Ужин с Кэри Грантом - Ферджух Малика 2 стр.

 Как как такое могло случиться?  выдавил он наконец.  Вы же получили мое письмо. Я объяснил вам, что я

 Боже мой! Действительно, в письме было написано, что вы кузина мистера Стива ОДэя.

The cousin. Ох уж этот дикий и безалаберный язык, это же надо свалить мужской и женский род в одну кучу!

 Сожалею. Я кузен Джослин. А не кузина Джослина.

 Ох dear, dear, dear

Одна рука, покинув щеку, указала на рамку под красное дерево, которую он не заметил, входя:

Ротик какой-то шутницы приложил печать в виде поцелуя (помадой красивого смородинового цвета) с краю, как раз на слове «комнаты».

 Я только что пересек Атлантику,  продолжал Джослинон совсем приуныл и был близок к панике,  черт-те сколько проторчал в таможне, на паспортном контроле В общем, уже поздно, а я знаю только один адрес в Нью-Йорке: ваш.

 О, что вы, на улице мы вас не оставим. Бедный мальчик. Куда же вы можете пойти? Я знаю очень милый отель на Западной 22-й улице, там наверняка есть места

 Это совершенно невозможно! Я не могу пойти в отель!  Голос его сорвался.  Ни в какой отель я не собирался. Я приехал учиться в Пенхалигон-колледж. Стив ОДэй указал мне ваш пансион

Стив, американский муж его кузины Одеттыони поженились через пятнадцать месяцев после высадки союзников в Нормандии, три года назад,  заверил его, что некая миссис Мерл, подруга его тети, держит boarding house с очень скромными ценами. Очевидно, Стив не знал о его скажем так, женской ориентации.

 Я написал вам от его имени. Вы согласились меня

 Конечно, конечно Но я тогда не знала, что вы Джослин. Понимаете?

Он сощурился: глаза заливал пот.

 А нет ли чего-нибудь равноценного? Я имею в виду скромный пансион для мужчин?

 Скромность и мужчины?  вздохнула Манхэттен.  Не оксюморон ли это?

 Лично я таких не знаю,  буркнула Черити.

 Гм, гм,  кашлянула Шик.  Если и есть такие пансионы, в них совсем не место ягненку вроде тебя.

 Миссис Мерл,  взяла слово Манхэттен, поправив большим пальцем очки.  Бедняжка проделал очень долгий путь. Нельзя ли всё-таки дать ему комнату на день или два? Он такой молоденький, совсем еще мальчик, он

Такой трагизм звучал в ее голосе, что Джослин ожидал услышать в заключение «почти не мужчина».

 он никого не побеспокоит.

 Надо спросить, что скажет Артемисия,  решила Селеста Мерл.

Шик направилась к полкам будто бы за книгой; по дороге она тихонько шепнула Джослину:

 Ее сестра Она же Капитан Блай. Она же Дракон!

Хэдли на пуфе снова принялась разделывать тыкву, от которой на время отвлеклась.

 С такими чудесными волосами,  проговорила она тонким голоском, вырезав в корке ряд острых зубов,  он не может не быть хорошим мальчиком.

Миссис Мерл вышла, с облегчением бормоча свои dear, dear. Поежившись под взглядами четырех девушек, Джослин почесал бровь.

 Я догадываюсь, что вы думаете,  вздохнул он.

 Надеюсь, что не догадываешься!  прыснула Шик.

Он устало рухнул в глубокое кресло с подлокотниками и по очереди посмотрел каждой в лицо. Написанное на них сочувствие плохо скрывало главное: каким развлечением стала для всех эта история.

 Вы смеетесь над глупым французом, который ошибся дверью.

 Ничего подобного!  весело воскликнула Манхэттен.  Шик! Кончай так улыбаться, будто только что кем-то поужинала.

 А все эти тыквы,  вдруг спросил он,  со свечами внутри Зачем это?

 Хэллоуин,  коротко ответила Черити.

 Хэллоуин?

 День поминовения и праздник тыкв,  прощебетала Хэдли.  Во Франции это, кажется, называется Туссо́н?

 Туссéн, День всех святых. Но я никогда не видел, чтобы во Франции носили тыквы на могилы.

 О, мы тоже не носим,  рассмеялась она.  Мы расставляем их дома, чтобы было светлее. Чтобы было теплее. Чтобы улыбаться, как бы ни было грустно.

От ее певучего голоса и веснушчатого личика неудержимо хотелось улыбнуться, как бы ни было грустно. И Джослин улыбнулся.

 Ну и попал же я в переплет, а? За шесть тысяч километров от дома.

