Выход из вонючей затхлости подъезда на улицу, из темнотыв свет, из нежизнив жизнь, из предчувствийв события, из ожиданийв действия Наташа обожала эти утренние выходы из дома: короткие мгновения, дарившие надежду на то, что сегодня будут случаться только приятные неожиданности.
Надежда эта испарилась вмиг, как плевок под солнцем.
На ее зеленой «шкоде», на ее любимой машине, на ее родном домике, крупными буквами ярко-красной краской было написано «МАШИНА БЛЯДИ».
«Артургнида!»Наташа даже сплюнула от отчаяния.
Плевок тотчас испарился.
Проходящие мимо люди улыбались, хихикали, показывали на ее родную машину пальцами.
Да, не каждое утро увидишь такое количество счастливых людей. Все-таки ничто нас так не радует, как нелепая беда чужого человека.
Заметив Наташу в ее странном одеянии, люди начинали радостно улыбаться уже конкретно ей. Улыбаться такой однозначной даме конечно же приятней, нежели ее машине.
Пришлось оставить свой домик на колесиках во дворе.
Ритуль, тут у меня форс-мажор! кричала Наташа в мобильник. С машиной. Не то чтобы не заводится Потом объясню. Короче, если я опоздаю минут на пять, не злись.
Опоздать не пришлось. Наташа еще даже руку не подняла, успев только выйти на край шоссе, как они уже бросились со всех сторон: «мерседесы», «Жигули», «вольво» и прочие «опели».
Если бы у машин были локти, они бы славно поработали ими, проталкиваясь к Наташе. А так им оставалось только сигналить громко да повизгивать тормозами.
«Почему всем мужикам так хочется трахнуть новую девку? думала Наташа, садясь, естественно, в мерс. Неужели все они живут без любви? Или для них любовьодно, а баба в мини-юбкесовсем другое?»
Водитель показался относительно приличнымпожилой человек, почти совсем лысый. Видно, что машинане его, шоферит небось у какого-нибудь отморозка. Иные, по мнению Наташи, в «мерсах» не катались.
Девушка, а можно начал лысый.
Скажи-ка, дядя, перебила его Наташа, какое объявление висит в столовой для глухонемых?
Чего? не понял дядька.
В столовой для глухонемых висит объява: «Когда я емя также». Понял намек?
Дядька намек понял. Ехали молча, без приключений. Приехали вовремя.
Рита уже ждала. На этот раз она явно постаралась одеться построже. Однако не получилось. Брючный костюм хоть и был темным, однако все, что надо, облегал и все, что надо, подчеркивал.
Чего с машиной-то? спросила Рита, взглядом и улыбкой оценив Наташин прикид.
Потом, бросила Наташа.
Рита сверилась с бумажкой, после чего они поднялись по ступенькам и вошли в дверь, на которой не висело никакой таблички.
Холл здания был пуст.
Одна лестница вела вверх, другаявниз.
Все правильно, решительно сказала Рита. Нам, как ты, наверное, догадываешься, вниз.
Наташа ни о каких таких символах не догадывалась, не думала и думать не хотела. Но вниз, конечно, пошла.
Потом они двигались по бесконечному пустому коридору, с обеих сторон которого тянулись запотевшие трубы.
Шаги женщин отдавались гулко, таинственно и неприятно.
Дверей в коридоре не было.
Все правильно, сообщила Рита. Меня предупреждали: здесь только одна дверь. На ней будет написано «Обдирочная». Нам туда и надо.
Что за херня? как бы удивилась Наташа, чтобы поддержать разговор. Что за дебильная конспирация? Мы вообще куда пришли?
Рита не ответила. Она не любила отвечать на глупые вопросы, справедливо считая, что ответы на глупые вопросы не способствуют поддержанию в человеке оптимизма.
Конца у коридора не было. И ответвленийтоже. Длинная желтая кишка с трубами.
Человек в белом халате возник непонятно откуда, будто с потолка спрыгнул.
Оглядел женщин пристальным взглядом и спросил:
Вам в «Обдирочную»? Не дожидаясь ответа, продолжил:Идите до указателя «Насосная». Повернете по указателю. «Обдирочная» там.
И человек исчез.
Откуда он знает, куда мы идем? удивилась Наташа.
