Как странно иногда приходится замечать человеку изменение в окружающей его обстановке и не понимать ни смысла происходящего, ни причины. А между тем именно он сам и является той причиной и тем катализатором происходящего. Не только наемные работники, дети, но и домашние животные, и сама атмосфера дома реагировали на охватившее обоих родителей легкое безумие, не обещавшее ничего серьезного, а только напряжение отношений.
Ох, как не любит человеческое сознание напряжение, гонит куда угодно, лишь бы подальше или туда, где есть отвлекающие факторы, сегодня их масса: компьютер, интернет, телевизор, увеселительные заведения, игрища, аттракционы и так далее, но ни одно не в состоянии заменить собой настоящее чувство, живое откровенное общение, нежную и тонкую связь душ и сердец. Не бежать от проблем нужно, не обходить, но решать, причем совместно, общими усилиями, без боязни, опасения неудобства, терпеливо, не давая усугубиться ситуации и будь что будет!..
Мы, люди интересные существа, воспринимающие друг друга всегда одними и теми же, считающие, что и сами не изменяемся, как не изменяется и мир, нас окружающий, мы даже не видим, как меняются наши знакомые, родственники, близкие, находящиеся постоянно рядом. А ведь ничего и никого нет статичного, не претерпевающего трансформации, все, как минимум, становится старше, не хочется говорить старее, поскольку «старше», значит: опытнее, прозорливее, возмужалее, а «старее»: хуже, слабее, болезненней, дряхлееближе к кончине.
Мы сопереживаем тому и тем, кто стареет быстрее, завидуем, если вдуматься, даже камням: им везде удобно, их «долголетие» возмущает, спокойствие нервирует, молчаливая правота удивляет, а понимание того, что какие-то из них могут стать нашим надгробием, даже пугает. Но раз заметив это, мы забываем довольно быстро навсегда, а между тем и они меняются.
Мы и ждем перемен, особенно тех, которые могут сделать наших жен более удобными, детей более послушными и благоразумными, родителей более сговорчивыми и внимательными к внукам, подчиненных более работоспособными, только сами при этом не желаем меняться ни на йоту, считая, что и так хороши!..
Вечером первого рабочего дня, следовавшего за буквально омолодившими Кирилла, выходными, возвращаясь домой, он ожидал найти свою супругу в таком же приподнятом настроении, в романтических грезах, планах обновления, в хорошем расположении духа, но ни тут-то было. Первое, что он заметилнастороженность детей, поглядывающих на него с ожиданием не распростертых объятий, а новости, способных изменить их положение. С этим он легко справился, разбросав свои руки в стороны, раскрыв тем самым свои объятия, следующей ступенью были раздаваемые авансом улыбки домашним работникам, следом было более тяжелое испытаниежена.
Нина, сидя в удобном кресле, перед огромным компьютерным дисплеем, смотрела свою страничку в Фейсбуке:
Как же нас все хорошо принимают, даже завидуют! Мы и правда здесь очень счастливая пара. А ведь, знаешь, все без исключения думают, что у нас все хорошо
Я тоже так думаю, ты меня таким счастливчиком сделала
Правда? Какая-то жесткость мелькнула у женщины во взгляде, но мгновенно устранилась, накрывшись теплым и любящим покровом. Ему стало сразу легко и уютно, почувствовав это изменение в супруге, жена растворилась в обрушившемся на нее ощущении счастья: «И чего я, дура, дуюсь Так все хорошо!» Обнявшись, Буслаевы со смехом, чередующимся шутками и игривостью, начали переписку вдвоем на своей страничке с друзьями и знакомыми, сожалея, что не могут прямо сейчас организовать маленькую общую «конференцию» для всех участников. Услышав шум, возню, смех, появились и мальчики, весело присоедившись к родителям:
Господи, как же я давно о таком мечтала, давай так почаще это в тысячу раз лучше, чем все эти поездки в Италию, ведь там нет тебя!
Вот именно! А в это время, пока вы там, нет ни тебя, ни мальчишек Я так скучаю. А давай объединимся в «конференцию», поболтаем с друзьями с видеоизображением Через пять минут четыре пары, перебивая друг друга шутками, воспоминаниями из юности, рассказами о детях, смеялись до истерики и судорог в скулах. Веселье продолжалось не меньше часа, до тех пор, пока деткам не пришло время топать спать.
