Наконец, секунданты закончили приготовления, расставили соперников в трёх шагах от начерченной на песке линии и отошли в сторону.
Сходитесь, господа! Скомандовал капрал.
Юноша с горящим взглядом сразу же кинулся в атаку. Он сделал несколько выпадов, которые капитан небрежно отразил, изображая отступление. Потом сам сделал несколько выпадов и обманных движений, изучая возможности противника. Уже через минуту он всё понял. У юноши хорошая техника, чувствуется чья-то школа. Но, по всей вероятности, дальше тренировочных боёв дело не доходило. На каждый выпад он отвечал стандартными наработанными движениями. После отбитой атаки, переходил в наступление, опять же по стандартным схемам. То есть, был слишком предсказуем. Капитан уже давно мог его легко поразить в любую точку тела, но не делал этого. Машинально подыгрывал, размышляя о своём.
Оба секунданта, стоявшие рядом в стороне, это поняли.
Играет, как кот с мышонком, высказал вполголоса своё мнение Афанасий, жалко парня.
Капрал, не отрывая взгляда от поединщиков, согласно кивнул и добавил:
Сам напросился.
И тут они оба одновременно охнули. Юноша сделал очередной выпад, а капитан, вместо того, чтобы легко отбить его, как-то неловко то ли споткнулся, то ли поскользнулся. Его шпага ушла куда-то вбок, а шпага противника, наоборот, вошла точно в середину подставленной груди.
Молодой Воронцов от неожиданности выпустил шпагу и замер. Капитан сделал шаг назад и грузно упал на спину с торчащей из груди шпагой противника. Его шпага выпала из руки и откатилась в сторону.
Оба секунданта подошли к поверженному капитану и одновременно с двух сторон присели на корточки.
Готов! Тихо произнёс Афанасий.
Видимо, сам так захотел, задумчиво добавил капрал, а может, он и к лучшему.
Он поднялся, выдернул шпагу, вытер её пучком сорванной травы и протянул победителю:
Держи свою орудию, молодой человек, и, вздохнув, добавил, видишь, как бог вас рассудил.
Юноша взял её за рукоятку двумя пальцами и, держа на отлёте как какую-то гадюку, на негнущихся ногах пошёл к дому. Когда обливающаяся слезами Маша повисла у него на шее, целуя лицо, он еле устоял, чтобы не упасть вместе с ней.
* * *
Через два дня на небольшом местном погосте появились два свежих могильных холмика. На деревянных крестах были две лаконичные надписи: «Капитан Воробьёв» и «Минька». Через год Афанасий привёз на телеге огромный камень-валун, который он самолично обтесал и выбил зубилом надпись «Минька 8 летъ»
Приспособив две доски, Афанасий с трудом снял камень с телеги и закатил в изголовье могилки, вытащил покосившийся деревянный крест и на его место установил камень.
«А дубок-то подрос за лето», подумал Афанасий, отдыхая на брёвнышке возле холмика. Этот дубок посадила в изголовье могилки Дашка год назад. Она же посадила в ногах куст сирени и много разных цветов, от самых ранних весенних, до поздних осенних. Даша бегала сюда по любому поводу. Навещала Миньку во все «родительские» дни, Радуницу, Троицу; рассказывала ему все новости и даже, оглядываясь и понизив голос, делилась своими девичьими секретами.
Соседняя же могила заросла высоким бурьяном. На покосившемся кресте надпись уже еле различалась. Когда год назад капрал со своими солдатами уезжал после похорон, он заверил всех, что обязательно вернётся на могилу командира и привезёт достойный памятник. Не приехал. Может, сгинул в великой Полтавской битве, случившейся в середине этого лета, может, ещё что помешало.
* * *
2014 год
Сергей проснулся от телефонного звонка. Он чертыхнулся и посмотрел на часы. Через минуту должен был зазвонить заведённый будильник. На телефоне высветилось имя звонившего абонента «Серый»:
Я чего беспокою раньше времени, начал тот издалека.
Передумал, что ли? Буркнул Сергей, вставая и зевая одновременно.
Нет, тут такое дело, пацан соседский с нами просится. Он парень нормальный, ни разу ещё не ходил. Ну, что, возьмём?
Возьмём, место есть в машине.