Ты на себя в зеркало перед уходом смотрела? усмехнулась Рита. На тебе крупными буквами написано, что ты движешься именно в «Обдирочную».
Что за бред? Полно ведь лабораторий Да мы в нашем «Тупике» каждый день печатаем сотню объявлений. Так нет же, надо вести меня, нервную девушку, в какое-то странное место, тараторила Наташа, потому что молча шагать по этому коридору было совсем невыносимо.
Рита по-прежнему не отвечала.
Наконец, из полумрака выплыл указатель «Насосная», на которомвидимо, для неумеющих читатьбыл нарисован черный симпатичный насо-сик.
Они повернули по указателю и почти тотчас уперлись в дверь с искомой надписью.
Рита робко постучала.
Заходите. Ждем, услышали они мужской голос, который показался неприятным.
За дверью была обычная лаборатория в белых, металлических тонах.
Посредине комнаты стоял человек в белом халате.
Мы от начала Рита.
Человек не дал ей договорить:
Не надо имен и особенно не надо фамилий. Меня предупреждали. Деньги принесли?
Наташа протянула конверт.
Человек взял конверт, посмотрел его на свет, вскрыл, достал деньги, перечитал и произнес с улыбкой:
Сходится. Если, конечно, одна будет делать анализ.
Я буду, почему-то прошептала Наташа.
Человек смерил Наташу взглядом и отчего-то вздохнул. Вздохнул как-то неприятно, словно сочувственно.
Когда Наташа уже села в кресло и оголила руку, мужчина спросил неожиданно:
Худеете?
Ага, Наташа некстати заулыбалась. Я еще так радовалась, что удается похудеть.
Смешные вы люди, люди, печально проронил человек. Такую болезнь подозреваете и радуетесь похудению. Смешные. Похудениенехороший признак. Менструальный цикл?
Задержки.
Язвы есть на теле?
Ммм
Дяденька, вступила в разговор Рита. Если вам с кем побеседовать надо, вы в службу доверия звоните. Ага? А нам бы только анализы без разговоров.
Доктор ничего не ответил, вздохнул сначала, а потом спросил:
По телефону будете узнавать результат? На какую фамилию-то?
Сквозняк, зачем-то сказала Наташа. Ага. У меня фамилия такая: Сквозняк.
Мрачный доктор не удивился:
Тут и не такие фамилии придумывают. Ну, Сквозняк так Сквозняк.
Обратный поход по желтому коридору показался, куда более коротким.
Вышли на улицу, и обе, не сговариваясь, вздохнули полной грудью.
Слава тебе господи! Рита попыталась улыбнуться. Все позади.
И тут Наташа взорвалась. Будто вся накопившаяся усталость, весь гневи на Артура, и на испорченную машину, и, главное, на эту испорченную, страшную жизньвырвались наружу.
Что позади? Что? орала она, не обращая внимания на прохожих. Он сразу заметил, что я похудела! И менструация! И язвы! И вообще Он все понял про меня, все понял! У него опыт огромный! Он с первого взгляда все видит!
Рита слушала спокойно, не перебивая.
Когда Наташа закончила, Рита произнесла тихо:
С первого взгляда все видит только гаишник. Телефон взяла, Сквозняк? Ну вот. Позвонишь, узнаешь, тогда и будешь психовать, если надо. А не надоне будешь. Страдать, подруга, нужно только в крайнем случае, если действительно другого выхода нет. Это я тебе как краевед говорю. Тебя до дома-то отвезти?
Наташа молча кивнула.
АВТОМОБИЛЬ
Да, вздохнула Рита, поглядывая из окна своей машины на Наташину. Круто. Это те козлы, что мы у кафе видели?
Наташа кивнула утвердительно.
Вариант первый: надпись гадскую закрасить. Краска есть дома?
Наташа кивнула отрицательно.
Речевой аппарат не функционирует. Понимаю Рита была предельно серьезна. Будем скоб лить. Все равно в сервис вести, перекрашивать. У тебя напильник в машине есть?
Наташа смотрела удивленно.
Понятно. Как же ты без напильника-то ездишь? Запомни: у настоящей женщины в сумочке и в машине должно быть абсолютно все. Абсолютно Рита оценивающе посмотрела на подругу:Толку от тебя немного, поэтому внимательно следи за тем, как я буду твою машину драить. Зрелище жутковатое, но запоминающееся.