Прощаясь, пары, все, как одна, констатировали:
Ребята, вы такие классные, как же здорово, что так все хорошостолько лет, а вы все те же, счастливы, юны. Так держать!..
Дисплей еще не отключился, как, забыв о нем и о конференцсвязи, супруги увлеклись мягкими, игривыми ласками, но в самый нужный момент, не дававший, несколько дней подряд сбоев, Кирилл, почувствовал слабость самого нужного органа
Сказать, что он расстроился, значит, не сказать ничего! Нина же напротив, почувствовав его беззащитность, прониклась таким сильным чувством, что заплакала от умиления, видя страдания любимого. Как же неверно, но близко к сердцу мы порой принимаем сопереживание других людей, которых, как нам кажется, знаем целиком и полностью.
Кирилл Самуилович, видя навернувшиеся слезы на глазах жены, не смог сдержаться сам и отвернувшись, стиснув зубы, пылал от негодования, пологая, что это обида заставила плакать супругу. Не поняв же правильно его состояния, женщина немного раздосадовалась сама, но переборов себя, прижалась разгоряченным телом, обхватив его голову своими руками начала целовать макушку.
Ну что, ну что я могу сделать?!
Я тебя не виню, любимый
Конечно, я же вижу обиду, и даже слезы!
Что ты!.. Что ты милыйэто я от умиления это так трогательно
Что! Что трогательно? Что у твоего мужа не стоит!!!
Ну что делать Да нет, я просто увидела, как ты меня любишь это трогательно Он явно не хотел смиряться со своим положением, судорожно искал выход, думая каким образом он мог бы возбудиться прямо сейчас, но все было тщетно. Главное же, муж не верил настоящей причине появления слез у возлюбленноймужское упрямство, основанное на главенстве, которое сейчас терялось, с его точки зрения: проклятый недуг лишал его самоуверенности, осознания себя, хотя бы в своей семье, вожаком! Физическая сила, превосходство, которые он сейчас чувствовал, была не тем аргументом, нужно было большее, здесь, сейчас, теперь!
Кирюшенька, дорогой мой, да Бог с ним, я согласна и совсем без этого, лишь бы с тобой! Ну ты же меня так любишь, ты такой внимательный, ну вспомни, ты же даже специально перед работой заезжал, что бы купить мне маленькие тортики, и каким при этом ты был зверем!.. Внезапно его ударило будто током. «Тортики» очень живо освежили в его памяти качающуюся голову красивой официантки между его ног в тот день, когда он впервые изменил жене. Горячим потоком к гениталиям хлынул приток крови, смешалось и произошедшее в тот день, и в последние минуты жизни этой несчастнойвторое возбудило до крайности, пробудив в нем зверя.
Тортики!!!.. Крикнул ошалевший Буслаев:
Будут тебе сейчас тортики!.. Он сорвал одеяло, оттолкнул ее от себя, Нина потеряв равновесие, попыталась опереться рукой о матрац, неожиданно закончившийся, тело ее скользнуло вниз оставив на кровати только раскинувшиеся в стороны ноги. Она вскрикнула негромко от неожиданности, совсем не понимая, как на это реагировать, попыталась привстать, но была придавлена всей массой налетевшего на ее супруга с пылающими глазами: «Наверное, играет, пытаясь так возбудиться»пришла ей в голову совсем не подходящая для момента мысль. Поддавшись, она прикинулась испуганной, будто желающей вывернуться из под нападавшего, и почувствовала уже нешутейное воздействие: сначала, пощечина, затем толчок в грудь, после чего он уперся в груди, обхватив их полностью, будто задумался, мотнул головой и, овладев ей жестко, и неожиданно, начал вталкивать в нее все свое тело, по-другому ей определить происходившее было не возможно.
Сначала, это возбуждало, но через минуту стало больно, тем более муж с такой силой сжал груди, что терпения больше не было и она, вскрикнув, завыла. Почти разу, почувствовав толчки семени внутри себя, женщина осознала окончание насилия, что подтвердило и упавшее на нее сверху в бессилии тело мужа. Боль в каждой груди была нестерпимой, обида выжигала изнутри, но произносимые сквозь частое тяжелое дыхание извинения Кирилла, возымели свое воздействия и она успокоилась.