 Мы что-нибудь придумаем.

 Вот только эту мисс Артемисию, похоже, трудно будет уговорить.

 Что да, то да,  согласилась Шик.  Старая грымза.

 В буфете еще есть текила,  напомнила сквозь зубы Истер Уитти.  Только смотрите, крепкая, жуть. Когда я в последний раз приложилась, неделю потом свою голову искала.

Звякнул колокольчик. Черити побежала открывать. В прихожей послышались голоса, и в сопровождении девушки на маковый ковер ступил мужчина в зеленом комбинезоне и такой же фуражке.

 У меня тут,  начал он, заглядывая в бумажку,  багаж для леди по имени Джосселин Бролард.

Джосселин Бролард. Джослин сдержал вздох. К этому придется привыкать.

 Это я.

Мужчина приподнял козырек фуражки и смерил его взглядом, в котором изумление сменилось жалостью.

 Видит бог, я тысячу раз проклинал моего старика за то, что он назвал меня Видмер Шлампф, но не хотелось бы мне зваться Джосселин.

 А я довольна, что мой папаша назвал меня Истер Уитти,  отозвалась Истер Уитти.  Всё лучше, чем Видмер!

Мужчина вышел и вскоре вернулся, катя на маленькой тележке сундук. Отстегнув ремешки, он сбросил его на ковер. И остался стоять, словно ждал чего-то.

Джослин наконец понял и поспешил достать из кармана монетку. К счастью, он сообразил обменять свои франки, сойдя с «Королевы Шарлотты», чтобы купить билет до Пенсильванского вокзала.

 Хоть бы Капитан Блай смягчилась,  вздохнула Хэдли.  Из-за этой спаржи она зла как сто чертей.

 Поверить не могу, что моя судьба зависит от пучка зелени!

 Каждую среду вечером подавай мисс Артемисии овощной суп,  изрекла Истер Уитти, со зловещим видом указав пальцем на люстру.  Но сегодня лавочник завез столько тыкв, что для других овощей не осталось места.

 Капитан Блай готова загубить невинную душу ради этого супа,  подтвердила Шик.

Хэдли поставила готовую тыкву на камин, зажгла вставленную внутрь свечу. Уже четыре светящиеся тыквы ухмылялись на мраморной полке. Джослин смотрел на них, хмурясь всё сильнее.

 Но только по средам,  улыбнулась Хэдли.  В остальные дни недели она не требует овощей и довольствуется младенцами.

На лестнице послышались шаги миссис Мерл, и она вошла в гостиную со сконфуженным видом.

 Моя сестра сказала, что не потерпит даже мужского духа в доме. Мне очень жаль, мой бедный мальчик. Таковы наши правила.

 Может быть, я сам с ней поговорю? Попробую убедить ее, что не замышляю ничего дурного.

 Легче убедить Дж. Э. Гувера и его ФБР не шпионить за Америкой,  хихикнула Шик.

 Или удава станцевать степ.

 Не забывайтесь, Истер Уитти. Еще одна дерзость, и я буду вынуждена вас уволить.

 Вы меня двенадцать лет увольняете, миссис Мерл. Никого в Нью-Йорке столько не увольняют.

 Ладно  уныло вздохнул Джослин.  Пойду попробую сунуться в этот отель.

 Оставьте сундук. Пусть побудет здесь, пока вы не устроитесь.

У двери он вдруг замешкался. Круто развернулся.

 Сундук. Я тут подумал Моя мама Может быть

Опустившись на колени перед сундуком, он принялся лихорадочно расстегивать ремни. На глазах у всех поднял крышку и, волнуясь всё сильнее, стал вытаскивать содержимое.

Запрыгали по полу книги, посыпались партитуры, полетели свитера, из стопки пижам выпала упаковка шоколадных треугольников «Тоблерон», плюшевый олененок покатился кувырком и скрылся в куче одежды. Джослин вынырнул, победоносно подняв рукив каждой была зажата стеклянная банка.

 Вот!

Он встал, потрясая банками, в которых плескалась густая жидкость.

 Я так и думал. А ведь я не хотел. Она настаивала Говорила, чтобы не болталась в сундуке моя музыка, метроном, коробка с канифолью и всё такое, понимаете? Плюшевого олененка тоже она подсунула. И батончик. Она вообще-то боится, что я буду тосковать по дому. Или по ее стряпне. Или по всему вместе. Мама непревзойденная повариха и вечная наседка. Стоило мне отвернуться

Ошеломленные девушки молчали. Тем более что говорил он по-французски, перемежая свою речь взрывами смеха в потолок.

 Кто не пробовал супов моей мамы, тому незнакомы радости жизни!