Может, ночи дождемся? пискнула Наташа. Представляешь, ты сейчас выйдешь в своем черном костюме и начнешь напильникомпо машине Это же сплошное «не проходите мимо!». Никто и не пройдет.
Красивая женщина должна обращать внимание на окружающий мир только в том случае, когда ей это доставляет удовольствие. Во всех остальных случаях она должна жить как в вакууме.
Рита достала из багажника напильник, подошла к Наташиной машине, быстро и по-деловому начала соскабливать срамную надпись.
Красивая женщина в деловом костюме, скоблящая напильником по машине, не вызывала абсолютно никакого интереса. Люди шли мимо, увлеченные своими делами и мыслями.
Захохотала бешеная корова. Наташа взяла мобильник. «Кротов» высветилось на экране.
«Чего это он нарисовался некстати?»подумала Наташа и буркнула в трубку:
Алло.
Наташ, это Сергей Кротов, сказала трубка. Помнишь еще меня?
Наташе говорить не хотелось, ей хотелось страдать. Кротов для страданий не предназначался, поэтому она ответила вяло:
Ага.
Как дела вообще? Чего поделываешь?
Думать над ответом не хотелось, поэтому ответила честно:
Смотрю, как моя лучшая подруга скоблит напильником по моей машине.
В трубке громыхнула тишина.
Алло, снова буркнула Наташа, решив, что связь прервалась.
Я Это Наверное, не вовремя, замямлил Кротов. Попозже перезвоню, да?
Мм, вздохнула Наташа и сама нажала на трубке «отбой».
Наташа никогда не понимала, почему отношения между мужчиной и женщиной всегда называются одним-единственным словом «роман», ведь существует еще немало газетных и литературных жанров.
Еще в ранней юности Наташа поняла, что нравится мужчинам, и поэтому может подбирать их, словно одежду, на разные случаи жизни и под разное настроение. А романэто ведь нечто длинное, протяженное, с массой событий, поворотов сюжета и всяким прочим, что вовсе не всегда нужно.
В жизни, в отличие от книжных магазинов, романы вообще редкость. Куда чаще попадаются лирические, трогательные эссе, а то и просто информационные заметки. Бывает полнокровный, страстный, но, увы, короткий рассказ, а иногда настигнет легкое, красивое, ноопять же, увы, быстро прочитываемое стихотворение.
Отношения с популярным телеведущим Сергеем Кротовым Наташа называла «юмореской»: они были пустяковые, забавные, никого ни к чему не обязывали и настроения не портили никогда.
Кротов был похож на легкий ветерок от вентилятора: приятно обдувающий, никуда не уносящий, да к тому же еще и включающийся-выключающийся по желанию. Юмореска, одним словом.
Кротов оказался в ее постели в день знакомства. Это было лет пять назад, и сейчас Наташа уже и забыла, как и почему это случилось: то ли у нее настроение было плохое, то ли Кротов ей понравился, то ли перепили. Да и не важно. Утром встали, разошлисьдовольные и не обремененные.
Потом снова встретились. То ли лето былонастроение веселое, то ли зимасогреться хотелось, то литоска, а то ли, может, наоборотрадость бесшабашная В ресторане посидели, в постели полежалии опять разбежались. Так периодически встречались и разбегалисьпо-прежнему довольные и не обремененные.
«Чего Сереге от меня понадобилось?»подумала Наташа, но дальше развивать эту мысль не сталалень.
Она нравилась мужчинам. Мужчины нравились ей. Но как-то так жизнь складывалась, что мужики ее никогда не спасали. Только нервировали.
Рита предложила ехать в автосервис немедленно, Наташа ответила:
Ага.
Но подумала при этом: «Фиг-то!»
Рита оценила подругу взглядом, вздохнула:
Я с тобой поеду. Девушке, которая находится в столь сомнительном состоянии, нельзя одной появляться среди большого скопления мужиков. А автосервисэто именно такое место, это я тебе как краевед говорю.
Наташа поблагодарила подругу, сказала что-то неясное про неотложные дела и поехала на работу.
В конце концов ее автомобиль получил производственную травму, и Наташа вправе была требовать компенсацию на производстве.
