Ты с ней знакома? поинтересовалась она у Джози.
Встречались, когда она меня вербовала, кивнула та. В Лидсе. Она сказала, что якобы приехала на конференцию.
Меня тоже она нашла, добавила Брия. В машинописном бюро в Эссексе. Судя по всему, каждую девушку Элеонора отобрала лично.
Это Элеонора разработала для нас учебную программу, тихим голосом поведала Джози. И она решает, кто из нас будет заброшен и с каким заданием.
Элеонора облечена такой огромной властью, отметила про себя Мари. Вспомнив, какой холодной и надменной та показалась ей в их первую встречу в Лондоне, Мари подумала, что, возможно, отказ Элеоноры ответить на ее приветствиеплохой знак.
Мне она нравится, заявила Мари. Элеонора, при всей ее внешней суровости, обладала сильным волевым характером, и это вызывало у Мари восхищение.
А мненет, ответила Брия. В ней столько чванства и высокомерия. По ее мнению, мы ей в подметки не годимся. Сама надела бы форму и летела во Францию, если считает, что справится лучше.
Да она пыталась, тихо сказала Джози. Раз десять просилась, чтобы ее отправили, как я слышала. Джози имела обширную сеть связей и источников информации. Ей удавалось заводить дружбу со всеми, от работников кухни до инструкторов, которые снабжали ее ценными сведениями. Но ответ был всегда один и тот же. Она должна оставаться в штаб-квартире, потому что она незаменима здесь: ее миссияподготовить нас к выполнению заданий.
Наблюдая за Элеонорой, которая, стоя на балконе, казалось, чувствовала себя здесь чужой, не в своей тарелке, Мари подумала, что, наверно, было бы одиноко стоять на ее месте и что Элеоноре, возможно, хотелось бы быть одной из них.
Девушки быстро доели свой завтрак и через пятнадцать минут уже входили в аудиторию, где стояли в три ряда по четыре стола, на каждомприемопередатчик. Инструктор уже вывесил заданиесложное сообщение, которое следовало закодировать и отослать. Элеонора, заметила Мари, сидела в углу комнаты, внимательно наблюдая за ними.
Мари заняла свое место за радиопередатчиком и надела наушники. Рация представляла собой некий странный аппарат наподобие радиоприемника, по которому можно слушать музыку или передачи Би-би-си. Только она была уложена плашмя в чемоданчик и имела больше круглых ручек и круговых шкал. В верхней части панели находился маленький ключ для передачи радиограмм, в нижнейтакой же ключ для приема. С правой сторонырозетка для блока питания, слевакармашек с комплектом запчастей и четырьмя кристаллами, которые вставляли в пазы для фиксации той или иной частоты.
Остальные девушки принялись работать с сообщением, которое висело на доске, а Мари пробежала глазами текст на листке бумаги, что оставил ей инструктор для пересдачи экзамена. Это были строки из пьесы Шекспира:
«Лишиться даже той частицы славы,
Что на его могла прийтись бы долю.
Да, не желай подмоги нам, кузен,
А лучше объяви войскам, что всякий,
Кому охоты нет сражаться, может
Уйти домой; и денег на дорогу,
И пропуск мы дадим. Мы не желаем
Пасть рядом с тем, кто трусит умереть
Бок о бок с нами, как товарищ верный.
Сегодня день святого Криспиана».
Прежде сообщение следовало закодировать с помощью шифра. Шифры лежали в маленькой сумочке. Каждый был напечатан на отдельном квадратике шелка размером дюйм на дюйм. Каждый клочок шелка содержал так называемый «ключ» одноразовый шифр, меняющий одну букву на другую (например, «а» на «м», «о» на «в» и т. д.), так что для непосвященного человека все сообщение превращалось в абракадабру. Каждый шифровальный ключ использовался для кодирования только один раз. Мари поменяла в тексте буквы на кодовые, что были указаны в шифре, записала закодированное сообщение, затем, как ее учили, чиркнула спичкой и сожгла шелковый ключ.
Потом начала отбивать сообщение телеграфным ключом. Она несколько недель училась набирать буквы азбукой Морзе и практиковалась так много, что морзянка ей даже снилась. Но ей до сих пор не удавалось печатать быстро, гладко и без ошибок, как это требовалось в реальной обстановке.