Кирилл же Самуилович, не совсем понимая, что именно произошло, извинялся вовсе не перед супругой, вместо которой видел официантку, именно в том виде, в котором она предстала перед ним в последние мгновения из встречи в подвале. Лишь вспомнив ее такой, он испытал не просто возбуждение, но жар похоти непреодолимой, он даже не понял, что набросился на жену, и прощение просил не за сжатые до боли и синяков груди, а за слабость, которая позволила уступить там на острове «Петровичу». Сейчас эта уже замученная и убитая шлюха занимала все место, вытеснив жену, детей, даже работу.
Сидя на животе Нины, он непрестанно извинялся. В потихонечку приходящее в себя сознание пробились черты лица жены, испуганно смотревшей на его воспаленный, хаотично бегающий взгляд. Обнаружив истерзанную жену с прокусанной до крови губой, почему-то лежавшей на полу в неудобной позе, а себя самого водруженного сверху, Буслаев совсем остолбинел, но быстро собравшись с мыслями, вскочил, испуганно заметался по спальне, потом, все таки, подбежал, окончательно придя в себя, к лежавшей, боявшейся даже пошелохнуться матери его детей, пал на колени, схватил руку и целуя ее, извинялся вновь, теперь уже адресуя свои извинения ей, проклиная про себя ту, которую считал пропавшей навсегда в глуши «Озерного края»
Кирилл, я не знаю, ты меня испугал, Господи! Как больно то! Зачем ты так Неужели тебя это возбуждает? Как же ты меня напугал, я и правда теперь тебя боюсь Будто и не ты совсем Я даже не знаю, мне кажется, я теперь и секса то боюсь, я даже взгляда твоего, направленного на меня, ну чуть ниже глаз, боюсьдо мурашек боюсь!
Нинульчик, дорогой мой! Я не знаю, может быть это таблетки проклятые
Какие?
Дааа, не знаю!.. На самом деле он еще не придумал «какие», сам же никак не мог отделаться от мысли, что сходит с ума, хотел бежать, в чем есть, к врачу, но быстро успокоился, ведь ничего, решительно ничего он не мог рассказать никомукакой уж тут врач?!
Нинульчик, я так себя загнал с этим, я мужчиной себя не могу чувствовать, вот иии
Пообещай мне больше ничего, никаких таблеток, да Бог с ним, с сексом! Мне нужен ты, детки, стань таким же, как ты был, сегодняшнего я тебя боюсь Ну вот ты уже прежний, ни уходи, таким и оставайся!.. Одновременно ее терзало море сомнений и подозрений, мощными волнами они сбивали в пропасть любое обоснование его состояния и поведения, ничего не могло обеспечить ей спокойствие, искоренить опасения, поверить в то, что возможно прежнее счастье. Ничего, кроме него прежнего!
В нем, в муже поселилась необъяснимая опасность, но в нем же она надеялась получить и опровержение ее:
Скажи, что все это больше не повторится! Я прошу, я умоляю тебя, я очень люблю тебя!
Я сегодня же, я с самого утра, обещаю тебе, сразу к врачу
Я не хочу, милый, я не хочу врача, я хочу, как, просто останься и все Он прижал ее с силой к себе, слился с ее мукой, и как-то неожиданно начал забирать из нее страх и испуг. Чем сильнее он ее прижимал, тем спокойнее ей становилось. Что-то шепча прежним голосом, он целовал ее, как будто делал это впервые, чем успокоил сейчас совершенно.
Оба тела, постепенно расслаблялись, отдавая другу тепло, сердца делились надеждой, души кропотливо собирали растерянное спокойствие, помогая другу. Он слизывал слезу за слезой поочередно с каждого ее глаза, она просто вытирала огромные капли с его виновато смотревших на нее. Это было так трогательно, что он забыл беспокойство, рожденное неведомым до селе соблазном, а она перестала замечать боль в груди. Сон накрыл мягким покрывалом супругов одновременно, оставив их на всю ночь в объятиях друг друга, чего не было уже добрых десятьдвенадцать лет.
Лишь с утра, за час до обычного подъема, Кирилл, аккуратно освободил свои руки от тела, крепко спящей супруги, сел на краю кровати, будто задумался. Со стороны казалось, что он раздумывает вставать или еще немного понежиться, наконец, он медленно, но решительно поднялся, подошел к креслу, взял брюки, одел на голое тело затем потянулся было за рубашкой, но что-то вспомнив, посмотрел на часы, и положив ее наместо, отправился в гардеробную, даже не посмотрев на плавно меняющую позу жену, благодаря чему оголилась ровно половина ее тела, очень выгодно и заманчиво теперь смотрящаяся в свете восходящего солнца.