Она ехала, а точнее, стояла в пробках и все пыталась выстроить разговор с главным редактором: мол, вы обязаны оплатить ремонт машины, потому что не было бы публикациимоя машина была бы цела По сути, это производственная травма моей машины, и вы, как хороший начальник, нам практически отец, должны
Дальше пыталась какие-то аргументы найти. Но получалось плоховсе думала зачем-то о лаборатории, об анализе и о том, как она будет жить, если анализ окажется положительным.
Наташа честно пыталась отбросить эти мысли, но они возвращались. Так в детстве кинешь бадминтонный воланчик против ветра, а воланчик тут же вернется, да еще и по лбу стукнет, гад.
«Чего я психую? нервно успокаивала себя Наташа. Ведь даже если Бог послал мне эту болезнь, значит, это зачем-нибудь нужно. Для осмысления жизни, например. Или чтобы жизнь не просто переделать, а резко поменять. Вот узнаю результаты анализовстану менять жизнь».
А снизу уже поднимался противный холодок: не болезнь тебе пошлютсмерть. А зачем смерть в 35 лет? Об этом даже думать страшно, да и не следует об этом думать.
Но думается, думаетсямаетсявсе равно!
«Если бы я могла задать Господу вопрос, некстати фантазировала Наташа, я бы спросила Его: Для чего Вы дали человеку мысли? От них все бедыи отдельному человеку, и человечеству: придумает какой-нибудь мыслитель теорию, и потом все человечество хрен знает куда движется Дураки, вроде певца Артура, постоянно счастливы! Или, например, безумные Они всегда убеждены, что поступают верно. И они, безумные, то есть те, кто без ума, довольны жизнью. Зачем же Вы поступили с людьми так негуманно, заставив их размышлять, анализировать, мучиться?».
Главный редактор газеты «Желтый тупик» Алексей Николаевич Цветков принял Наташу сразу, слушал ее молча, смотрел внимательно, не перебивал.
Алексей Николаевич слыл у них в редакции человеком конкретным и несентиментальным. В его кабинете не было ни одной фотографии, ни одного портрета, даже семейного, зато на стене висел огромный лозунг «ДЕНЬГИ УТЕШАЮТ ЛУЧШЕ, ЧЕМ СЛОВА».
Новички, которые приходили в «Желтый тупик», к этому лозунгу относились с подозрением. Они всенепременно начинали говорить коллегам чтонибудь о своеобразии русской души, бескорыстии и интеллигентности. Ветераны молчали и ухмылялись, прекрасно зная: наступит такой момент, когда новичку понадобится помощь, и тогда он оценит практическую мудрость «неинтеллигентного» лозунга.
Цветков основал газету и с удовольствием стал ею руководить, после того как оставил свой бизнес. А может, не оставил, а просто перестал им активно заниматься. А может, и не перестал. Говорить об этом в редакции было не принято.
Про бизнес Цветкова никто не знал. Каким образом он умудрился купить квартиру на Патриарших и построить трехэтажный дом в Жуковкеэтот вопрос никогда не обсуждался.
Цветкова любили. Во-первых, он платил хорошую зарплату и делал это вовремя. Во-вторых, если возникали какие-нибудь проблемы, старался решать их быстро и конкретно.
Это были два основных достоинства главного редактора. Недостатковдля равновесияимелось тоже два.
Во-первых, Алексей Николаевич очень не любил трепаться, то есть разговаривать ни о чем в больших и маленьких компаниях. Конечно, в прежние времена человек, не любящий потрепаться, вряд ли сделал бы карьеру в журналистике. Нынче времена изменились. И хотя коллектив делал вид, что обижается на главного редактора за то, что тот категорически не желает принимать участия в застольных дискуссиях о судьбах России иличто особенно обидноо свободе печати на данном этапе исторического развития, эта обида быстро забывалась в день зарплаты.
Вторым недостатком, точнее, слабостью Цветкова была ненависть, которую он испытывал к знаменитостям. Он ненавидел их так, что готов был позорить в своей газете с утра до вечера всех мало-мальски известных людейвне зависимости от возраста, рода занятий и пола. Одно время коллектив «Желтого тупика» пытался постичь причину столь сумасшедшей неприязни, однако забросил это бессмысленное занятие, тем более что подобная маленькая слабость главному редактору их газеты не мешала, а даже помогала.