Однако работа с приемопередатчиком заключалась не только в кодировании и владении азбукой Морзе. Буквально в первые дни учебы инструктор по радиосвязи, молодой лейтенант, откомандированный УСО из Блетчли-парка, отвел Мари в сторону.
Мы должны зафиксировать ваш почерк и присвоить вам личные проверочные коды.
Не понимаю.
Видите ли, приемопередатчики взаимозаменяемы: если у кого-то есть катушки и кварцевые резонаторы, он всегда сумеет выйти в эфир. Любой, кому удастся раздобыть эти элементы, сможет вести радиообмен. Если донесение пришло действительно от вас, в штаб-квартире это смогут определить только по вашим личным проверочным кодам и почерку. Начнем с почерка, продолжал инструктор. Набейте мне сообщение о погоде.
Незашифрованное?
Да, просто наберите. Его просьба Мари показалась странной, но она без лишних слов отстучала строчку о том, как быстро здесь меняется погода: то ураганные ветры, то яркое солнце. Потом подняла на него глаза. Продолжайте. Пишите о чем угодно, кроме личных данных. Текст должен состоять из нескольких строк, чтобы мы могли идентифицировать ваш почерк.
Озадаченная, Мари повиновалась.
Вот, пожалуйста, сказала она, заполнив страницу чепухойрассказом о том, как минувшей весной неожиданно разразилась метель, похоронившая под снегом цветущие нарциссы.
Набранный ею текст распечатал телетайп, стоявший в передней части аудитории. Инструктор взял распечатку и показал ей.
Видите, вот это ваш почерк: вы давите на первую часть слова, делаете длинные паузы между предложениями.
И вы определили это всего по одному сообщению?
Да, хотя для сравнения у нас есть другие ваши учебные тексты. До той минуты Мари не задумывалась о том, что на нее ведут досье, хотя, конечно же, определенный смысл в этом был. Но, в принципе, от сеанса к сеансу почерк не меняется. Ваш почерк столь же уникален, как ваша манера письма или подпись; по нему определяют, что радиограмму передали вы, и никто другой. Сила удара по телеграфному ключу, время и расстояние между буквами создают особенности индивидуального стиля. У каждого радиста свой собственный неповторимый почерк, по которому мы определяем, что выэто вы.
Могу я чуть изменить свой почерк, чтобы подать сигнал, если что-то пошло не так?
Нет, очень трудно радировать в несвойственном тебе стиле. К примеру, вы ведь, когда пишите, не думаете, какую манеру письма избрать. Пишите, и все. И если захотите написать что-то в неузнаваемой манере, вам придется использовать недоминантную руку. То же самое с почерком радиста: вы вырабатываете его неосознанно и изменить не можете. Но если что-то пойдет не так, сигнал можно подать другим способом. Для этого существуют личные проверочные коды.
И инструктор принялся объяснять, что каждый агент имеет личный проверочный код. Этонекая аномалия в тексте радиограммы, по которой адресат устанавливает, что данное сообщение пришло именно от нее. В частности, Мари всегда должна допускать «ошибку», на месте тридцать пятой буквы набивая «п» в своем донесении. Ее второй проверочный кодзамена каждой второй «о» на «а» в тексте. Первый проверочный код называют «обманным», объяснил инструктор.
Немцам известно, что мы используем проверочные коды, и они попытаются выведать у вас ваш код. На допросе вы можете выдать им свой «обманный код». Представив себя на допросе, Мари внутренне содрогнулась. Однако подлинность сообщения подтверждает именно второйнастоящийкод. Вот его вы не должны выдавать ни при каких обстоятельствах.
Мари завершила свой повторный тест, убедившись, что включила в передаваемый текст и обманный код, и настоящий. Затем обернулась. Элеонора сидела на том же месте в углу и, как ей показалось, наблюдала только за ней. Подавив чувство неловкости, Мари начала выполнять задание с доски. Работая с более длинным текстом и новым шифровальным ключом, что был напечатан на другом шелковом лоскутке, она постепенно набирала темп и спустя пять минут закончила набивать сообщение. Довольная собой, она подняла голову.
Элеонора вырвала из телетайпа распечатку текста Мари и решительным шагом подошла к ней. Вид у нее был сердитый.
