
На следующий день после операции прибежала Марианна. Она сидела рядом с кроватью, моргала заплаканными глазами и безостановочно гладила Леню по руке.
Я так перепугалась, быстро говорила девушка. Мы ведь смотрели по телевизору Ты выходишь И вдруграз, упал, и врачи подбежали. Я не знала, где тебя искать, куда звонить
Зачем ты приехала? раздраженно спросил Леня, отодвигая руку.
Но как же? ахнула Марианна.
Лицо ее мгновенно покраснело, по щеке покатилась слезинка. Она шмыгнула носом.
Ладно, прости, устало выговорил Леня. Ну извини меня. Только не реви, бога ради.
Я не буду, не буду.
Она достала из сумочки платок, высморкалась и повернулась с уже готовой бодрой улыбкой.
На самом деле все это ерунда, правда? она с надеждой посмотрела на Леонида. Травма, вывих Жизнь ведь на этом не заканчивается, верно?
Верно, слабо улыбнулся Леня.
Кажется, его тон Марианну не убедил. Она придирчиво посмотрела на Леню и принялась натужно-весело о чем-то щебетать. «О господи, уж лучше б ревела», морщась, словно от зубной боли, думал он. Выносить этот надсадно-веселый голос не было никаких сил.
Я говорила с Валерием Павловичем. Он сказал, что подвижность вряд ли полностью восстановится. Но тренерской работе это не помешает
От этих слов Леня дернулся, как от пощечины, охнул от вспыхнувшей острой боли в загипсованном плече, и с трудом выговорил:
Тренерской работе? Это он тебе сказал?
Ну даиспугалась Марианна. А что, что такое? Надо ведь будет чем-то заниматься, когда тебя выпишут.
«Какие прогнозы Шанс всегда естьотчаянно стучало в голове у Лени. Значит, с Валерой этот эскулап был пооткровенней. Со спортом покончено, меня списали со счетов». Он тяжело дышал, казалось, сейчас задохнется. Пришедшее осознание того, что все пропало, вся жизнь, все устремления, надежды, весь многолетний труд, все отправилось коту под хвост, давило на грудь, не давая глотнуть воздуха.