Ну, тогда я вместе с ним буду ждать, где договаривались.
Сергей отключил телефон и пошёл в ванную. На кухне уже хлопотала жена.
Сидел бы дома, по привычке ворчала она, ездишь, только бензин жжёшь. Одни расходы от тебя.
Сергей пил кофе и думал о своём. С женой у него была договоренность. Через день. Один день он работает по хозяйству, то есть делает то, что скажет жена. А на следующий едет на свою «рыбалку». Так Сергей называл своё увлечение поиск с металлоискателем.
Вообще-то главным его увлечением была нумизматика. Старинные монеты Сергей собирал с детства. Но коллекция пополнялась медленно, от случая к случаю. В детстве выменивал монеты на марки и спичечные этикетки. Бывало, что коллекция иногда годами не пополнялась. Так, выпросит у кого-нибудь монетку или случайно на огороде найдёт, когда картошку копает.
Выйдя на пенсию по выслуге лет, Сергей долго присматривался к рекламам металлоискателей, пока, наконец, не решился. Сейчас он жалел только о том, что не сделал это раньше. А ещё лучше бы во время службу в органах. Колония особого режима, где он проработал опером лучшие годы своей жизни, располагалась в глухой уральской тайге. Сколько заброшенных деревень и посёлков было в окрестностях! Один посёлок Пелым, бывший когда-то городом, чего стоит!
У Сергея даже скулы сводило от воспоминаний об упущенных возможностях.
Да что там говорить, даже собственный огород возле дома, где он жил последнее время на Урале, и то толком не проверил. А ведь весь огород был усыпан черепками керамикой, от светло-коричневого до чёрного цвета. Тогда он ещё не понимал, что это главный сигнал: искать надо ТУТ! И прибор ведь уже был. С середины последнего лета, прожитого там.
Плотно заняться металлопоиском получилось только после переезда на историческую родину в Беларусь. Здесь, в окрестностях Витебска он провёл всё своё детство, здесь похоронены предки и проживали многочисленные родственники.
Поначалу один из двоюродных братьев, узнав о возможностях «волшебного» прибора, заявил:
Я знаю, где надо искать.
И потащил Сергея по заросшим траншеям, окопам и т. д. В результате находками были кучи стреляных винтовочных и автоматных гильз и прочего мусора.
Потом Сергей в городе случайно познакомился с тёзкой, таким же фанатом, как и сам, только лет на десять моложе. А он уже познакомил его со своим другом, тоже Сергеем. Так и сформировалась бригада из трёх Сергеев, объединённых общим интересом. Чтобы не путаться, нового знакомого Сергей называл просто Серым (от имени), его друга Светлым, а к нему, как к самому старому прилипло прозвище Седой.
Серёга Светлый был светлым во всех отношениях. Во-первых: в его голову, всегда обритую на лысо, можно было смотреться как в зеркало. Во-вторых, он обладал обширными, почти энциклопедическими знаниями во всём, что касалось монет и других предметов старины; в-третьих имел широкие связи в узких кругах, связанных с коллекционированием и оборотом монет, а также прочего антиквариата. К тому же сам был хорошим реставратором, владел множеством способов чистки и восстановления монет.
Парни знали много «рыбных» мест вдали от Витебска, но добраться до них было проблемой, в связи с отсутствием личного транспорта. Седой со своим «Хундаем» пришёлся как раз кстати.
И дела пошли. Выяснилось, что нужно было ходить не по местам боёв, а по бывшим хуторам и деревням. Желательно, располагавшимся на полях, которые регулярно перепахиваются. Как раз в таких местах и водятся старинные монеты. Личная коллекция стала стремительно увеличиваться. Всё лишнее обменивалось на нужные монеты или продавалось, надо же хоть частично компенсировать расходы на бензин и прочее.
Иногда к основной бригаде присоединялся кто-нибудь из знакомых, вот как сегодня.
С какой стороны города хоть эта корчма находится, поинтересовался Седой, когда Серый с новым знакомым по имени Миша грузили в багажник рюкзаки.
Тут недалеко, в сторону Полоцка километров двадцать. Сейчас Светлого заберём, он объяснит точнее.