Нет, так не пойдет! заявила Элеонора раздраженным тоном, чем немало озадачила Мари: ведь она все сделала абсолютно правильно. Вы должны не просто стучать телеграфным ключом, как по клавишам пианино. Этого недостаточно. Ваша задачаосуществлять радиообмен и «говорить» естественно, чтобы был слышен ваш индивидуальный «голос».
Мари хотела возразить, сказать, что именно это она и сделала, или хотя бы спросить, что конкретно Элеонора имеет в виду. Но та, не давая ей опомниться, выдернула из рации телеграфный ключ.
Зачем это?! воскликнула Мари. Не отвечая, Элеонора взяла отвертку и стала дальше демонтировать приемопередатчик, раздирая его на части с такой свирепостью, что болты и шурупы отлетали на пол, закатываясь под столы. Остальные девушки наблюдали за ней в ошеломленном молчании. Даже инструктор опешил.
О! вскричала Мари, хватаясь за разобранные части. В этот момент она на физическом уровне ощутила свою тесную связь с рацией, на которой она работала со дня прибытия в учебный центр.
Мало уметь работать с рацией, надменно произнесла Элеонора. Вы должны научиться ремонтировать ее, собирать с нуля. У вас десять минут на то, чтобы собрать приемопередатчик. И Элеонора удалилась. А Мари захлестнул гнев. Элеонора не просто наказывала ее за недавний порыв в столовой; она стремилась вывести ее из строя.
Мари смотрела на демонтированные компоненты приемопередатчика и пыталась вспомнить инструкцию, которую она заучивала на первых занятиях по радиосвязи, пыталась представить в своем воображении нутро рации. И не могла.
Начни вот с этого, посоветовала Джози, подходя к ней. Она поправила завалившуюся на бок часть основания рации и стала придерживать ее, пока Мари крепила к ней несущую плату. Остальные девушки тем временем тоже встали со своих мест и, ползая на четвереньках, принялись собирать разлетевшиеся компоненты и крепеж.
Держи. Джози дала Мари круглую ручку, которая вкручивалась в передатчик. Тонкими пальцами она проворно затянула винт, который никак не поддавался Мари. Джози показала на один болт, который она плохо прикрутила.
Наконец приемопередатчик был собран. Но заработает ли он? Мари постучала телеграфным ключом и стала ждать. Раздался тихий щелчок: код, который она ввела, был зарегистрирован. Рация снова работала.
Мари подняла голову, глазами ища Элеонору: хотела посмотреть на ее реакцию. Но Элеонора уже ушла.
За что она тебя так ненавидит? шепотом спросила Джози, когда остальные вернулись на свои места.
Мари не ответила. Спина ее словно одеревенела. Не спрашивая разрешения, она покинула аудиторию и пошла по коридору, заглядывая во все двери, пока не нашла Элеонору в одном из пустых кабинетов. Та изучала какие-то документы.
Почему вы так строги ко мне? Вы меня ненавидите? подступила к ней Мари, повторяя вопрос Джози. Приехали сюда только для того, чтобы разделаться со мной?
Элеонора подняла голову от папки.
Ничего личного. Либо у вас есть качества, необходимые для успеха, либонет.
И, по-вашему, у меня таких качеств нет?
Не важно, что я думаю. Я читала ваше досье. До сей минуты Мари не задумывалась о том, что написано о ней в досье. Вы обрекаете себя на провал.
Французским я владею не хуже других, даже в сравнении с мужчинами.
Быть не хуже мужчин недостаточно. Они не верят, что мы пригодны для такой деятельности, значит, мы во всем должны быть лучше их.
С каждым днем я наращиваю скорость и кодирую не унималась Мари.
Речь идет не о технических навыках, перебила ее Элеонора. Главное здесь характер, боевой дух. Возьмем, к примеру, вашу рацию. Это не просто устройство. Ваша рацияпродолжение вас самой.
Мари не сразу заметила у ног Элеоноры сумку, которую та теперь взяла и протянула ей. В сумке лежали вещи Мари, в которых она прибыла в учебный центр: верхняя одежда и даже ожерелье, подаренное Тесс. Те самые вещи, которые она поместила в шкафчик, что стоял в ногах кровати. Их вытащили и упаковали.