Послышалось глухое бряцание железа, одинокий стук дерева о каменную поверхность, затем равномерное щелканье, будто где-то вдалеке, кто-то, считая мелочь, равномерно бросая монеты в кучу им подобных, что закончилось легким скрежетом и щелчком, что-то лязгнуло более напряженно, и закончилось легким ударом металла о металл.
Нина проснулась, и не ощутив рядом мужа, повернулась в сторону двери, скинув с себя совсем одеяло, и тихо позвала очень нежным и возбуждающим голосом. В ответ послышались шаги, она, улыбнувшись, закрыла глаза и представила, как он снова обнимет ее и прижмет: «Господи, как же хорошо с ним, мне больше ничего не нужно, пусть импотент». Не прекращая улыбаться, она легонько зевнула и, уже закрывая рот, почувствовала, что-то холодное, резко входящее в еще не прикрытый рот. Начав в удивлении открывать быстро глаза, Буслаева заметила силуэт мужа
Первый выстрел из автомата оказался одиночным, как и все остальные, пуля прошла не по смертельной траектории, поскольку мозг находился выше рта. Женщина ничего не почувствовала, кроме обжигающего толчка в шею Последовал второй, пославший пулю тем же направлением, именно здесь жертва осознала, что муж держит оружие и стреляет в нее, но сил и пошевелиться не было, а кричать уже было нечем.
Совершенно спокойно глядя на муки близкого человека, смотря на нее отстраненно, он оттолкнул ее стволом, снова запихнул его в окровавленный рот, выбив выпирающей мушкой несколько зубов, и потом, резко рванув на себя, вытащил вместе мясом от разорванной щеки, тем же приспособлением, навел прицельную планку на лоб и спокойно надавил на спусковой крючок.
Обмякшее тело, медленно сползло с кровати, вперед развороченной головой, оставив, так же, как вчера ноги на постели.
Даже не обратив внимание, Кирилл спокойно развернулся и направился в коридор, куда беспокойно вышла нянечка с испуганно кричавшим грудничком на руках, получившие по две пули. Он шел дальше, пока не открылись двери детских, из которых выглядывали личики малышей погодков. Каждого из них «стрелок» заталкивая внутрь комнаты, расстреливал плачущими и не шевелящимися от ужаса. Мальчики звали маму, прижимая к груди плюшевых одинаковых обезьянок. На первого отец потратил две пули, во второго выпустил три, потому что сын не стал закрывать глаз, вероятно совершенно окаменев от ужаса, думая, что сейчас он спит и все закончится, когда он проснется: первая прошла через лоб, выйдя из затылка, остальные две вышибли, так и оставшиеся смотреть на Кирилла, блестящие поверхности выпяченных из глазниц глаз, вытесненных прошедшей первой пулей.
Неожиданно на спину кто-то навалился, стрелявший постарался освободиться от человека впившегося пальцами в его глаза, но все безрезультатно, тогда он начал энергично крутиться в стороны, потащил ношу за собой, тяжело ступая, в сторону коридора, приближаясь к лестнице. Идущего окружала полная тишина, все до этого виделось в серых тонах, будто он лишился возможности видеть в цвете, как волк или собака, боли не чувствовалось, страха тем более, вообще чувства отсутствовали, но он не отдавал себе отчета, просто что-то делал.
Сейчас его целью была лестница, что бы упав на ступени спиной, сбить напавшего, но подтащившись к перилам, где ему удалось сбить руку, «прилипшего» к его спине, человека, освободив один глаз, благодаря чему он увидел бегающих людей, по которым и начал безотчетно стрелять. Не думая, почему они не отвечают, Кирилл Самуилович, нажимал и нажимал на спусковой крючок, пока спускаемый им механизм не начал щелкать в холостую.
Внезапно заболел палец, которым он жал, сильная боль ударила в глаза и ухо, затем она охватило и все тело, но больше всего его испугало положение, в котором он себя постепенно начал ощущатьвопрощающая мысль о причине страха стала первой и последней перед потерей сознания, наступившего от нанесенного сильного удара в голову. Разум, не успев выйти полностью из «сумеречного сознания», потерялся в другом небытии, совсем скоро безумец пожалеет о том, что не лишился его навсегда