Серёга Светлый был самым высоким в бригаде. Он стоял возле подъезда своей шеснадцатиэтажки, сверкая на утреннем солнце светлой головой, и приветственно махал рукой.
Короче, пояснил он, как только машина тронулась, я вчера ехал из Полоцка на дизеле, а там трактор поле допахивал. Должны успеть раньше других.
Другие это конкуренты, такие же фанаты любители с металлоискателями. Развелось их в последнее время и, несмотря на всяческие запреты и ограничения, с каждым годом становилось только больше. Кто первым успевал на свежеперепаханное поле, тот и собрал всё самое интересное. И не важно, что это поле было выбито в прошлом году. Перепахали, и опять можно собирать монеты. Дело в том, что приборы цепляют монеты неглубоко 15 20 сантиметров, а плуги пашут землю намного глубже. Или какая-нибудь крупная железяка лежит рядом с монетой и забивает своей массой её сигнал. А плугами их раскидало в разные стороны, и вот она!
Если на какое-нибудь интересное место приезжаешь через неделю после того, как поле перепахали, то оно всё уже будет вытоптано следами конкурентов. Что-то найти всё равно можно, но это уже не то.
А что там за корчма, не выбитая что ли? Спросил Седой, срывая машину с места на светофоре, едва загорелся жёлтый сигнал.
Осторожней! Напрягся Светлый, сидевший рядом с водителем. Как не выбита выбита, конечно, но не так как другие. Её на картах нет, мало кто про неё знает. Там дальше другая есть на берегу Двины, вот та выбита под ноль.
Это, где Олег скелет женский выкопал? Уточнил Серый.
Да. Он там пошурфить решил, дошёл до подвала, вот там она и была закопана.
Шахтёрским термином «шурфить» на профессионально-любительском сленге называлась тяжёлая работа, когда на небольшом участке копали вглубь, тщательно прозванивая каждый слой грунта. Седой старался избегать таких моментов, предпочитал больше двигаться и копать только то, что сверху. Хотя признавал, что определённый смысл в этом был.
А как он определил, что скелет женский? Заинтересовался Седой.
Волосы длинные и заколка какая-то была в волосах, старинная.
А что он с ней сделал? Подал голос заднего сиденья Мишка.
Заколку забрал, скелет на месте оставил, пояснил Светлый, как ребёнку несмышлёнышу.
Не наоборот же, добавил Седой.
Сзади расхохотался Серый:
Я представил, еле выговорил он, давясь от смеха, как Олег, озираясь, закапывает заколку поглубже, а потом скелет на плече заносит в подъезд. А из окон соседи смотрят, обалдевшие.
Теперь уже все расхохотались.
Я не понял, сказал Седой, покосившись на Светлого, как ты определил, что там была именно корчма, а не хутор какой?
Вычислил. Посмотришь потом сам по карте. Там, в этом месте дорога раздваивается, причём, одна поворачивает под прямым углом. Это основная, Витебск Полоцк. (Не современная, а старинная. Современная дорога проходит немного в стороне). С трёх сторон на одинаковом расстоянии были деревни. Рядом ручей в глубоком овраге и мост через этот овраг. В таком месте просто обязана быть корчма. А на карты она не попала, потому что все пользуются картами, из которых самые старые середина девятнадцатого века. Если корчма там была раньше, то на карты могла и не попасть.
Да, уж, железная логика, проворчал Седой. Непонятно было, то ли он согласен с аргументами, то ли ехидничает.
Монеты, по крайней мере, там поднимали всякие, начиная с чешуек и боратинок* и до советов. (Боратинки название медных монет солидов, Речи Посполитой, чеканившихся в 1659 1668 г.г. на монетных дворах Польши и Великого княжества Литовского. По имени итальянского учёного Тита Ливия Боратини, арендовавшего в то время государственный монетный двор).
Здесь за домами поворот налево, не разгоняйся, Светлый, как Чапаев с тачанки, указывал направление.
Свернув с асфальта, машина пролетела около восьми километров по разбитой грунтовке.
Вот тут корчма справа, показал рукой «штурман», между дорогой и оврагом. А слева, вот на этом поле была деревня, семь дворов по карте Шуберта. Тут в основном советские монеты попадаются. Корчму мы проверим быстро, а по полю можно весь день ходить. Короче, ставь машину вон там, за кустами, чтобы сильно не маячила, и пошли.