Манхэттен дотянулась до ближайшей банки, прижалась к ней носом, встряхнула, вызвав внутри маленький жирно-зеленый водоворот.

 Из спаржи?  спросила она, блеснув глазами за стеклами очков.

 Понятия не имею. Из лука-порея? Щавеля? Или спаржи, как знать?

 Хоть не из лягушек?  встревожилась Истер Уитти.

Прическа миссис Мерл колыхнулась, как вынутое из духовки суфле, когда она, в свою очередь, с надеждой понюхала банку, будто могла уловить запах сквозь стекло.

 Вы думаете? О, dear, dear. Тут что-то написано Я без очков, и это, полагаю, по-французски.

Затаив дыхание, Джослин поднял банку к свету. Лампа отбросила на наклейку победный золотой луч.

 Мускатный орех,  прочел он, чуть запинаясь.  Сливки и спаржа.

Он протянул банку миссис Мерл. Неужели материнское чутье и кулинарное волшебство Жанин Бруйяр смягчат Капитана? Сразят Дракона?

 Молодой человек, которому мамочка стряпает домашние супчики с мускатным орехом, не может быть варваром,  пропыхтела Селеста Мерл.

Истер Уитти взяла банку у нее из рук.

 Дайте мне адрес вашей мамы, я сама поеду во Францию поцеловать ей ноги! А видит бог, я ничего так не боюсь, как морской болезни. Есть шанс, что Дракон перестанет изрыгать пламя и даст нам спокойно прожить остаток этого окаянного дня.

Она ушла, крепко обняв банку, и ступеньки застонали под ее боевым шагом.

Откуда-то появилась кошка. Она была цвета гаражной ветоши, и, когда потерлась о брюки Джослина, оказалось, что ею же и пахла.

 Ты понравился Бетти Грейбл,  заметила Шик.  Еще очко в твою пользу.

Ждать пришлось довольно долго, и вот наконец вернулась Истер Уитти, бодро печатая шаг и прижимая к груди банку жидкости в которой чуть убавилось.

 Капитана окоротили! Капитану понравилось! Я сейчас же разогрею этот супчик, посланный нам небом по морю.

Вихрь восторга заколыхал бахрому абажура. Щеки миссис Мерл порозовели так, будто она целовалась с клоуном.

 Мисс Артемисия добавила еще кое-что,  продолжала Истер Уитти, принюхиваясь к драгоценному содержимому.  Она сказала

 Она сказала?..  пропела Хэдли, всадив нож в последнюю тыкву.

 что это волшебство и что в награду и в порядке исключения, коль скоро уже темнеет, и чтобы наш заморский гость, не дай бог, не счел Америку враждебной страной, он может остаться на эту ночь.

Сабля выпала из рук Хэдли и звякнула, приземлившись на пол.

 Она так сказала?!  воскликнули все хором.

 Значит, вы останетесь, не правда ли? Поужинаете и переночуете?  засуетилась миссис Мерл.  Вы окажете нам честь.

Джослин несколько раз глубоко вздохнул и ответил слабым голосом:

 А вы мне очень поможете. Спасибо.

Мысленно он расцеловал Жанин Бруйяр, непревзойденную повариху, маму-наседку, чуткую душу.

 Драк мисс Артемисия хотела бы узнать, какой ингредиент дает привкус, гм, вчерашнего дня и вечности этому супу; это она так сказала, вчерашнего дня и вечности, я три раза попросила ее повторить.

 Морская болезнь?  предположила Шик.

 Материнская любовь?  вполголоса обронила Хэдли.

 Я спрошу у мамы рецепт,  пообещал Джослин.

Истер Уитти поспешно прибрала вторую банку, оставшуюся на столе.

 На следующую неделю!  заявила она.  Теперь нам обеспечены две среды в хорошем настроении.

 Вот только вам, мой мальчик,  продолжала миссис Мерл,  надо бы придумать имя, с которым будет, гм, легче жить.

 Какое?  спросила Манхэттен.

 Какое-нибудь очевидное,  сказала Хэдли.

 Чтобы сразу снимало всякую двусмысленность,  поддержала ее Шик, улыбаясь уголком рта.

 Уменьшительное,  подхватила Черити.

 Джо?  предложила Манхэттен.

 Оригинально!  поддела ее Шик.

 Джо Бруйяр А что, красиво,  протянула Хэдли.

 Да-да!  воскликнула миссис Мерл.  Джо! Так всем будет ясно, что вы не То есть что вы

Она порозовела еще гуще. За нее договорила Шик:

 Мужского пола.