Здесь все ваши принадлежности, сказала Элеонора. Можете сменить военную форму на свою одежду. Через час перед домом будет ждать машина, готовая доставить вас назад в Лондон.
Вы меня выгоняете? изумилась Мари. Она и сама не ожидала, что будет так сильно разочарована.
Я даю вам возможность уйти. Право выбора за вами.
Она могла бы уехать в любое время, осознала Мари, ведь она не военнослужащая. Но Элеонора держала перед ней дверь открытой, так сказать. Предлагала ей уйти.
Наверно, это очередной тест, решила Мари. Однако лицо Элеоноры оставалось серьезным. Она действительно предоставляла ей шанс вернуться к прежней жизни. Воспользоваться им? Завтра она уже могла бы быть в Лондоне и в выходныес Тесс.
Но ее снедало любопытство.
Можно задать вам вопрос?
Один, недовольно кивнула Элеонора.
Если я останусь, что конкретно мне предстоит делать там, куда меня забросят? В учебном центре она постигала множество наук, но до сих пор плохо представляла, в чем будет состоять ее миссия.
Если коротко, вести радиообмен: передавать информацию в Лондон о проводимых и готовящихся операциях и получать сообщения о выброске с воздуха людей и грузов. Мари кивнула: это она и сама сообразила за недели учебы. Видите ли, мы всячески пытаемся усложнить жизнь немцамзамедляем работу их военных заводов, устраиваем диверсии на железной дороге. В общем, делаем все, что в наших силах, дабы облегчить продвижение наших войск, когда начнется наступление. Ваша работа в радиоэфире крайне важна для поддержания непрерывного взаимодействия между Лондоном и нашими людьми в Европе. Но у вас могут быть десятки других поручений. Поэтому мы должны подготовить вас к любым неожиданностям.
Мари потянулась за сумкой, но что-то ее остановило.
Я собрала приемопередатчик. С помощью других девушек, быстро добавила она.
Молодец. Выражение лица Элеонора немного смягчилось. И с крысой вы ловко расправились на занятии по взрывотехнике. Мари тогда и не догадывалась, что Элеонора за ними наблюдала. Остальные испугались. А вынет.
У нас дома в Лондоне их полно, пожала плечами Мари.
Я думала, с ними ваш муж разбирается. Элеонора смотрела на нее ровным взглядом.
Разбирался, то есть разбирается Мари запнулась. У меня нет мужа. Он ушел, когда родилась наша дочь.
Элеонора не выразила удивления, и Мари подумалось, что ее признание не стало для Элеоноры новостью: та наверняка выяснила все о ее семейном положении еще в процессе вербовки. Вряд ли Джози проболталась.
Я бы вам посочувствовала, но, если он оказался мерзавцем, думаю, вам без него гораздо лучше.
И Мари снова посетила одна мысль. В ее жизни бывали периоды, когда она особенно остро ощущала свое одиночество, ночами терзалась сомнениями, пытаясь понять, почему Ричард ушел и как ей выжить без его помощи. Но в ночной тиши, баюкая у груди Тесс, она совершенно четко осознала, что обязана рассчитывать только на себя.
Пожалуй. Простите, что раньше вам не сказала.
Выходит, вы все-таки способны придерживаться своей легенды, сухо заметила Элеонора. У каждого из нас есть свои секреты, добавила она, но мне вы никогда не должны лгать. Лишь владея полной информацией, я сумею уберечь вас от гибели. Впрочем, теперь это уже неважно. Вы, если не забыли, уезжаете? Элеонора протянула Мари сумку с ее вещами. Идите переоденьтесь и сдайте свое снаряжение до прихода машины. Она снова уткнулась в документы, которые изучала до появления Мари, и та поняла, что разговор окончен.
Мари вернулась в казарму. Занятие по радиосвязи закончилось, у девушек был перерыв. Джози ждала ее, складывая одежду на своей аккуратно заправленной кровати.
Ну как ты? спросила она. В ее голосе слышался лишь слабый намек на участливость.
Мари пожала плечами, не зная, что ответить.
Элеонора сказала, что я могу уехать, если хочу.
И что ты решила?
Понурившись, Мари грузно опустилась на краешек кровати.
Уеду, наверно. Сама я сюда никогда не рвалась. Это не мое.