Пока переобувались в резиновые сапоги и собирали приборы, выяснилось, что Мишка вышел сегодня впервые. Даже прибор собрать правильно не может.
Смотри-ка, у тебя такая же «Аська»*, как и у меня, удивился Седой, за сколько покупал? (Аська народное название металлодетектора Гаррет АСЕ -250).
Я не покупал, я у брата двоюродного одолжил, он сейчас на больничном, ногу сломал. Я столько историй интересных слышал, что давно хотел сам попробовать. Деньги откладывал, чтобы себе прибор купить, да вот, наверное, не получится. У матери проблемы серьёзные.
Это у Анны Сергеевны, что ли? Серый собрал прибор быстрее всех, и направился уже в сторону поля, но остановился. И что случилось у моей любимой соседки?
Арестовали её. Могут срок дать приличный.
Ни фига себе! Серый подошёл к Мишке. Что же она могла натворить? Такая женщина приличная
Она бухгалтером работала в России. В Москве. В какой-то серьёзной компании. Месяц там, неделю дома. Деньги хорошие привозила. Такая счастливая была. Мы тут уже начали планы строить. Я же полгода, как с армии пришёл, работаю охранником в магазине. Да, ты же знаешь Ну, вот. А последний раз уехала, через неделю позвонила и сказала, что её арестовали за растрату, плачет, говорит, что не виновата, её подставили. Своё начальство её же и топит. Говорит, надо адвоката хорошего тысяч десять баксов, чтобы заплатить ему, иначе посадят. А где взять столько денег не знаю.
Понятно, Седой хмыкнул, по ходу её с самого начала приняли, чтобы подставить. Аферисты! Сами подумайте, что в Москве мало своих желающих поработать бухгалтером в крутой фирме? А они гастарбайтеров ищут в Беларуси. Здесь народ то доверчивый. Москвичи не хотят работать грузчиками, асфальтоукладчиками, на стройках, таксистами и так далее. В общем где тяжёлом физическом труде. А бухгалтеров там сколько хочешь. Но местных не берут. Мало ли какие у них могут оказаться связи! А у гастарбайтера какие могут быть связи в Москве? Никаких! Короче подстава сто процентов. И адвокат у них на фирме наверняка не из последних, раз фирма крутая. Чтобы выиграть у них процесс, надо иметь очень хорошего юриста. Такие адвокаты больших денег стоят. Я думаю, десять тысяч ещё мало будет.
Мишка тяжело вздохнул. Все задумались. Чем тут поможешь? Таких денег ни у кого не было.
Не отчаивайся, Мишка! Серый хлопнул его по плечу. А для чего у тебя в руках волшебная палочка? Тебе, как новичку должно обязательно повезти. Где-то вот здесь, на этом поле лежит золотая монета времён Лизки или Аньки*. Тебе осталось только её найти. Вперёд! (*Имеются ввиду российские императрицы Елизавета Петровна и Анна Иоанновна).
На краю поля Седой долго объяснял Мишке, как пользоваться прибором.
Ставишь режим на «все металлы», вот так, мощность немного не до конца, чтобы меньше железа цеплялось. Теперь прислушайся.
Он провёл Мишкиным прибором по краю поля. Тот отозвался целой очередью однотонных звуков.
Ого, сколько железа! Вот на него не обращай внимания. А всё остальное копай. Смотри на прибор, если показывает вот этот сегмент и всё, что справа от него копай. Это цветмет. Мусор: всякие там пробки, проволоку, гильзы и другое, на поле не выбрасывай, а то через год приедешь, и опять будешь тратить время на выкапывание этой же пробки или гильзы.
А куда его?
Я в карман складываю. Видишь, у меня в каждом кармане пакеты из-под молока. В одном будет мусор, в другом: кусочки меди, латуни, всё, что можно сдать на цветмет. А вот в этом будут монеты и всё, что представляет интерес: пуговки, крестики и так далее. Мусор можно вытряхивать периодически, лучше на обочину дороги. Это, чтобы он больше никого не отвлекал.
Ушедшие вперёд Серёги сошлись вместе и что-то разглядывали.
Что там у вас? Крикнул Седой.