2The Gentleman Needs a Shave

Комната на третьем этаже оказалась просторной, со скошенным потолком. Обои в цветочкахих лепестки походили на пальцы на ногах.

Пузатый комод в углу как будто нахмурился при виде гостя. Письменный стол у окна был двойником того, за которым Лорен Бэколл чесала коленку в «Глубоком сне».

Джослин сразу почувствовал себя хорошо.

Он развязал галстук, расстегнул воротничок, пощупал матрас. Пухлый, мягкий Лучше не придумаешь. Одеяло пахло горячим утюгом, подушкастиральным порошком. А когда он открыл окно, счастье переполнило его до краев.

Окно было, разумеется, американское: он поднял большую створку, и та слегка скрипнула. Он высунул наружу голову, потом плечи.

Жаркое, мощное дыхание нью-йоркского октября хлестнуло по лицу, взлохматило волосы. Внизу виднелись верхушки кленов, улица была пуста, растрепана ветром; перед ним раскинулся город, невидимый, он накатывал волнами отовсюду, спереди, сверху, плескался вокруг, урча, как сонный великан.

Джослин слушал его несколько долгих минут, диву даваясь, что он здесь, в этом городе, о котором мечтал, и дышит в такт его дыханию; когда же он втянул голову обратно внутрь и повернулся, хмурый комод улыбался ему.

Юноша вытянулся на кровати, без сил от усталости и восторга, восхитительно расслабленный и полный счастливых мыслей.

Джо Бруйяр

И правда неплохо.

Но одна мысль омрачала всё. Ему нельзя здесь остаться, это всё-таки стало жестоким ударом.

Ох, всё завтра. Завтра он будет готов встретить трудности, поищет кров. И работу тоже. А сегодня вечером у него есть постель, и хозяйка (смешное имя, Celeste Merle по-французски, получается, «небесный дрозд»!) что-то говорила об ужине В дверь тихо постучали.

 Входите, миссис Мерл!

В проеме показалась белокурая головка.

 Добрый вечер. Открою вам тайну: я не миссис Мерл.

 Добрый вечер. В самом деле, похоже, вы не она. Кто же вы?

 Пейдж.

Зеленая вязаная юбка напоминала мох на стволе дерева, веселенький желтый корсаж был украшен рисунком из разноцветных капелек. На круглом воротничке красовалась брошь в виде зонтика. Милая осенняя картинка.

 Я помешала?

 Вовсе нет, входите.

Вслед за девушкой в комнату юркнула Бетти Грейбл и, вспрыгнув на стол, принялась рассматривать их искоса своими кошачьими глазами.

 Я узнал ваши косы,  сказал Джослин.  И вас узнал. Хоть сейчас на вас и нет меховой шубки. Это вы давеча крались через сад, как воришка. Я видел, как вы забрались на дерево и влезли в окно, ну точно как, гм ну да, как воришка.

 Мне очень нравятся ваши глаза. Вы ничего не имеете против?

Он потер пальцами лоб, в надежде хотя бы скрытьчто еще поделаешь?  прихлынувшую к лицу краску.

Гостья решительно направилась к нему, замешкалась на полсекунды посреди комнаты, возможно, чтобы разглядеть его внимательнее или дать себе время на раздумье. Ее ножки были уже не босы, а в мягких туфельках. Она остановилась на волосок от верхней пуговицы Джослина, вздернув подбородок.

И тут произошло нечто невероятное. Она обняла его за шею и, сделав пируэт, опрокинулась навзничь. Он едва успел подхватить ее, и она, прильнув к нему, примостившись между его локтей, взяла его лицо в ладони, притянула к себе и пылко поцеловала в губы.

Бетти Грейбл тем временем решила, что пора умыться.

Джослин не шелохнулсяскорее бы отреагировало давешнее полено в камине. Брошка-зонтик колола ему плечо, но он не пытался высвободиться. Мелькнула мысльочень быстро,  что это вполне логичное завершение нынешнего решительно сногсшибательного вечера. Девушка отстранилась миллиметра на четыре.

 Мне очень нравятся ваши глаза,  повторила она с другой интонацией.  Вы ничего не имеете против? Черт, нет, еще раз Мне очень нравятся ваши глаза, вы ничего не имеете против?

 Вам обязательно повторять это десять раз?

 Но я же репетирую! У меня завтра прослушивание. Это мой текст. Как тебе поцелуй?

Даже Бетти Грейбл прервала свой туалет, чтобы послушать, что он ответит. Прочистив горло, Джослин встал и открыл чемодан, чтобы прибегнуть к помощи своего двуязычного словаря. Он полистал его, задумался и ответил со всей искренностью: